1)0 -13лет. Родилась я в южном городе. Во времена моего детства отметка на градуснике не поднималась выше +26 градусов. И улицы были настолько чистыми, что мы играли в «догонялки » босиком.
Помню летние бархатные ночи. Помню, как зелеными точками в темноте мерцают светлячки. Помню, как иду после фильма про индейцев из уличного кинотеатра, где-то рядом папа, люди расходятся по домам, постепенно затихает гул голосов, пахнут желтые цветы, распускающиеся в 22 часа, слышно, как трещат сверчки. Однажды сверчок поселился у нас дома за шкафом, Когда в квартире становилось тихо, сверчок начинал выводить свои трели, чем очень злил мою маму. Она пыталась его найти и обезвредить, но тщетно. Мне было жаль и сверчка, и маму.
Летом на клумбе под окном цвел жасмин, его запах будил меня по утрам. Зеленая москитная сетка на окне, на подоконнике колючий молочай с маленькими красными цветочками. Я долго разглядывала это растение и никак не могла понять, в чем его прелесть и красота. Сейчас бы, наверное, он мне понравился… Коричневые занавески, плотные, с редкими оранжевыми цветами и зелеными стеблями. Интересно, но и сейчас в родительском доме на окнах занавески коричневого цвета… Может в память о том времени? Справа от окна, в углу, стоял бобинный магнитофон. Крутились бобины, мотая пленку с одной на другую, я смотрела в окно, и засыпала под песню Ю.Антонова «Маки, маки, красные маки…», представляя выжженную землю и цветущие маки. Еще, тогда у мамы был темно-коричневый халат в меленький красный цветочек… ( как у молочая J ).
Синие лавочки во дворе, на которых с раннего утра и до позднего вечера сидели соседские бабушки в платочках. Тогда меня почему- то любили старушки и часто зазывали к себе: то конфет дадут, то пирожок какой. Бывало, и я им что-то приносила. Мама мне давала газетный сверток и говорила: «Отнеси-ка Максимовне». А я спрашивала, жестикулируя: «Это той, у которой дверь коричневая и от лестницы вот так…?» Меня удивляло, что у всех бабушек в квартирах обязательно чем-то пахло. К кому- то мне нравилось заходить в гости и погружаться в этот запах, угадывать его историю, а у кого-то я застревала на пороге: от запаха подташнивало, он забивал ноздри и заставлял меня отворачивать голову. Мы жили в пятиэтажном доме. На этаже располагалось по 4 квартиры, почти все двери выглядели одинаково, так как были оббиты дерматином одного и того же цвета. Наша семья жила на первом этаже. И я отправлялась в путь наверх, усердно перебирая ступеньки. Иногда я так увлекалась, что сбивалась, на каком этаже нахожусь, и приходилось либо спускаться на первый этаж и подниматься снова, либо подниматься на пятый, чего я очень не любила. Пятый этаж меня завораживал и пугал своим простором и высоким потолком, тишиной и безлюдностью. Все шаги замирали где-то внизу, редкий человек доходил до 5го этажа. Можно было смотреть вниз, свесившись с синих железных перил и по звуку шагов угадывать, кто из соседей идет. Сейчас мне иногда снится, что я в каком-то доме поднимаюсь на 5ый этаж или спускаюсь с него, а лестничные проемы и перила не соединены между собой. И я в недоумении – как же мне перебраться, как жители добираются домой…
На первом этаже, под лестничным проемом была небольшая синяя деревянная дверь, ведущая в наш подвал. Там хранился мой велосипед. А на двери висел любимый мной, необычный железный замок, к которому и ключ прилагался особенный. Когда я сама научилась справляться с замком, я просто так доставала велосипед, чтобы лишний раз открыть и закрыть замок. Спустя годы, ключ с замком перекочевали на дачу.
Помню соседа дядю Васю и то время, когда у него появилась пара канареек. Я их увидела впервые. Мне тогда объяснили, что канарейки – это особенные птички, они очень красиво поют. Я приходила в гости, а канарейки все не пели и не пели, странные они были, эти канарейки. Потом одна птичка умерла. Остался «кенор» … А потом и дядя Вася умер, но гораздо, гораздо позже кенора. А в те времена еще была у дяди Васи дочка Леночка, но на него совсем не похожая, потому что вовсе и не родная дочь она ему была. Какая-то фантастика, да и только. Дочь и не родная. Леночка была старше меня лет на 10 или на 15. Она водила меня в цирк и в зоопарк. Когда мне было лет 10-11, она уже отчаялась найти себе жениха. Как-то раз поехала Леночка в Белоруссию, на свадьбу к подруге, где и познакомилась с Николаем. Они писали друг другу письма. И когда Леночка получала очередное николаевское письмо, она приходила к моей маме. Они долго шептались и хихикали, потом садились за наш полированный ТЕМНО-КОРИЧНЕВЫЙ (неужели у нас все было в этом цвете?) стол и строчили ответ. Уж и не знаю, как бы сложилась личная жизнь Леночки, если б не моя сочинительница - мама. А так, конечно же, Леночка и Николай поженились.
Фон того времени: цветущие деревья, абрикосы, черешня, зеленые жердели, грецкие орехи, колючие каштаны, трава, колоски, клевер, бельевые веревки, палка-подпорка, кукурузные поля и подсолнухи.
2.) 13-14лет. Мы переехали в другой микрорайон. Свое новое место жительства я не полюбила с первого взгляда. Наше знакомство с ним состоялось гораздо раньше, мне тогда было лет 12. Дом не был сдан в эксплуатацию, в нем проводились еще какие-то работы.
Был обычный рабочий день. Дома были бабушка и мы с сестрой. Позвонил папа и жалобным голосом сообщил, что он в вытрезвителе и ему нужны вещи. Бабушка собрала большую коричневую (!!!) сумку, положив туда папин плащ и ондатровую шапку (эти вещи я запомнила, потому что они придавали сумке объем), отправила меня к маме «на дом». В этот день мама была в нашем новом доме, решала юридические вопросы. Я не знала куда ехать и как, помнила из общих разговоров, что ехать надо на трамвае № 7, что дом недалеко от остановки, что его видно из трамвая, рядом мясокомбинат и тюрьма. Искала я долго, даже проехала мимо несколько раз, но нашла. И вот я с большой сумкой, в незнакомой местности. После нашего уютного зеленого района мне показалось, что я на пустыре. Трубы, желтые двухэтажные дома и дом из белого кирпича. Вокруг и внутри дома бригады заключенных (зэков) в серых робах с сопровождающими. Бррр. Где мама? Как ее найти? А мама, оказывается, уже уехала. С тех пор то место жительства связано для меня с тяжелыми чувствами. Помню, как перед переездом в новую квартиру мы вдвоем с мамой клеили там обои, белили потолки. Уффф. И ожидания родителей, что «мы скоро заживем как люди и у нас буду отдельные комнаты»…
Сначала возле дома стояли зеленые лавочки, но их быстро уничтожила местная шпана. Наш дом местные называли «ментовской». Он располагался между двумя зданиями. С одной стороны находилась двухэтажная «малосемейка». Я тогда впервые увидела малосемейки и удивлялась одной кухне на несколько семей. За «малосемейкой» – трамвайные пути. Там где мы жили раньше, из транспорта доступны были только автобусы. Трасса находилась в стороне от жилой зоны. А тут я засыпала под тарахтение трамваев. Напротив другой стороны дома – тюрьма, СИЗО. С колючей проволокой, вышками, собаками и всем, что полагается. Когда дом обживался, вышки были еще деревянными, потом их обложили кирпичом. Между домом и СИЗО – детская площадка. Странное ощущение – кататься на качелях у стен с колючей проволокой под звуки тюремного громкоговорителя. Ночью наступало время для перекрикивания заключенных. Иногда к стенам СИЗО приходили родственники и близкие знакомые, подельники сидельцев, и вели громкие ночные диалоги. Жители нашего дома становились невольными свидетелями чужих историй.
А за СИЗО виднелись кроны тополей.
Это место жительства навевало на меня страх и тоску по родным местам. По зелени, цветам и светлячкам. По дружным соседям и знакомым лицам. Даже магазин здесь был другим. И ассортимент в магазине отвечал спросу,- обычно там брали колбасу, конфеты, печенье, чай и сигареты в большом количестве. Грустно и уныло. На трамвайных остановках припекало солнце, и негде было от него укрыться. На асфальте – битые стекла и окурки. Нет атмосферы любви и заботы. Нет.
3) В 20 с чем-то лет я переехала в республику Адыгея. При содействии подруги сняла там однокомнатную квартиру в пятиэтажном доме. Мы стали жить с сыном вдвоем. Мне нравилась и квартира и окрестности. Они напоминали мне дом из моего детства. Далеко от трассы, тихо и спокойно. Птички поют, кошки бегают. С балкона открывался вид на огороды, огороды, огороды. Такие ровные квадратики земли (а может и прямоугольники). Единственным неудобством оказалась дорога на работу и в детский сад. Мы вставали в 5 утра и несколько километров шли пешком на станцию, чтобы успеть на электричку. В переполненной электричке мы приезжали на вокзал. «Особое удовольствие» спускаться с высоких ступенек вагона с маленьким ребенком. Запах электричек и вокзалов. Вспоминаю пешие утренние прогулки до станции: туман стелется над полями, утренняя свежесть. Иногда мы обгоняли стадо коров. Коровы грустно смотрели на нас своими влажными карими глазами. Вечером, когда мы возвращались, коров не было, зато встречались домашние гуси. Однажды мы шли мимо такой стаи, задиристый гусак вытянул шею, зашипел, захлопал крыльями и ринулся на нас, вся стая проделала тоже самое… Пришлось улепетывать… Часто возле нашего дома пасся теленок, черный с белой звездочкой на лбу, с малюсенькими рожками и блестящим носом. Мы гладили его по лбу, заглядывали в его кроткие глаза, а он глубокомысленно жевал траву и облизывал нос. Такой маленький и уже такой задумчивый…
По вечерам было тихо-тихо. Хорошо и спокойно. Иногда одиноко. Мне хотелось жить там, несмотря на местные обычаи воровать девушек и стрелять вверх из ружей на улицах во время свадеб.
4) Через полгода я вернулась домой. В уныние, в царство бетонных блоков, ржавых рельс, колючей проволоки, водных колонок, алкоголиков и наркоманов.
5) 30 лет. Время перемен. Я в Санкт-Петербурге. Золотая осень. Дождь, а не мокро. Воздух свеж и приятен. Утром на улицах тихо и пустынно, особенно в выходные дни. Желтые листья очаровывают, а от багряных захватывает дух. Оказывается, такую осень я раньше видела только на картинах. Высокое-высокое небо, пронзительно голубое. На улицах города многолюдно, сосредоточенные лица, взгляды глубоко внутрь себя. Великолепие дворцов, парков, фонтанов. Зеленая трава в августе, сентябре и октябре! Ухоженные парки. Белые ночи, бесконечные реки и каналы, мосты, театры. Ааааах! Моя голова закружилась от першпективы и свободы.
Коммунальная квартира. Общая кухня. Комната. Общая ванна и туалет. Чужая туалетная бумага. Аварийные дома. Хабарики. Дворы-колодцы. Гул шагов и цокот каблуков, крадущиеся тени, спиртные напитки, целующиеся парочки, питерские коты.
Радость, радость и удивление – все не так, все по-другому. Восхищение и воодушевление.
31 год. Спальный район. Почти как в детстве на юге. Клумбы, но с плюшевыми игрушками под солнцем, дождем и снегом. До метро от дома 30 мин пешком. Хожу и любуюсь. Любопытные соседи, темная парадная, узкий лифт, мусоропровод, подвальные запахи. Трехкомнатная квартира. Окна с деревянными рамами, советская мебель, ковры тех же времен. Туалет метр на метр, ванна чуть длиннее. Лыжи на антресолях. Деревянные фигурки орлов на шкафу. Балкон. Снег в октябре, на желтых листьях и зеленой траве! Восторг. Огоньки ночью. Мечты и надежды. Большой парк - огромный и неизведанный. Дорожки и тропки, деревья, белки, бегуны, лыжники… Скверик, березы, собаки разных пород на поводках. Загорающие люди . Улыбки и удивление.
32 года. Тот же район. Однокомнатная квартира. Большая детская площадка во дворе. Недалеко школа. Дом, который сложно найти быстро. Красиво, но есть опасения. Просторная парадная. Консьерж круглосуточно, видеонаблюдение, просторный лифт с зеркалами. Подруга на машине помогает мне 2 дня перевозить вещи. Мои цветы не выдерживают тряски в дороге, падают и ломаются. Подруга смеется, я грущу и прикасаюсь к листьям по линии слома. 8ой этаж. Много соседей, но их не слышно и не видно. С балкона вид на крышу дома напротив и на верхушки деревьев из парка. Звенящая тишина, жалюзи на окнах. Белая мебель. К метро ходить намного дальше, зато парк ближе. Велосипед, ночные покатушки. Палатка, рюкзак, камуфляж. Закаты и рассветы. Машина, запотевшие стекла.
34года. Соседняя парадная. В процессе переезда поломана мебель. Грузчики довольны и предлагают свои услуги в будущем. Грустно. Такая же парадная, но не такая уютная. Квартира давно без ремонта, дверные коробки рассыпаются. Запустение и уныние. Желание сделать ремонт. Вид с балкона – парковка и окна соседнего дома. Слева детская площадка, а справа дерево. Осенью оно золотое. Кот на подоконнике. Цветы на балконе, каждый год разные. Люблю петунью и ее запах вечером. Прогулки с котом во дворе и в парке. Двор родной и знакомый. Велосипедные покатушки утром и вечером. Парк исхожен вдоль и поперек, все тропки знакомы, белки накормлены. Спортивные курсанты. Природа, длительные поездки загород. Долгие пешие прогулки, колоски, клевер, сирень, липа. Ароматы весны. Экскурсия на катере летней белой ночью становится традицией. Зимой круглые сутки темно. Кинетический песок, природные материалы. Ширма. Кресло-пуфик. Гости, новые лица. Массаж. Учеба.
Там, где я.