«Жара… Жжет солнце, марево над городом. Воздух осязаем, словно желе. Жара усугубляется неуемной активностью людей – муравьев. С раннего утра до поздней ночи на улицах города строят, разрушают, опять строят, чистят, мусорят, опять чистят. Сверхактивность людей в союзе со сверхактивностью солнца породила фантастический смог, в котором плавают люди, машины, редкие деревья. Они еще видят друг друга, но некоторые из них понимают, что совсем недолго осталось до мгновения, когда все погрузится во мрак. И наступит вечная ночь, где фонари будут гореть на улицах круглые сутки и редкие люди, отважившиеся выйти на улицы города, будут носить респираторы, а самые осторожные обязательно наденут противогазы. Возможно, все это будет выглядеть не так страшно, учитывая законы рыночной экономики. Придумают разноцветные респираторы с забавными наклейками: кокетливые, серьезные, дорогие из натуральных материалов, дешевые из полимерной сетки. И конечно все укутаются с ног до головы. Вряд ли кто захочет подставлять свое тело под прямые убийственные лучи солнца и взвесь цемента, каменной пыли, азота и хлора- основных составляющих городского воздуха. Выход в город станет настоящим опасным приключением.»
Странные эти мысли возникли у одной из женщин, Гюнель, в это утро, наведавшейся в магазин тканей. Она хотела купить отрез для своего будущего наряда. С интересом перебирала разные ткани, радуясь их многообразию. Увидела то, что искала и подошла к продавцу. Не успела она обратиться к нему, как вдруг из-за спины услышала женский голос
; M;n sizd;n ;vv;l g;ldim. O m;n; qulluq el;m;lidir
Обернулась и застыла. Вот тогда и нахлынули потоком сознания мысли о жаре, респираторах. Несмотря на августовскую жару, женщина была с головы до ног укутана в черную плотную чадру. Открытыми у женщины оставались глаза и брови. Ноги в черных закрытых ботинках, кисти рук в черных кожаных перчатках. Гюнель продолжала глазеть на черную женщину, осознавая, что ведет себя не лучшим образом. Женщина говорила по-азербайджански с легким акцентом. Гюнель обратила внимание на брови незнакомки цвета соломы и светло голубые водянистые глаза. Продавец улыбнулся Гюнель, видом своим объясняя, что не обслужить даму, одетую по всем законам шариата просто невозможно. Гюнель не возмутилась, ей стало любопытно, какую ткань выберет женщина. Светло салатовый поплин в веселенький цветочек таков был выбор черной женщины. Гюнель дождалась, когда продавец завернет покупку, и только тогда попросила достать ей черную прошву. Женщина в чадре повернулась к Гюнель и сказала по-русски:
; Вам не пойдет черный цвет! Вы смуглая, черноглазая, вам нужны яркие цвета: оранжевый, белый, голубой, любой только не черный.
Гюнель взяла оторопь. Чтобы женщина, спеленутая на манер египетской мумии вдруг стала давать ей советы, такого с Гюнель еще не случалось. Она не нашлась, что ответить, просто пожала плечами. Женщина в чадре, видимо вспомнив, что ношение чадры предполагает определенный стиль поведения, поспешно вышла из магазина.
После кондиционированного воздуха магазина, улица оглушала, одуряла. Гюнель смотрела по сторонам. На улицах города все больше женщин, одетых согласно мусульманским традициям. Покрытые платками, в длинных платьях с рукавами, или в туниках с брюками. Главное, чтобы не видно было обнаженного тела. Когда Гюнель училась в институте, её любимая учительница по-своему объяснила связь между высокой рождаемостью в мусульманских странах и одеждой женщин. «Посмотри, как падает рождаемость в западных странах. А знаешь почему? Потому, что женщины раздеты! Не осталось никакой тайны! Все и так напоказ! У мужчины не возникает сексуального желания. А в восточных странах! Она показала только кисть руки, и он загорелся! В одной из арабских сказок мужчина влюбляется в кисть женской руки, находит ее хозяйку и женится на ней! Видишь, ему достаточно было кисти руки». Гюнель снова вернулась мыслями к черной женщине. «В такую жару, эта несчастная несет на себе тяжелые одежды совсем не облегчающие, а наоборот сильно усложняющие ее существование. И так уж обязательно, чтобы мужчина сразу загорался? Пусть тлеет потихоньку.»
Жара, завоевавшая город, выгнала городских жителей, в том числе и Гюнель с подругой к морю. Кто приехал на машине, а кто и в переполненных автобусах. Гюнель повезло. Ее подруга недавно купила автомобиль, и они с комфортом добрались до пляжа. На берегу, почти такая же картина, как в гламурном журнале. Тоненькие ниточки на девичьих телах вперемежку с броней цельных купальников располневших мамаш. «Интересно, как бы выглядела женщина в черном в такой ситуации» задалась вопросом Гюнель и тут же ответила себе «в такую ситуацию она не может попасть. Такие дамы не ездят на море. Или может быть глубокой ночью, когда никто не видит их небесной красоты».
Закрыв глаза, Гюнель наслаждалась шумом моря, легким ветерком.
; Ты никогда не рассказывала мне о других морях, тебе же удалось повидать другие страны, - подруга вывела ее из состояния дремы
; Доживешь до моего преклонного возраста, и тебе будет, что рассказать, - засмеялась Гюнель
; Преклонный возраст – это когда преклоняются перед тобой? - хитро улыбнулась подруга
; Нет, милая, это когда склоняться начинаешь ты.
И совершенно неожиданно она вспомнила невероятную историю, приключившуюся с ней давно, когда все еще жили в большом едином государстве. Она даже помнила год. Да, да это был 1985 год, и она совсем юная поехала с Прибалтику, так называли тогда балтийские государства. Вспомнила свое удивление, увидев в первый раз ухоженные частные дома, не обнесенные китайской стеной, палисадники с цветами, кафе с удивительным запахом свежего кофе и сдобы. Она посмотрела много чудес. Не попала только в стриптиз бар, бывший большой редкостью для пуританского Союза. Не попала, потому, что ей не захотелось маяться в длинной очереди желающих приобщиться к западному свободомыслию.
; Я вспомнила один случай, в самом деле необычный. Расскажу тебе. Балтийское море в отличие от Каспийского- холодное.
; Знаю, помню из школьного курса географии.
; Слушай. В Паланге, кроме музея янтаря очень хорошие пляжи. Я была там в августе. Но так случилась, что температура воздуха не поднималась выше 18 градусов. Для меня, южанки – это холодно. Вот и одевалась соответственным образом, чтобы не простудиться. У меня есть фото, но я и так помню, что ходила я в ярко красном шерстяном свитере и в коричневых бриджах, на ногах туфли балетки. Я вообще очень люблю гулять, а тем более в небольшом симпатичном городке, где все можно обойти пешком. В тот день мне захотелось пойти к морю. Не для того, чтобы искупаться, понятное дело, а просто посмотреть на Балтийское море. Мои подруги спали после ночной дискотеки, и я отправилась на прогулку одна. Ты знаешь, как я ориентируюсь на местности. Один мой знакомый назвал мой недостаток «природным женским идиотизмом». Я даже не обиделась тогда. Сейчас я понимаю, что он был неправ. Глядя, как ты лихо водишь машину, и как замечательно ориентируешься, я понимаю, что это мой персональный идиотизм в этом конкретном вопросе. Естественно, я спросила у прохожего, как пройти на пляж. Молодой человек, окинул меня взглядом, усмехнулся, видимо мой свитер вызвал у него такую реакцию, и показал мне куда идти. Прямо, никуда не сворачивая. Позднее мне стало понятно, почему он так ехидно улыбнулся. Ты не хочешь, ни о чем меня спросить, - Гюнель обратилась к подруге.
; Не хочу, ты так рассказываешь, что я себе уже представила детективную историю и мне не хочется тебя прерывать.
; К счастью, в истории нет ничего криминального, она просто забавная. «И вот», как говорит моя дочь, я слышу шум моря, но еще не вижу его. Мне навстречу выходят несколько человек, видимо из тех, кто был на пляже. Обычные люди, но только обнаженные, голые если хочешь, и притом разнополые. Я иду дальше. Мало ли? Может это сторонники какой-нибудь секты! Выхожу на берег. Море - серо жемчужное, громадные волны. Ощущение такое, что это не море, а бушующий, грозный сердитый океан. И что если ты осмелишься войти в него, то оно обязательно попробует проглотить тебя. Я видела только море. Не могла отвести глаз. Когда я насытилась его грозным видом, я оглянулась вокруг. И что ты думаешь?, - Гюнель сделала эффектную паузу, как опытный конферансье, заранее предвкушая реакцию слушателей, - вокруг меня было полно народу. Обоих полов и всех возрастов и самое удивительное в том, что все они были в чем мать родила. В костюме Адама и Евы! Все! Мужчины, женщины, дети, старики и старухи. Учти, эти люди не были аборигенами, затерянными в австралийских джунглях и незнакомые с цивилизованным обществом. Нет! Это были коренные жители, местные аборигены. Угадай, на кого все пялились больше всего?
; На тебя!!! – восхищенно выдохнула подруга.
; Вот именно! Они все уставились на мой красный свитер. Вот когда я поняла, что значит выражение «красная тряпка для быка». Все до единого уставились на меня, словно я у них на глазах выбралась из инопланетной тарелки. Я тоже решила воспользоваться случаем, чтобы получше разглядеть разнообразие людских типажей, в первозданном виде. Их роднила масть. Почти все были светлые, светлоглазые, русые, ну и седые. А сложение - разное. И самое забавное, у меня не возникло ни одной мысли о сексе. Ни единой. Долго там находиться мне не захотелось, признаюсь, я чувствовала себя неуютно. Я ушла.
; И что это был за пляж?
; Нудистский пляж, сейчас это вполне обычное явление, особенно для Европы, а вот тогда, совсем другое дело. Но я совершенно не была шокирована. Просто подумала, что во всем должна быть мера. К тому же я не сторонник массовых акций.
; Я знаю, ты у нас большой индивидуалист.
Подруги вернулись в город, когда стемнело. Город продолжал угнетать своих вассалов- жителей, активностью, приносящей больше вреда, чем пользы. Несмотря на жару, все больше людей носило закрытую одежду. Гюнель вспомнила арабов, чья одежда состояла из длинных закрытых платьев и замысловатых головных уборов, независимо от пола. Совет «черной женщины» не выходил у нее из головы. Гюнель загорела и оделась в оранжевое.
В последнее воскресенье лета, когда сумерки окутали город, Гюнель сидела на террасе кафе в ожидании подруги. Ела мороженное и с любопытством разглядывала пеструю толпу, пытаясь определить по одежде образ жизни, настроение людей. Занятие настолько захватило ее, что она не сразу отреагировала на реплику в свой адрес:
; Я же говорила, оранжевый цвет Вам к лицу!
Гюнель обернулась и застыла в изумлении. Прямо на нее шла длинноногая светловолосая голубоглазая красавица в легком поплиновом сарафане салатового цвета в веселенький цветочек. Поравнявшись с Гюнель, она подмигнула ей и гордо проплыла мимо.