Во дворе-колодце слышны стук капель дождя по жестяным карнизам, зычный мяв местных котов, гулкие голоса людей, чириканье воробьев и хлопанье крыльев.
Субботним утром я вышла в дождь и пошла по сонным улицам. Под ногами лужи и осенние листья, по зонтику стучит дождь.
Отчего-то подумала, что бесконечное число раз побывав в Питере, никогда не была в районе Нарвской и Кировского завода. Мне представлялось, что в этом «рабочем» районе царит дух мотивации к трудовым подвигам в лучших традициях советского прошлого, и всё здесь продумано и оформлено для воодушевления рабочего класса, настоящий гимн труду и созиданию. Приехав сюда впервые, поняла, что нисколько не ошибалась в своих представлениях. Здесь очень ощущается созидательная "рабочая" энергия, напоминающая московскую. Но если Москва выматывает и крадёт твою собственную энергию: тяжёлый наэлектризованный воздух, слишком большие расстояния, скорости, деньги, ставки, амбиции, проблемы,слишком душно и оглушительно, слишком много лишнего вокруг, то здесь всё уютнее и компактнее, тише и расслабленнее, и дышишь здесь вольными морскими ветрами. Нет этого бессистемного московского калейдоскопа, от которого рябит в глазах, и павильончик у метро «Нарвская» гармонирует по цвету с воротами и станцией метро: всё зелёное, самый естественный для глаз цвет.
Нарвские ворота — триумфальные. Проходишь через них, и огромные величественные статуи смотрят на тебя как на героя, победителя, и вообще, как на настоящего человечище, и торжественно возносят над твоей головой триумфальный венок. И ты идёшь по брусчатке, поросшей травой и мягким мхом, мимо больших клумб с яркими петуниями, мимо величественных статуй, чествующих всякого идущего через эти ворота, и невольно чувствуешь себя триумфатором и победителем, и твоя самооценка мгновенно вырастает. Необыкновенные ощущения, когда здесь проходишь, очень воодушевляющие эти ворота:) Можно проводить тренинги: «тренируемые» будут проходить через ворота, и не просто так, а под триумфальный марш из "Аиды".
От "Нарвской" я решила доехать до "Спортивной", а от "Спортивной" пройти вдоль Малой Невы до Петропавловской крепости. На "Спортивной" перила эскалатора облеплены сине-бело-голубыми стикерами: впереди стадион "Петровский", территория футбола, а значит, "Зенита". Горе тому, кто придёт сюда в шарфике цветов другого футбольного клуба! В этот день я в Питере, а питерский "Зенит" - в Москве, играет со "Спартаком".
Но вот - "Петровский" и Малая Нева, и пахнет речной свежестью. Иду по Тучкову мосту. «Всё придёт» - написал кто-то на мосту белой краской.
Дождь, тем временем, уже закончился. А я остановилась у гранитных львов. Отчего-то кажется, что петербургский камень, гранит петербургских набережных совсем не «каменный», а живой, и несёт в себе что-то загадочное и непростое. «Что такое осень – это камни, верность над чернеющей Невою…», «…Осталась любовь, и ожившие камни…» -- поёт Юрий Шевчук в своих «осенних» песнях.
По пути к Петропавловке встречаю колонну байкеров.
На подходах к Петропавловке оживленно: свадьбы, бегущие к воде дети, и неизменные палки для селфи (моноподы, если выражаться грамотно) повсюду мелькают. Но на песчаном пляже у крепости всё стихает, и слышен только плеск Невы. И снова - петербургский камень. Старые стены Петропавловской крепости, из которых кое-где прорастают цветы и трава. Мощёные круглыми булыжниками берега Невы, и на одном из этих камешков написано: «Но корабли отчалили, оставив нас у берегов вечной печали».
Возвращаюсь от Петропавловки на Невский. Ряженые Пётр и Екатерина на своём рабочем месте. Ловят проходящих туристов примерно так же, как вратарь ловит мяч.
К закату дня выглянуло солнце. Тучи ушли, и наступил чудесный розово-золотистый вечер. На город спускаются сумерки, на улицах зажигаются огни, а в домах - окна. За окнами – люди, цветы, коты, вечерние разговоры, глобус и старые книги. И я иду в отель, захожу в комнату, и зажигается ещё одно окно.