посёлок был маленький, все друг друга знали и в лицо, и по имени-отчеству, и кто кому кем приходится, колена до восьмого, поэтому замки были, а двери не закрывались - зачем? приткнул палочкой, уходя, значит, нет никого, приходи попозже.
вот и лена, когда повела сынишку к бабушке, у которой он дневал, пока мама денюжку зарабатывала, сделала так, как всегда - придавила дверь поленом.
дома, правда, оставался петька, муж её, но он был со вчерашней попойки, ещё никакой, и спал мёртвым сном. мужик он был, не сказать, что пьющий, мог позволить себе, конечно, иногда и с лишком, как вчера, но это бывало не так что бы часто.
и любила она его, и он её - она точно это знала. и в сыне души не чаял, часто с ним гулял, игрался. сына говорил ещё мало. но, если понимал, что папа дома и никуда не собирается, то тянул его за рукав, показывая на дверь: «тпру-а, папа, тпру-а»!
это было одним из любимых его словечек, означавшее сразу много всего. всё что связано было с движением - было тпру-а. машина за окном проехала - тпру-а, гулять захотел - тпру-а, где мама - тпру-а, если мамы дома нет.
сегодня лена не работала, но надо было побегать немного по конторам всяким: посмотреть, проверить, заполнить разные там бумажки, да закрыть пару-другую неоплаченных квитанций. тпру-а, одним словом.
к обеду она планировала быть дома и никак не думала, что муж проснётся раньше, слишком уж тяжёлый он пришёл.
однако, он проснулся раньше. по туалетной нужде. по большой. живот крутило не по-детски. дрянь был вчера закусон, дрянь! организм требовал очищения. ещё требовал лечения, но это могло подождать. петька быстро встал, натянул штаны, всунул ноги в тапочки и рванул к выходу, чувствуя, что может и не успеть.
а дверь-то возьми и не откройся, а дверь-то снаружи заперта! мужик взвыл и метнулся к окну, но и там его ждало разочарование. сколько уже лена просила его выставить зимние рамы, чтобы она могла окна помыть, ан нет, всё времени не хватало. а зимние-то не открываются, а на зимних-то только форточка, в которую и голову не высунешь!
мозг начинал затуманиваться, а в задницу пора было чопик вставлять, а то не ровён час...
взгляд матерно заметался по хате, и наткнулся, под кроватью на сынов горшок. не долго думая, мужик взгромоздился на него орлом, радостно улыбаясь от облегчения.
а в это время...
а в это время на улице пошёл дождь. мелкий такой, противный. и почтальонша нинка, чтобы не замочить почту, не бросила её, как всегда, на крыльцо, а решила занести в сенцы.
открыла дверь и обалдела! не зная, что сказать, что сделать, как себя вести, вконец запутавшись от смущения и подкатывающего волнами смеха, ляпнула:
- а... а... а мама хде?
а пётр, прибрав руками штаны до коленок, понимая, что через час, ну, как максимум, к вечеру, об этом будет знать весь посёлок, только и смог, что сказать:
- тпру-а, твою мать!
2011 г.