Я собираюсь на станцию, которой еще не придумали название. «Рак» не совсем подходит.
Там стрелки ведут вразброд, как во взбесившемся компасе, но они и не нужны. Это только смешит людей с пожитками, которые кажутся крохотными, а на самом деле велики.
Увижу тебя – и жжение в груди исчезнет. Слёзы – ни тёплые, ни холодные…так, остывшая юшка. Они текут, их много. Я хочу спросить тебя, что я должна чувствовать.
Должно быть, я попаду в страну садов. Яблокам тамошним позавидуешь: как хрустят белой спелостью и раскалываются на зубах. Ветер заиграется с моими отросшими волосами и не скоро уймется.
Я стою с одной грудью, с фантомной болью - и нет. А может, это будут не сады, а подводные гроты, как считаешь? Огненные рыбки плещутся наравне с феями, скидывая чешую; кораллы балаболят о своем и смешно трясут телами, знать ничего не зная об умирании. И откуда-то со дна идёт свет, он озаряет всё и мастерит робкие трафаретные тени.
Моё же тело больше не изможденное, не лоскутами. Уведи меня в такой грот, в похожий, чтоб исцелиться.
«Ты еще многое увидишь, мир столь интересен», - сказал ты на прощание. Это верно: я почти вижу рыбёшек, немо разевающих рты, и раскидистые купы деревьев, и где-то подальше – изумрудный склон с чабрецом.
Клянусь, я настоящая. Я настоящая и мне страшно. Мне сказали, что надо играть, чтобы пережить это.
Странный перрон, где нет суеты, так как никто никуда не торопится, и вдали – шутовская ярмарка, но смесь веселья со спокойствием не создает диссонанса, здесь все примирены и равны.
Я отослала своих. Обними со спины, как в старые добрые, и пойму: все было не зря. Тёплый топлёный бархат рук и губ, родной незабытый запах – прерий, чего-то дикого, древности, каминов и сорняков… Вот моё крещение, причастие, пепловая горстка…
Я стою перед тобой. Улыбаюсь – ты улыбаешься в ответ. Не тощая. Впервые отпустившая. Я соскучилась. Будто еще живая. Я рада была тебя видеть, правда рада.
Должна сказать, что всё-таки прибыла к последней точке.
Тут не так уж и плохо для неспасённых. Вода - прозрачнейшая, из мха в гроте можно что угодно лепить. Он мнётся, сам проверь. А рыбы – рыбы плещут хвостами до фонтанчиков и говорят голосами фей, потому что они – и есть волшебство, о котором толкуют и которого просят в молитвах.