Выходит Афродита из пены морской, в канотье, чинная, благостная, напевает баркаролу из "Сказок Гофмана". А ей под ноги – шмяк кучу ветоши, да плюх в море ведро чего-то мерзкого. А это мужчины моют «жигуля», курят, трясут коврики на головы детей, колошматят палкой по сиденьям.
Афродита, как существо из кругов, приближенных к балету, выстраивает мягкую укоризну, а ее посылают…
Посланная, она бредет, придерживая шляпу и бормоча как в «Рабе любви»: господа! Вы звери, господа!
Ночью больше коньяку, чем валокордину. Нервы. Опасается спиться на хрен, у женщин это запросто.
В полиции спрашивали, наш ли Крым, о цели визита, и не выпивала ли. Лгала, что нет, куда денешься Добрались до ее детства, до ангин под елкой, до свинки с корью. Съехали на причину развода, и что фамилия девичья уж больно громка. Не родня ли такому-то?
Афродита тут же перешла на угрозы. Мойщиков наказали.
На всякий случай, ей подарили утешительный рахат-лукум цвета ее помады, под малину, с орешками внутри. Она зажала коробку до отлета в сонный Санкт-Петербург.