Честь имею

Онучина Людмила
                (рассказ)
               
               Август 1945 года. Сержант Вражесмертин, двадцати лет от роду, особо отличившийся при взятии фашистского логова, теперь едет на Восток добивать угодников Гитлера, японцев. Среди друзей-танкистов он – балагур-весельчак, а в бою – нет ему равных, будто вечен…  За два года боёв – ни царапины ни на нём, ни на его машине, что – редкость на войне. Чаще…
Впрочем, война сама по себе – безумие мести и беспощадия. Вражесмертину везло, а друзья шутили: «Пашка, не иначе как от фамилии твоей Гитлер драпает…». До войны Павел своей фамилии часто стеснялся, а на фронте она словно оберегала его. Кто знает-ведает…
               Бои сентября 1945 года закончились быстро – безоговорочная победа над Японией. Сержант Вражесмертин и здесь отличился, добавив себе на грудь орден за мужество. «Достоин, по заслугам орден. Будь здоров, Паш! Будем надеяться: для нас и для Родины-победительницы военные дороги закончились, навсегда», – расставаясь, говорили Павлу товарищи.
               Павел, демобилизовавшись, решил остаться во Владивостоке. Всё равно на западе его никто не ждал: он же детдомовец.
               Жила в памяти его с раннего детства смутная картина: море, отплывает большой белый пароход, крики, а он, отбиваясь от чьих-то рук, истошно вопит: «Хочу к маме, к папе, хочу…». Дальше – провал в памяти, и только помнятся дни в детском доме, всё, как в зеркале видит. Тепло жилось: не обижали, не унижали педагоги, научили всех трудиться.          
               В шестнадцать лет отправили на военный, танковый, завод, где попал в бригаду испытателей машин. Танки полюбил. Через год мог разобрать машину до винтика – и собрать. Грянула война, а у него – броня. На просьбу отправить на фронт военком выставлял Павла из кабинета: « Оставишь завод – обещаю трибунал. Тогда – штрафная рота…»
               И Павел написал заявление «Прошу меня под трибунал, потом в штрафную…» Военком сдался. Два года славный танкист Вражесмертин давил, жёг лютого врага – выстоял.
               Особо памятны Пашке детдомовские вечера, когда няня перед сном рассказывала малышам сказки. Одну слушал особенно внимательно: няня, рассказывая, смотрела на него, а в глазах её слёзы… Запомнилось:  «…Большой белый пароход увозил у мальчика маму и папу, потому что они не хотели пускать бедных в свой богатый дом … Малыш плакал, рвался из чьих-то рук к маме, но напрасно.  Пароход ушёл. В море поднялся шторм – все утонули…
Мальчика в порту пригрели добрые люди».
               Вырос мальчик Паша, давно осознал, что это была не сказка, а быль, и он – тот самый малыш, оставшийся на берегу…
               «Поклониться бы няне, да уж нет её в живых. А вот родители… Авось, не утонули…. Решено – поступаю в военно-морское училище, а там – бог даст и увижу отца, мать…» – поразмыслил Павел. И поступил.
                Опытный воин, сержант-танкист, одолевал морские науки с лёгкостью. Окончил учёбу, попал на большой корабль. Успешно служил. В тридцать лет женился на скромной медсестричке, далеко не красавице, зато – душа золотая. Через три года у них на свет явилась двойня – два сына, Илья и Никита, на одно … отцовское лицо.
                «Вот и кончилось моё сиротство, теперь и меня ждут на берегу трое самых близких на земле…» – размышлял Павел перед сном, мысленно пробегая по своей жизненной стезе. Но мысли вновь уносили его в тот порт, откуда доселе слышит своё: « К маме хочу, к папе…»
               Туманным осенним утром мощный линкор под советским флагом планово, на два дня, звшёл в румынский порт Констанца. На второй день стоянки в порту у Павла выдались свободными целых шесть часов. Вдвоём с мичманом прошлись по площади поэта-изгнанника Овидия, увидели роскошное здание Казино, променад вокруг него. Зашли в кафе перекусить.
                Неспешно попивая горячий кофе, осмотрелись. За столиком напротив, громко смеясь, спорили о чём-то морские офицеры, французы. Один из них, видимо, рассказчик, послал куда подальше непонятливых слушателей … на чисто русском языке.

 – Павел, глянь. Тот, что так изящно владеет крепким русским словцом, похож
   на тебя – твоё лицо, – осторожно заметил мичман.
                Павел повернулся и вздрогнул – на него направлены удивлённые глаза всех четверых французов. Как в зеркале, в одном из них он увидел своё лицо… Мелкая дрожь пробежала по телу. «Да мало ли  на свете встречается похожих. Забудь», – приказывал себе Павел, явно не справляясь с внутренним волнением.

 – Привет русскому морскому братству, – произнесло «моё лицо», подойдя к
   нам.

 – Честь имею. Чем полезен… – начал было Павел, но осёкся: слишком искренний
   был взгляд подошедшего.

                Французы, видя русских рядом, улыбаясь, подняли большой палец, что означало восторг.

 – Я русский, Михаил. Французский офицер. И был бы рад, если бы вы   
   попытались найти моего брата-близнеца. Зовут Павел, Восходов Павел
   Павлович. Его вырвали из рук матери красные, когда родители заходили на
   пароход, убегали от революции. Вот фотографии…

                С фото-раскладушки смотрели трёхлетние братья-близнецы, их молодые отец и мать.

                Память Павла не подвела: он в порту рвался к родителям, он…

 – Выходит, мы, близнецы-братья, уже нашлись, встретились, – смахнув слезу,
   почти шёпотом произнёс Павел.

 – Как только увидел тебя – почувствовал свою кровь, нашу, Восходовскую, –
   тиская в объятиях Павла, приговаривал Михаил.

 – Что же, как же теперь… Время возвращаться на линкор…Что – родители, живы?
   Я-то из детдома, отвоевался, выучился… Вот служу, – спешил растерянный
   Павел, боясь не успеть спросить-сказать что-то самое важное в последние
   минуты до возвращения на корабль.

 – Отец погиб в Югославии, когда партизанил против немцев. Мать умерла два
   года назад, Умирая, всё просила найти тебя. Чувствовала, что ты жив. Я
   обещал… найти и вот…  Давай адрес – спишемся…

 – Нельзя, Миш, нельзя мне: офицер я, присяга… Родина меня на ноги
   поставила. Если ты – к нам, хотя … тоже нет. Выход? Нет его… –
   содрогнулся Павел, впервые осознав плоды смертельной схватки двух –ИЗМОВ,
   и сердце сдавила когтистая лапа…

 – Понимаю, знаю… Запомни мой адрес: Марсель… Если что-то изменится –
   найдёшь меня. Я счастлив, Павлуша. Встретились, значит, ещё увидимся,
   Паша (так мама тебя называла).

                Обнялись, не пряча глаз на плечах друг друга: их мужские слёзы имели право быть.
                По дороге в порт Павел попросил мичмана забыть о том, что случилось в кафе.
                Шагал, а в душе – пламя, то вспыхивающее, то затухающее, то вновь… «Он – Восходов Павел Павлович, а не Вражесмертин. Кто эти чудовища, что наградили меня такой жуткой фамилией? В один миг обрёл родную душу, брата – тут же потерял. Жизнь отдам за Родину! А она ко мне – мачеха…» – ступая на родной корабль,  размышлял офицер, предчувствуя недоброе.
                По прибытии линкора в родной порт перед строем был зачитан краткий приказ: «Вражесмертина Павла … разжаловать, лишить всех наград и документа об образовании».
                Отличный инженер-связист, офицер Вражесмертин списан на берег, без вопросов и объяснений.
                С корабля уходил бесстрашный русский воин-танкист Восходов Павел Павлович, готовый, если позовёт страна, за неё повести в бой свой танк.               
                10.10.2015 г.