Пятница всегда считалась предстольем - именно пятница, святая она или простая, - всегда задавала тон следующей неделе.
Пятница всегда считалась каким-то предвестником шумного, веселого, ра-достного всплеска души и, как правило, с грустью заканчивалась в воскресенье под вечер.
Именно в пятницу всегда рождаются великие идеи, чтобы авторам этих идей было суждено трепыхаться в наслаждении и ожидания понедельника или вторника (или вообще не дождаться...) , когда весь мир станет перед фактом их гениальности.
Пятница для членов Треста, скорее была тем днем, когда они наряжали невесту в чрезвычайно красивые одежды, ибо ее ждала такая же красивая суббота, а там... как повезет в жизни...
Навигатор, Билл, барон Эдди фон Шнайпер, мальчик Аарон, и Тони Сольфеджио ступили на просторную веранду летнего открытого кафе и заняли столик с видом на парк и небольшим озерцом поодаль.
С этого места хорошо просматривалась аллеи парка, сидевших на траве отсыжающих и играющих рядом с ними детей.
Было около трех часов дня, и - самое главное, - знойное лето..
Тони Сольфеджио и мальчик Аарон заняли столик рядом.
Действительно – место замечательное.
Все просматривалось, простреливалось на триста шестьдесят градусов и все было как на ладони.
- Как они хотят спрятать камеры, ума не приложу. - сказал Лорд Гемби. - Может передумают в последний момент? – Навигатор повернулся к мальчику Аарону.
- Телефонные разговоры, беседы в оффисе Сирелли – абсолютно все на контроле, дядя Ефим. Все говорит о том, что это будет происходить именно здесь, - без тени сомнения сказал Аарон
- Сэр... – вкрадчиво прошептал Билл, - я очень волнуюсь... Боюсь, что это мне не под силу...
- Мой дорогой Билл, вы очень талантливый актер – более того – вы очень талантливый... добрый авантюрист. Ваша беседа с Президентом компании меня просто опустошила, а я, да, да – это не скромно, но что поделаешь, - человек я очень творческий и смею заверить – я был в шоке. Смелее, Билл, все о'кэй!! Самое главное – диктуйте ему свою волю – вы это умеете, Билл!
К ним буквально подлетел официант и стал в позу, напоминающую знак во-проса.
- Что изволите заказать, господа?
- Мы изволим заказать хозяина кафе... – сказал Навигатор, нажимая на свой и без того чудовищный акцент.
- ??
В это время Билл положил на стол пятьдесят долларов и похлопал по купюре.
- Это ваши чаевые, - сказал он и добавил, - вы можете их взять прямо сейчас, можете позже, но тогда вам придется делиться с хозяином...
- Я вас понял, сэр, - быстро сообразил официант и сунул деньги под салфетку на подносе.
Повернувшись трижды, он, даже не пошатнувшись, проследовал по прямой за стойку и исчез в дверном проеме.
- Прекрасное начало, Билл. Я даже опешил... – улыбнулся Навигатор.
Через несколько секунд показался хозяин кафе, портрет которого должен быть описан тщательно и без сарказма.
Если вам, когда-либо случайно или просто из любопытства приходилось вживую видеть задницу бегемота, особенно в области хвостика, то считайте, что вам здорово повезло – морда хозяина выглядела еще страшнее...
А, если вы, к тому же, обладаете еще и фантазией, то подрисуйте к хвостику две узенькие щелочки для глаз и еще – более узкую, ниже хвостика-носа, для рта и вы станете свидетелем жуткой игры природы, - ваятельницы невообразимых форм.
Завершала природа свое жуткое творение, рыжей, коротенькой бородкой и прижатыми, как у пантеры, маленькими ушками...
Навигатор сразу оценил, что битва экстрасенсов – это жалкий лепет на лужайке. Судьбой Биллу было уготовано настоящее сражение с тихоокенской акулой, находясь в клетке, с дыхательной трубкой во рту и арбалетом в руках...
Билл долго и не без любопытства рассматривал подошедшего к ним хозяина кафе, а затем, опомнившись, жестом пригласил его присесть.
- Вы уделите нам несколько секунд, сэр? – очень вежливо попросил его Билл.
- Всего несколько секунд, я очень занят, господа... Что вас интересует?
Кадык владельца кафе дернулся ввер-вниз от чего татуировка на горле в виде креста, подпрыгнула справа-налево, как колеса автомобиля, которые перекатываются через какой-то барьер...
- Хорошо... – согласился с ним Манюня – А сколько стоит секунда вашего времени?
Лицо бегемота сразу же приняло оживленный вид – нос-хвостик заметался в разные стороны, будто он метил свои границы...
- Ну... я не... - он попытался загадочно улыбнуться, но это было уж слишком...
- Хорошо, я плачу вам десять долларов за минуту и уже смотрю на часы, - Билл изящным движением кисти явил взору хозяина десятитысячный “Rolex”.
- А хотите, я подарю вам эти часы, если вы присядите за наш столик на несколько минут?
Билл небрежно снял золотой “Rolex” и положил его на стол между им и хозя-ином бара.
Эдди от услышанного был под таким внутренним давлением, что он сжал виски ладонями и боялся пошевелиться...
- У вас хорошо со слухом, сэр? – спросил Билл хозяина кафе.
Тот плюхнулся на стул и, как привороженный, смотрел на “Rolex” за десять тысяч долларов...
Билл накрыл часы хрустальным бокалом, перевернув его вверх дном, и сказал.
- У меня есть два вопроса на один ваш ответ...
- О''кей
- Сколько вы, уважаемый...
- Меня зовут Бобби.
- Бобби, сколько кафе дает вам денег за полный рабочий день? – спросил Билл Манюня.
- Это секрет фирмы, - отрезал Бобби.
Билл, немного подумав, придвинул бокал с часами поближе к себе...
- Хорошо, хорошо, в среднем – три-четыре тысячи, – заволновался хозяин.
- А суббота или воскресенье? Нас интересуют именно эти два дня, - Билл вернул часы поближе к Бобби...
- Я эти дни и имел в виду... В остальном – одна нищета...
Билл вернул бокал с часами на прежнее место.
- А теперь к делу, Бобби. Мы готовимся к фестивалю джазовых оркестров и хотим проверить реакцию публики на выступление нашего коллектива...
- О, да, да, я читал в газете...
- Поэтому, мы хотим избавить вас от нищеты и выбрали ваше кафе – у вас хороший вкус, место просто волшебное. Понимаете, что наплыв граждан будет сумашедшим?
- Да уж... – размечтался бегемот.
- Поэтому роль менеджера кафе будет выполнять наш человек, мистер Тони Сольфеджио, - он сидит рядом с вами, за соседним столиком, а официанта-распорядителя – Барон Эдди фон Шнайоер – он слева от вас. Ваша задача – ни во что не вмешиваться, а лучше – вообще взять day off и провести эти два дня с семьей. За это вы получите “Rolex” и наличными дневную выручку за субботу и воскресенье прямо сейчас.
- Пять тысяч? – спросил Бобби.
- Тогда я не подарю вам свой “Rolex”, дорогой вы наш.
- Четыре.
- Три с половиной. Так вы берете day off на эти дни? – снова спросил Билл.
- Да... Признаться, я чертовски устал и уже скучаю по хорошему отдыху.
- Тогда берите “Rolex” и отдыхайте со спокойной совестью
- Господа, никакого криминала? - вдруг заволновался Бобби.
- Боже упаси.
Билл положил конверт на стол и Бобби, оглянувшись по сторонам, взял конверт и спрятал в карман. После этого Билл спросил:
- Другими словами, вы уже в отпуске и наш человек может приступать к ритуалу?
- Именно так.. Я должен предупредить сотрудников, что мой кузен остается вместо меня.
Хозяин резво приоткрыл конверт и, убедившись, что там лежат деньги, поднялся со стула и оставил странных гостей.
В этот момент зазвонил мобильный телефон и Навигатор услышал такие бодрые слова. .
- Лорд Гемби, живительное молоко ударило сильной струей и я уже сделал мисс Трейси счастливой...Должен признать-ся, что она с радостью разделила мои чувства.
- А из этого молока можно вручную взбить свежее масло? – не без улыбки спросил Навигатор.
- В изобилии, сэр, что я сейчас и делаю.
- Вы знаете, я даже приглашу Барона на танец....
Лорд Гемби щелкнул крышкой телефона ...
Барон и Билл вот-вот были готовы взорваться от напряжения...
- Господа... Вы знаете - меня снова распирают чувства...Барон, дорогой мой Эдди – вы остались в единственном числе, который нуждается в женской ласке. ..
- Сэр, что-то случилось? – не мигая спросил Билл.
- Да, дорогие мои – джентльмен Альберт сейчас патентует свое ноу-хау и мисс Трейси становится его женой...
- Ёка-лэ-манэ... – прошептал Эдди, - Господин Гемби, а не посетить ли нам кафе старого развратника “Ого Пого”, чтобы пропустить по стаканчику... несколь-ко капель, -а? Повод-то какой, сэр!
- Разве что – несколько капель... Как вы относитесь к этому, Билл?
- Я с удовольствием, но вы же не будете против, если миссис Стейси тоже присядет за столик в эти очаровательные для всех нас минуты, сэр?
- Конечно же нет, Билл. Итак, господа, - мы выступаем!
Если уж и зашел разговор о пятнице, то надо заметить и заметить откро-венно - не всем котам в пятницу - масленница.
Даже в день рождения, которое бурно отмечалось на премиальные Лорда Гемби по случаю появления на свет Миши Донецкого, и который к Донецку никакого отношения не имел.
И все было хорошо, даже весело, - пили столько, сколько стукнуло Мишеи даже больше, и радовались все, и радость эта длилась ровно двенадцать часов, потому что так уж устроена жизнь - ежели кому-то хорошо на одном краю света, то в другой точке этого мира кому-то тошно, хоть вой...
Ися Гриша-Гершеле лихорадочно крутил руль то влево, то вправо, и матерясь в те же стороны, мчал по дороге к дому-штабу Ефима Гумбольта.
Каким-то чудом он при этом умудрился набрать номер телефона на своем мобильнике...
Наконец ему ответили и Гриша-Гершеле истерично закричал
- Фима, и где вы? Где – тут? Ага, я таки туда и еду... Шо такое? Значит, никуда не уходите и сами увидите, шо у нас такое... У нас такое, шо я еле к вам еду, а за мной гонится вся свора... Какая? Фима, как музыкант-артисту, очень прошу, откройте все двери, шо-б я нигде не задерживался!..
Гриша-Гершеле бросил мобильник на сиденье, резко свернул влево и вдруг выяснилось, что за ним, в том же направлении, повернуло еще машин тридцать...
А еще через несколько секунд они затормозили во дворе и около дома Манюни – официального места штаба Треста.
Ися первым буквально выстрелил из автомобиля.
За ним остальные, и стали метаться по двору в поисках укромного местеч- ка...
Ися бежал к открытой настежь двери, как спринтер, то и дело оглядываясь назад-вниз, и прижимая двумя руками свою задницу.
Навигатор остолбенел, когда увидел Гришу-Гершеле, влетевшего сначала в прихожую, а уже оттуда – в туалетную комнату...
Лоб Ефима Исааковича покрылся инеем от пронзительного звука и тяжелого от облегчения стона профессора, одной из консерваторий бывшей страны...
- Ися, другого метода вы не придумали, шо-б заявить за такое горе? -наконец сформулировал вопрос Навигатор.
- Ой, Фима – не спрашивайте пока, и молчите. У нас такое недоразумение, что я весь истекаю... – с натугой донеслось из-за двери.
-. Где вы арендовали такую погибель?
- Где, где...Там, где вы посоветовали - пятизвездочном ресторане... Фима, мы в таком необъятном трауре...- стонал Ися из-за оттуда, - Мы так потратились за день рождения Миши Донецкого, сто лет ему жизни и все эти годы без поноса. Что вам сказать, Фима, мы так хорошо вчера отдохнули...Один помидорчик почти пятнадцать долларов, какой-то салатик “Говорун” с яйцами на горошине – сорок долларов... Ну, и, как вы советовали – свинина с кровью... И за все за это весь джаз в поносе... Мы ехали к вам на репетицию — и, нате вам, у всех, сразу и в одно и то же время.
- Шо, все тридцать два?
- Больше... Берите наших жен - мы все так радовались за наше счастье иметь вас за друга, Фима!! Какой был стол!! Ой подождите, и не спешите с другим вопросом... Я так стесняюсь, шо мне даже стыдно...
Послышался звук сливаемой воды...
- Вы посмотрите в окно – там никого нет?
Навигатор выглянул в окно и увидел джаз оркестр, бегающий по двору от нетерпения...
- И шо – и дети тоже??? – Навигатор прислонился к стене и окончательно залился потом.
- Слава Богу, дети ели мороженое... Фима, я даже не в состоянии подуть в саксофон – все летит в трусы! А через три часа мы должны быть в парке Королевы и вместо красивого звучания никто не может отойти от туалета на больше двух метров!!... Фима, я думаю, это диверсия со стороны кротов, паразиты бандитские - они гуляли рядом... Я понимаю, шо вы тоже в истерике... Может молоко вашей коровы поможет - вы же сами поете, что оно чудесное...
- Какая корова, Ися!! До этой коровы час туда!...- Навигатор стал лихо- радочно набирать номер телефона... - Ися, вас могут спасти... памперсы... Вы не задумывались про памперсы ?
- О чем вы говорите, Фима? Какие памперсы на Мишу Донецкого?!? Где вы найдете памперсы на его задницу – ему спальный мешок надо!!
- Вы собираетесь там сидеть до вечера, Ися?
- Фима, вы уже совсем поехали? Наш ждет парк Королевы, вы шо – забыли?
- Барон был с вами?
- И да, и нет...
- Я не понял – так да, или так нет?
- Нет, он сидел с нами, но пил водку и ни хера не ел. Ой, Фима, опять подождите с вопросами, у меня такое жуткое волнение, даже не успеваю извиняться...
- Хорошо, тогда сидите тихо и, хотя бы, сливайте воду, а то сработает сиг-нализация и нагрянет инспекция...
Ефим Исаакович еще раз набрал номер и через некоторое время ему отве-тили.
Медицинский кабинет народного целителя бывших советских граждан, которые по простоте душевной осели в зарубежье, напоминал сельпо - именно те знаменитые сельскохозяйственные магазины любой деревни, где можно было купить все, - от конфет на развес до фуфаек любого размера вместе с хозяйственным мылом...
Там в изобилии было подсолнечное масло с халвой, уголь для растопки печей, водка в бутылях размерами в фауст-патрон, валенки, костюмы, гвозди, а продавщицы с грязными пальцами, кончики которых выглядывали из обрезанных перчаток, заворачивали в правительственный печатный орган «Правда» конскую колбасу, перед этим продав на разлив керосин в трехлитровые банки...
Но самым важным было не то, что все походило на вселенский бардак, а то, что все перечисленное, действительно было в наличии, и никто и никогда не интере-совался, когда и кем это производилось, органик это или нет, свежий хлеб или, как кир-пич черствый - главное, не надо никакого блата или стояния в очереди.
Поменяв страну, Фира Гольдштейн по-своему был счастлив и даже здоров. Особенно здесь, в тишине, и вдали от Родины, и от всесоюзной толпы нагло-придирчивых инспекторов, важных и постоянно ненасытных.
В новой стране Фира уяснил главное - Законом это все. И Фима ладил с ним, как в басне про ворону и лисицу.
Первый фактор и основополагающий - очень важно иметь сертификат (разрешение) на эксперименты с народом.
Второй и, пожалуй, главнее первого, - исправно кормить правительство в виде налогов.
Первый фактор Фира приобрел легко, а ко второму относился заботливо, но в меру.
В виду финансового кризиса, о котором громогласно заявляли на весь мир авторитетные органы, Фира был вынужден работать на два фронта - официальный и хобби.
Официальный (сертификат) нес ему статус знахаря. (Так принято в этой стране. Лечишь людей, коров, точишь зубы - сертифицат нужен, как воздух.)
В этом случае, (согласно сертификату), Фира людей не лечил.
Совсем.
Официально - ветеринар из бывшей страны вечно зарождающегося социализ-ма, уверенно заходил в маленькую комнатку клиники капиталистической страны с вечно загнивающим капитализмом и с большой заинтересованностью и наглостью спрашивал, сидев-шего в одиночестве будущего покойника.
- Ну, и с чем вы ко мне пришли?
Немного догадываясь, какие у клиента не лады с организмом, Фира смело и жизнерадостным почерком выписывал направление к коллеге - якобы лечащему врачу.
Тот, в свою очередь, посылал клиента в турне за анализами.
И все.
И все-го два часа в сутки. И не больше тридцати двух живых посетителей за двухчасовую смену, потому что тридцать третьего клиента профсоюз ему не оплачивал - в стране врачей больше, чем больных и их тоже надо чем-то кормить.
Так, как хождение за анализами забирало много времени, а заодно и здоровья,(эти турнЭ иногда заканчивалось последним походом на кладбище), пациент вежливо и с огромным уважением, опять приходил к Фире и вот тут наступал основной этап - хобби.
Фира, искренне и исключительно из-за уважению к клиенту, обещал сделать почти невозможное и раскрывал ему свои обьятия...
Находясь в дальнем зарубежье, Фира лечил все, что попадало под руку.
По старой памяти он ремонтировал врожденный рахит у собак, принимал роды у кошек, избавлял мужчин от облысения, выводил перхоть или занимался точечным обезжириванием народа, особенно канадских женщин, и это дело иногда принимало такие масштабы, что целые районы голодали месяцами, экономя на еде и туалетной бумаге.
Его сосед по миллионнику (красивый дом за миллион долларов...) - Абрам Иванович Мехлис - владелец филиала Мак Дональд, - даже возмутился Фире прямо лицо от такого безобразия, потому что его забегаловка оказалась на грани разорения, - весь район одновременно и с каким-то исступлением перестал жевать гамбургеры и дверь в его кормушку затянулась мелкой паутиной...
И в этот момент всю свою гениальность проявил новоиспеченный граж-данин Канады, совсем еще незрелый мистер Фима Гумбольт. Он сказал такое интересное, что и Абрам Мехлис, и Фира Гольдштейн стали по стойке «смирно».
Фима таким бесстыдным образом вмешался в спор между Абрамом и Фирой о финансовой кризисной ситуации, что они внутри ахнули.
И, самое интересное - совет этот был совсем бескорыстным, так ска-зать, - в честь солидарности еврейского народа с умным человеком.
Фима тогда сказал просто.
Так просто, шо эта мысль глубоко запала им в душу.
- Слушайте меня сюда и пока я трезвый. Не надо стоять с ножиком воз- ле горла, а давайте, шо вы будете делать так. Ты, Фира, интригуешь своих голодающих придурков таким образом, шо по дороге на зарядку, они сначала бегут не в парк физкуль-туры и отдыха, а в Мак-Абрам-Дональд, понял? Там твои идиёты покупают за свои пенсион-ные деньги херню Абрама и бегут дальше. И ни в коем случае не е-дя-т! Гамбургер в ру-ке выделяет такую (!) слюну, шо ... обезжирение организма наступает, как в песне про сокола. В парке, когда они понимают, шо их вера непробиваема, как броня советского танка, - народ... выбрасывает это говно в мусорный ящик. И все, - конец песне! А тебе, Мехлесик, надо придумать красивую упаковочку с загадочной фразой - «гамбургер для похудения» - и вы тогда начнете потирать руки и хихикать, считая деньги в кармане.Ферштейн?
Они так и сделали.
Единственно, что не учел Фима, да и все остальные, - через несколько дней в красивом парке сдохло около сотни ворон и санинспекция немедленно обьявила кар-антин... Никто так и не понял - вороны подохли от изобилия или от гамбургеров Абрама Мехлиса, хотя компаньоны перепугались страшно...
Но, самое интригующее - у Фиры постоянно были клиенты и всем им он отчаянно помогал и всем им (особенно новичкам), с удовольствием показывал иностранное свидетельство (сертификат), который давал ему, доктору Фире Гольдштейну, право наде-вать белый халат, вместо кипы напяливать докторскую шапочку и задавать вопрос - «ну, и как мы себя чувствуем»?
Люди приходили разные, с разными болячками, но все с одним и тем же вопросом на лице - сколько будет стоить, шо-б подлечить... О вылечить - речи не было, потому что вылечить за те деньги, которые имел клиент было нельзя, а заболеть на даль-ше - можно... Фира всем так и говорил, при этом напоминая, что у каждого здорового человека одновременно гуляет несколько болячек и сразу надо ловить ту, которая уже на передовой...
Но один случай из его медицинской практики доказал, что совесть у Фи-ры есть и она с большой буквы!И ею можно восторгаться.
Как-то в воскресенье, с утра, - где-то часов в двенадцать, Фира еще отлеживался и даже не успел нежно погладить своей жене Соне животик возле левой груди, - (до правой было трудно дотянуться...) - как к нему заявился все тот же начинающий канадец Фима и очень поинтересовался за его здоровье...Выпить поблизости не было, так что о здоровье говорить не имело смысла...
В комнату (кто пришел?) заглянула не в меру возбудившаяся Соня, - та жена Фиры, которая было размечталась об утреннем подарке и поняла,, что дела не будет, красиво удалилась со своими пышными бедрами и даже сказала Фиме «здрасьте»...
Фима нежно глянул на Соню сзади и, когда ее талия, украшенная следами от лифчика, уплыла в соседнее пространство, он задал Фире интересный вопрос.
- Скажите, Фира, зачем вы разрешаете Соне утопать в роскошном теле с брюликами на ухах вместо того, чтобы по утрам стоять в очереди за молоком?
- Эта красивая владелица этого богатого дома живет в свободной стране. Хочет — сверкает бриллиантами в ушах, не хочет - просит у меня денег.
- И вы даете?
- А вы на секундочку подумайте про наоборот. И не портите мне день, а просто говорите дальше за вашу просьбу. Вы вообще в своем уме заходить так рано и глав-ное - без бутылки - и еще интересоваться, как я себя чувствую...
- В раздраженном виде вы думаете быстрее,, что хорошо влияет на биз-нес. Я к вам по делу, дорогой Гиппократус.
- И шо такое бешенное аж в двенадцать часов утра?
- Фира, вы можете оказать любезность одной мадам?
- Шо за любезность и шо за мадам?
Фира выплевывал зубную пасту вместе со словами.
- Вы можете этой мадам вернуть девственность?
Фира чуть не упал со всех ног...
Он ни с того ни с сего стал задыхаться и хвататься за сердце, бегая по просторной ванной комнате с торчащей изо рта зубной щеткой.
- Фира, возьмите себя в руки - я уже не все сказал...
- Фима, нет, вы таки да доведете меня до могилы. Это даже не атас...
- Фира, тут совсем интересное дело и мне кажется может случиться хо-роший бизнес. Один придурок - ему лет под семьдесят - решил снять документальное ки-но, шо он шукает... девственницу тридцати пяти лет...
- Почему тридцати пяти, а не все сто??? - почти закричал Фира и опять стал, бегать по комнате.
- Сто, Фира, - это совсем неприлично, а тридцать пять в наше время как ни крути большая редкость, не токо для кино - даже до Гиннесса сгодиться... Ну и шо тут плохого? Девочка хочет подзаработать и попасть в топ десять...
- В топ десять - чего? - Фира вытаращил глаза и стал бить себя ладонями по морде, чтобы проснуться от наваждения.
- Ну, в самое яблочко...
Гиппократа вдруг осенила шальная мысль...
- Фима, а вы тут с какой стороны Или...
- Мне за вас стыдно такое подумать, Фира - вы же интеллигентный мужчина, наконец...
- Кто она такая?
- Говорю то, шо она мне. Эта интеллигентная и красивая женщина, потеряла свою девственность совсем давно, когда связалась с комсомолом... А у них там - в комсомоле, - по Уставу, было так - все активистки должны следовать за членами партии, быть до конца преданным общему делу, отзывчивыми и прилежными... Если о преданности все молчали - там такое дело, одни уходили по возрасту, другие, в возрасте, при-ходили, то отзывчивость и прилежание было на высоком уровне - отзывались и ложились, когда надо, где надо и особенно - с кем. Согласно регламенту.
Фира стал медленно оседать на пол...
- Фима, у меня сейчас будет икота.
- Фима, подождите минуточку, тут главный интерес , а вы шо - еще не врач гинеколог?
- Конечно нет.
-И даже не хотите посмотреть одним глазом, шо можно сделать? Она согласная показать вам эту интимную часть внеурочно...
- Фима, скажу вам, как порядочному другу - если ей так хочется попасть в кино через девственность, то я могу заштопать ей все, шо она захочет... - Фира медленно стал падать в обморок, - ...нет, у меня сейчас начнется разрыв печени...
Было ощущение, что доктора на самом деле хватит приступ... Наконец он ущипнул себя за яйца и немедленно пришел в себя.
- Фима, не забывайтесь, а лучше всего - молчите, так мы оба останемся целыми...
Несостоявшийся гинеколог с трудом подбирал рассыпавшиеся по ванной мысли.
- Фима, эта женщина - то шо я узнал от вас, - была яростной активис-ткой с многолетним опытом, - так или нет?
- Ну, шо-то возле этого...
- ...а этот опыт, мистер канадец, на помойку не кинешь, как тот гамбургер - так или нет?
- Ну, да...
- Так я вам скажу как на исповеди, - что бы я ей не заштопал, Фима - она все-равно найдет в своем теле течь! Через два - от сили на третий день, она схва-тит вас за шкирки, и - к кому? Ко мне, - нате вам, я здесь - и с ножом у переносицы потребует от меня лишить ее опять???! Или ей нравится сам процесс «вернуть-лишить»? А шо подумает моя жена Соня? Она на секундочку подумает, шо я совсем развратный мужчи-на, - вот что ей придет в голову! Так (ч)то, Фима скажите этой мадам мое большое сорри и пусть она живет со своими шелями и дальше куда ей нравится.
- Фира, я совсем за другой бизнес к вам за советом... Мадам токо начало бизнеса,- так, для пробы...Вы представляете, какой поток клиенток будет до вашего оффиса, если эта мадам выиграет конкурс - сплошная очередь из девочек десяти лет и выше! Особенно, когда припрет выходить замуж!
Доктор стал поливать себя душем и икать...
- Фима, вы лучше давите свои кастрюли, - безнадежно прошептал Гип-пократ и тяжело вздохнул...
Фира помнил Фиму еще по Одессе, - в то время, когда он заглянул в ветеринарную школу, шо-б узнать, что это такое и как вообще можно приобрести опыт для
жизни... Толковые люди ему посоветовали взять курс «парнокопытные и их шерсть»... И Фира подумал, что будет иметь прямое дело мехом - соболь, песец - на что сильно намекал его дед, еще той, старой закваски...А получилось что-то такое непонятное, что зах-ватило дыхание.
Нет,- опыт таки да стал появляться и Фира, без ущерба за здоровье, потихоньку превратился в коровьего и очень популярного акушера и дошло даже до того, что без Фиры коровы не хотели рожать... Боже, что потом было!?! Молодой человек всем стал нарасхват и таким знаменитым по всем коровникам страны, что ему чуть не дали медаль «коровья мать» ...
Его дед, который был той, еще старой закваски, перед последним днем
в этой жизни, сказал ему на прощание такие слова.
- Мальчик мой, и скажите мне на здоровье - зачем так убиваться за юве-лирными цацками, когда можно... просто посидеть рядом с коровой и заиметь кучу денег...
А, когда дед со всеми попрощался, тут Фира и узнал за Фиму, который
тогда делал оградки на могилки, и делал это с любовью и за маленькие деньги - люди давали только за железо и пол-литра за труд...
Если по-правде, Фима никогда не был клиентом Фиры Гольдштейна, - он даже не мог подумать за такое горе.
Пили - да.
Часто, иногда - за здоровье каждого, не доведи Господи...
На людях красиво здоровались и даже говорили, что в очень приятель-ских делах, но Фима делал свой гешефт, а Фира — свой и их дороги пока не пересекались.
Если на то время - еще вчера - Фима был начинающим канадцем, то Фи-ра уже жил в миллионнике - большом и красивом доме, который стоил больше миллиона денег, заработанных на клизмах и лечении склероза, который у людей возникал сразу же, когда тот видел цифру денег за подлечить...
Много позже, где-то через пол-года и после того, как Моня Розенблюм и Фира разговорились за Фиму, - им сильно хотелось шо-нибудь узнать за этого това-рища, - тут Моня взял и ляпнул.
- Ты знаешь, Фира, его лучше держать за друга, чем за шо-то другое.. Он крутит такой неприличной зеленью, - ну, прямо из ничего! Тебя, Фира, не спасет никакая клизма от его успеха... Можешь себе токо подумать, - в одном доме, уже тут, - он... выгнал всех тараканов одним махом!?! И шо он сделал, ты токо прикинь, - он сотворил такое(!!!!) - не дай тебе Господи! Он взял и повесил там лозунг «Да здравствует Советская власть»! И все, Фира, хочешь верь - хочешь не верь - все тараканы сдохли, как твои вороны!
Поиметь Фиму за совсем близкого друга у Фиры не получилось, потому что Ефим посмотрел на это так, - мол, все болячки, которые у него нашел Фира, их как и не было, а плоскостопие, про которое Фира советовал обратить внимание, так и не появилось - Фима шагал по жизнь уверенно и без оглядки.
И вот теперь, уже тут, когда ему позвонил Фима и в его голосе доктор унюхал слабость, которую (даже по телефону) и так было видно невооруженным глазом, - ниточки сплелись в клубочек...
Звонок Фимы к народному целителю сделал Фиру счастливым гражданином страны и Фира стал оригинальничать.
Доктор по царски перекинул одну ногу на другую, принял умную морду и молча подождал на второй вопрос, который прозвучал как-то необычно...
- Фира, если ты хочешь, шо-б я спросил за твое здоровье, так считай, шо я уже интересуюсь... – сказал Ефим Исаакович.
- И что ты хочешь в ответ? А в ответ ты услышишь, что я на тебя в силь-ной обиде - ты обещал сто грамм за инвалидность, а их как и нет.
Ефим Исаакович решил поменять тактику и запел соловьем.
Он даже стал поглаживать телефонную трубку.
- А если я тебе скажу, шо ты наша надежда и опора, тебя это поднимет в собственном взгляде? Короче, Фира, наш оркестр обосрался и все обливаются в поносе, - теперь ты ферштейн? Там такое изобилие, шо они даже в трубу дуть не могут, а они нужны мне живые и здоровые через три часа. Фира, у тебя есть возможность стать Гиппократом.. Скоко будет стоить ваш выход на публику?
- Как тебе – так даром... По сто баксом за жопу – и как? Ансамбль большой?
- Ни хера себе – даром. Это-ж тридцать пять откормленных задниц!!!
- Фима, зачем вы торгуетесь, - а мои золотые руки?
- И ваши золотые руки обещают, шо все будет окейно??
- На сутки хватит, - без колебаний, ответил Фира.
- Но шо это за лекарство, если совсем на сутки?
- Сколько вам лет, Фима? Вы же еще не ребенок уже. Вы разве не знаете, что эти лекарства совсем не лечат, а плавно поддерживают болезнь в рамках приличия!
Микстуру делают так, что-б вы бегали ко мне все время и платили красивые деньги! Сначала знахарям, - как мне - потом за микстуру, а я со своей стороны - плачу другим людям в виде конвертов... Фима, если вы не знаете такую историю за лампочку, то мне за вас неловко.
- Фира, за какую лампочку вы меня спрашиваете, если у нас тропический понос?
- Так я вам скажу. В одном сарае до сих не перегорела лампочка, которую выдули дурные люди. Спросите себе, Фима, - вот вам, как бизнесмену, - зачем делать такую лампочку, что она не ломается, - а? Тот идиёт, который в эту лампочку дыл, он что - хороший коммерсант? Так я на секундочку вам скажу - он сто раз клёцик, Фима, и только потому шо сегодня сильно умные люди в такую лампочку не дуют и они очень ломаются. И вот тогда, - я спрашиваю за вас – зачем мне дергаться за какое-то здоровье, что-б терять клиента и жить без копейки денег, а-?
- Шо, и в этой стране тоже? – даже присел на стул Ефим Исаакович. – Я думал, шо токо у нас там.
- В той стране, Фима, там таки да, лечили, и лечили, шо-б было кому пахать задаром с утра до вечера. А тут, напримерно, вы, Фима, имеете совсем здоровую болезнь, токо для того шо-б парковать свой несчастный Кадиллак на инвалидное кресло, ферштейн? И за все за эти бешенные хлопоты вы даже не поставили сраные сто грамм, - вам это не стыдно, шо-б вы были здоровы и на дальше.
- Вери, бля, гуд. Тогда, Фира, давайте, берите копыта в свою Феррарю и по быстрячку дуйте сюда на аллюре – это Гибсон стрит, дом 731, – как для вас, так это рядом. Вы хотите иметь такие большие деньги в своем кармане?..
Навигатор щелкнул крышкой телефона и подошел к двери в туалетную комнату.
- Ися, вы там случайно не смыли себя в унитазе?
- Фима, надо провести инспекцию ансамбля – может произойти полное
истекание тел...
- Да, они тут бегают под окнами и просятся за вместо вас, а тут только три туалета... Слушайте меня сюда, Ися, и без истерики, щас тут будет Фира, вы его все знаете, так шо готовьте джаз для прополки огурцов...
- Каких огурцов, Фима – вы совсем смеетесь?
То, что было дальше скорее походило на дурдом и во главе этой психуш-ки был именно Фира с красивыми ассистентками из дома моделей, где он недавно лечил не то невроз, не то чесотку, не то еще шо-то загадочное...
Две длинноногие газельки-мадмуазельки стояли во главе длинного строя музыкальной интеллигенции, которая распласталась мордами в кипах вдоль забора с опущен-
ными до колен штанами.
Выставив голые задницы, как на параде мисс Вселенная, они дико озира-
лись, а их тела тряслись в нервном срыве.
Джаз оркестр обреченно молчал.
Барон фон Шнайпер держал в руках поднос с иголками для уколов, а Лорд Гемби прислонился к входной двери, наблюдая за священнодействиями народного целителя.
- Слушайте меня сюда и не дергайтесь – все будет, как в лучших домах Филадельфии - сказал Фира, делая ударение на последние две буквы “и” и поднял руку со шприцом такого гигантского размера, что глаза Барона обреченно заметались по орби-те. Таким инструментом пользовались ветеринары на заре медицинской юности и то - в коровниках...
Один саксофон потерял сознание, рухнул, как сбитый голубь и трое стали приводить его в чувство.
Первая, очень стройная и очень привлекательная газель-мадмуазель, взяла с подноса барона достаточно толстую иглу, которая больше напоминала миниатюрную трубу, зажала ее указательным и безымянным пальчиками, мазнула какой-то ветошью по шкуре и затем, с каким-то иезуитским присвистом, вогнала ее в безразмерную задницу Миши Донецкого...
- Ну, фак, и методы, – взвыл ударник джаза, - у меня кончик этой иголки не вылезет из пуза? – завопил Миша, но в это время вторая газель-мадмуазель под-соединила к иголке некое подобие шланга и Фира авторитетным движением, вогнал порцию какой-то гадости в его жопу..
Первая газель-мадмазель втыкала иголки, как японский ниндзя кинжалы -звездочки в деревянные щиты...
Давление у Барона стало зашкаливать, но он только шатался и мужественно молчал.
Фира весело впрыскивал жидкость со словами.
- Штаны надеть! Фу, как воняет... Штаны – надеть!
Когда последнему в строю Грише-Гершеле воткнули лошадинную дозу,
Фира официально заявил.
- Можете дуться и дуть в трубы – все вери фикс!
Минут через двадцать, может чуть больше, увертюра была закончена и Фи-ра вопросительно и даже торжественно посмотрел на мистера Ефима Гемби.
- Шо вы на меня так обреченно смотрите? - язвительно откликнулся Нави-гатор на душевный порыв Гиппократа. - Так и скажите, во вы теперь ждете денег и боитесь, шо не получите... А в отличие от вас, Фира, я очень порядочный человек, хотя и скорблю - за двадцать минут три штуки баксов за укол в жопу, - вы меня конечно большой пардон.
- Фима, я это делал с любовью за вас, а тех денег - это ваше ко мне уважение.
- Давайте следующий раз уважать даром, хотя бы за те оградки...
продолжение следует