Мои записи кажутся вам разрозненными? Нет, у меня как раз всё предельно понятно. Вы люди привыкли исследовать события с хронологической точки зрения: в 1939 Вторая Мировая началась в 1945 – закончилась. Но мне, живущему несколько тысяч лет нет дела до того, прошло 6 лет или 100. Я выстраиваю свои записи по ощущениям. И чем сильнее чувство, которое ты испытываешь, тем сильнее желание его описать. Вот почему моя первая история про НЕЁ. ОНА во всех своих воплощениях всегда умудрялась влезть в мою судьбу, каждый раз оставляя после себя незаживающие шрамы. Второе без чего я никогда не мог себя представить - это полёты.
-Вель, помаши маме.
Как вчера помню: я со своим отцом и братом (пока их не забрала Первая Магическая) идём на мой первый урок полётов. Спустя огромное количество времени всё кажется чересчур простым, но когда тебе едва исполнилась первая сотня, вещи видятся в ином свете.
Я вместе ещё с десятком демонят взбираюсь на почти отвесную скалу, вот последние метры пройдены и вдруг снизу крик: «Прыгай». От неожиданности я и все мои товарищи незамедлительно исполнили приказ. Увидев, как половина из учеников с радостным визгом плавно спикировали на землю, я задумался… Падать не по мне, так было и так остаётся, надеюсь жизнь среди людей не притупит это чувство. Не прошло и нескольких мгновений, как я осознал, что в отличие от своих товарищей падаю вверх.
-Возвращайся!
Ага, как бы ни так, нашли дурака. Неужели они думают, что я и правда спущусь к ним обратно, теперь, когда для меня не существует границ. Что-то тяжелое навалилось на меня и повлекло вниз.
-Вы учили его летать раньше?
-Нет, конечно («конечно» потому, что полёты без получения лицензии караются вплоть до развоплощения, ниже узнаете, почему)
Очнувшись, я увидел над собой взволнованные лица отца и брата, был ещё кто-то, но Самаэль мне свидетель, я не помню, ни как называется чин, ни лица.
- Сынок, ты пробовал подниматься в воздух раньше? – спросил меня испуганный отец.
- Нет, - заикающимся голосом ответил я, тревога родственников постепенно передавалась и мне.
- Ваш сын либо прирождённый летун, либо прирожденный лжец,- смеясь, заметил учитель. (Ага, лжец. Несмотря на то, что этого старого хрыча списали из Легиона Подземной Разведки, ложь он мог учуять чуть ли не в Райских садах.)
- В любом случае, должен напомнить вам, что летать без должной подготовки крайне опасное и незаконное занятие. (Это я помнил. Это невозможно забыть. Каждый ребенок у нас знает историю про «Эфирного летуна». Если вкратце, то во время полета, в нервную систему как ангела , так и демона поступает эфир, вещество, над природой которого бились и будут биться ещё очень долгое время. Оно позволяет нам летать, одновременно притупляя нервные окончания. Существо со сформировавшимся сознанием может контролировать эфирные потоки, ребенок – нет. Если он летает слишком долго, то сходит с ума и обречен, либо на вечность в безумии, либо на развоплощение).
С тех пор и до момента моего добровольного отказа от крыльев не было дня, который я бы провёл без полета. Я не получил лицензию раньше всех в группе, скажу больше, я завалил первый экзамен. Тут сыграла роль моя врождённая неприязнь к бессмысленной зубрёжке. Пока все остальные дети заучивали наизусть технику бочки или мёртвой петли, я оттачивал эти элементы на пару с братом.
За всё время, проведённое в воздухе, я ни разу не упал.
Сейчас, когда я пишу эти воспоминания, нервный холодок пробегает у меня по лопаткам.
«Не жалеешь ли ты о том, от чего отказался?» - спрашивала она меня не раз.
Безумно жалею. Я отдал бы очень и очень многое за возможность ещё хотя бы раз подняться навстречу солнцу, ощутить леденящий ветер на своих щеках, почувствовать, как эфир бежит по моим венам.
Но уже слишком поздно. Поздно жалеть, поздно менять. От кого – то я слышал, что люди давно уже научились получать эмоции сравнимые с ощущением полета…Любовь? Демоны не умеют любить, мы обречены на одиночество с момента Восстания Самаэля. Но это уже совсем другая история.