помнится, случилось это на ранней заре наших отношений с давно уже бывшей женой, в то время ещё таковой и не являвшейся (хм, называется, оцени фразу). в то время она, месяца два только как переехала ко мне, после продолжительного трёхнедельного периода конфетно-букетных отношений. так сказать, романтика столкнулась с передовыми отрядами бронелобого авангарда реально-бытовых будней.
после непродолжительного, но кровопролитного периода, авангард противника, усилившись подходом основных сил, продавил-таки нашу оборону на двух направлениях, и, развивая успех, устремился навстречу друг другу, стремясь замкнуть кольцо окружения.
под «не нашими» я, естественно, подразумеваю исключительно внешние факторы! но любовь пошла по швам, началась общая паника, было потеряно управление частью подразделений.
-так больше продолжаться не может! я больше так не могу! ты изменился, ты стал совсем другим!
- ты знаешь, милая, за столь короткий срок, даже я, при всех моих не дюжих способностях, не способен деградировать до уровня твоих упрёков!
я улыбнулся и попытался взять её за руку. она, скорее инстинктивно, вырвала руку, но посмотрела на меня уже менее агрессивно, чем в начале своей атаки. в армиях противников наших отношений наметился некоторый спад. но эти гады всё ещё были сильны и уверены, что положительный исход наступления - дело времени. Очень короткого времени. атака продолжалась:
- всё равно! пойми! я не знаю, что происходит, но то, что происходит - не состыковывается в моём сознании с тем моим представлением об отношениях партнёров, что я в некотором замешательстве…
- ты была у этой докторши? у франкинштеевой своей.
- не перебивай. ты же знаешь, что я этого не люблю. да, была. она хорошая, она мне помогает. и перестань её так называть. о чём я?.. а, вот - и она посоветовала мне поговорить с тобой откровенно, по душам, так сказать, отделить зёрна от плевел, расписав на листочке все наши взаимные «за» и «против», что я и пытаюсь сейчас сделать.
теперь понятно, откуда у врага взялись резервы – докторша эта была незамужней девицей тридцати с хвостиком годов, психолог по образованию, а по совместительству ещё и двоюродной сестрой моей, тогда ещё, второй половинки. и фамилия у неё была другая, франкина, что ли. но я, кроме как так, её не называл - по делам её пакостным. она, как и многие другие «леди без отношений», считала себя большим экспертом в последних.
чаще, конечно, такими «помощниками» становятся тёщи, но не у меня! когда мы всё же, годами позже, разводились, я кричал: «заберите жену, заберите! на все четыре стороны. но прошу вас, оставьте тёщу!» - замечательнейшая женщина! по-моему, она больше всех переживала наш развод.
я не хотел подвергаться никаким опытам этой психологини, что и попытался донести, конечно, в оч-чень мягкой форме, до центра мозговой активности, обладательницы таких любимых мной карих глаз, которые в этот момент светились раздражением, непониманием, упорством и ещё чем-то мной не идентифицированным. в общем всем, кроме, казалось, любви. это меня оскорбило. и я сказал гениальную фразу на все времена:
- делай что хочешь! – и сел к телевизору, бессмысленно нажимая на кнопки.
-ах, так?!. тогда я ухожу! – а я даже не дёрнулся, сволочь.
видя мою «нереакцию», рассчитывая и не получив то, чего хотела, она, психанув, кинулась и взаправду собирать вещи, что-то говоря то мне, то себе под нос, то снова мне, но уже себе под нос.
- я же ухожу! – повторилась моя любовь. я обернулся и увидел, что она стоит уже одетая в сапоги и дублёнку, на фоне четырёх клетчатых, для челноков, сумок.
но я точно помнил, что когда два месяца назад я перевозил её с квартиры, которую она снимала, к себе, то закинул в багажник одну, совсем не жирную сумку.
- откуда это? – я ткнул рукой в сторону сумок.
откуда всё это! как за два месяца эта сумка успела расплодиться до четырёх, и довольно упитанных? теперь я знаю, что это один из великих женских секретов! и вопросы по этому поводу задавать бессмысленно – всё равно не ответят. и не потому, что не захотят, а потому что и сами не знают. и ответ я получил, естественно, в фарватере этих незнаний:
- от верблюда!
в дверь позвонили. она вышла открыть. и вернулась с серёгой, троюродным, кажется, братом. когда успела только вызвать? мы махнули друг другу чубами.
- вот эти, - моя указала рукой на сумки. серёга взял две и вышел.
- ты ничего не хочешь мне сказать? – она уже надела шапку и смотрела на меня каким-то непонятным мне взглядом, в котором уже не было раздражения, злобы, а была какая-то надежда, просьба, что ли, но на что? мужчины часто тупят, да?
- что тебе сказать? – пожал я плечами. – я люблю тебя.
- ну так останови меня! – резко перебила она, топнув при этом каблучком по полу, и тут же покраснела, осознав, что этим выдала себя и своё желание.
она села на сумку и закрыла лицо руками. а я пошёл забирать сумки.