«Газовый штурм» и русская контратака 24 июля 1915 года.
(Предыдущая глава: http://www.proza.ru/2015/08/27/1208)
В результате наступившего относительного затишья под Осовцом, русское командование приступило к переброске значительной части его гарнизона на другие фронты:
«…явилась полная возможность значительно уменьшить гарнизон крепости и таковой к 18-му марта состоял уже только из 15-ти батальонов, из них первоочередных не было совсем, второочередных оставалось 8,3/4 батальонов и ополченцев 6, ; батальонов, при соответственной полевой и прежней крепостной артиллерия. В общем, гарнизон за месяц уменьшился на 11 батальонов, т. е. почти вдвое.
Сосненская позиция занималась уже не целым полком, а только одним батальоном, причем на ночь последний усиливался другим батальоном с Заречного форта».
В апреле 1915 года из Осовца было выведено еще 2 второочередных полка, на замену которых пришел только один, Ливенский полк.
Как видим, русское командование, считая, что непосредственной опасности Осовцу уже нет, пошло на серьезное ослабление численного состава гарнизона крепости.
«Немцы тоже значительно уменьшили свои силы, оставив на фронте Капице - Климашевница 11-ю ландверную дивизию (4 полка: 5, 18, 75 и 76) и 2 эрзацъ резервных батальона (41 и 147).
В резерва ими было оставлено в районе Руды—Граево около 2-хъ полков.
Всего в непосредственной близости крепости было не менее 14 батальонов», - отмечают авторы брошюры.
Так вот откуда взялись 14 немецких батальонов, которые, по рассказам современных мифотворцев, якобы, пойдут 24 июля в атаку на Осовец, да еще «под звуки Бранденбургского марша»!
Это столько ВСЕГО в непосредственной близости крепости имелось германских ландверных и эрзац-резервных войск!
Разумеется, ВСЕ они в той атаке участия не принимали, да и принять не могли.
Обратите внимание, что авторы брошюры тщательно отмечают тот факт, что из Осовца были выведены все русские первоочередные и многие второочередные части. Это, действительно, серьезно ослабляло боеспособность наших войск.
Ни для нашего командования, ни для немцев, не было секретом то печальное обстоятельство, что наши второочередные части, как правило, сильно уступали первоочередным (кадровым) полкам по уровню своей боеспособности и дисциплины. Наши второочередные части командование считало пригодными, в основном, для нужд обороны.
Про третьеочередные и ополченческие части (аналог немецкого ландвера и ландштурма) и речи не шло. Они считались подразделениями ограниченной боеспособности, годными лишь для несения охранной службы и исполнения других вспомогательных задач.
А вот германский ландвер, ландштурм и эрзац-резервные части, в годы Первой мировой, к сожалению, показали отличный уровень боеспособности и на поле боя мало чем отличались от регулярных или резервных германских соединений.
Ландверная дивизия Рюдигера фон дер Гольца (которая пыталась коротким броском захватить Осовец еще в 1914 году), и вовсе в годы Первой мировой заслужила название Железной.
Во всяком случае, и Осовец, и крупнейшая русская крепость Новогеоргиевск, были захвачены именно ландверными (третьеочередными, по нашим меркам) частями германского рейхсвера.
Вот, как много зависит от офицерского и унтер-офицерского состава, дисциплины, традиций, обычаев и методики подготовки войск…
«В составе германской артиллерии уже не было 42-х сантиметровых и 30 сантиметровых орудий, причем наблюдалось и некоторое сокращениe артиллерии более мелких калибров», - констатируют авторы брошюры.
С 18 марта по 24 июля 1915 года под Осовцом было относительное затишье: периодически шли бои местного значения, велись артобстрелы и контрбатарейная борьба, с переменным успехом действовали разведгруппы противников.
«Продолжались работы и на гласисах устройством ряда проволочных заграждений и постройкой надежных убежищ от огня б и 8 д. артиллерии. Приводились в исправное состояние повреждаемые почти ежедневной бомбардировкой защитный сооружения.
Днем, часть гарнизона, имевшая в своих рядах большое количество слабо-обученных у комплектований, выводилась за крепость для усовершенствования своей боевой подготовки, причем занята под-час принимали маневренный характер. Большая работа выпадала на долю гарнизона по тушению постоянно возникавших пожаров торфяных болот, примыкавших к крепости с юга».
24 июля 1915 года немцы предприняли внезапную (для нашего командования) газовую атаку и попытку, под ее прикрытием, захватить крепость «открытой силой».
«Для подготовки штурма в последнее время было подвезено свыше 30 -ти газовых батарей (несколько тысяч баллонов) и установлено впереди окопов противника в 4-хъ местах по б—7 батарей в каждом. По показанию пленных, батареи скрытно были установлены приблизительно за 13 дней до атаки и в этот промежуток они выжидали наиболее благоприятных атмосферных условий для сильнейшего действия отравляющего газа».
К сожалению, и наша разведка, и наблюдатели-воздухоплаватели «проспали» сосредоточение немцами столь серьезного количества газовых батарей, а современных, надежных противогазов в крепости не было.
Поэтому германская газовая атака оказалась неожиданной и привела к большим жертвам среди гарнизона:
«Густое облако газа, уже через 5—10 минуть достигло наших окопов, быстро направляясь вперед к крепости, расширяясь в стороны (первоначальный фронт не более 2-хъ верст) и вверх…
Под действием отравляющих газов первыми жертвами стали разведывательные партии и секреты, которые все погибли.
Не смотря на принятия миры, как-то: сжигание пакли и соломы впереди окопов, поливание и распыление известковало раствора, надевание респираторов, почти все защитники 1, 2, 4 и половины 3-го участка Сосненской позиции были смертельно отравлены удушливыми газами.
Наполовину были отравлены и люди резерва Соснеской позиции. Распространение с газов вперед шло почти па 20 верст, при вышине газового облака в 5—6 сажень, но разрушительное действие газов сказывалось по прохождении их до 12-ти верст, после чего оно сильно ослабевало.
Смертельно поразив наши передовые части, яд газов обессилил и большую часть защитников крепости, проникая даже в плотно закрытые помещения; вся растительность была им обожжена более чем на 12 верст».
Иначе говоря, ввиду неудовлетворительной подготовки гарнизона крепости к применению противником газов, от них погибли почти все защитники стратегически важной передовой Сосненской позиции крепости, ради защиты которой было приложено столько усилий и жертв в зимних боях 1915 года.
Самое обидное даже не то, что в войсках не было противогазов, хотя первые опыты по применению различных газов на Западном фронте предпринимались еще в 1914 году, а плохая подготовка наших войск к применению ОВ и незнанию ими простейших способов защиты от них.
На Восточном фронте Германия впервые применила газ, как ОВ, еще 3 января 1915 года. Тогда было использовано большое количество (по некоторым данным 18 тысяч) 150 мм артиллерийских снарядов, с сильным бризантным действием и раздражающим химическим веществом (ксилилбромид), которые были выпущены по русским позиции по реке Равка к западу от Варшавы.
В химическом отношении эта атака не удалась: из-за низкой температуры воздуха отравляющие вещества быстро замерзали, не успевая превратиться в облако и окутать наши позиции.
Эти «звоночки», к сожалению, прошли мимо внимания наших стратегов...
Первую массированную газовую атаку немцы совершили в апреле 1915 года на Западном фронте:
«22 апреля в 17 часов началась бомбардировка города Ипра тяжелыми гаубицами. Сначала некоторые французские офицеры, слышавшие стрельбу, подумали, что недавно прибывшая Алжирская дивизия "расстреляла сама себя", но те, кто был на удобных для наблюдения пунктах, видели два любопытных зеленовато-желтых облака на земле, по другую сторону Лангемарка на фронте германских линий. Распространяясь в сторону, эти газовые облака поднялись кверху и, продвигаемые вперед легким ветром, становились голубовато-белым туманом, таким, какой можно видеть над мокрым лугом в морозную ночь….
Как утверждали свидетели, многие французские солдаты с интересом наблюдали за приближением к их позициям этого «причудливого цветного тумана», но не придавали ему никакого значения.
Наконец, французские воины почувствовали резкий запах. У них защипало в носу, глаза резало как от едкого дыма. Туман сжимал горло, жег огнем грудь, выворачивал наизнанку. Не помня себя от ужаса, французы бросали оружие, и пытались убежать подальше. Тот, кто медлил, или падал, больше уже не поднимался.
За полосой тумана двигались шеренги немецких солдат, но воевать им было не с кем. Те из французов, кто не смог убежать, лежали мертвыми. Газ выжег им глаза и легкие. Меньше чем за 45 минут погибли 5 тысяч французов и еще 10 тысяч не могли продолжать бой. Их эвакуируют, но большинство также не выживет…
Уже к вечеру 22 апреля 1915 года стало ясно, что на поле боя появился новый вид оружия, превышающий по силе все известные средства уничтожения. К малоизвестному городку Ипр бросились химики большинства развитых стран мира, и уже через день было установлено, что новое химическое оружие – удушливый газ хлор».
(Смыслов Д.А. «Инвалиды и война. Инвалиды в Первой мировой войне: исторические и нравственные уроки»).
А ведь хлор (который в качестве ОВ применяли немцы), имел свои недостатки: он был тяжелее воздуха, имел относительно слабую токсичность, рассеивался ветром, неплохо нейтрализовывался (если был в небольших концентрациях), если человек вдыхал воздух через смоченную мочой, или даже простой водой тряпку и т.д.
Первым способом защиты для тех, кто попадал под хлорную газовую атаку без противогаза, было прижать смоченную тряпку к лицу и выбежать на любой продуваемый ветром пригорок. Ни в коем случае нельзя было оставаться в окопах, в кустах, в заглубленных землянках и т.п. убежищах, где тяжелый хлор накапливался особенно сильно.
К сожалению, русские войска были плохо обучены соблюдению этих несложных правил: многие солдаты, «хватившие» хлорного воздуха стремились «спрятаться» от него на дне окопов и землянок, пытались попить воды в низинах и оврагах и получали повторные смертельные отравления.
«Гарнизоном были приняты все рекомендованные меры для борьбы с газами, но здесь оказалось, что противогазовые повязки, имевшиеся в то время, очень слабо обезвреживают газ по своей незначительной обезвреживающей площади, и, вероятно, потому, что применение их в бою крайне затруднительно, так как сделать повязку и поддерживать ее на ходу в бою так, чтобы она плотно прилегала, крайне затруднительно; особенно трудно это для командного состава, которому, руководя солдатами приходилось срывать или временно приподнимать повязки.
Силу действия газов отчасти уменьшили климатическая и местные почвенный условия: утро 24-го числа было холодное, туманное, сырое и газ, пройдя частью над мокрым болотом, рекой и водяными рвами обезвреживался в значительной степени, что спасло гарнизон от громадных потерь» - подчеркивают составители брошюры.
Затем немцы открыли ураганный артиллерийский огонь по Сосненской позиции, и под его прикрытием начали наступление.
Однако, никаких оркестров, барабанов и Бранденбургских маршей, под которые, якобы, шагали в эту атаку сразу 14 немецких батальонов, как расписывают нынешние сочинители, разумеется, не было.
Германская армия хорошо умела воевать, и идиотов среди своего комсостава не держала:
«Действие наступающих разделялось на 2 части: первая— посылка передовых разведчиков, для обследования действия газов на защитников окопов и вторая—штурмующих частей.
Передовые разведчики были назначены в числе 200 человек от каждого полка, а штурмующие части двигались двумя густыми линиями цепей, имея сзади резервы».
Как видим, все было организовано тактически грамотно: впереди наступающих цепей шли команды разведчиков, в чьи задачи входило подавление очагов сопротивления, если бы они были обнаружены.
Никто тогда у немцев на пулеметы, под музыку, полки не водил.
А наших очагов сопротивления почти не было:
«На первом участке к этому времени осталось в живых только 2 пулеметчика, которые хотели открыть огонь по наступавшим немцам, по настолько ослабели от газов, что сделать этого не смогли; тогда они разобрали пулемет и части, его зарыли тут же около себя в песок; сами-же погибли рядом, здесь же, в пулеметном гнезде», - рассказывают составители брошюры.
Этот эпизод уж очень похож на пропагандистскую выдумку: у отравленных пулеметчиков не хватило сил, чтобы просто открыть огонь по немцам из своего исправного пулемета, зато хватило сил на то, чтобы его разобрать (!) что было очень непростой и трудоемкой операцией и даже закопать (!) его части. Такие трудоемкие операции потребовали бы от них куда бОльших усилий, чем простое нажатие курка пулемета.
Хотя – всякое, конечно, могло на войне случиться, и не такие чудеса бывали…
«Немцы, быстро прорезав около 10 проходов в трех полосах проволочных заграждений перед первым участком, хлынули на него и дальше по обе стороны железной дороги. Открытый в это время нашей крепостной артиллерией страшный заградительный огонь, заставил большую часть немцев разбежаться и прорвались только части 18-го Ландверного полка, которые дошли до окопов резерва Сосненской позиции».
Тут – все предельно ясно: открытый (по приказанию Коменданта Осовца) заградительный огонь крепостной артиллерии рассеял атакующих, которые под него попали.
Удивляет только эпитет «страшный», применительно к своему же заградительному огню, не очень-то подходящий для лексикона авторов-офицеров.
А вот следующий эпизод брошюры уже был явно предназначен для «разоблачения тевтонских зверств»:
«Одновременно с этим, 76-й Ландверный полк, накопившись в лесу западнее и юго-западнее дер. Сосня и потеряв одними мертвыми от своих же газов, при подходе к крепости…около тысячи человек, атаковал дер. Сосню, где к тому времени живых осталось очень мало; размозжив черепа 36 мертвецам, часть противника направилась отсюда во фланг и в тыл третьего участка.
В это время один из крепостных пулеметчиков, захватив с собой пулемет, отошел от дер. Сосня и, став в ходе сообщены между деревней Сосня и третьим участком, начал в упор расстреливатъ немцев, окруживших его. Он успел выпустить 2 ленты, уложив вокруг себя много трупов, но когда он вкладывал третью ленту, немцы, воспользовавшись перерывом, набросились на него И разорвали в куски; цельным остался только лоб».
Тут уже слишком ЯВНЫЕ натяжки и несуразности:
- если бы немецкий полк потерял, да еще от собственных газов, там ТОЛЬКО МЕРТВЫМИ около тысячи человек (треть своего состава), (а ведь при этом должно быть намного бОльшее число просто отравленных, но еще живых людей), он бы полностью потерял боеспособность и не смог больше никуда наступать.
Да и как авторы брошюры узнали о столь грандиозных потерях этого полка?! От пленных? Как эти пленные подсчитали своих погибших, находясь в горячке боя?!
Если эти трупы остались бы на поле и наши их хоронили (такое, в принципе, могло быть) то авторы непременно сказали бы об этом;
- маловероятно и разможжение немцами черепов 36 мертвецам. Вероятно, там была штыковая, рукопашная схватка, в которой наши бойцы могли получить такие травмы, но дробить черепа мертвым наступавшим на крепость немцам не имело никакого смысла и едва ли кто-то стал бы этим столь масштабно заниматься, к тому же находясь под артобстрелом тяжелой крепостной артиллерии;
- очень сомнительна и история о героической гибели одинокого пулеметчика, которого озверевшие немцы разорвали на такие мелкие куски, что от него целым остался «только один лоб» (?!) Так разорвать человека - само по себе незаурядная задача, требующая времени и больших усилий от многих опытных и небрезгливых людей.
Допустим, что так и случилось, но вот история о том, как до этого он в одиночку (!!!) косил окруживших его немцев из своего «Максима» совершенно невероятна.
Расчет «Максима» не случайно составлял 5 человек.
Пулемет этот был очень тяжелым (его масса со станком и охлаждающей жидкостью составляла около 70 кг, плюс пулеметные ленты, весом 10 кг каждая, и т.д.) и очень капризным изделием, требовавшим тщательного ухода и знания всех его особенностей. Матерчатые ленты с патронами (емкостью 250 патронов) при стрельбе требовалось «подавать» в пулемет, придерживая ее в горизонтальном положении и не давая ленте «прыгать» и «перевиваться» при стрельбе. (Это было задачей второго номера пулеметного расчета).
Иначе быстро получался перекос патрона, и задержка стрельбы, для устранения которой пулемет приходилось разбирать.
Стоя, в одиночку, да еще не на оборудованной пулеметной позиции, а где-то в ходе сообщения, управляться с 70-кг пулеметом было бы очень сложно, а крутить его на 360 градусов, чтобы разить окруживших со всех сторон пулеметчика врагов, да еще успеть успешно выпустить по ним 2 ленты по 250 патронов – попросту невозможно.
История, конечно, красивая, но неправдоподобная.
Интересно и то, что ни одна из трех этих историй не стала популярной, и в позднейшей мифологии, посвященной обороне Осовца, они уже не фигурируют.
И вот как события развивались далее:
«Таким образом, от всего фронта Сосненской позиции остался в наших руках лишь один третий участок, разделившей немцев, действовавших правее и левее его. Немцы, наступавшие вдоль железной дороги, торопясь развить свои успех, раздробились на нисколько цепей, следовавших одна за другой и не могущих оказать друг другу поддержку при нашей возможной контратаке…
Начальник Сосненской позиции капитан Потапов, видя критическое положение своего отряда, приказал находящейся в резерве poте ополченцев продвинуться вперед и занять на бугре тыловые окопы, благодаря чему и удалось задержать противника; при этом он обратился за подкреплением к Начальнику 2-го отдела обороны…
В виду столь критического положения, в котором очутился гарнизон Сосненской позиции, и видя, что сложившееся положение вещей предоставляло непосредственную угрозу Заречному форту и Заречной позиции, так как немцам, опрокинув резерв, только и оставалось ворваться в крепость, было приказано крепостной артиллерии устроить огневую артиллерийскую завесу впереди Сосненской позиции, а начальнику 2-го отдела обороны полковнику Катаеву перейти в контратаку наличными частями Землянскаго полка.
Крепостные артиллеристы, отравленные газами, не могли сразу открыть огонь, а потому передовые части и первая линия противника проникли за передовую Сосненскую позицию, переколов оставшихся защитников, захватив противоштурмовые орудия и пулеметы, но резервы противника заградительным огнем крепостной артиллерии были отрезаны от первой линии, опрокинуты и отброшены назад с большими потерями».
Как видим, немцам (скорее всего, это были их немногочисленные отряды передовых разведчиков) удалось захватить укрепления Сосненской позиции, наши орудия и пулеметы на ней.
А вот основные силы штурмующих были «отрезаны» от них мощным заградительным огнем крупнокалиберной крепостной артиллерии Осовца.
Вот тут-то мы и подходим к эпизоду, с легкой руки С.А. Хмелькова, получившему в нашей современной мифологии наименование «атаки мертвецов».
Перед тем как разбираться с реальными событиями, вкратце напомним ее описание в книге С.А. Хмелькова «Борьба за Осовец», изданной в 1939 году:
«…Начальник 2-го отдела обороны выслал с Заречной позиции для контратаки 8, 13 и 14-ю роты 226-го Землянского полка. 13 и 8-я роты, потеряв до 50% отравленными, развернулись по обе стороны железной дороги и начали наступление; 13-я рота, встретив части 18-го ландверного полка, с криком «ура» бросилась в штыки.
Эта атака «мертвецов», как передает очевидец боя, настолько поразила немцев, что они не приняли боя и бросились назад, много немцев погибло на проволочных сетях перед второй линией окопов от огня крепостной артиллерии. Сосредоточенный огонь крепостной артиллерии по окопам первой линии (двор Леонова) был настолько силен, что немцы не приняли атаки и спешно отступили».
(Хмельков С. А. Борьба за Осовец. — М.: Воениздат НКО СССР, 1939).
Обычно современные сочинители добавляют в это короткое описание С.А. Хмелькова и другие романтические «красивости»: «неизвестного капитана», который шел в эту атаку «практически мертвым», «наши бойцы шли в штыковую атаку, сотрясаясь от жуткого кашля, буквально выплевывая куски легких на окровавленные гимнастерки», немецкий оркестр, игравший бравурные марши, заявляют, что «несколько десятков полуживых русских бойцов обратили в бегство три германских пехотных полка!» и т. д и т. п.
Обратите внимание, на некоторые важные особенности:
Сам С.А. Хмельков не был участником этого сражения. Он лишь передает рассказ о нем, со слов некоего анонимного «очевидца боя».
Хмельков утверждает, что 8 и 13 роты, еще до атаки, потеряли 50% своего состава отравленными. Потом мы сравним их с данными первоисточника, брошюры 1917 года.
Судя по всему, именно Хмельков, в этой брошюре 1939 года, и стал автором самого термина «атака мертвецов». До него НИКТО его не употреблял.
Нет такого названия ни в брошюре подполковника Свечникова и генерал-майора Буняковского «Оборона крепости Осовец» 1917 года (которую мы анализируем), нет его и в более поздней брошюре того же В. Буняковского «Краткий очерк обороны крепости Осовца в 1915 г.», изданной в 1926 году.
Не употребляют этого «красивого» термина, в своих мемуарах и книгах о Первой мировой войне, ее участники, многочисленные русские белоэмигранты: Деникин, Врангель, Слащов, Головин, Геруа, Будберг, Гиацинтов, Туркул, и многие другие.
Теперь давайте посмотрим, как описываются эти драматические события в первоисточнике, брошюре 1917 года:
«Начальник 2-го отдела обороны приказал 13 роте, перейдя с Заречного форта на Сосненскую позицию, задержать, во что бы то ни стало движение немцев на крепость и вернуть утраченный нами 1-й участок Сосненской позиции.
Вслед за этой ротой были высланы 14 и 8 роты, получившие задачи: первая—взять обратно д. Сосню, а вторая—2-й участок Сосненской позиции.
13-я рота, составлявшая гарнизон Заречного форта, уже потеряла отравленных газами 20 человек; также был отравлен ими командир роты подпоручик Котлинский, но оставался в строю…»
Итак, сравним эту информацию с современной мифологией: на самом деле, перед атакой немецкими газами было отравлено не 50% личного состава 13-й роты, а только 20 человек, (это - менее 10% от штатной численности роты в 242 человека).
Командовал этой геройской (вне всякого сомнения) ротой не какой-то «неизвестный капитан», а подпоручик Котлинский, светлая ему память…
«Выйдя на линию общего резерва, подпоручик Котлинский лично произвел рекогносцировку и верно оценив обстановку, с 500 шагов бросился во главе своей роты в атаку на наступающие немецкие цепи. Немцы открыли по 13 роте сильный ружейный и пулеметный огонь, но это не остановило стремительной атаки, не смотря на то, что в это время был смертельно ранен подпоручик Котлинский, передавший командование ротой саперному офицеру поручику Стржеминскому.
Последний, обнажив шашку, с криком „ура" бросился на немцев, увлекая за собой роту. Местность атаки была весьма неудобная: развалины старых блиндажей представляли собой ямы, в которых проваливались люди; отовсюду торчали доски и бревна и т. д., но доблестная рота, поистине достойная своего покойного командира, стремительной атакой, которая была доведена до конца, штыковым ударом выбила немцев последовательно с занимаемых ими позиций, а потом и из передовых окопов 1-го и 2-го участков Сосненской позиции; при этом было взято 16 пленных. Находившиеся в окопах и захваченные немцами наши противоштурмовые орудия и пулеметы в полной исправности отбиты у противника. Поручик Стржеминский был сильно отравлен удушливыми газами, но остался в строю».
Как видим, и тут все ясно и понятно описано: подпоручик Котлинский был убит в самом начале контратаки, а его заменил саперный поручик Стржеминский, которому и принадлежит большая заслуга в ее успехе.
Разумеется, глупой выдумкой являются современные россказни о том, что немцы разбежались, увидев атакующих их «мертвецов» во главе с «полумертвым капитаном».
(К сожалению (для нас) не из таких трусливых бойцов состояла германская пехота в годы ПМВ, чтобы «разбегаться» при виде идущих на них в штыковую атаку вражеских солдат…).
На самом деле, немцы вступили в штыковой бой с нашими атакующими бойцами и были в нем разбиты. Нашим солдатам удалось очистить от неприятеля оставленные ранее окопы 1 и 2 участком и даже вернуть, потерянные было, орудия и пулеметы.
Тем больше слава и заслуга наших солдат!
Но бой на этом еще не был закончен:
«Овладев l-ым и 2-ым участками Сосненской позиции, и, выяснив, что дер. Белогронды в наших руках, приступлено было к атаке дв. Леоново.
Местность затрудняла атаку. Свои же, широкие проволочные заграждения перегораживали путь.
Атаковать можно было только по ходу сообщения, продольно обстреливаемому немцами из окопа между двумя ближайшими полосами проволочных заграждений.
Пришлось прибегнуть к траншейному бою ручными гранатами по французскому способу и продвигаться, пользуясь стрелковыми щитами.
Крепостная артиллерия сосредоточила огонь по дв. Леоново, который превзошел все ожидания.
По площади, в квадрате 50 шагов был сосредоточен огонь 9 тяжелых и 2 легких батарей, а с Белогрондской позиции и с первого участка наши открыли пулеметный огонь в тыл противника. В результате, немцы были большей частью перебиты, лишь немногие успели отойти, причем к штыковой атаке не пришлось даже прибегать и к 10 час. утра последний оплот немцев, самый важный, был нами занят».
Тоже все понятно и подробно изложено:
- опять-таки никакого панического бегства немцев от наших «мертвецов» не было. Вместо этого нашим бойцам пришлось вести тяжелый траншейный бой с обороняющимися немцами, с использованием ручных гранат и стрелковых щитов, «по французскому образцу», а успех боя решило не пресловутое «ура», которое, якобы напугало «трусливых тевтонов», а сосредоточенный огонь 9 тяжелых и 2-х легких батарей по небольшому участку, где оборонялась германская пехота.
Хорошо организованный пулеметный огонь по их тылам, не позволил немцам подтянуть резервы к месту боя, и он закончился нашей победой.
Вот что значит тактически грамотно организованное взаимодействие пехоты и артиллерии!
Вот что стоило бы, вместо нынешней мифологии, изучать и помнить потомкам…
Но сражение все еще шло:
«В это время подоспела высланная на поддержку левого фланга Сосненской позиция 14-я рота. Подпоручик Чеглоков со своими людьми и с полуротой 14-ой роты перешел в энергичное наступление и, несмотря на сильное сопротивление немцев, сам идя впереди, штыками выбил немцев из окопов дер. Сосня (4-й участок), которые полностью и занял, отбив у немцев захваченные ими наши орудия, пулеметы и взяв 14 человек пленных.
8-я рота, высланная вслед за 14-й ротой, усилила второй участок Сосненской позиции и помогла удержать его.
Таким образом, к 11 часам утра, т. е. в течете 7 часов произошел знаменитый газовый штурм, так блестяще и самоотверженно отбитый частями славного Землянского полка».
Обратите внимание, что и здесь немцы оказывали «сильное сопротивление» и дело дошло до штыкового боя. Никто из немцев и на этом участке от наших бойцов в панике не убегал.
Вот так и закончилось это славное сражение, которое авторы брошюры называют «газовый штурм».
Ни о какой «атаке мертвецов» и полумертвых капитанах шедших во главе них, у авторов брошюры (которые были участниками обороны Осовца) нет ни слова.
Так откровенно врать в 1917 году, по горячим следам событий, еще стеснялись.
Но от пропагандистских «перехлестов» составители брошюры все-таки не удержались.
Вот некоторые примеры:
«По приказанию коменданта крепости духовой оркестр крепостной артиллерии (вначале и полков, имевших свои оркестры) ежедневно в 7,1/2 часов вечера выходил на центральное убежище и, обратив раструбы в направлении позиции противника, играл: „Коль Славен", как хвала Богу, сохраняющему нас, „Гимн", как выразитель нашей верности Родине и „Марш", как выражение доблести нашей. Мощные звуки, долетая до слуха противника, указывали ему, что твердыня наша не сокрушима, и гарнизон шлет ему свой гордый вызов».
Тут интересно «политкорректное» переименование составителями брошюры Гимна Русского народа «Боже, царя храни!» в какой-то безликий и анонимный просто «Гимн», сделанное задним числом.
Как уже говорилось, о существовании на престоле в 1915 году царя, и о том, что войска тогда сражались «За веру, Царя и Отечество» авторы брошюры умудрились ни разу в ней не упомянуть.
Несомненно, слушать исполнение Гимна Русского народа и другой музыки военных оркестров нравилось нашим солдатам и подбадривало их.
А вот немцы, скорее всего, были индифферентны к этим ежедневно исполняемым «гордым вызовам», иначе они постарались бы заглушить музыку оркестрантов своим артиллерийским огнем.
При рассказе о, безусловно, доблестных действиях гарнизона Осовца авторы брошюры, на мой взгляд, перестарались с излишними восхвалениями некоторых служб крепости, например:
«Планомерная работа Интендантского ведомства создала обстановку сытости крепости, а благодаря заботливости и своевременно принятым мерам, запасы крепости не только не уменьшились, но даже увеличились».
Разумеется, увеличились запасы, если не вспоминать о том, что после окончания интенсивной бомбардировки крепости, в марте 1915 года из нее было выведено несколько полков и гарнизон Осовца уменьшился почти вдвое, а запасы остались прежними.
Или эта запись: «Почти все время осады, работая под огнем, жандармская команда была на высоте своей задачи, ведя действительную и полезную борьбу по контрразведке».
Вполне возможно, что жандармская команда, действительно, полезно трудилась, но вот приведенный в брошюре пример с «разоблачением» ее сотрудниками попытки немецкого унтера лично подкупить Коменданта крепости – явная «липа».
Думается, что вместо этих славословий куда полезнее было бы провести критический анализ действий всех отделов и служб гарнизона с разбором их действительных заслуг и причин недостатков.
Завершая разговор об этом героическом эпизоде Первой мировой войны, хотелось бы напомнить некоторые выводы из книжки С.А. Хмелькова «Борьба за Осовец», о которых почему-то не любят вспоминать нынешние мифотворцы:
«Если бы Осовецкая крепость была свернута в кольцо, изолирована и предоставлена своим, сравнительно слабым силам и средствам, то она пала бы через несколько дней, вступив в борьбу с таким мощным противником, каким был блокадный германский корпус; только возможность пополнять свои боевые средства через открытый тыл позволила ей продолжать борьбу…
Бомбардировка 42-см бомбами при отсутствии закрытий, рассчитанных на сопротивление этим бомбам, газовый штурм, при абсолютном неимении каких-либо средств защиты против газов, показали, что техника периода 1912-1915 гг., как артиллерийская, так и военно-химического дела, не была освоена не только гарнизоном Осовецкой крепости, но и высшим русским командованием».
На схеме:
Великое отступление русских войск из Привисленского края в августе 1915 года. Обратите внимание на темпы продвижения германских войск, которые не имели тогда ни танков, ни штурмовой авиации.
"Звездочками" отмечены оставленные русские крепости.
Серьезное сопротивление немцам в годы ПМВ оказали только Ивангород и Осовец.
Продолжение: http://www.proza.ru/2013/06/06/1219