Под куполом Города. Глава1

 
После взрыва Большого андронного коллайдера Река разделила Город на две половины. Катастрофа планетарного масштаба унесла жизни большей части горожан. Озоновая дыра пожирала все, имевшее тень. У тех, кто остался жив, элементарные частицы при столкновении изменили структуру ДНК.

Зону отчуждения накрыли огромным куполом, по диаметру которого выкопали ров. Все проходы в Город охраняли блокпосты. Не охраняемыми какое-то время оставались водные артерии. Месяц назад, по рельсам, проложенным поперек Реки с грохотом, скрежетом железные сети захлопнули саркофаг.

С утра «поднебесье» моросило дождем. Синоптики включили голограмму перистых облаков. Легкий бриз уносил опавшие листья. Скрипели голые почерневшие тополя.

– Грибной дождь,– сказал Али.

Не задумываясь, он слизнул каплю с руки. Сплюнул. Лицо его исказила гримаса отвращения. Вода имела кисло соленый вкус. Достав карту маршрута, он, ощущая прохладу воды, поежился.

На поверхности Реки покачивались облака. Искусственное небесное светило не согревало. Температуру устанавливали за пределами Города.
Осмотрев в бинокль песчаную косу Острова, Али сделал пометку в журнале. Два пролета Танцующего моста уже неделю лежали на дне. Там же находился бронированный тягач с десантом. Днем над местом трагедии летали чайки, ночью слышалась пальба.

 В резиновой лодке береговой охраны вместе с Али сидели еще два пакистанца. Форма волонтеров висела на братьях мешком. Вместо армейских ботинок пуштуны ходили в тапочках. Их рюкзаки топорщились награбленным добром. Автоматы небрежно валялись в ногах.

Все надзорные организации Города оберегали контингент, от них самих. По сути, подкупольная охрана отличалась от охраняемых наличием разрешенного оружия и присутствием всех хромосом в организме. Караульный устав внешнего контура границы разрешал стрельбу на поражение, если волонтеры или мутанты приближались к блокпосту.

С момента, когда Али покинул родной Дамаск, прошло уже восемь лет. Сирия не могла похвастаться дождями. Али стал грибником на чужбине. Сорок лет разрухи отняли у мужчины не только близких. Война забрала душу.

В пламени ближневосточного джихада сгорали семьи друзей, врагов. Началось великое переселение народов. Европу закрыли штыками. Плавсредства с беженцами топили в Средиземном море. За пять тысяч долларов «Братья-мусульмане» сделали Али новые документы и через Стамбул нелегально перебросили в Россию.

За год работы под куполом, Али полюбил Город. Звериный оскал мутантов – «мутных», как называли их контрактники не пугал его. Худой, сутулый, бородатый, боялся он не уродских обличий пострадавших, но их звериную сущность. Надетая маска любви или скорби здесь вызывала обратную реакцию. Спасти от смерти могла только правда: в глазах, действиях, мыслях.
 
На борту, кроме спецконтейнера для Рыбы находились две коробки с антикварками. «Мутные» называли их шкварками. Единственное временное средство поддержать хромосомный набор изувеченных.

Изготовлением таблеток занимались криминальные лаборатории на Большой земле. Психика нормального человека не выдерживала обычную дозу шкварок, поэтому кроме мутантов, «колеса» приобретались наркоманами.

Армия волонтеров состояла из африканских и ближневосточных мигрантов, обучавшихся когда-то в СССР, затем в России. Словом «волонтер» российское правительство завуалировало перед мировым сообществом жестоких, беспринципных наемников. По сути «солдаты удачи» представляли собой смертников. Случаев благополучного возвращения богатого счастливца из Города в свой аул, Али не припоминал.

Просыпаясь каждое утро в казарме, устроенной из мединститутского общежития, Али благодарил Аллаха за еще одни прожитые сутки. Он помнил те счастливые дни учебы на лечебном отделении института. Практика на трупах в морфокорпусе, чаепитие в морге, страстные Ленкины глаза на шашлыках в лесопосадке.

Обернувшись, Али посмотрел в сторону Семи ветров. После интернатуры, Ленка устроилась в 28 поликлинику. Где она сейчас? Вернее кто она: Свинья, Рыба, Курица или Собака?

Али не мог сказать любимой, что в Дамаске его ждала жена. На последнем курсе Лена поняла это сама. В сияющей чаше ее глаз не могла раствориться боль обманутой женщины.

После отъезда пришло единственное письмо из России. Сокурсник Валера сообщал о Ленкином интересном положении, но в Сирии уже шла война. В рассеянном свете сентября город дрожал от взрывов. Мертвые своим количеством затмевали живых.

– Я не позавидовал бы тому, кто настучит о наших делах,– подумал Али.
Дождавшись, когда отключили свет и появились «звезды», он оттолкнул лодку от гранитных ступеней набережной. Отсчет времени выполнения задания пошел. Поставленная бригадным командиром задача, кроме патрулирования своего квадрата включала в себя контрабандную сделку.

В точке с определенными координатами представитель Рыб передавал волонтерам своего начинающего мутировать зародыша. Бойцы в обмен отдавали две коробки шкварок. Властями сделка считалась противозаконной и каралась смертью. Жизнь под куполом, шла по своему уставу.

С пакистанцами Али дежурил второй раз. Алчность пуштунов не знала границ. Золотые украшения они вытаскивали даже из желудков разложившихся трупов. Некоторые из «мутных» кому шея позволяла носить золотую цепь, например, Куры и Кошки,  составляли братьям конкуренцию, собирая «рыжуху» в гниющей плоти убиенных.

Пакистанцы глядели на командира взглядом затравленных зверьков.
– Так смотрел хорек в зоопарке,– вспомнил Али.– Взрослые кормили его хлебом. Дети – печеньями.

Али знал, эти парни долго не протянут. Шакалам в его жизни отводился короткий срок. Он не пытался запомнить их имена. Обоим говорил бача.
– Эй бача, смотри за радаром,– и, повернувшись ко второму: – А ты на руль.
По-русски понимали все. Говорили не охотно.

Резиновая посудина с трудом выдерживала недельную нагрузку. Песчаные отмели и торчавшие из воды деревья делали свое дело. Лодки с металлическим дном погибали быстрее. Мутанты таранили плоскодонку на середине Реки. Не один из перевернувшихся утонуть не успевал. Такой роскоши уроды не допускали. Лязг, хрюканье, чавканье и хохот над водой стоял такой, хоть уши затыкай.

После нескольких крушений командиры разобрались: причина дополнительного ужина тварей – металл. В одном из затопленных отсеков кольца ускорителя, расположенного под Рекой до сих пор наблюдалось излучение бозонов и кварков. Металлический корпус катеров на поверхности воды «люминесцировал». Судно засекалось Рыбами в первые пять минут похода.

Гладь Реки успокаивала. По воде плыли масляные пятна. Бесшумный рокот электромотора погружал сознание Али в туман. Перед глазами проплывали разные предметы: упавший обмылок в ванной, сожженное огнеметом людское месиво в Хомсе, фотография сестры в нагрудном кармане.

Али знал, спасение в правильных эмоциях. И снова конспекты, лекции, табличка на двери «Флюорография». Слова толстой женщины в кабинете: «Вы что по-русски не понимаете? Сказано же нет пленки. Аппарат не работает».

– Эй, бугор,– на русский манер окликнул Али пакистанец.

Цветные картинки сменились натюрмортом жуткой действительности. Рядом с лодкой проплывала человеческая голова. Боец, плюнув в воду, оттолкнул непомерно раздувшийся «мяч» прикладом.
Добравшись до затопленного дебаркадера, катер сбавил ход. На крыше будки лежали опавшие листья.

– Касса,– прочитал Али.

У причала стояли по крону затопленные деревья. Дома на пригорке пугали дырами обнажившегося фундамента.
На веслах прошли до отмели. Где-то у ГЭСа слышались автоматные очереди.

– Есть,– крикнул пакистанец, показывая радар.

Четыре «бревна» на мощных передних конечностях ползли к лодке. В песочной борозде, играя светом «Луны», оставались гроздьями крупные чешуйки. Головы монстров напоминали рыбу Удильщика, с торчавшими из пасти длинными зубами. Жаберные дуги дрожали в такт дыханию.

Лишь у одной особи сквозь закостенелую кожу головы проглядывались человеческие черты. Ее огромный бицепс светился наколотым драконом. На широких, размером с тарелку лапах желтел песок. Первые слова монстра принесли запах тухлой селедки.

– Привез? – раздался голос из бочки.

– Да,– выбросил на берег две коробки Али. Моджахеды, щелкнув затворами, следили за водой. Автомат у Али висел на плече. Спрыгнув на берег, он развернул контейнер. Резиновый мешок, взбрыкнув, быстро надулся.

– Где «малек»? – Али нервно оглянулся на всплеск.

– Не бзди, боец,– «дракон» медленно приближался к лодке.– Обещали – сделаем. Не таких делали.

Передернув затвором, Али не дал Рыбам насладиться шуткой соплеменника. На лодке кто-то из пакистанцев дал очередь по воде. Запахло пороховыми газами. Али спокойно смотрел через очки ночного видения в пасти чудовищ.

– Успокой своих придурков, цирик,– вместо хвоста у «дракона» торчали сросшиеся ступни.– Ты где набрал этих обезьян?

– Я заберу коробки,– у Али дрогнул голос.

– Не ссы дружище. Головастик щас будет.

Один из тварей перекатился в Реку. За кормой катера образовалась воронка. Пуштуны со страху начали палить, куда попало. Один из «мутных» прыгнув в воду, накрыл катер волной.

– Отставить,– поднял руку Али.

Выстрелы прекратились.

Медленно показывая свою ладонь Рыбам, Али вытащил транквилизатор. Звери напряглись. Слева послышались шорохи.

– Пусть остановятся,– в глазах Али полыхнула вся пролитая им кровь. Он замер, как лев перед прыжком.– Стреляю без предупреждения. Мне все равно кого из вас брать: малька или взрослого ублюдка.

Рыба издала странный звук и шорох прекратился.

– Спокойно, служивый. Готовь волыну. Подплывают,– «дракон» находился в опасной близости от наряда.– Шмаляй в первого, кто выпрыгнет. 
   
Не успел мутант договорить, как огромное существо выплюнуло из воды сгусток.
Покрылись слизью новая форма и борода. Али не промахнулся. Две ампулы, выпущенные одна за другой, успокоили объект. Нащупав жабры, он забросил детеныша в контейнер. Ноги вязли по щиколотку в песке. С рук тяжелыми каплями стекала клейкая жидкость. Огнем горели ладони. Заныл порез на правой ноге.

– Мотор,– крикнул он, держа монстров на мушке. Скрипнула резина борта. Холодная вода в лодке медленно заползала в ботинки. Страх вылился наружу через гортань.

Животное в контейнере сводило судорогой. Оно дрожало, дергалось, извивалось. Несмотря на размеры, мутант заставил команду понервничать. Находиться в лодке стало опасно. Тесноту создавали набитые рюкзаки моджахедов.

Умывшись забортной водой, Али выбросил баулы за борт. Смертельная пауза повисла в воздухе. Не поверив глазам, один из пуштунов снял очки. Ужас изуродовал бледные лица пакистанцев. Даже в темноте мутный взгляд бойцов вызывал жалость.

Али выстрелил первым. Автоматная очередь стала второй неожиданностью для братьев. По груди одного из них ползло бурое пятно. Посмотрев на окровавленные руки, бача улыбнулся. Брат уходил в мир иной, не снимая маски.

Погружаясь в темноту Города, сливаясь с шумом Реки, Али снова ощутил себя в осеннем лесу. Под ногами шуршали опавшие листья. Лес казался золотым. Грибы прятались в толще мягкой «подушки».

Он не пытался искать их. Нежные, короткие прикосновения женской руки не давали сосредоточиться. Али вспомнил убитых детей и жену. Горечь потери сливалась с запахом прелой листвы. Смотря на лежавшую перед ним семью, он видел осень, пакет с грибами, старенький автобус на переезде.

Толчок в борт вернул волонтера в реальность. Молочная каша тумана осела на легких. Стало трудно дышать. Труп пакистанца, что-то пыталось стянуть в воду. Али не препятствовал. Высвободив зацепившуюся конечность, сам подтолкнул бойца к краю.

Второго, держала за голову щупальца, похожая на змею. Стрелять не стал, еще одно попадание в кевларовую ткань и катер ушел бы под воду. Помог гостю со следующим телом. Всплеск воды и две ничего не значащих человеческих жизни растворились в пространстве Вселенной.

Небосвод фальшиво мерцал яркими звездами. Белой пеной над водой клубился окрашенный воздух. Зеленые цифры на мониторе контейнера отсчитывали время наркоза. Существо в мешке, свернувшись калачиком, дышало медленно и глубоко. Биение сердца, пульс и температура мутанта не вызывали опасений.

– На этот раз,– думал Али,– все прошло не так уж плохо. Два «двухсотых» и замыленная коробка шкварок, спрятанная в разрушенной мельнице.