Феофил

               


В большом зале  дворца  Магнавра, император дописывал стихиры.
Его быстрый взгляд касался большого открытого окна. В величественном виде напротив, сиял храм Святой Софии с золотыми куполами. Предаваясь чуду необыкновенной архитектуры, император с  благодарностью вспоминал строителей, мастеров, живописцев. Лучшее время досуга император находил в вечернее время, когда исчезала суета, и никто не нарушал тишину дворца, предаваться собственному созерцанию, а порой  размышлениям о вечности жизни.
Внезапно вошел казначей. Он с растерянным видом смотрел на Феофила.
- В вечернее время даже птицы редко летают.
- Величайший император, можно в виде исключения. Дело может набрать непоправимый ущерб.
- Подумай ночью, чтобы утро было без ущерба.
- Корабли большие прибыли  в порт с грузом.
- Для нашей империи это достояние, - воодушевился Феофил.
- Дело в том, что груз предназначен для частного лица.
- Что ты говоришь? Неужели кто-то из моих подчиненных заказ себе товар.
- Можно  сказать, что  груз касается вашей жены, - убедительно заявил казначей.
- Что?! Ты уверен? Где она смогла взять большие деньги?
- Есть сведения, что она взяла деньги у ваших доверенных лиц.
- Почему информация срыта от меня? С каких пор жена императора стала судовладельцем?! Вздор! Моя жена стала заниматься частным бизнесом! Живет в роскоши, пользуется большими благами, и вдруг понадобились ей большие деньги. В завтра все немедленно  конфисковать, жечь! Собрать независимую, неподкупную высшую комиссию! Хочу знать откуда мои доверенные государственные заместители берут деньги? А также вынести на всенародное обсуждение доходы чиновников. Ничто так не разрушает империю, как плодовитая бездарная бюрократия!
- Великий император, жена Петрона, вашего первого заместителя, заняла  часть территории у второго заместителя, - докладывал казначей.
- Бичевать, с  рассветом ранних голосов павлинов и петухов!  Второй заместитель, пусть будет моим первым. Уменьшить премиальные чиновникам, и добавить  деньги на строительство загородного дворца.
- Достойный император, уже несколько лет весит в воздухе план по постройке нового ипподрома, и центрального фонтана Фиала.
- Надо подождать до утверждения на высшем собрании. А пока найти средства для благоустройства  двора в арабском стиле со стороны моей спальни. И нужно доработать закон о расходовании  денег. Только не затягиваете!

Мать Феофила,  пригласила лучших красавиц в зал.
Конкурентки стояли в одном ряду. Их волнительная дрожь передавалась друг к другу.
- Вижу только одиннадцать вас, а где наша Кассия?
- Она сочиняет музыку, - ответила одна из участниц конкурса, - и пишет стихиры.
- Пусть незамедлительно явиться ко мне! Вы представительницы прекрасного пола должны понимать, что на ваш отбор по всей великой Византийской империи, были потрачены большие деньги и человеческие усилия. Лучшие проницательные глаза искали вас не только в домах, но и на сельских полях. Многие из вас и не хотели уходить из плодородных земель, поскольку считали, что только хорошие сборы урожаев принесут  наибольшую пользу императору, который уважительно относиться к вашему труду. Лучшие имена представительниц сельских угодий, будут вписаны в золотую книгу, опечатаны новым сургучом, и сохраняться в приемной  императора на видном месте.
Внезапно речь главного председателя жюри, прервали тихие шаги Кассии.
- Вы полюбуетесь, - начала мать императора, - явилась муза Каллиопа, а лучше уж ты была Эвтерпа.
- Что было в Греции, не будет для меня, - ответила Кассия, - что написано небесными именами, будет сият вечно.
- Ты слишком далеко зашла! Имперский  двор тебя кормит! Читай лучше мой устав! А пока учись этикету движений. Сам император будет смотреть чему научилась.
- В движениях не сладка, на все не падка. Плод от дерева далеко не упадет.
- Вот тебе на... Стань в строй! Улыбка! Вовсе не так. Лицо не криви, словно ты съела квашенную капусту! А выражай чувство сияющими глазами!
- Какая  кочерыжка, такая капуста, - ответила Кассия.

Феофил, вошел в зал.
В приподнятой  правой руке он нес торжественно золотое яблоко.
Медленной походкой, он обходил двенадцать самых красивых девушек.
За представительными дамами, стояли самые близкие родственники. От выбора  императора, зависело материальное  будущее родителей. Девушки стояли в длинных белоснежных льняных тканях, затаив дыхание, лишь украдкой глядели на молодого императора. Администрация Феофана, стояла по правою и левую сторону трона правителя, позади которого стояли позолоченные львы. Замысловатые узоры, виноградные лозы, тонкие орнаменты украшали библейские  исторические сцены из далеких веков на больших потолках и стенах.
На одежде императора сияли драгоценные камни, жемчуга, золотые и серебрянные нити вплетенные в красный наряд Феофана, которые символизировали молодость, страсть. Многочисленная  свита стояла в тихом безмолвии.
 От выбора императора будущей жены, немалой степени зависело будущее  Византийской империи.
- Мазарис! - Император окликнул  своего подчиненного, - назови имена девушек.
- Камина, Воила, Гарида, Склица, Глика...
- Достаточно! Скажи лучше о  двух последних красавицах.
- Кассия и Феодора.
- Пожалуй начнем с Камины. Девушка видная, статная. Видно похоже, что не упряма. Такой характер буря не сломает.
- В тихой гавани бывать штормам, - ответила Камина.
- У императора, что ни день то ураганы. А что нам скажет Воила?
- С далекой периферии  приехала. Хочу столицу покорить.
- Каким способом? - спросил Феофил.
- Женщина крепость не возьмет, а вот армия солдат, будет по моей воли у моих ног.
- Похоже, что в числе первых будет твоя фантазия. Пока поезжайте брать
периферию, а потом наступайте на столицу! А что нам скажет прекрасная Гарида? Имеешь грозное имя, а вот взгляд добродушный.
- В тихом омуте всего хватает,- призналась девушка,- пока воду не взболтаешь, не узнаешь, что находиться на дне.
- Застенчивость Склицы перед императором, не подобает в торжественный час.
- Великий государь, да боюсь я ужасно. Что не скажет мой язык, все  будет не так.
- Вы правы. С любимой женщиной слова лишнего не бывает, когда она с тобой. Как только она исчезает, появляются раны в душе, слова горечью текут рекой. С красивой женщиной одни проблемы. Возможно Глика нам расскажет о таинствах женской души.
- Трудно поверить в то, что сердце не желает поверить в добрые сказки и их воплощение.
- Такова природа нашей души, - согласился император, - что ты Глика имеешь в виду?
- Все так чудесно в прекрасном дворце. Сейчас нарастает самая сильная волна в моей  жизни. И в краткий миг, мое озарение прекрасного исчезнет. Поплывут, бесконечные серые однообразные дни в моей жизни, повторяющееся череды смены дня и ночи. Королевами, принцессами, все не смогут быть. К исходу дня, двери этого дворца для меня  навсегда закроются. Лишь лязг замка на двери, останется в моей памяти на всю жизнь.
- Вижу взгляд  Кассии, - прошептал тихо император, - ноги  мои одеревенели. Тело становиться не послушным. Дрожь словно небесный гром, сошел в мое тело.
 С каждым приближением к избраннице, Феофил волнуясь преподнес золотое яблоко Кассии.
Гордая, независимая, полного торжества, взгляд девушки не выражал восхищения к императору.
- Все лучшее от вас сияет, - произнес император.
- От матери произошло лучшее, - ответила Кассия.
- Тебе не подобает, - признался Феофил, - так вести  себя.
Дрожь сошла с уст императора. В эту минуту он понял, что рука Кассии никогда не коснется золотого яблока. Гордыня молодой девушки погасила надежду на добрые отношения. Могущество величайшей империи, померкло в глазах Феофила. Что могло сравниться с Кассией? Красота возвышает, она же низвергает вниз. Понимая своенравный характер  красавицы, император коснулся руки стоящей  рядом Феодоры.
- Будь воля свыше. В святую Пятидесятницу патриарх обвенчает  нас.

Шли годы... Время залечивает раны.
Феофил старался забыть Кассию.
Когда невозможно забыть возлюбленную, и память свежа, как в первый раз встречи, приходиться искать новые стимулы для самоутверждения.
У императора всего было предостаточно. Были построены дворцы, ипподромы, создана сильная армия. Понимая жизнь высокообразованной Кассии, императору захотелось показать свое преимущество: быть лучше, достойнее. Может тогда гордая Кассия, взглянет на императора.
Только в состоятельного человека может появиться возможность заниматься тем, чем он и пожелает. Уединившись в своем  зале, где напротив открытых окон сиял храм Святой Софии, император пишет стихиры. Он пишет долгими вечерами, до глубокой ночи. Многое исписанное выбрасывает, перечеркивает, исправляет и вновь пишет. Затем спешит в храм.
Церковное пение давало покой и умиротворение.
Ощущение увидеть Кассию, которая огнем вдарила в первый раз в величественном зале, никогда в сознании не уходило от Феофила. А видеть ее хотелось каждый день! Ибо в снах приходила она, и ей образ всегда был молодой, светлый, ясный, достойный.
Стойкость исчерпала свои возможности.
Феофил подошел в нерешительности к монастырю. Сердце забилось, словно в первый день встречи. Пройдя вдоль обители, император подошел к двери кельи где жила Кассия. Пальцы судорожно скользнули возле небольшой двери. На долгое молчание затворницы, Феофил открыл дверь. На маленьком столе в углу лежал недописанной  стихарь...

Господи, яже  во многие греха  падшая. Твое ощутившая Божество.
Приими мои источники слез иже облаками производят моря воду.
Приклонися  к  моим  воздыханием сердечным, приклонивым  небесам неизреченным Твоим истощанием, да облобыжу  пречистеи ...
   
В скором  времени  Феофил принял иноческий  постриг, и ушел навсегда в монастырь.