8. Династия - Ленские просторы

Сергей Александрович Бабичев
Там Лена чистой быстриной,
Как Нил, народы напояет.
И бреги наконец теряет,
Сравнившись морю шириной.
               М. В. Ломоносов.

В верховьях Лены погрузились на карбаса и в сопровождении лоцманов и перегребщиков отправились в путешествие по самой великой и таинственной реке Сибири – Лене, протяженность которой составляет 4500 верст. Переселенцам предстояло пройти до Якутска 1970 верст и преодолеть три степени сложности – путины, или, как говорили местные лоцмана – «три перегреба». Третий перегреб – от  Усть-Кута до Витима, четвертый перегреб – от Витима до Мачи, пятый перегреб – от Мачи до Якутска. 
Быстрое развитие в начале шестидесятых годов девятнадцатого века золотопромышленности в Олекминском округе привело к созданию Ленского пароходства. Главными типами судов были барки стоимостью 300 руб.;  полубарки – 200 руб.; хлебные паузки с прямым парусом (каюки) – 150 руб. паузки торговые – 300 руб.; карбасы – от 75 до 100 руб. и самые мелкие – шитики и лодки. Грузоподъемность карбаса составляла от 700 до 1000 пудов. Караван получился довольно внушительный.
Первый длительный привал устроили в городе Киренске, который расположился на острове, образованном в устье реки Киренги, впадающей с правой стороны в Лену на расстоянии 300 верст от Усть-Кута.
Самый трудный участок пути – “Щеки” – ниже Киренска на 267 км. Все только о нем и говорили. Реку зажимает скалистое ущелье. Известковые отвесные утесы возвышаются то на одном, то на другом берегу реки почти под прямым углом к стремительному течению, которое затягивает под утесы, в промытые водой пещеры. Утесы уходят ввысь более восьмидесяти сажень (около двухсот метров) над уровнем реки. Филитушкин бык, Похмельный бык и самый грозный – Пьяный бык (так назвали скалы в честь погибших первопроходцев). Лоцмана и перегребщики наперебой рассказывали своим новым пассажирам о том, как разбиваются карбаса об эти скалы:
«Лена-матушка не любит пьяных да лживых, а в “Щеках” особенно. Здесь она всех на “дух” проверяет. Как ворота в Царствие Небесное, стоят эти скалы и принюхиваются. Коли пьяный какой, коль с мыслями злыми – вмиг о скалы разобьет, никого не пожалеет, ежели дурное задумал. Не поверили купцы-первопроходцы, всю дорогу пьянствовали, а как в “Щеки” вошли, давай песни горланить да в реку мочиться, выражая тем самым презрение к Лене-матушке. Загудела вода, покрылась крупной рябью, а скала открыла свою черную пасть-пещеру и заглотила все карбаса, в которых перевозили быков и вино. Больше их никто не видел. Ни дощечки, ни щепочки течением не вынесло». Потому и название дали «Пьяный Бык».
 
фото 14: За поворотом «Пьяный Бык»

К “Щекам” подошли ближе к вечеру. Весь караван остановился на ночлег. На носу каждого карбаса установили икону, провели вечернее и утреннее богослужение. На утреннюю службу нарядились в лучшие одежды, попросили друг у друга прощения и, попрощавшись, разошлись по своим карбасам. Лоцмана и перегребщики были нарядные и торжественные, как будто им в первый раз предстояло совершить что-то небывалое.
Лоцман первого карбаса, на котором размещалась семья Бабичева, приглушенно скомандовал: «Отдать швартовые! Поднять якоря!».
Вначале гладь воды была зеркальная, но по мере приближения к ущелью течение становилось все быстрее, на поверхности стали появляться воронки и водовороты. Вскоре вся вода как бы кипела и била ключом. Отвесные громады скал, вокруг которых кружились тучи ласточек-стрижей, проносились в нескольких метрах от борта карбаса.

 Совсем еще маленький Александр держался за борт и заворожено смотрел, как раскрываются перед ним ворота в таинственную страну Ленского царства. “Щеки” как бы раздвигались, пропуская в эту страну чудес маленькое суденышко-щепку. К руке у Александра, как и у всех малолетних детей, был привязан надутый коровий пузырь. Лоцман, кивнув перегребщикам, тихо сказал:
 – Наш парень. Глянь, как глаза горят. Ну, малыш, иди ко мне на плечи.
 Мог ли предположить этот загорелый, обветренный северными штормами бес-страшный лоцман, что поднимает на руки самого знаменитого капитана Ленского речного пароходства, именем которого будет назван флагманский ледокол ЛОРПа «Капитан Бабичев»... Но не будем забегать вперед.

 
Фото 15: слева  «Пьяный Бык»
 
Фото 16: Ленские «Щёки». Скорость течения 10-15 км/час

 Карбас Бабичевых благополучно миновал последний, самый зловещий, стоящий перпендикулярно к течению утес – “Пьяный Бык”. Выйдя на плес, где вода вновь как ни в чем не бывало стала зеркальной и гладкой, лоцман направил карбас к берегу.
– Видать, и вправду вы хорошие люди, коли вас без единой волны через ворота пропустили.
– Суши весла! Выводи коров на берег! Караван ждать будем. Пока все сплавятся, целый день пройдет, – закричал лоцман.
 Когда к берегу благополучно причалили все карбаса, решили готовить праздничный ужин. Мужики освежевали бычка, женщины замесили тесто, дети собирали хворост для костров и ловили рыбу. Общий стол накрыли на солнечной поляне. Женщины прямо на траву постелили праздничные скатерти и достали припасенные для такого случая разносолы и сладости. Лоцман, поднимая жбан с квасом (общинники не пили даже брагу) еще раз повторил свои слова:
 –Видать, все вы здесь – хорошие люди, потому вам Лена-матушка не чинит препятствий.
Огромные речные чайки парили над рыбаками, стараясь сорвать у них с кукана пойманную рыбу. Маленькие юркие стрижи кружились, как комары, над самым столом и, забавляя малышню, хватали своими маленькими клювиками большие куски мяса, не в силах их поднять.  Все были веселы и счастливы. Рано утром, загнав скот вкарбаса, продолжили свой путь.
– Отдать швартовые! Поднять якоря! – прогремел своим неповторимым басом старый лоцман, и караван тронулся дальше, рассекая однообразные унылые будни. Мужики спиннинговали прямо с борта карбасов, то и дело, вытаскивая из воды щук и тайменей.

***
 
Фото 17: Витимская пристань
Следующая, одна из самых значительных пристаней – Витим – находилась в 420 верстах от Киренска. Здесь, на Виске, размещались склады золотопромышленников. Перегребщики  называли село – Разбой. В нём проживало множество жуликов и беглых каторжан. Они содержали харчевни с девками легкого поведения и гнали самогон. Старатели, возвращаясь с Бодайбинских и Витимских приисков, желая выехать на «большую землю», никак не могли миновать этого села. «Приишкатели» (так их звали витимские разбойники), дожидаясь парохода с низовий Лены,  уходили в запой, начинали сорить золотым песком и самородками. Когда наконец пароход приходил, «приишкатель» валялся под забором без единой унции, и ему ничего не оставалось делать, как возвращаться на прииск. Таких «приишактелей» в Разбое не убивали, потому как они всегда возвращались с золотом. Если старатель не желал разгуляться, а упорно и трезво ждал пароход, его грабили. На крутом берегу стояли добротные дома. Отвесные бревенчатые стены с большими отверстиями уходили прямо в воду. Заманивали в такой дом старателя – хлоп кистенем или гирькой по голове, мешочек с «рыжьем» ( так разбойники называют золото), который у него на шее висел, ножичком – чик, а тело по желобу – прямо из дома в речку. Течение быстрое, вмиг уносит. Приходит полицейский и говорит хозяину: «Показывай, куда «приишкателя» спрятал. Я своими глазами видел, как он к тебе заходил».
 
Фото 18: «село Разбой»
– Ищи, – говорит хозяин, а сам полицейскому в карман пару самородочков подкладывает.
– Почудилось, видно… Утоп, видать, по пьянке «приишкатель»-бедолага, – говорил полицейский и, пожав руку разбойнику, садился пить чай.
Под всем селом ходы нарыты, и никакие облавы разбойникам не страшны. 
 
Фото 19: Берег Лены

Следующая – одна из главных Ленских пристаней,  Мача – склады Олекминских золотопромышленников.
 
Фото 20: Мыс Кангаласский

От высокого мыса – Кангаласский Камень, прибрежные горы уходят вглубь, оставляя низкую прибрежную полосу, образуя огромное плоское блюдо Туй-Маада, на котором разместился город Якутск со всеми прилегающими к нему пригородами и улусами. Лена разветвляется на множество рукавов. Между коренными берегами ширина реки составляет до двадцати верст. В протоках, между несчетным количеством островов, можно заблудиться. Придерживаясь левого берега, караван добрался до того места, где их ждали. Песчаные берега и острова были покрыты высокими травами и тальником. Течение на реке было медленное, почти незаметное. Берег разбили на участки и приступили к строительству домов. Бабичевы выбрали участок с огромным деревом, из-под которого бил родник.
 
Фото 21: Сенокосные острова
По распоряжению городских властей к строительству были привлечены городские рабочие. Строительные материалы подвозили бесперебойно. Константин Андреевич руководил строительством коровников, конюшен, тепличного хозяйства и опытной селекционной станции, на которой сразу же начали работу по улучшению породы коров и лошадей. Местные коровы были маленькими и дающими очень мало молока. Они, как олени, могли копытить корм под снегом и были приспособлены к морозам, а лошади были низкорослыми и покрытыми длинной густой шерстью. По сравнению с ними привезенные животные были гигантами и молока давали в десятки раз больше.
   Интересная работа, которой было много, полностью поглотила большинство переселенцев, в том числе и Бабичевых.
В последующие годы, используя жаркое, хоть и короткое лето, удлиненное за счет знаменитых полярных «белых ночей», на парниковых грядах Бабичевы выращивали не только огурцы и помидоры, но и арбузы. Они вывели новые сорта томатов, которые вызревали в условиях вечной мерзлоты в открытом грунте, картофель под названием сорокодневка.  Константин Андреевич строил лодки, а длинными зимними вечерами с сыновьями плел рыболовные сети. Для сенокоса у каждой семьи был свой остров, а для рыбалки свои протоки и озера, которые до сих пор сохранили названия Бабичевский, Шаталовский, Якунинский и пр.
 В военное лихолетье Константин Андреевич из-за научных селекционных работ попал под бронь и проходил службу на «трудфронте».
 Старший сын Дмитрий Константинович служил командиром в разведке, получил ранение, дошел до Берлина, оставил автограф на рейхстаге и с наградами, в офицерском звании вернувшись в Якутск, занялся рыбоводством. В браке у него родились два сына и две дочери.
Дочь, Надежда Константиновна, окончила Иркутский государственный университет и свою жизнь посвятила фармацевтике. Родила дочь и сына.
Младший сын Анатолий Константинович, который родился уже в Якутске, закончил автотранспортный ВУЗ и стал руководителем республиканской автоколонны. В браке у него родились три сына.
Средний сын, Александр Константинович, окончил Новосибирский институт инженеров водного транспорта и посвятил свою жизнь Ленскому речному пароходству.

продолжение:
"Глава - 2"