ДЕТСТВО
Состояние, связанное с небольшими физическими размерами.
В остальном Д. характеризуется некоторой беспомощностью, так же, впрочем, физической. Значению Д. в формировании личности порой придаётся преувеличенное значение, хотя на самом деле все обстоит проще.
В Д. я не понимал значения многих слов (и сейчас не все понимаю, так как значение многих хорошо знакомых слов здорово подпортилось, а некоторые решительно изменили свой смысл). А в Д. я для чего-то многократно повторял про себя какое-нибудь слово, понятное или, лучше, непонятное и вскоре оно раскладывалось на веер разных смыслов, беспредельно его расширявших и уводивших от первоначального значения далеко за линию семантического горизонта.
То же происходило и с событиями, которые имели место в реальности. Они многократно отражались в Д. сознании до тех пор, пока с ними не происходило что-нибудь чудесное и бессмысленное. Годы придают этим обрывочным воспоминаниям дымчатость и восхитительную завершенность мифа. Как, например, ВОСПОМИНАНИЕ О КАРТОННОЙ КОРОБКЕ.
Я сидел голым в картонной коробке и распевал во все горло какой-то глупейший мотивчик, в то время как моя мать шила мне на машинке трусы из черного шелестящего сатина. Машинка называлась «Тиккакоски», и собственно, её имя я и положил на ноты. В новых трусах застряла иголка, в них я убежал на улицу, где через пять минут дико обкакался.
Спрятался между гаражей и бесконечно долго ждал темноты. Из этой тесной ниши я изучал мир, и он воистину был противоположен моим страдания, являясь сияющим, звонконаселенным. И огромным.
ЛУЖА. Перед Д. садиком, куда меня водила няня соседской девочки, совместно с девочкой, была лужа. Ее размеры были не слишком велики, но глубина воображалась бесконечной. Улучив момент, когда няня девочки на меня не смотрела, а девочка, напротив, смотрела, я прыгнул в эту лужу. В пальто, как был. Возможно, Д. мозг обладает особенностью вырабатывать свой собственный наркотик, и отношения с действительностью в Д выстраиваются по цепочке: что подумал – то и увидел – что увидел – туда и прыгнул. Последнее звено цепочки, как правило, предполагает немедленное наказание.
Многие события из Д. с роковой неотвратимостью в разных вариациях повторяются по сей день. И так же не остаются безнаказанными. Возможно в следующей жизни этот опыт учтётся, но явно уже не в этой.