Действующие лица:
Петр Сивобородцев, студент ПТУ, проходит практику на заводе
Николай Евгеньевич Сколков, мастер на том же заводе
Серафим Яковлевич Сивобородцев, отец Петра, инженер на том же заводе
Действие первое, оно же последнее
Явление первое
Обычная квартира, обычный выходной, обычный вечер. Входят Петр и Николай Евгеньевич. Начинают раздеваться, Петр достает из тумбочки тапки.
Н.Е.: Ну что, Петя, по три захода, да по три подхода?
П.: Агась, только в туалет схожу.
Петр выходит, Николай Евгеньевич переобувается, со скрещенными за спиной руками неторопливо проходит в зал. Останавливается у ящика на стене, разглядывает его. Возвращается Петр.
Н.Е.: Новый чтоль?
П.: Неделю как повесили.
Петр выставляет напротив ящика два стула. Садятся.
Н.Е.: Ну, давай сначала ты.
П.: Угу.
Петр упирает руки в колени, напрягается. Думает.
П.: Даздраперма! Египецкая сила!! Ёперный театр!!!
Ящик на стене издаёт три громких писка, из прорези в нижней части выпадает в лоток три карточки.
Н.Е.: А говорил, что не в первый раз! Бывалые три из трёх за первый заход не получают. И паузы между подходами делают. А ну-ка ну-ка…
Николай Евгеньевич, не меняя расслабленной позы.
Н.Е.: Ядрёна матрёна!
Ящик издает писк, выпадает карточка. Николай Евгеньевич хмурится.
Н.Е.: Ипистолярный роман!!
Прибор молчит.
Н.Е.: Педестриан!!!
Прибор молчит.
П.: Так нечестно! Забугорные слова не считаются!
Н.Е.: Это надо было до начала договариваться! Ну ладно уж, щас. Оглобля!!!
Прибор пищит, падает карточка. Петр широко улыбается.
Н.Е.: Рано радуешься, все равно я пока веду.
П.: Это мы исправим! Хурма! Жора с ручкой!! Бляха безременная!!!
Прибор пищит два раза, вываливаются две карточки.
Н.Е.: Слабенько. Ну да ладно, пускай.
Николай Евгеньевич готовится, открывается дверь, входит Серафим Яковлевич. Николай Евгеньевич коротко матерится. Прибор пищит, выпадает карточка.
Явление второе
После ухода Николая Евгеньевича. Серафим Яковлевич и Петр сидят на кухне. Из-за соседской стены раздается приглушенная музыка Грига.
С.Я.: Ишь, короли горные!
П.: Что?
С.Я.: Ничего. Проиграл сколько?
П.: Нисколько, мы не закончили.
С.Я.: И то хлеб. А карточки со стипендии компенсируешь.
П.: Смеешься, па? Не хватит.
С.Я.: Ну с двух. Или с трёх.
Петр хмурится, отворачивается.
С.Я.: Заслужил? Заслужил.
Музыка из-за стены становится громче. Серафим Яковлевич выходит в комнату, стучит в стену тапком. Музыка стихает.
С.Я.: Неуважаемые! Музыку громко не включайте. Мало того, что вам это не поможет, так еще и ночь скоро!
Из-за соседской стены раздается мат и писк ящика. Ящик в квартире Сивобородцевых пищит один раз, в наступившей тишине отчетливо слышно, как в лоток падает карточка.
С.Я.: Вот зар... плату получу – звукоизоляцию сделаю!
Возвращается на кухню.
П.: А почему не поможет?
С.Я.: Что не поможет? Кому?
П.: Музыка. Соседям.
С.Я.: Так в ящиках программу обновили. Теперь, если посторонних звуков много, всё записывается и отправляется на разбор вручную.
Уши Петра краснеют, он опускает голову.
С.Я.: Та-ак...
Явление третье
Те же, там же. Позже. Петр пьет крепкий чай. Серафим Яковлевич пьет крепкий, но не чай.
С.Я.: Вот. А в новой версии обещают самообучение добавить, морфологический разбор, что-то там ещё. Вот есть слово «херния», это грыжа на латыни. Так эта железяка будет определять, в медицинском кругу это сказано или нет! Чуешь? Мне по секрету в конторе в пятницу сказали.
И без того кислая мина на лице Петра становится еще кислее. Он отодвигает подальше блюдце с лимоном.
С.Я. (тихо): Цензурасты хреновы.
Ящик пищит из комнаты два раза.
С.Я.: Неужто уже добавили?
Рывком встает, опустошает рюмку, грохает ей об стол.
С.Я.: Петя, тащи заначку! Ей-ей, тащи!
П.: Может, не надо, па?
С.Я.: Тащи, тебе говорю!
Серафим Яковлевич нервно ходит из угла в угол, бубнит. Петя достает с антресоли кассету с карточками и вставляет ее в приемник на верхнем торце ящика. Серафим Яковлевич, несмотря на высшее образование и общий уровень культуры, начинает цветасто материться, но зрители этого не слышат, так как начинает играть Григ. Ящик пищит. Начинается снегопад из карточек, они летят в зал. Зритель может прочитать на карточке те самые «штрафные» слова, фразы «Цензурный Комитет», «Штрафная карта», «Мы заботимся о здоровье языка нации» и проч. Опускается занавес, на котором крупно вышито: «Давайте чертыхаться, пока есть время, в раю нам не позволят. Марк Твен».