Я отчётливо слышал тихо, почти шёпотом произносимые им слова, но это была не молитва, её нельзя было назвать молитвой. Это было, скорее всего, покаяние, обращённое к той женщине, что лежала в гробу.
"Прости меня дорогая, во имя моей любви к тебе, прости! Любовь моя к тебе не иссякнет во веки вечные, даже тогда, когда мне придется покинуть этот свет.
Эмма, Эмма, ну зачем ты это сделала?! Ведь я не претендовал ни на что, я ждал и мог ждать сколько угодно. Я ни разу даже пальцем не прикоснулся к тебе,
я терпеливо ждал и надеялся, что ты когда-нибудь сможешь полюбить меня.
Но ты любила его и ждала, что твой рыцарь придёт и освободит тебя.
И когда ты вдруг узнала, что он уже никогда не сможет прийти, потому что…"
Арен не договорил, кровь прилила к моей груди: я понял, почему лицо этой женщины показалось мне очень знакомым — это было лицо моей матери, я не раз его видел на фотографии, которая стояла на бабушкиной прикроватной тумбочке.
Но там оно было весёлое, улыбающееся, с искрящимися от счастья глазами
Я не помнил, как очутился на спине Арена. От неожиданности он дернулся всем телом – крышка гроба захлопнулась и придавила ему пальцы, он дико заорал.
Но мой крик был сильней и страшней:
– Убийца! Проклятый убийца! Ты убил мою мать! –
Я со всей силы вцепился когтями в его загривок.
Арен застонал, но тут же справился с собой.
– Тимас, каким образом ты проник сюда?!
Да я ж из тебя котлету сейчас сделаю! Ну-ка быстро спрыгивай
с моей спины! – приказал он.
– И не подумаю! – Я еще сильнее впился когтями в его спину. Арен взвыл и попробовал скинуть меня, но это ему не удалось.
– Да я тебя сейчас в лепёшку сомну!
Он отошёл от стены шагов на пять, повернулся к ней задом, но я сразу понял, как он хочет сделать из меня лепешку, и тут же перескочил ему на голову,
и очень своевременно!
Арен со всего размаха врезался спиной в каменную стену подвала.
Он дико закричал не только от боли, но ещё и того, что план его не сработал.
– Ну, хорошо, твоя взяла! – проговорил он, не скрывая своей досады.
– Что ты хочешь знать? Убил ли я твою мать? Так вот, отвечаю: я её не убивал, я её очень любил и люблю до сих пор, хотя её уже много лет как нет. Она покончила с собой, когда узнала, что твоего отца нет в живых. Что ещё ты хочешь знать?
Я не успел задать свой следующий вопрос,
Арен воспользовался моим минутным замешательством и тем, что я убрал выпущенные когти с его лба, опасаясь нечаянно попасть ими в его глаза и сделать его слепым; в один момент я оказался сброшенным на пол.
– Ну теперь, Тимас, считай, что ты уже мертв! – Разъяренный, зло крича, он двинулся на меня. Но я увернулся, метнулся в сторону, в два прыжка достиг маленькой двери, отворил её и очутился в комнате, а потом проник через её стену.
В следующую минуту я уже был на улице и несся со скоростью стрелы или ракеты в неизвестном направлении. Да, поистине говорят: "У страха глаза велики!
В тот же день я перешёл портал, я уже знал, как это делается, и очутился в другом мире, то есть, в твоём мире, Дина
Вот теперь ты всё знаешь и, наверное, поняла, почему мне необходимо вернуться назад. Я хочу знать всё о гибели своих родителей. И хочу вернуть своё тело и имя.