– Он заметил, как слега дрогнул мускул на лице Арена.
"Неужели ему удалось прочесть? – промелькнула мысль. – Да нет, не может быть, ведь я выставил надёжную защиту", – успокоил он тут же себя.
Арен почувствовал что-то неладное, какое-то еле уловимое беспокойство.
"Кто этот человек? Почему от него идет такой негатив, и он так умело может его скрывать? Надо будет повнимательней к нему присмотреться", – про себя решил он.
И, изобразив на лице доброжелательную улыбку, как ни в чём не бывало, произнёс:
– Вы, как я полагаю, остановились в гостинице, Дмитрий?
Я приглашаю вас пожить у меня на даче, так будет удобней и для меня, и для вас. Мы сможем лучше узнать друг друга. Вы меня – как своего врача, а я вас – как своего пациента.
"Опять предлагает, как тогда, пожить у него", – промелькнула мысль, но Фаун спокойно ответил:
– Спасибо, я с радостью принимаю ваше предложение, но будет ли это удобно, не стесню ли я вас?
– О-о-о… Об этом не следует беспокоиться. У меня достаточно большой дом…
Возвратившись в гостиницу Фаун стал собирать вещи. Это занятие не заняло много времени, вещей было немного: всего два костюма да дюжина сорочек и спортивный костюм. И уже через какой-то час он был в доме Арена, так хорошо ему знакомом…
Арен оказал ему джентльменскую любезность и внимание. И после того как показал ему его комнату, вызвался провести его по всему дому и ознакомить с ним. Он и подумать не мог, что его гостю здесь был знаком каждый уголок, каждый поворот.
Однако Фаун отметил, что со времени его отсутствия, в доме многое изменилось:
та таинственная комната, дверь которой была закрыта и опечатана и в которую ему всё же тогда удалось проникнуть, теперь была переоборудована в уютную детскую комнату.
В библиотеке тоже произошли некоторые изменения: она пополнилась новыми изданиями. В ней теперь стало больше шкафов и стеллажей, и от этого она казалась более тесной.
Посередине её стоял стол, на нём находилось несколько книг, сложенных в аккуратную стопочку, одна книга лежала на столе раскрытой, очевидно, недавно её просматривали или читали.
Два портрета, в золочёных рамках на столе привлекли внимание, Фауна: – это были портреты его родителей – матери и отца.
Кровь прилила к его лицу, когда он их увидел. Желание схватить их, прижать к груди, чуть не выдало его, но он во время спохватился и взял себя в руки.
Заметив внимание гостя к портретам, Арен остановился перед ними, взял их, поднёс к губам и, поцеловав, произнёс:
– Это мои дорогие родители, они погибли, когда я был ещё совсем маленьким.– Он вынул из кармана платок и поднёс его к своим глазам.
Этот театральный жест едва не рассмешил Фауна.
– Примите мои соболезнования, хотя это как вы говорите, произошло давно, я всей душой сочувствую вам! Остаться совсем маленьким ребёнком без родителей… Сколько тогда вам было? Простите, пожалуйста, меня за бестактный вопрос, я не должен, наверное, был его задавать. Я знаю, как тяжелы эти воспоминания, я тоже рос без родителей, они погибли при аварии, когда мне было всего два года.
– Невероятно, наши судьбы так схожи! –
Воскликнул Арен. – Мне тоже шёл второй год, когда мои родители погибли при очень странных обстоятельствах. Утром, как всегда, ушли на службу – они работали в научно-исследовательском институте – и домой не вернулись. Их долго искали, но поиски ни к чему так и не привели.
Арен рассказывал Фауну, ничего не подозревая, его же, Фауна, историю, как хорошо заученную роль. Но Фаун сделал вид, что слышит её впервые.
– Уже став взрослым, я задался целью во что бы то ни стало выяснить загадочное исчезновение моих родителей и приложил к этому все усилия и все связи, – продолжал Арен. – Я получил в наследство от скончавшегося друга – моего шефа и профессора, руководителя научно-исследовательского института, в котором тогда работал вместе с ним сразу же по окончании института – вот этот дом по его завещанию. К завещанию была приложена служебная записка, в которой говорилось, что на должность руководителя научно-исследовательского института он рекомендует меня, ибо, как говорилось в ней, только этому молодому учёному он может доверить свое детище, так как уверен, что только он сможет продолжить труд всей его жизни, развить дальше и довести до конца, до победного триумфа, которого он, профессор, не смог достичь из-за тяжёлой болезни.
На некоторое время Арен замолчал, как бы обдумывая, всё сказанное им, и посмотрел на гостя, стараясь понять, возымела ли его речь должное впечатление.
Но Фауну был не интересен этот рассказ, так как он был его свидетелем, ему хотелось поскорей узнать, всё о гибели своих родителей.