Я работала в детском садике, числилась няней ради того, чтобы сына взяли в сад без очереди, на самой деле на 30 садиков меня таскали оформлять разные выставки, утренники и всё, что взбредёт в голову методистам. А тут знакомый, москвич, работающий вахтовым методом, попросил найти для него работу на полставки-художником оформителем в магазине. Я пошла и нашла, только не ему, а себе. Директрисса, симпатичная татрочка сразу поняла, что в террариуме торговли я жертва и стала трясти с меня работу по полной программе, а платить гроши.Но хорошая работа всё равно видна и как-то, получив дефицит, расписные пиалушки и чайники, она предложила:
-Хочешь? Я хотела, потому что зав садиком уже косилась, куда я таскаю планшетки и зачем. Расписной чайник было не купить, апайки из аулов занимали монолитные очереди и пробиться сквозь них не было возможности.
Было у меня 10 рублей и выдали мне четыре чайника. Я вышла служебным ходом и у ворот меня апайки и поймали. Сквозь рыхлую бумагу соблазнительно торчали носики и бока чайников
-Ой, баяй, кызымка, -заверещали они и напав на меня, вырвали дефицит из рук. Обалдевшая, я осталась стоять, держа в руках четыре бумажки по 25 рублей.
Зава, видящая это в окно, ухохатывалась.
Мне вновь выдали четыре чайника, а чистую прибыль, 90 рублей, я положила в карман.
Магазин хоз товаров, где базировалась Рзия Махмудовна, был вершиной айсберга, к нему примыкали продовольственный, обувной, комиссионка, винный магаз, парфюмерия, одежда. И вот в этом изобилии товаров для избранных я быстро стала своей. Все отделы хотели ценники, выставки-продажи, оформленные витрины, все зазывали меня к себе и совали свёрточки с батниками, губной помадой, копчёностями, что кто имел, тот тем и покупал. Через пол года я осмелела и пригрозила перейти в другое торговое объединение, куда меня сманивали. Мне мигом удвоили зарплату, официально оформили и разрешили любой беспредел, вплоть до целого ящика с хрустальными стаканами, сервизами, любой обувью, ящиками чешского пива, всё-всё, бери, Эличка, только нас не бросай. Я их и не бросала до самого отъезда.
Здесь, в Литве, я, конечно отправилась прямиком в ОРС. Был он маленький и меня взяли на пол ставки. И опять повторилась та же самая картина-магазины, дефицит, только теперь я паслась в отделе для новобрачных-итальянские мокасины, финские маечки, лайковые сумки, а уж с продуктами и так у нас не было проблем, но в столе заказов был особый отдел, для сверх блатных, с настойками охотничьими, местными обалденно вкусными паштетами в баночках, коньяки КВ, КВВК и прочие соблазнительные царские заедки и запивки.
И только одна библиотека ничего мне не давала. Я уныло рылась на полках, заставленных потрёпанной классикой, а знала, что есть заветная комната для своих, где новинки, свежие, пахнущие типографией, журналы типа "Новый мир", всё для своих, не для меня.
И тогда, глянув на картотеку, где торчали картонные сморщенные бумажки с буквами всего алфавита, я нарезала им триста разделителей из разноцветного оргстекла и принесла заве. Так ахала-охала и даже прослезилась. И меня тут же отвели в заветную комнату. Я стала своей.