Ерлан, Бисен, Миржан и другие….
Ерлан купил машину в Южной Африканской Республике. То есть эту япошку сделали-собрали там, а продали ему, Ерлану, уже в Москве. И погнал он своего белого джипа в Атырау. Это теперь так казахи обозвали город Гурьев.
Знать не хочу кто такая эта Атырау, но жаль, что забыт купец Гурий построивший острог в устье реки Яик. Забыты и его сыновья, поднявшие из песка и моря Хвалынского богатства этой тогда ещё нищей земли.
На выезде из Астрахани я и был подобран казахским нуворишем Ерланом. Точнее это произошло на первой переправе через водную преграду, где брали плату за проезд, а я голосовал у понтонного моста и другой рукой перекусывал колбасой с печеньем. Машины шли густо, но все были заняты расплатой и разменом – не до меня им. В кассе примостья брали только рубли, а жители Казахстана уже всю русскую валюту истратили и теперь, через одного, пытались всучить таньга кассирше. Я даже одному русскому туристу помог – заплатил за него, а он, в отместку, отдал мне всю наличность заграничную. Оказалось гораздо больше, кстати.
И тут моя доброта была вознаграждена Ерланом с его кондиционированным джипом. Что было нелишне при местной жаре под сорок. Я уже был утомлен приастраханской пыльной бурей, дымом горящих степей и самой непонравившейся мне Астраханью, поэтому с удовольствием расселся в кресле и начал знакомиться. Хозяин машины и жизни Ерлан поинтересовался - зачем мне ездить автостопом? Я ему объяснил, что коллекционирую хороших людей и выслушиваю их исповеди. За это они возят меня всюду бесплатно. -- Ну? И зачем же я буду Вам исповедоваться? – А низачем, ответствую, просто первый час Вы мне будете задавать вопросы про жизнь в Германии и автостоп, а остальные четыреста пятьдесят километров я буду слушать Вашу историю жизни….
Хмыкнул он недоверчиво, но, забегу вперед, так и вышло. Я ему и про немецкие правила рыболовства, а это интересно всем без исключения, даже женщинам, про немецкие дома терпимости, про жилищные обстоятельства, отличающиеся немного от местных и вскоре уже был перебиваем репликами типа – а вот у нас….
И лёд тронулся! Ерлан потянул одеяло на себя и к концу нашей поездки даже охрип, рассказав мне и про первую женитьбу на русской, и про учебу в двух университетах, и про вторую жену, и про дочь и её проблемы, про мечту уехать за границу женившись на немке. Дочь у него, кажется, уже в Лондоне. Гостинично-газовый бизнес позволяет и не такое.
Для начала мы доехали до границы с Казахстаном и прошли, довольно быстро русскую таможню, потом недолго ехали до пограничной реки, видимо Орала-Урала-Яика. За мостом уже заграница. На казахской стороне, при оформлении бумаг, выяснили, что не взяли на мосту бумажку. Чтоб не оказаться какашкой вернулись на мост и взяли у военного в будке этот клочок бумаги. Причём мы возвращались за бумажкой не одни. За нами тянулись и другие. То есть без дополнительного круга тут никак! С бумажкой встали в две очереди – Ерлан, с ввозимой машиной в одну, а я, как пешеход, в другую. Россия закончилась и, пока я не выехал из этой «заграницы», уже не видел русских рож, а только кыргыз-кайсацкие лица. Казахов двадцать было в очереди и столько же пограничников той же масти.
Три часа проходили мы якобы «открытую» границу между Россией и, как называет министерша иностранных дел США эту страну - Кырзахстаном. В свете последних новостей правильно назвала – границы между Казахстаном и Кыргызией не стало.
Дальше было бездорожье и мат Ерлановский в адрес хана Назарбаева и его орды. Кстати, беседуя с другими казахами, также был удивлён ненависти их по отношению к своему царьку. Виноват он оказался, в первую очередь, в том, что не делает дорогу, по которой мы в этот момент едем! Потом воруют, в третьих не образовывают, в четвертых вырождаемся…. (тут я всегда выражал сомнения как старинный житель Казахстана и возражал, что вижу явную прибыль населения – пятьдесят лет назад в городах казахов было процентов 5. – в классе нашем двое из тридцати. А теперь русских не встретишь. Значит прибыло!)
И общий вопль народа – ВСЁ продал сука!
Вспоминая всеобщее одобрение народом русского царя поражаешься разнице. При чём все казахи тоже одобряют внутреннюю и внешнюю политику Путина. Не пора ли подумать о создании РусКырзахии?
Но опишу дорогу:
Первые 100 километров мы ехали не быстрее пятидесяти в час. Временами приходилось покидать насыпь и ехать степью. Пыль в новенькую машину не проникает. Трясёт, конечно, зато за окном давно невиданный мной курай – перекати поле, тушканчик побежал, верблюды пасутся и изредка коровы-лошади. Степь желтая и серые саманные дома, а мазары сложены из кирпича (видимо от разобранных школ и техникумов как в богатейшем, когда-то, селе Новопокровском в тридцати км от Семипалатинска…) Выглядят эти мавзолеи очень помпезно. Даже самый скромный стоит не мало таньга.
Полей совсем нет и деревьев почти тоже. Посёлки вдали от трассы, но и там деревья редки. Сушь! Вдоль дороги тянется насыпь скрывающая трубопровод. То ли нефть, то ли газ. Эта местность и есть нефтяная житница Кырзахстана. Отсюда, с подземных нефтяных полей, качают «туда» жидкое золота, а оттуда в кошелёк ханский сыплется…. Так объяснял мне позже Миржан – депутат приОрального улуса.
Впереди много машин столпилось на обочине невдалеке от бочажины. Кто моет машину, а кто тут же умывается тихо матеря, про себя и по-русски, автомойщика. В озерце плавают окурки, банки-бутылки. Нормально! Едем дальше, видим вскоре опять затор. На этот раз на обочине укреплён кусок трубы в метр длинной и диаметром в четверть метра. В трубе сверху щель и в неё нужно засовывать денежки. Ерлан делает взнос, кланяется в сторону стоящего вдали одинокого мазара и поясняет—здесь лежат отец и сын – целители помогшие многим. Когда Ерлановский отец занемог, и врачи отказались лечить, то сын привёз отца к этим целителям, и они его подняли на ноги. Как не поклонится и не внести посильную лепту. Все машины тормозят в голой степи, где
ничего нет – ни воды, ни травы, ни деревца (как тут жили эти люди?).
А вот дорога резко улучшилась и можно уже не так пристально глядеть вперед. Машин мало – видимо то бездорожье, что мы миновали, отпугивает людей. А ведь это самая короткая дорога из России в Азию. Именно этими степями шли русские солдаты на усмирение орд и ханств досаждавших мирным русским жителям. Езживал этим путем и белый генерал Скобелев.
В темноте въезжаем в Атырау. Современный город и никаких саманов. Мой водитель, всю дорогу ратовавший за порядок, потерял разум и непрерывно нарушая все правила ПДД, все осевые и прочие разметки, всюду срезая, оно и понятно – для того жипяру и покупал, везёт меня в свою гостиницу. Мне не нужно искать ночлег. Здорово! Свернув у отеля на парковку, освещаем стайку юных казашек в мини короче трусов. Одна из них делает «пи-пи». И пока не сделала, мы так на неё и глазели в свете фар и в упор. Остальные, сделав ручкой козырёк, пырскнули в кусты. А ведь уже час ночи. Куда апа смотрит? Проходя мимо нас, она воспитано поздоровалась – ассалам алейкум! На что получила ответ – поссала маленько?
Гостиница многоэтажная и внутри вся в кафеле. За стойкой две молодухи русские, в креслах у телевизора апа и казашёнок. Видимо горничная и ночной слесарь.
Гостиница абсолютно пуста. Не курортный это город. Мне достается огромный номер и лучший из кондиционеров. Так с порога распорядился Ерлан. Сам он, к концу путешествия, уже потерял голос и «русский» вопрос так и не был им освещён до конца. Хотя ему очень, это было видно, было обидно за былое, когда он был «чуркой», а теперь жутко неудобно за выживание русских с нажитых мест, за переименования, и за подделку истории. Но виноват во всем Назарбаев.
Мы распрощались с Ерланом и девушки гостиничные вскипятили мне кипятка, обеспечили вайфаем, предупредили, что порносайты у них запрещены и предложили опытную проституточку. Я предположил, что она одна из них…. молодайка ткнула незаметно в спину апы увлеченной Санта Барбарой. Похохотали хором впятером и я, заварив любимый доширак, приняв на грудь, уснул.
В литературе есть много описанных снов. Например, сон какой-то «Веры Павловны». Наверное, очень интересный сон! Но я не любитель женских сновидений. Поэтому мне снятся суровые Ерланы, дивы из рецепшена, летящий в никуда курай, мазары, верблюды, кызымки, пыль и доширак употребляемый с водкой орально. Со вкусом вчерашней водки во рту я и проснулся. Помылся про запас в душе и, собрав манатки, двинул к выходу. Прощаясь с девушками выслушал невнятные сетования в ответ на мой вопрос: «как тут»? Понял, что хреново им тут. И ушел, пожелав исполнения их желания уехать в Россию.
Бисен
Долго-ли, коротко, но на автобусах и маршрутке выбрался я за город и вознамерился уехать в город Уральск. Загородное кольцо такое обширное что я его еле обошел! Взмок на утреннем солнышке. Невдалеке от меня, в ожидании попутки коротал время старичок. Увидев меня расспросил.Откуда я и куда? Удивился моему методу передвижения и посетовал, что денег нету и сидит тут на случай если кто-то знакомый увидит и подвезет. А километров ему ехать неизвестно сколько.
Вскоре подъехал Бисен на Газельке и, узнав, что и кто я, и что мне нужно, предупредил, что повезет, но кормить не будет. Я согласился ехать без кормёжки, но попросил взять в кузов этого аксакала. Расстелили картонки и уложили моего рюкзака, а рядом сел и старик. Бисен развёл суету и кружение вокруг своего автомобиля. Даже парень до этого молча сидевший в кабине, поднял капот. Оказалось, что Бисен боится видеокамер и, на всякий случай, чтобы не заметили в кузове человека, и его посадку, он и прыгал вокруг машины…. Но вот мы едем, и я замечаю, что водила-то спит! То есть глаза открыты, но ими он не видит. Оказывается, предыдущую ночь он ночевал в машине с открытыми окнами, а комары грызли…. Я вызвался порулить, но отложили до высадки парня из кабины. Кстати, он совсем не умел говорить по-русски. Выходец из Монголии. Понаехавший, как выразился Бисен. Во! И тут есть недовольные приезжими. Наверное, везде так.
Остановка на перекур и слив. Приглядываюсь к колесу и вижу, что его пора бы накачать. Бисен лезет за домкратом и долго меняет колесо. Совсем пустое было, однако. Пока он возится, я разговариваю с пассажиром из кузова. Оказывается, он и не старик, а помоложе меня будет. Пятьдесят три ему. Неужели я ему тоже аксакалом кажусь? Нееет! Я же видел себя перед отъездом из Астрахани. В зеркале. Огурец еще. Если брить чаще. Видимо условия в Германии лучше, чем у него тут.
Вот высажен старичок и понаехавший, я сижу за рулём, и водитель спит свернувшись калачом, по временам выставляя ногу в окно. Давненько я не ездил на русских машинах и забыл уже что есть такое понятие как «люфт». То есть воздух в груди. Это когда ты видишь идущую тебе в лоб встречную машину и вертишь руль вправо, а машина как ехала, так и едет прямо. Воздух в груди, люфт то есть, стопорит, глаза начинают выпучиваться…. Щас врежемся! Но, в последний момент, машина моя виляет вправо. Это люфты в шаровых и других рулевых суставах виноваты. Уф! От моего «уфа» Бисена подкидывает, и он таращится на дорогу и меня, пытаясь понять, что произошло. Потом хохочет и валится на другой бок, тыча в меня пяткой.
Так мы едем до самого Уральска. Почти. Там, в деревне, немного в стороне, живет его русская жена со своей взрослой дочерью и их общим сыном. Судя по тому, что самому Бисену тридцать два, жена ему досталась пожилая. Он предлагает пообедать у него, а потом, вместе с его семьёй, ехать далее. За Уральск к его теще на дачу. Я представляю, как мы всей толпой забиваемся в его «копейку» и отказываюсь. Зачем стеснять семью. Прощаемся. Передо мной Уральск. Казачий русский город.
Бывший Яицк уже был однажды наказан - после восстания Пугачёва и вины казаков яицких перед престолом стал зваться Уральском. А казахи еще хлеще завернули – обозвали Оралом….Жуть.
Но нужно жить дальше. И там живут люди и даже еще, говорят, есть русские. Но последним туговато. Так мне намекнул один немец из местных, встреченный в степи у чайханы. Правда, в ответ на выраженное мной сочувствие, выразившееся в вопросе – не будет ли грызни?, ответил, что после событий в Хохляндии у них тут потеплели отношения. Слава Богу!
Пригородный перекресток оказался оживленным и вскоре я уже отовариваюсь здоровенным куском колбасы и бутылкой минералки. На все таньга, что дал мне добрый человек вчера на переправе. Дожевывая колбасу без хлеба, чем удивил очень продавщицу, еду уже в сторону границы. Смутно представляю количество километров впереди и еду весь остаток дня вначале в «шестерке», в компании молчаливых чабанов, потом с Миржаном, костерящим назарбаевскую банду, а перед границей меня везет крестьянин, корень земли русской - кулак. Крепкий мужик шестидесяти пяти лет. Он очень недоволен происходящим на Украине. Так и заявляет – я как хохол, не одобряю политику прижима русских. Задаю ему вопрос – а тебя тут казахи не ущемляют? Найн, почему-то отвечает он, у нас казахов-то и нету. Вот те на! Как так, ведь вокруг Казахстан? Он сдается. – Да, трохи есть в сельсовете.
С ним мы доезжаем до границы и быстро-быстро - у него все тут кумовья и ездит он по два раза в день туда-сюда, выезжаем из Казахстана. На русской границе все повторяется. У него, хитрого и свидомого, и тут все свои.
Долго стою у выезда с таможни и уже собираюсь идти ночевать на дорожный участок, где, подозреваю, можно будет в душ сходить – туда сруливают на ночлег самосвалы строителей дороги по которой я только что проехал. Вот вам – русские строят дорогу казахам. Пхай-пхай, как говорят китайцы. Дружба навек! Правда процедура проезда каждого самосвала занимает львиную долю рабочего времени. Зато пограничники заняты!
За пять минут до принятия решения о ночлеге в кустах, меня подбирает опять джип. Имени водителя не запомнил. Иностранное какое-то. Предыдущих водителей я вовремя внес в кондуит, а этого забыл. Машина принадлежит Газпрому. Контора в Казахстане. А едет он за главбухом французом прилетающим в аэропорт Оренбурга. Своих специалистов не хватает и водиле приходится почти каждый день увозить-привозить заграничных. Человек он подневольный и скрытный. Поэтому ни меня не расспрашивал, ни Назарбаева не ругал. Зарплата у него в тысячу евро и ему есть что терять. Поэтому молча слушали музон. К сожалению, национальный.
Оренбург
А вот и город! Меня высадили на самой красивой улице Оренбурга. Прямо напротив Газпрома. Близилась полночь и пахли цветники внутри автокольца и по всем обочинам дороги. Поливальные машины поливали. На остановке бичевали две бомжихи и спал некто голый по пояс. На мой вопрос – как называется местность? Обе попытались не отвечать, а объять меня вместе с рюкзаком. Я быстренько увернулся от их грязных лапок и сбежал в направлении, где, предположил, может быть вокзал. Оторвавшись от грязнуль, увидел сидящего на скамье вполне трезвого господина. Господи! Зачем я к нему обратил свой вопрос? Он отрешился от своих дум и начал мне пространно объяснять, как, и куда, и через сколько метров мне поворачивать…. А потом, когда я уже и поблагодарил, и ушел, он шел за мной и продолжал рассказывать…. Зануда. Его, наверняка, из дома выгнали, чтобы отдохнуть.
Через полтора часа пешего хода, так как троллейбусы уже не ходили, а такси дорого, я был на вокзале. В башмаках хлюпал пот натёкший туда из-под кепки. Мент вокзальный не хотел меня пускать в вокзал без билета. А когда узнал, что я хочу ночевать в комнатах отдыха, то возбудился и начал меня убеждать, что это дорого, а вот напротив – в частной гостинице, и дешевле и лучше. Добился он только одного – из чувства противоречия я заночевал в вокзальных номерах и стерильной постели трехместного номера за семьсот рублей. Одно место так никто и не занял, а третью кровать еще до меня снял кыргыз. ( При входе он мне прозрачно намекнул, что нужно разуться. Я в полемику не вступил, но и не разулся. Зачем мне его грибы?)
Так я проехал тысячу километров по Казахстану и благополучно выбрался на Родину.