Детский садик, в котором работала Ольга, «взорвала» новость: Ванечкина мать вернулась из тюрьмы.
- Освободили по амнистии раньше срока, - шепнула Татьяна. – Хочет забрать сына на неделю.
Вечером Ольга увидела эту женщину и удивилась её молодости и располагающей внешности. Это была чуть выше среднего роста коротко стриженая блондинка, с большими светлыми глазами и скуластым личиком со слегка заострённым подбородком. Её маленький, слегка приплюснутый нос был щедро «присыпан» золотистыми конопушками.
«Совсем девчонка», - подумала Ольга.
Было видно, как соскучилась она по сыну, по грустной и ласковой улыбке, когда смотрела она на него, по тому, как осторожно, почти виновато брала его ручку, как шептала на ушко что-то нежное, когда одевала малыша. Вряд ли Ванечка узнал мать после двух лет разлуки, но сразу проникся к ней доверием.
- За что она сидела? – спросила Ольга у Татьяны, когда Ванечка вместе с мамой и бабушкой ушёл.
- Говорят, сбила на машине велосипедиста. Старик в сумерках пересекал дорогу, а она поздно заметила.
- Насмерть?! – ужаснулась Ольга.
- До больницы довезли, думали конец ему. Сильно покалечила. А потом, слышу, выкарабкался.
Пришли одновременно за Анечкой и Павлушкой. Ольга подошла к родителям.
- Всё в порядке, - ответила воспитательница на вопросы мам. – Только Аня не хотела днём спать. Но мы «помурлыкали» песенку, посекретничали немного, и сон пришёл к нам, да Анюта? – улыбнулась она девочке. - Ничего, бывает…
Татьяна домывала чашки после полдника. Детишек осталось двое, они мирно копошились в детском уголке, и Ольга взялась заполнять отчётные бумаги. «Всё-таки, такая заботливая мама, - не давала ей покоя мысль.- За что же её лишили материнства? Даже из сада на руки ребёнка отдать – только с бабушкой-опекуном».
Она вспомнила своё, ещё саднившее непрощённой обидой, когда её саму свекровь грозилась лишить материнства, и суд, и унижения, что пришлось пережить…
Прибежала с продлёнки Наденька.
- Ой, а где Ванечка? – она привыкла, что её любимчика забирали позже всех.
- У него сегодня радость: мама за ним приехала! – как можно оптимистичнее сообщила Ольга. Она предполагала, что известие огорчит дочку, и постаралась преподнести его помягче...
- Мама? – Наденька растерялась. – Настоящая мама?
- Настоящая мама. А что тут такого?.. Помнишь, мы мечтали, что у Ванечки всё будет хорошо? – Ольга притянула дочку к себе, попыталась обнять, но Наденька уклонилась от ласки и выбежала во двор.
- Надя, ты что? Вернись! – Ольга сорвала с вешалки плащ, бросилась следом. - Наденька!
На ступеньках чуть не столкнулась с бабушкой своего воспитанника.
- Ой, простите! Поднимайтесь, Нина Егоровна, Алёша в группе. Я сейчас.
Сырой ветер рвал полы её плаща, сбрасывал с неба капли дождя. Ольга в волнении обежала вокруг здания, дочки нигде не было.
- Наденька!
Дикий страх, что с ребёнком что-нибудь случится, парализовал её волю. Она, как безумная, выбежала за пределы детсадовского дворика, волосы разметались, на щеках то ли слёзы, то ли дождинки … Куда бежать?
И тут она увидела Наденьку. Та сидела на корточках в дальнем углу сада, в зарослях смородины и плакала.
- Доченька! – Ольга осторожно приблизилась к ней, будто к пугливой белке. – Ванечка уехал ненадолго. Через неделю он опять вернётся в садик.
- Ты не понимаешь, мама! – девочка подняла на мать мокрые, страдальческие глаза. – Я так хорошо придумала, что мы возьмём Ванечку к себе жить! Я буду его жалеть и учить всему. Он мне будет, как братик…
Ольга присела рядом с дочкой, прикрывая её плащом. Дождик усиливался.
- Как, возьмём? А у него бабушка…
- И бабушка пусть с нами живёт! У нас же места много!
- В самом деле… - Ольга в оторопи не могла сообразить, что сказать, как переубедить дочку, чтобы не вызвать новую вспышку обиды.
- А тут эта мама! Она теперь не отдаст Ванечку! – горестно воскликнула Наденька.
- Мы сможем договориться и брать Ванечку на выходные. Пойдём Наденька! Холодно. Ты простудишься.
- Правда? Так можно?
- Надеюсь, да.
Наденька подумала, что предложение мамы не такое уж и плохое, и дала увести себя в дом…
Ночью Ольга долго ворочалась в постели, сон не шёл.
Инцидент с дочкой встревожил, навёл на мысли, незнакомые ей раньше, сами собой всплыли «неудобные» вопросы.
«А правильно ли я воспитываю Наденьку? Конечно, щедрость и бескорыстие – хорошо… Но в теперешнем грубом, жестоком мире это же чудный лакомый кусочек для мошенников, любителей спекулировать на святых чувствах! Это её готовность поделиться всем и сразу… «Я придумала!..» и даже мысли нет, чтобы спросить, посоветоваться. С мальства нет ей ни в чём отказа, вот и приучили!..»
Страх за дочку то «разбухал», как на опаре, то вдруг сменялся умилением и восторгом.
«И всё-таки, какая она умница, как тонко чувствует!.. Насколько дети чище, гуманнее взрослых, - думала Ольга. – Как она, семилетняя девочка, прониклась бедой этой семьи, нашла ключик к трудному, неадекватному ребёнку, полюбила его всем сердцем?»
Ольге и самой нравился Ванечка своей эмоциональностью, простодушием. К тому же, в игре с Наденькой он проявил способности к обучению.
«Почему люди с возрастом черствеют, не могут так безоглядно и безгранично делиться своим теплом, своим имуществом, помогать больным и старым, даже когда есть возможность?
А я? – она попыталась вспомнить себя в возрасте Наденьки. Была ли она такой наивной и доброй? Жадной – точно не была. Мать часто говорила: «Простофиля! Вся в отца!» Сама Софья Павловна меркантильная, наверное, с ползункового периода. Небось, вместо соски рубль просила, - усмехнулась своему сравнению Ольга.
«И как мне быть? Надо ли влиять на Наденьку, разрушать её великодушный и справедливый мир? Для её же блага учить: не делай добра – не получишь зла!? Не будь такой легковерной и открытой; не все друзья, кто тебе улыбается».
Ольгина сущность противилась такой воспитательной политике. Тогда, что? Ждать, пока сама жизнь проучит? Пусть Наденька набивает свои синяки и шишки? От непосильной задачи Ольга устала, где-то на периферии сознания мелькнула мысль о Саше, и сон овладел ею.
Школа, о которой упоминалось в милицейской ориентировке, находилась в старинном красивом здании. Раньше Мария никогда здесь не была. Знала, конечно, что в городе есть такая «крутая» школа, в которую даже по тестированию не так просто попасть. Территория огорожена, охрана. Как из такой школы могли украсть ребёнка?
Маша пришла сюда в надежде узнать что-нибудь о происшествии, в котором, как предполагалось, замешана Саша.
Она медленно прогуливалась вдоль кованого забора, поглядывая на окна здания, на школьников, входящих и выходящих, на мам и бабушек, встречающих учеников младших классов. Время от времени подъезжала иномарка, ждала минут пять – шесть, «заглатывала» подопечного в свою тонированную утробу и почти бесшумно отъезжала.
Всё было спокойно и тихо, но Маша из предосторожности не подходила слишком близко к калитке и делала отрешённый вид, чтобы не привлечь внимание охранников. Пора уже было «делать ноги», потому что навязчивое курсирование у калитки элитного заведения ей самой бы уже показалось подозрительным. Маша собиралась уйти, так ничего и не узнав, как вдруг хлопнула дверь школы, заставив её оглянуться.
По ступенькам спустилась и шла к калитке молодая женщина. Что-то в ней показалось Маше знакомым. Может сходство заключалось с ней самой: незнакомка слегка прихрамывала и опиралась на палочку.
- Маша, ты? – возглас прозвучал так неожиданно, что Мария, находясь всё время настороже, вздрогнула.
- Валентина! – она узнала соседку по палате в хирургическом отделении , где они провели не лучшие дни в своей жизни.
- Какая встреча! А я ведь звонила тебе несколько раз, ты не брала трубку, - Валя с интересом рассматривала Машу. – Почти не хромаешь…
- Только из санатория. А ты как здесь оказалась?
- Собрание родительское должно быть. Моя ж Наталка – выпускница! Отменили собрание-то! Ну, пойдём, присядем, тут сквер рядом, - предложила Валентина, беря приятельницу под руку.
- Почему отменили? – будто, между прочим, спросила Мария, почуяв «горячее», как ищейка чует «дичь».
- Да, ты разве не слышала? Уже в СМИ все уши прожужжали: ЧП у нас произошло на прошлой неделе.
- Что такое?
- Мальчишку выкрали, чуть ли ни с урока! Теперь вон охрану выставили! Вся школа бурлит, никого посторонних не пускают…
- Кто выкрал? Требуют выкуп?
- Если б знать! Говорят, с какой-то девчонкой ушёл.
- Странно. Может, подружка?
- Какой там! Весь город на ушах!.. Как ты не знаешь?
- Говорю же: вчера из санатория!
- Да если бы не сынок самого Берцуева, небось, такой паники не было!
Маше ничего не говорило это имя.
- А кто это?
- Один из сильных мира… Да ну их! Нам есть о чём поговорить.
Они присели на скамейку. Маша мельком оглядела живописное местечко, в котором оказалась. Старая липовая аллея, огненные, как чеканное золото, листья под ногами. Тихо так, что слышно, как отрывается очередной лист, чтобы насладившись грациозным полётом, присоединиться к своим собратьям. После вчерашнего дождя тепло, как бабьим летом.
Валентина что-то стала рассказывать о себе, а Маше хотелось узнать о другом. Кто этот Берцуев? Как оказалась Саша вместе с его сыном?
- …определили рак, - неожиданно ворвались в сознание страшные слова, и Маша встрепенулась, вникая в смысл сказанной Валентиной фразы. – Помнишь, у меня грудь сильно болела? Ты ещё ругала меня, что не сказала врачу…
- Ты обследовалась в онкологии?
- Ну, да! Сказали, операцию – немедленно!
Маша непроизвольно скользнула взглядом по фигуре женщины.
- И ты?
- Разревелась, конечно! Но моя семья так меня поддержала!.. Алёшка, прикинь, говорит: «Мама, мы тебя и такой любить будем. Лишь бы болезнь побороть!» - глаза Валентины заполонили слёзы. - И Миша уговаривал. Мол, если хоть мизерный шанс есть, надо его использовать. Я с работы сразу ушла, там у нас вредное производство. Девчонки меня подбадривали, золотые у меня, всё-таки, подруги!
- Это точно, я их помню, - согласилась Маша, ещё под тяжестью плохой новости. – Когда операция?..
- Три недели, как сделали. Говорят, удачно. Тьфу-тьфу, боюсь сглазить. Дома мне ничего не дают делать: к плите – нельзя, в огороде – нельзя… Маша, ты бы видела, сколько в онкологии таких женщин! И представь, никакой паники! Всё спокойно, лечатся, проходят процедуры, помогают друг другу. Человек перед настоящей опасностью другим становится. Я там столько подруг нашла! – Валентина засветилась какой-то кроткой улыбкой и на минуту замолчала, будто ушла в себя, потом вдруг опомнилась:
- Ты-то, Маша, как? Я всё о себе, да о себе! Очень уж наболело! Давай, рассказывай! Андрей с тобой?
- Андрей? Сначала были вместе, потом… ушёл, - нехотя ответила Маша.
- Не выдержал? – сочувственно вздохнула Валентина.
Мария пожала плечами. Ей не хотелось открывать причину, из-за которой ушёл Андрей.
- У меня сейчас другая проблема: Саша пропала.
- Сашенька? Твоя сестрёнка? О Боже! Как пропала?
- Сбежала от сестры, пока я была в санатории. Позвонила, что всё хорошо, и не объявляется.
- А подружки, знакомые? Где-то ж она живёт? Может, любовь? Взрослый парень… Такое бывает.
- Вряд ли…
Маша вспомнила детскую страстную влюблённость Саши в брата Артёма, повлёкшую за собой её безрассудный поступок. Искра надежды, что сестра убежала в Киев к родне, мелькнула и тут же погасла, как только всплыл перед глазами милицейский плакат. Нет, тут что-то другое.
Видно, на лице у Маши отразились какие-то чувства и сомнения, Валентина выжидающе молчала. Это девушка поняла по её сострадательно–вопросительному взгляду и опустила глаза.
«Зачем ей это всё знать? – почти неприязненно подумала Маша. – У неё дружная семья, подруги, она не одна бьётся со своими проблемами, не то, что я…»
Валентина почувствовала перемену настроения приятельницы, её нежелание открыться и задала нейтральный вопрос:
- А в санатории, говоришь, хорошо подлечили? Боли ушли? Выглядишь молодцом.
- Да, получше себя чувствую. Что же дочка твоя, определилась, куда поступать будет? Аттестат у неё хороший?
- Посмотрим. На медаль тянет, - улыбнулась Валентина.
- О! Классно! Школа сильная, я слышала. Как вы в неё попали? Тут, судя по машинам, предки – одни крутяки.
- Очень просто. По месту жительства. Они обязаны были нас взять. И Алёшка здесь учится. Да мы рядом живём, может, зайдёшь?
- Нет, Валя, - отказалась Мария и встала. – У меня на сегодня много дел.
- Жаль. Вот визитка моя, она достала из сумки белый прямоугольничек. – Звони.
Маша бросила взгляд на надпись. Фирма по сделкам с недвижимостью. Она удивлённо вскинула брови.
- Да. Устроилась туда оператором. Работать-то где-то надо. Ну, до свидания.- Валентина тепло обняла Машу. – Успеха тебе! Не отчаивайся, Саша найдётся. И с Андреем наладится. Он тебя любит.