"Чем безвоздушнее пространство, тем эффективнее ускорение"
Ван Ли, китайский философ начала XXI века.
Нынешняя крупнейшая техногенная катастрофа(http://www.proza.ru/2015/08/19/595), как ни цинично это звучит, органично вписывается в современное мироустройство. Кто-то, используя внутренний потенциал, рванул вперед. Кто-то, видя конкурента, подставил тому ножку. Ну и кто-то, рассчитывая на свою сакральность, надеется, что на сей раз все обойдется. Обойдется, как и тогда, без года уже четверть века назад.
Но не обошлось, закрутилось в странно-приподнятом порыве, то ли народного подъема, то ли -вынужденной комбинации "ближнего круга". Скорее второе, видимое через последующие события, -очередному, стремительному возвращению в единоначалию, так напоминающему застарелый, сонный монархизм. Лишь нефтяная то ли соска, то ли игла, как по мановению волшебной палочки, подпитала всех на короткое время, так похожее на предыдущий застой. Но когда-никогда ленивое благоденствие заканчивается. Новые записные трубадуры требуют перемен, мы ждем перемен...
А на шахматной доске, вернее, глобусе, планируемые переделы. Они уже заметны. Два партнера уже занесли для очередного хода руки. Вот-вот очередной ферзь окажется голым королем, а циничная, как и тогда, -незаметная пешка вдруг заявит права. И все заголосят: да, она, да, права.
И никакой дилеммы, как развиваться. Только экстенсивно, только с напором и агрессией. Но вдруг оказывается, что своего жизненного пространства уже не хватает. Вернее, оно есть и напоминает красивый кукольный домик. Глядя из-за тына сосед дивится: глядь, а совсем недавно деревня деревней. Был-то один гаолян, да пара фанз убогих. А сейчас: небоскребы, дороги. Даже нам перепадает. Но не видит сосед, что за красочным фасадом соседа стремительно зреют очередные проблемы. И они, как ни расставляй камешки в древней игре вэйци, не решаются только внутри. Неизбежно игра переходит границы гобана.
Противоречие первое. Размеренность, философия внутреннего "Я" и некая, больше виртуальная, социализация. Ты уже не ты, как уникальная частица Будды, а элемент многогранной матрицы. Через миг матрица, уничтожая тебя, создаст миллион подобных клонов. Это вновь, не заметив своей смерти, будешь ты. Но возникнув, ты вновь устремляешься в никуда. А за тобой лишь длинная вереница подобных, вернее-роботоподобных. Для них, как и для тебя нынешние границы лишь условность, лишь игра престолов. Вперед, очередной клон, лишенный мыслей и эмоций.
Противоречие второе. Сфера, думающий, как намекнул Лем, океан. Да и так ли важно, что у этой субстанции происходит нечто подобное, что напоминает нервные импульсы в кучке серого, через миг-никчемного, вещества? Суть не в этом. Мельчайшая компонента, возомнившая себя царем природы, все же подчиняется её законам. Как две капли воды, соединенные тоненькой, едва заметной ниточкой. Одна почти свободная и другая, буквально кишащая, бурлящая от избытка мысли и действия.
Но кроме мысли и действия здесь накапливается и продукты жизнедеятельности. И как ни перерабатывай их, как ни приспосабливай к новым реальностям, неизбежно они будут отравлять каплю. Крестьянин знает, как беречь свою землю. Перемежая культуры, он дает ей отдохнуть, накопить силы для будущих урожаев. Но когда крестьянин имеет лишь 7 процентов земли, а кормить вынужден 25 процентов населения Земли, то у изначально только один путь-подхлестнуть свою кормилицу. И она, перекормленная сама, отдает и отдает все новые, все более щедрые урожаи.
Но через четверть века вдруг обнаруживается, что это у же не привычная крестьянину земля, а некий грунт, напоминающий то ли лунный, то ли -марсианский. Он будет давать почти такой же урожай, но уже не возьмет по весне крестьянин пригоршню чернозема, не ощутит аромат просыпающейся земли. Нельзя взять в руку такую же, как и ты, матрицу.
И тогда крестьянин, вспомнив древнюю игру вэйци, бросит камешек от неё соседям. И о чудо, камешек вдруг оживет, превращаясь в новое плодоносящее дерево. Удивится, чуть опешив, сосед: глядь, что у меня-то выросло. И как это ты, друг сумел? Четверть века ничего не росло, а ты кинул и нате пожалуйста. Давай дружить. Давай, легко согласится бросивший камешек. Только тебе лучше не заходить сюда. Лежи себе на печи, да ешь наши общие калачи. Ты и так старенький, да и мало тебя, по сравнению со мной, осталось. Хорошо, легко поддакнет хозяин, ну я пошел на полати.
А через очередные четверть века обрабатывающий вновь заметит, что земля уже не земля, а грунт дальней планеты. И тогда он с интересом посмотрит в небо: а есть ли и там жизнь? Что, если и её организовать по привычному на Земле образу? И лишь камешки, да почти пустые чаши останутся на рассохшемся гобане. А разве можно совместить размеренность древней игры вэйцы с многомерной, но такой плоской виртуальной матрицей?
Продолжение http://www.proza.ru/2015/08/21/569.