Как и встарь сильна любовь,
Будоражит мозг и кровь,
И не ведает наука,
Как бороться с этой штукой!
Борис Готман.
На всякого мудреца довольно простоты, так говорили древние. Ты можешь добиться неведомых высот и покорить почти весь мир, но это не значит, что у тебя нет слабостей.
Достаточно ЕЙ позвонить. И ты уже готов оставить все свои дела по покорению Вселенной и готовить ей тривиальный ужин в тесной, убогой квартирке.
О чём думает сорокалетний мужчина, влюбляясь в молоденькую девочку? О том, что жизнь уже на половину прожита, а мечты не реализованы. Ещё о том, о чём лучше говорить с любимой на первом свидании: о Библии и жизни вечной? О ценах на нефть и индексе РТС? Или о большой и нежной любви?
И почему люди перестали делать ради страсти большие и маленькие глупости? Почему перестали лазить в окна к любимым женщинам?
«Вкус ароматных губ, горячий шёпот
И первого признания невинный ропот.
И страстного дыхания волненье
От пальчиков твоих прикосновенья.
Шалунья страстная и фея грёз,
Ты сердце разбиваешь мне всерьёз.
Я утопаю в море вожделенья
И с нетерпеньем жду мгновенья,
Когда закрыв от наслаждения глаза,
Тебя опутаю руками, как лоза»,
- тихо бормотал себе под нос Ребров, в спешке делая последние приготовления.
… Раздавшийся в тишине звонок в дверь, заставил Дмитрия Владимировича вздрогнуть. Это, конечно же, была ОНА. Он осмотрел напоследок, со вкусом сервированный, стол и цветы в вазочке: всё ли в порядке? Может ещё можно успеть, что-то поправить? Но убедившись, что сюрприз удался, поспешил к двери.
На пороге стояло совсем не ОНА… а внушительного вида детина, фантастического роста и атлетического телосложения.
- А где Наталья Николаевна? – в замешательстве поинтересовался Ребров.
«Раскатал губёнки», - со злостью думал Геннадий, потому что это был именно он.
- Я вместо неё! – в резкой и простоватой форме заявил защитник невинных.
Мучимый ревностью, Гена поспешил прийти первым на квартиру к сопернику, чтобы без нежностей выяснить с ним кое-какие вопросы.
Ещё раз, осмотрев крепкую фигуру здоровяка, Дмитрий Владимирович снова замялся, а душу его начали терзать смутные сомненья.
- Как это вы вместо неё? – промямлил Ребров, - Но она звонила и назначила встречу…
- Всё правильно, - парировал Гена, - звонила она, а пришёл я, по её поручению.
- Что-то случилось? А вы кто будете? – Дмитрий Владимирович попытался сделать хорошую мину, при плохой игре.
- Натахин друг, Геннадий Соколовский, - пояснил атлет без излишних предисловий.
- И чем я заслужил честь лицезреть вас, уважаемый? – уточнил адвокат.
- Вот только не надо этих ваших интеллигентских штучек! Я – человек прямой. И не привык к любезностям. Эколох – это вы? – выпалил гигант.
- Кто, простите? – Ребров нахмурился.
- Вот только не надо притворяться. Найден дневник Кол Макха, в котором записано имя и вклеена фотография человека, который должен был передать Наташе очки. И он на вас вообще не похож.
- Так вот вы о чём! Это очень длинная история. Истинный посланец Кол Макса попал в аварию, несчастный случай, так сказать. И умирая в больнице, поскольку мы с ним лично знакомы, позвал меня и попросил выполнить очень важное поручение. И я, конечно, исполнил волю умирающего, передал очки. А не рассказал обо всём, потому что не хотел травмировать Наталью Николаевну, - заявил Дмитрий Владимирович.
- А это, по-вашему, что? - Геннадий, сунув руку в сумку, достал фотографию, на которой была изображена голова голема с лицом Реброва, - Так как вы объясните этот фактик?
Волшебник, конечно же, сразу же, как только увидел здоровяка, узнал в нём Гена – супергероя Галивсидара, но вида не подал, думая о том, что он в любой момент справится с ним одной левой - правой,… в общем неважно. Щёлкнет пальцем, шепнёт заклинание и дело с концом.
Почему бы ему сразу не сделать это? Конечно, можно и сделать, но тогда он ничего не узнает о Наташе.
- Проходите, молодой человек, - сказал он, - выпьем чаю, поговорим.
Конечно, Гена хорошо понимал, что если Ребров – Эколох, его дело – труба. В одиночку ему тягаться бесполезно со столь сильным противником. И он бы, конечно, мог отказаться от предложения, повернуться и уйти, пока ещё не поздно. Но зачем, же он тогда приходил? А приходил он для того, чтобы узнать: что это ещё за отношения такие у его Натахи с этим кренделем?
- Чаю, так чаю, - решительно сказал Геннадий, выдохнув, и смело шагнул через порог.
****
А в это время Наташа, собираясь на встречу к Реброву, была задержана визитом странного человека, пришедшего к её отцу.
- Разрешите представиться, Плетнёв Григорий Романович – старший оперуполномоченный Федеральной службы безопасности Российской Федерации, - с порога представился он, показав своё удостоверение.
На первый взгляд это был самый обычный, ничем не выделяющийся из толпы человек, и если бы просто встретить его на улице, то даже не обратил бы внимания, подумав о том, что это какой-нибудь менеджер. В гражданской одежде, но с военной выправкой, невысокого роста, худощавый, широкоплечий, Плетнёв говорил немного, спокойным, но полным достоинства голосом, и строго по делу.
Профессор слегка был удивлён такому визиту, но проводив гостя в гостиную, слушал с большим вниманием. Немного растерявшиеся Наташины мама и бабушка, сначала засуетились, предлагая кофе, а потом хотели уйти, чтобы не мешать беседе, но Плетнёв остановил их, сказав:
- Не стоит беспокоиться. Вы можете присутствовать при разговоре или заниматься своими делами. Но возможно, что в процессе беседы у меня будут вопросы ко всем членам семьи, так что прошу по возможности не расходиться. А пока у меня дела только к вам, уважаемый Николай Степанович. Нам есть о чём поговорить. И разговор будет серьёзный. Вам знаком Ребров Дмитрий Владимирович?
- Митя??? – безмерно удивившись, всплеснула руками бабуля.
- Он – друг юности меня и моего мужа, - сдержанно пояснила Елена Викторовна.
Наташа не стала заходить в гостиную, но находясь в коридоре, внимательно прислушивалась к разговору. И помяв, что содержание его будет представлять для неё самый живой интерес, сняла сапоги, которые, было, уже натянула и так и застыла в такой позе, сидя на табурете и ловя каждое слово?
- Простите, но я не понимаю, почему Митей Ребровым интересуется ФСБ? – любезно, но холодно задал вопрос профессор, - Извините за откровенность, но я не люблю вопросы, смысла которых не понимаю. И если вы позволите мне продолжить, не совсем доверяю людям, их задающим. Поэтому прошу вас потрудиться объяснить…
****
А в это самое время сам Дмитрий Владимирович, вместе с незваным гостем, продолжал пить на кухне чай. Волшебник всё думал о том, как бы похитрей выманить, как можно больше информации у своего противника, но простоватый Гена рассказывал всё сам, гораздо быстрее, чем Ребров успевал придумывать предлоги, чтобы завести интересный ему разговор.
- Понятно, понятно, - подбадривал он собеседника, отхлёбывая чай из своего бокала, - значит, этот зловредный Эколох, чтобы творить своё зло в параллельном мире делает глиняных кукол, и с помощью магии управляет ими, чтобы обделывать свои дела. Хитро, хитро. А сам сидит при этом на кухне и пьёт чай.
- Так я об этом и говорю, - с вызовом парировал Гена, в упор, глядя на Эколоха, - сидит на кухне, подлец, и пьёт чай!
- Вот только не надо так на меня смотреть, молодой человек. Если эти големы имеют моё обличия, совсем не обязательно, что я имею отношение к этой истории. Давайте рассуждать логически, мы ведь люди умные, - адвокат сощурился недобро.
- Конечно умные, - зло проворчал Гена, вспоминая обидные слова Наташи по поводу уровня своего интеллекта.
В какой-то момент их разговора Ребров начал заметно нервничать, потому что не думал, что его так легко и быстро разоблачат. Впрочем, Дмитрий Владимирович был слишком самоуверен, чтобы особенно поддаваться панике. А уж этого-то простака, он в момент обведёт вокруг пальца. Наташу умаслит мужским обаянием. А уж парочка, созданных им монстров, теперь вообще не в счет. И не составит особого труда использовать, свойственные им, слабости.
- Так вы говорите, молодой человек, что волшебник может изготавливать големы, способные, подобно роботам выполнять его приказы? А если это так, то ему ничего не стоит предать глиняной кукле такое обличие, которое он пожелает? – продолжил Ребров.
- Именно так, - кивнул великан.
- В таком случае, чего ему стоит предать голему чужое обличие, например, моё? Этим он снимет с себя подозрение и наведёт его на совершенно другого человека. И он, как человек умный… а он человек умный? – спросил адвокат.
- Умный, умный, - зло поддакнул Гена, вспоминая слова Наташи о том, что такому качку, как он, никогда не сравняться с Эколохом по уровню интеллекта.
- Так вот, как человек умный, не может не понимать, что предавая голему своё обличие, он рискует в двойне. Во-первых, он себя разоблачает. А во-вторых, отнимает у себя возможность навести подозрение на другое лицо. И вот теперь, как человек тоже умный, рассудите логически: зачем мне, если я и есть Эколох, делать с себя этих глиняных кукол? – Дмитрий Владимирович пожал плечами.
И в самом деле, а зачем Ребров делал глиняных кукол с себя? Возможно, просто потому, что слишком любил своё изображение. И смотря на себя со стороны, сам собой любовался. На всякого мудреца довольно простоты…
- Зачем Эколоху делать с себя глиняных кукол? – повторял вопрос в это время Гена, морща лоб, и не в силах найти на него ответ, абсолютно терялся. Вот если бы Ната была здесь, то обязательно бы нашла бы тому логическое обоснование.
Питаемый своей ненавистью и злостью, защитник всех невинных, в начале разговора чувствовал в себе прилив сил, но теперь же постепенно терял свой пыл, не понимая абсолютно: почему он, собственно, пять минут назад так злился на этого человека? Вроде бы он ни в чём не виноват. И обвинять его в чём-либо абсолютно нет никакой причины. Совершенно запутанный, поняв, что он не в состоянии ответить даже и на этот, самый лёгкий вопрос, в поисках разгадки этой загадки он ёрзал на стуле и отчаянно крутил головой по сторонам. И как не странно, действуя, таким образом, он таки получил ответы на свои вопросы.
- Я смотрю, вы неплохо подготовились к вашему с Наткой деловому свиданию, - заявил он, краем глаза улавливая из кухни вид, с любовью сервированного, стола в одной из комнат, - фрукты, конфеты, бутылка дорогого коньяка, цветы в вазочке, - а нука рассказывай, престарелый Казанова, что у тебя с Наташей?
Это был запрещённый удар ниже пояса. Совершено не вынесший такого оскорбления «престарелый Казанова» до предела вышел из себя, забыв и о правилах приличия и об осторожности.
- А какое тебе дело, сопляк, до моих чувств? – спросил он, вскакивая со стула, абсолютно взбешённый.
- А мне такое дело, - парировал Геннадий, тоже поднимаясь со своего места и сжимая свои кулаки, - что я сам неравнодушен к этой девушке. Но в отличие от тебя, старый развратник, люблю её настолько, что даже согласен отступиться и уступить, только бы если буду уверен, что ты любишь её по-настоящему, и сделаешь её счастливой, и она любит тебя. Только вот меня терзают страшные сомнения, что человек, стоящий передо мной, и в самом деле влюблён. Мне известно про неудавшийся роман с матерью Наты. Может, просто хочешь отомстить?
- Моя любовь искренняя, молокосос! – ослепнув от ревности и гнева закричал Ребров. - Страсть настолько сильна, а сила противостоять тебе столь могущественна, что лучше даже такому здоровяка, как ты, уйти с дороги, если не хочешь пострадать!
- И что ты мне сделаешь? Превратишь в каменную статую? – прошипел Гена.
- Будешь доставать, так превращу! – с безмерной злобой рявкнул чародей и потянулся рукой к магическому жезлу, закреплённому под столешницей стола.
****
Уже два часа длилась беседа профессора Вересова со старшим оперуполномоченным ФСБ, который подробно расспрашивал о взаимоотношениях Николая Степановича и Елены Викторовны, которые у них сложилась, много лет назад со студенческим другом Митей Ребровым. Конечно же, профессор рассказал, ни о чём не утаивая, и о любовном треугольнике, имевшим столь печальные последствия и оказавшим не совсем желательное влияние на судьбу Дмитрия Владимировича, который будучи студентом, бросил всё и уехал на восток, при этом давая своему старому другу самые хорошие характеристики. Хотя Плетнёву инцидент тех далёких лет и так, оказывается, был хорошо известен. Поэтому, взвесив все «за» и «против», после некоторого молчания Григорий Романович задал Вересову неожиданный вопрос:
- А вы верите в магию?
- Вообще-то это моя профессия, - с охотой пояснил Николай Степанович, - видите ли, я специалист по квантовой физике. И как сказал Ландау: «Величайшим достижением человеческого гения является то, что человек в силах понять вещи, которые он уже не может вообразить». Вот квантовая физика как раз и изучает такие вещи. И то есть, я – специалист по тому, что вообразить невозможно. А то, что невозможно вообразить, и есть магия.
- Понятно, понятно, - пробормотал оперуполномоченный ФСБ, - так вот, собственно, я к вам как раз по этому делу.
- А-а-а, так вас, наверное, интересует та нелепая история с поисками волшебной страны, которой как раз и занимался Митя? Так вот лучше и спросите у него самого. Я-то не в курсе всех подробностей. Мы с ним не виделись много лет, и встретились только недавно, поэтому толком не успели ни о чём переговорить. Он сам не рассказывал, да и мне было неудобно расспрашивать. Но ходят слухи, что он всё-таки отыскал легендарную Шамбалу, - отец Наташи улыбнулся.
- Боюсь, что слухи ваши не совсем верны, - с сомнением проговорил Плетнёв, покачав головой, и продолжал далее, - у нас есть все основания подозревать, что гражданин Ребров отыскал совсем не Шамбалу, а только очень древнюю рукопись на санскрите, содержащею сведения по магии.… И если точнее выразиться, даже не нашёл, а выкрал, потому что спрятана она была в экзотической фигурке, которую упомянутый гражданин попросту украл из Берлинского музея восточных искусств.
- Так Дмитрий Ребров владеет магией только потому, что украл древнюю рукопись? – проговорила Наташа, входя в комнату и бледнея, как мел. Всё это время она стояла за дверью и с жадностью слушала этот разговор, боясь пропустить хоть одно слово.
- Так-так, - задумчиво сказал отец, - значит, Ребров владеет магией? И ты, дочка, об этом знаешь? Боюсь, что тебе, Ната, есть, что рассказать оперуполномоченному ФСБ, потому что ты, в отличие от нас всех, гораздо более в курсе этого вопроса.