- серёга, ты в ростов едешь? - дима подошёл к нему, держа в полусогнутой руке конверт.
- ага.
- я, тут... это...
- письмо передать?
- да, ты знаешь, что-то почта косячит. я пишу, пишу, но не доходят, наверное. тут адрес на конверте, если тебе будет не трудно там, если время будет...
- дим, конечно, какие вопросы! жене?
- ну, да.
пять часов до ханкалы, вертушкой до моздока, там уже поездом. главное - нельзя пить! добрые люди предупредили: участились случаи «кидалова». в форме едет много народу. и многие с деньгами, с хорошими деньгами.
только садится такой товарищ выпить пивка-водочки, как к нему подсаживается пассажир, горя-щий «патриотическими» чувствами, слово за слово - предлагает тост за дружбу, за победу, за па-цанов, которые уже никогда не вернуться домой. ну, как тут не выпить?
выпивает. потом ещё, потом опять. потом просыпается где-то на окраине города, с треском в голове и полном отсутствием карманной наличности. в ужасе хватается за мошонку, где был спрятан основной капитал, но и там - пусто!
так что, пить нельзя! да и хватит, - сколько можно? водки много. водка везде и всюду. но бутыл-ками уже не меряется - как минимум, литрами, а максимум - как позволит здоровье! и, ведь, сколько ни пей, но всю, всё равно, не выпьешь!
впереди - неделя без войны; впереди - неделя летнего настроения: бульвары, девушки, прогулки по красивому городу, памятному своей историей. серёга ещё не был в ростове. и очень удивился, что в округ отправили его. желающих было много. а поехал он.
нужно было завезти в штаб округа две какие-то бумажки, заклеенные в конверты и, по дороге, пацана из второй батареи, к новому месту службы. его мать исписалась по воинским инстанциям, что она инвалид с малолетней дочерью на содержании, и просьбой вернуть сына - единственную надежду на старость.
как не удивительно, но её услышали! услышали и направили в часть, где он служил, предписание, с требованием направить его, для дальнейшего прохождения службы, в город, откуда он призывался. и его сопровождение, в качестве довеска, препоручили сергею. он так и не понял что к чему является довеском. но не по барабану ли?
когда сергей с лёшкой, так звали пацана, приехал к нему, то был насмерть зацелован, закормлен, запоен! мама пацана стелилась перед ним, как перед большим человеком, в руках которого была судьба её сына.
он прожил у них три дня, из семи ему отпущенных, наслаждаясь тишиной, предупредительным отношением и домашним вином, которое, в графине, стоящем на столе в его комнате, никогда не кончалось.
через три дня он отвёл лешку в его новую часть, где попросил командира его новой роты, дать парню увольнительную, дня на три, умолчав, что они и так уже наотдыхались. капитан, нормаль-ный мужик, ничего против не имел и выписал "увольняшку", без лишних разговоров.
до автобуса сергея провожали всем семейством, с требованием их не забывать и обязательно, когда получится, к ним приехать. его сумку, набитую, под завязку, всякой снедью, тащил, конечно, леха. хосподи, как эта женщина не могла на него насмотреться, всё время поглаживая его, чем он был крайне недоволен, всё время от неё отбрыкиваясь.
по приезду в ростов и сдав пакеты по адресатам, сергей вытащил из кармана, уже слегка помятый конверт. прочитав адрес и уточнив у дежурного офицера на кпп направление, сергей направился в путь.
молодой, статный офицер, в новом, выпрошенном у старшины по поводу поездки, новом камуф-ляже, привлекал внимание. девчонки, проходящие малыми стайками ему навстречу, кидая на него заинтересованные взгляды, смеялись о чём-то своём, перешёптываясь друг с другом.
дом, указанный на письме, оказался серой панельной пятиэтажкой. выяснив нужный подъезд, сергей поднялся на второй этаж и встал перед нужной дверью, обитой дерматином и заклёпан-ной, наискось, гвоздиками с декоративными шляпками.
он уже собирался нажать на кнопку звонка, как заметил, что дверь приоткрыта. толкнув её, он вошёл.
- здравствуйте! - сказал он предупредительно. но в ответ услышал лишь тишину. заглянув в кухню и пройдя через зал, он толкнул дверь в спальню.
на двуспальной кровати спала женщина. обняв её за талию и уткнувшись носом в её шикарные, цвета меди, волосы, спал мужик. они даже не пошевельнулись, не дёрнулись. сон их был глубок и картиночно хорош. и вкусен, если судить по выражению лица женщины, которая улыбалась чему-то тому, что видела во сне, причмокивая губами.
бросив письмо на журнальный столик, стоявший в зале, между двух кресел, сергей вышел из квартиры, прикрыв за собою дверь до щелчка.
он шёл на остановку, хмуро думая о том,что лучше, наверное было бросить письмо в почтовый ящик. но это хрен с ним, сделанного не переделать. а вот что он скажет, а чего не скажет диме – тут он ничего не знал. мысли путались. нужна ли правда парню, который безумно любит жену и верит ей, как себе, прыгающему со своими четырьмя бм-ками, по горам, с одной мечтою - уткнутся носом в её курчавые, цвета меди, волосы...
2011