В Киле, в маленьком кафе на Хольстенштрассе седой официант с пальцами скрученными артритом, менял скатерти на столах. Он ещё помнил времена, когда стены этого уютного заведения украшали поблескивающие медью компасы, барометры и прочие вещицы, списанные с кораблей. Но однажды, хозяин поменял морскую атрибутику на картины местного художника, изображавших сюжеты древнегерманских сказаний. Ни названия картин, ни имена древних богов ничего не говорили старику–официанту, бывшему лакею, сбежавшему из охваченной огнём революции России. Первое время, глядя на их холодные лики он с грустью вспоминал «Аленушку» и «Богатырей» Васнецова, но потом как-то привык, хотя иногда, втайне от всех, и осенял себя крестным знамением.
Зато посетители по достоинству оценили новое убранство. В кафе стали часто захаживать важные господа. Вот и сейчас один из них сидел у самой стены, читая газету. Его холодные глаза время от времени поглядывали на дверь. Молодой, с крупной головой, тщательно причесанными волосами и значком НСДАП на лацкане пиджака. Перед ним дымилась чашка кофе, а в пепельнице остывал раздавленный окурок.
Звон колокольчика над дверью всколыхнул сонную атмосферу. В кафе вошла девушка в кремовом пальто и шляпке такого же цвета. От теплого воздуха её щечки моментально налились румянцем. Перекинув через руку салфетку, официант направлялся к ней.
– Фройлейн желает чашечку кофе? – В услужливом поклоне пролебезил старик.
– С удовольствием! – Произнесла девушка, с наслаждением вдыхая аромат горячих булочек с корицей.
– Возьмите наш яблочный пирог! – Продолжил официант, принимая пальто. – Такого вы нигде не попробуете! Он не чета всяким штруделям!
– Согласна! – Сняв шляпу, гостья встряхнула головой, и длинные золотистые волосы рассыпались по плечам. – Я ищу господина Фогеля!
– Милости просим! Он ждет вас! – Произнес старик, указывая морщинистой рукой на сидящего у стены мужчину.
Тот, сложив вчетверо газету, положил ее на угол стола. Тонкие ниточки губ вытянулись в улыбке.
– Рихард Фогель, к вашим услугам! – Вежливо представился он. – Вы та самая Хайна Роос?! Очень рад вас видеть! Как вы находите город?!
– Холодно и сыро как в Скандинавии! – Улыбнулась девушка, садясь напротив.
– Конечно! Ведь он раскинулся во фьорде!
Мужчина засмеялся, а его глаза стального цвета впились в новую знакомую, точно когти хищной птицы. Смотрел он с легким, охотничьим прищуром, немного повернув в сторону голову.
– Ничего, здесь вы быстро согреетесь! – Продолжил Фогель. – Уютное местечко, неправда ли?
– Пожалуй! В этом кафе, особая атмосфера! – Как ни в чем не бывало, бросила Хайна, но от наметанного взгляда старика официанта не скрылся страх, овладевший ею на какие-то доли секунды.
Почему-то ему стало жаль эту молодую немку, казавшуюся слишком хрупкой и беззащитной рядом со своим собеседником. С маленькой грудью, узкими бедрами и прямым острым носом, она вряд ли могла рассчитывать на толпы ухажеров. А, судя по длинным, ухоженным волосам и безупречному деловому костюму, она очень хотела добиться успеха у мужчин. Правда, какая-то изюминка в девушке все-таки была, но размышлять об этом официант не стал, у него хватало и своих забот.
Тем временем, Фогель откинулся на спинку стула.
– Атмосфера… – промолвил он задумчиво. – О да! Всякий раз, когда меня заносит в Киль, я стараюсь заскочить сюда хотя бы на часок! Эти картины… Исполнены они довольно примитивно, но знаете, о чем я думаю, глядя на них?! Что придет время, когда лучшие зодчие рейха воздадут должное нашим богам! В течение веков, народ блуждал в потемках, и сколько придется приложить сил, чтобы вернуться к древним заветам! Этот художник на правильном пути, и если каждый будет трудиться как он…
Поставив перед Хайной чашку горячего кофе и тарелку с благоухающей выпечкой, официант вернулся к скатертям на свободных столах.
– Не сочтите за дерзость, фрейлейн Роос, – продолжил Фогель, – но мне не приходило в голову, что юная девушка может достичь столь выдающихся успехов!
Сделав глоток из чашки, польщенная собеседница поднесла ко рту маленький кусочек пирога.
– Это было не просто! – Заметила она, радостно сияя. – Но вы сами дали ответ! Я много трудилась! Свободное время проводила в библиотеках, проявляла банальное любопытство, наконец! И теперь занимаю важный пост в фирме «Кенинг АБ», а шведы, доложу я вам, не имеют привычки бросаться должностями!
– Весьма похвально! Но я веду разговор о вашем увлечении!
– Господин Фогель! – Горько вздохнула Хайна. – Как началась война, мне пришлось забыть о многом! Но разве я приехала из Стокгольма не на деловую встречу?!
– Простите мою забывчивую натуру! – Мужчина театральным жестом хлопнул себя по лбу. – Как я мог упустить такое из виду?! Все потому, что мы – ученные, немного чокнутые!
– Ученый?! – Растерялась фрейлейн Роос. – Скорее вы похожи на удачливого коммерсанта!
– Я ученый-археолог, дорогая Хайна! Надеюсь, вы позволите мне так вас называть?!
– Да, Рихард! Безусловно! Но я право не знаю…
– Ни слова больше! Вас мне рекомендовал профессор Вальтер из Берлинского университета! С ним вы некоторое время состояли в переписке! Старик лестно отзывался о ваших работах в области рун! Точнее о взглядах! Вы же нигде не публиковались!
– Ах, вот оно, что! – Произнесла девушка. – Но, поверьте! Это очень личное…
– Вот как?! А почему?
– Вам интересна моя история?!
– Ну! Если это не кажется вам бестактным…
– Вовсе нет! Только в Киле, правда очень холодно… – Хайна жестом позвала официанта. – У вас есть коньяк?
– «Реми Мартин», фройлейн!
– Замечательно! Но…
– И мне! Отметим наше знакомство! – Поддержал даму Фогель.
– Благодарю! – Мило улыбнулась девушка, доедая яблочный пирог.
От её растерянности не осталось и следа.
– В детстве я часто бывала в Швеции, в небольшом доме под Упсалой, – начала она свой рассказ, – там я впервые и увидела руны! Странная вышла история! Взбежала на холм, а там лежат вросшие в землю камни, покрытые мхом…
Собеседник слушал её с неподдельным интересом.
– Сначала я испугалась! Уж больно странными выглядели высеченные на них знаки! Такие прямые, глубокие… Словно раны нанесенные мечом! Похоже, ещё тогда, я почувствовала силу, заключенную в рунах! Коснулась камня рукой… Как сейчас помню, там была Кеназ! И ощутила тепло, хотя к тому камню можно было запросто примерзнуть…
На столе появились пузатые бокалы. Обхватив длинными сильными пальцами тонкое стекло, Рихард произнес: «За знакомство!» Хайна кинула в ответ. Казалось, чуть слышный звон многократно отразился от стен, наполнив кафе волшебной музыкой.
– А что было дальше?
– Дальше!? – Как бы невзначай бросила девушка. – В своем доме я нашла маленький холщовый мешочек с рунами. Не знаю, как он там оказался. Возможно, остался от бабушки по материнской линии. Эти руны стали самыми любыми моими игрушками, а потом друзьями. Я играла с ними, разговаривала, потом сама научилась гадать…
– Правда?
– Только делать этого не люблю, потому что потом чувствую себя как измотанная тягловая лошадь! Когда подросла, прочла несколько книг… Знаете, они мне не понравились! Полезного для себя, я нашла самую малость… Все эти ученные такие трепачи!
– Один весьма уважаемый мною человек как-то сказал, что в этой области встречается слишком много «профессоров всяческих наук», которые не в силах удержать полет своей неуемной фантазии и воображения! Чем меньше они знают, тем больше им хочется высказаться по этому поводу!
– Прямо в точку! – Согласилась собеседница.
– Вы, очень интересный человек, Хайна!
– А вы очень загадочный! В вас есть что-то от героев Вагнера! Расскажите о себе, а? – Произнесла она, капризно надув губки. – Ведь археолог такая интересная профессия!
– Надеюсь, вспомнив Вагнера, вы не имели в виду карлика–нибелунга?! – Ухмыльнулся Фогель. – А работа моя – обычное ремесло, порой довольно скучное и утомительное! В это трудно поверить, но не раз и не два, стоя под палящим солнцем, я завидовал тем, кто всю жизнь не покидает контор!
– А, вам удалось, что-то найти?! – Потягивая коньяк маленькими глоточками, поинтересовалась фройлейн Роос.
– Моя главная находка впереди! – Залпом, прикончив бокал, строго произнес археолог. – И мне понадобиться ваша помощь!
– Да но… – Насторожилась Хайна.
– Что вы скажите на это? – Любезно улыбнулся Рихард.
Взяв дрожащими руками, протянутый лист бумаги, девушка начала читать:
«Я, Хьялти сын Вермунда и друг его Торгрим, прозванный Растяпа оставили эту надпись в память славной победы над…»
– Дальше не надо! Мне все ясно и так! – Воскликнул Фогель, выхватывая листок. – Эти скандинавы такие шутники! Выбили этот надпись прямо на пузе римской статуи! А что написано здесь?!
– Хм… – Насупилась Хайна. – Какофония какая-то! Написано рунами, но сами слова… Возможно пророчество, но больше напоминает фальшивку! Притом, весьма посредственную!
– Меня опять хотели надуть! – Пряча листок в портфель, возмутился Фогель. – Впрочем, поговорим о деле! Моей экспедиции нужен специалист по рунам!
– Право, я все ещё нахожусь в некотором замешательстве! Для меня этот как гром среди ясного неба! Ведь я руковожу целым отделом…
– Руководите, кстати, сказать неплохо…
– Правда?! Кто же из коллег дал мне такую лестную оценку?!
Поняв, что сболтнул лишнего, Фогель побледнел. На его счастье, собеседница не заметила этого.
– Неважно… – Неловко отмахнулся он. – Я хочу, чтобы вы обдумали мое предложение!
– Хм… – Хайна насупилась вновь. – Специалист по рунам… В экспедицию… Но тексты можно и потом расшифровать… Например во внеурочное время…
– Да забудьте вы про свою дурацкую работу! Вам оформят отпуск! А деньгами получите намного больше!
– Мне как-то боязно! Куда ехать вы до сих пор не сказали! А сейчас…
– Ладно! – Наклонившись к собеседнице, немец перешел на шепот. – Времена нынче сложные, это верно! Но даю слово, что в предстоящей поездке ни один волосок не упадет с вашей головы! Работать придется в Норвегии, на территории, контролируемой нашими доблестными войсками! Я не требую немедленного ответа! Но поверьте, наше открытие необходимо Германии! Оно гораздо важнее, чем гробница Тутанхомона для американцев и англичан!
– Вот только бы на нас не пало проклятие! – Тихо рассмеялась девушка. – Но помилуй, Бог Рихард! Насколько мне известно, Говард Картер искал эту гробницу долгие годы!
– Мы управимся за полгода, а возможно быстрее! Хотя… – На лице Фогеля появилась недовольная гримаса. – Одно обстоятельство, мною совсем упущено из виду! Как на это посмотрит ваш возлюбленный?
– Возлюбленный?! – Грустно улыбнулась фрейлейн Роос. – Да не как! В настоящее время я свободна!
– Мне кажется это странным! Вы такая… Нет, решительно эти шведы ничего не понимают в женщинах!
– Благодарю, за комплимент, Рихард!
– Тогда, я тем более настаиваю на вашем участии, Хайна! – Прошептал мужчина, касаясь губами её руки.
– Я обязательно сообщу вам! – Произнесла девушка, поднимаясь с места.
Сидевший за соседним столом, господин, похожий на моржа, тоже собрался уходить. Простужено покашливая, он, обмотав несколько раз вокруг шеи длинный, потерявший цвет шарф, вышел за ней следом.
Проводив взглядом обоих, Фогель едва заметно улыбнулся.
Наружное наблюдение направилось за ней. Прекрасно!
Выждав паузу в десять минут, Фогель молча расплатился и, надев пальто, покинул кафе. К удивлению старика-официанта, он оказался небольшого роста. Черные кожаные перчатки археолог натянул уже на улице, затем вынув из кармана с двумя рунами Инсаз, надел его на средний палец. Холодный ветер заставил его недовольно поморщиться.
– Весьма необычная особа, правда, слишком молодая! – Рассуждал он. – Но, пожалуй, это лучший вариант из того, что имеется под рукой! Да и её история познания рун вызывает интерес! Бабка по материнской линии занималась рунами! Очень похоже на потомственный дар! Что ж, в таком случае, мне посчастливилось отыскать настоящий самородок! И с ним я так просто не расстанусь! Конечно, отдел рунологии поднимется на дыбы, но я выведу на чистую воду этих сволочей, посмевших пускать пыль в глаза самому фюреру! Даже эта девица признала фальшивкой писюльки жалкого дурачка Кюммера!
Он свернул за угол, где его ждал черный «Хорьх» местного отделения Гестапо.
– Теперь, поедем навестить того болвана! – Бросил Фогель, постучав пальцем по запасному колесу, вертикально стоящему возле длинного капота.
Понятливо кивнув, водитель в штатском повернул ключ в замке зажигания. Двигатель грозно взревел. Тихо шурша шинами, машина выкатилась на Хольстенштрассе. Здесь, разогнавшись до ста километров в час, прекрасный в своей мощи «Хорьх» оказался в своей стихии. Казалось, его несет крылатое пушечное ядро, венчающее хромированную решетку радиатора. Проехав до конца улицы, автомобиль проскочил по мосту над Зигельтейх и свернул на Фридрихштрассе. Агитационные плакаты, да редкие патрули напоминали о далеких боях. Но война давно прокралась в этот город. К проходной «Германиаверфь» тянулись рабочие, а на стапеле «Дойче Верке» возводился громадный корабль.
– Смотрите, как торопится Дёниц! – Водитель показал в сторону промчавшихся на встречу черных машин. – Похоже, на рейде показалась одна из его подводных лодок!
Вместо ответа, Фогель вежливо кивнул. Привычка командующего подводным флотом лично встречать экипажи, возвращавшиеся с боевых заданий, была ему хорошо известна.
Сверкая лакированным покрытием, «Хорьх» повернул на Кенингсвег и остановился возле больницы Святой Елизаветы. Находясь в тени этого здания, напоминающего своими высокими окнами и алой кирпичного кладкой готический собор, с трудом верилось, что в десяти минутах ходьбы отсюда бурлит центр города.
Миновав вереницу карет «Скорой помощи», археолог чеканным шагом зашел в подъезд. В приемном покое царила режущая глаз белизна. Правда, неприятно щекотал нос резкий запах лекарств и дезинфекции, да и доносившиеся отовсюду стоны не добавляли хорошего настроения. Медсестры в голубых платьях и белых накрахмаленных чепчиках, точно наседки хлопотали вокруг только что доставленных раненных.
– Я – Фогель! – Обратился археолог к молодой сестре, делающей записи в толстой книге.
– Добрый день! – Засуетилась та, подзывая строгую, подтянутую женщину в круглых очках. – Сейчас вас проводят!
Повесив на вешалку пальто Рихарда, она выдала ему белый халат.
– Раненый все ещё находится в тяжелом состоянии, будьте так любезны, не… – Заговорила медсестра, поднимаясь по лестнице.
– Кто вы такая, чтобы мне указывать! – Грубо оборвал её Фогель.
– Но у него три ранения! – Возмущено воскликнула женщина.
– Плевать! – Злобно рыкнул мужчина, пронзив её холодным жестким взглядом.
В бледном, изможденном, перемотанном бинтами человеке, бравый фельдфебель Хрубеш узнавался с трудом. Он делил палату с другим раненым, который, увидев странного посетителя, поспешил поскорее удалиться за дверь.
– Хайль Гитлер! – Отчеканил Фогель, присаживаясь на стоящий возле койки стул.
– Зиг Хайль! – Прошептал фельдфебель посиневшими губами.
– Я – Рихард Фогель! Гауптштурмфюрер СС!
– Да, доктор говорил мне о вас, господин гауптшту… мм… – Сомкнув веки, раненый застонал.
– Итак, начнем! – Не замечая мучений Хрубеша, эсэсовец извлек из портфеля кожаную папку с раскинувшим крыльями и зажавшим в когтях свастику орлом. – Согласно вашим прежним показаниям, двое солдат вашего взвода пропали без вести в церковных подвалах
– Так точно господин…
– В таком случае, будьте так любезны, сообщить, какие меры принимались для их поиска!
– Боже Милосердный! Я уже столько раз докладывал об этом…
– Знать не хочу, что вы болтали кому-то раньше! – Прошипел Фогель. – Я должен все слышать сам! И не поминайте бога в моем присутствии!
– Хорошо! – Обескровленные губы Хрубеша едва шевелились. – Битый час мы пытались открыть проклятый люк! Испробовали все! Даже хотели взорвать…
– А рассматривался ли вами, вариант войти в подземелья со склона горы?!
– Да! Мы там каждый метр обшарили! Впустую… Да и время поджимало…
– Вот как?! – Оживился эсосовец. – Интересно, куда вы так спешили?!
– За свои действия, я готов предстать перед трибуналом, господин гауптштурмфюрер! – Горько промолвил фельдфебель. – Но поверьте, ни я, ни погибший лейтенант… Нет здесь нашей вины! Людей следовало накормить, разместить на отдых, а еще, к обороне подготовиться! Ведь мы находились на вражеской территории…
– Оставьте при себе вашу лирику!
– Это не лирика, господин гауптштурмфюрер! Это война! До того дня я считал себя бывалым бойцом! – Хрубеш сделал паузу, чтобы набраться сил,. – Норвежцы пожаловали ранним утром! Сначала целая рота, потом ещё… Эти парни сражались не жалея себя! Им недоставало выучки, а в остальном… Страшно вспоминать, а главное горько!
– Да-да! Я знаю… Из сорока трех человек вашего взвода осталось четверо!
– Для вас это обычная арифметика, а для меня… Тела! Кругом тела храбрых немецких солдат! Выжили только я, Кремер, обормот Фишер и Хесске! Даже Бухольц погиб…
– Вы сами подвели меня к следующему вопросу! Тот парень, нашедший подземелье, выжил?!
– Даже остался цел, вот что удивительно! Каждый из нас получил свою порцию свинца. Все, кроме него! Я не завидую, вовсе нет! Есть же на свете такая штука как судьба! В конце концов, именно мы ему жизнью обязаны!
– Это интересно! – Оживился Фогель.
Закрыв в изнеможении глаза, Хрубеш словно вновь оказался в том страшном бою. Под ним усыпанный стреляными гильзами и скользкий от крови пол, пороховая гарь вместо воздуха, а вражеские пули барабанят по стене, как град в погожий майский день. Противник уже нанес немецким парашютистам серьезный урон. Из-за полученных ран, фельдфебель не может передвигаться, но продолжает выкрикивать команды осипшим голосом: теперь он командует взводом вместо павшего лейтенанта.
– Парень в одиночку смог остановить атаку норвежцев! – Продолжил Хрубеш после минутной передышки. – Это произошло ближе к концу, когда враг предпринял попытку штурма…
Эсэсовец начал делать пометки на чистом листе бумаги, а фельдфебель вновь погрузился в свои воспоминания. Вот рядовой Хесске оказавшийся ближе всех к входу, замечает приближающегося врага. Оставив свой карабин, он поднимает автомат убитого бойца, и, достав из сумок погибшего, несколько запасных обойм, сует их за пояс. Его глаза горят, рот оскален как волчья пасть, и, не смотря на мороз, пар валит от почерневшего кителя. Передернув затвор, солдат выскакивает наружу. Пули гудят вокруг него, точно пчелы из разоренного улья, а он, презрев всякую опасность, стоя во весь рост, открывает огонь.
– Что случилось дальше? – Вернул фельдфебеля на больничную койку Фогель.
– Это был не Хесске, господин… – Хрубешу не хватило дыхания.
– Да вы… – Слова возмущения так и повисли в воздухе, вопрос о здравом уме собеседника, показался эсэсовцу в данной обстановке неуместным.
– В Хесске словно вселился кто-то другой! – Продолжал раненый. – Он даже выкрикивал слова на непонятном языке! Норвежцы в испуге попадали на землю и ребята славно угостили их… А больше на штурм они не решились…
Заметив, что раненый совсем выбился из сил, Фогель нахмурился. Пришло время заканчивать разговор.
– Теперь самое главное! Вы уверены, что с горы в церковь ведет подземный ход!
– Да! Здесь никаких сомнений! Из окна я наблюдал за Хесске и не дал бы ему себя обмануть!
– Родина гордится такими сыновьями как вы, фельдфебель Хрубеш! Хайль Гитлер!
– Одновременно щелкнув парой замков портфеля, Фогель поднялся со стула.
– Зиг Хайль, господин гауптш… – Послышалось в ответ.
– Желаю вам скорейшего выздоровления, и возвращения в строй! – Лучезарно улыбнувшись, эссэсовец-археолог покинул больничную палату.