Летняя душная ночь. Окна открыты, я на даче. Одна. Спальня на втором этаже.
Как всегда время перевалило за полночь. А я всё читаю книгу. Уже клонит в сон, но вдруг наваливается какая-то безысходная жуть.
Тихо. Ни откуда не доносится никаких подозрительных звуков. У соседей тоже на втором этаже горит свет. Обычно, когда вижу его, успокаиваюсь. Приходит понимание, что я не одинока во Вселенной. Поэтому иногда посматриваю в окно. Когда у них стемнеет, на весь дачный посёлок останется освещённым пожалуй только единственное окошко, моё. Как будто вокруг ни единой человеческой души. Изредка взлаивают собаки, да птаха в кустах то поёт, то трепыхается.
Обычно соседи рано укладываются. Или долго сидят в тишине у мангала, который подтаскивают к самому крыльцу.
Жуть не проходит. У меня часто такое бывает. Дома тоже. И всегда ни с того, ни с сего. С детства, когда до рассвета зачитывалась ужасами Эдгара По. Как можно после этого уснуть? Вот и таращилась в потолок, пока не замерцает утро. Я боюсь темноты в замкнутом пространстве. На улице ночью мне не так страшно. До самого своего разъезда с бывшим мужем во время его отсутствия дома, оставляла включенной настольную лампу.
Сердце начинает колотить по рёбрам изнутри так, что кажется выскочит и запрыгает по полу. Только инфаркта мне не хватает до полного счастья! Пот в такой момент не льёт градом со лба или по спине. Он липкий от страха, жаркий, обволакивающий, как скафандр. Никакое дуновение воздуха не приносит облегчения, когда накатывает жуть.
Я с включенной неяркой лампочкой смотрю на дом соседей и понимаю, что меня заметили. Подглядывание за чужой жизнью – занятие недостойное, мне становится неловко. Но я же не шпионю за ними, просто пялюсь в темноту за окном. И всё равно отвратительно, некрасиво.
Кто-то идёт к даче, где живу я. Становится совсем невмоготу. Металлическая дверь заперта изнутри на ключ, на окнах первого этажа решётки. Да и забор металлический с калиткой на хорошем запоре.
Встаю в угол. Меня точно не видно с улицы. Ну зачем? Зачем я таращилась в это дурацкое окно? Мысли путаются от страха и дышать всё тяжелее.
О Господи, что это за звуки?
По деревянной лестнице кто-то поднимается наверх ко мне.
И я понимаю, что сбежать не получится. Некуда. Окна очень высоко, внизу каменная плитка, бордюр, колючий куст барбариса.
Шаги шаркающие, медленные, невнятное бормотание. Явно ожила какая-то страшная сказка из детства. Мною недовольны.
Готовлюсь к тому, с чем должна сейчас встретиться лицом к лицу. Уже не жарко, а холодно. Холодно так, будто я закончила все свои земные дела и уже не живу на белом свете.
Шарканье подошв по линолеуму, обрывочные слова. Ближе, ближе…
Я вижу тряпочные тапки без пяток в аристократическую коричневую клеточку . В них карлик. Крошечный сморщенный человечек в мрачном халате и дурацком колпаке. У него отвратительное лицо с крючковатым носом, брюзгливые отвисшие губы, из-под колпака торчат седые космы. Живые люди такими не бывают. Или бывают?!
Зачем он тут? Что этот уродец собирается со мной сотворить? Явно ничего хорошего. Я холодею всё сильнее, но врождённое упрямство не позволяет мне показать собственный ужас противнику. Наверное он всё чувствует, как животные улавливают повышение адреналина у врага. Но …
Оглушительный стук собственного сердца будит меня.
Я не на даче, дома. За окном мартовская ночь. По шоссе изредка проносятся автомобили. Под моей головой родная подушка, одеяло сбилось, ноги, как во льду. Повращав глазами, вижу, что в небе над моим домом добро и спокойно светят звёздочки Большой Медведицы. Я знаю всего два созвездия – ковшики Большой и Малой Медведиц. Ну и прекрасно! Пока она сторожит мой сон, всё хорошо. Мерзкий карлик остался там, во сне. И всё же – что ему было надо?