Мессир Воланд vs Генеральный секретарь ЦК КПСС Л.И. Брежнев
Открыл дверь.
"Команда молодости нашей" заканчивала шнуровать ботинки.
- Добрый день, милые женщины.
На секундочку возникла известная сцена из "Ревизора" Н.В. Гоголя, все замерли, но никто не вскрикнул, не изменил положения. Меня, конечно, узнали, хотя мы раньше ни разу не встречались. Подозреваю, что на Патриарших я общался не с живыми претендентками на моё сердце, а с полуживыми мумиями, так как никакой весточки я от них не получил. А должны были черкнуть мне пару строчек.
- Опаздываете, Владимир Григорьевич, - пожурила меня Людмила Сельская и, по-моему, что-то припрятала в своём шкафчике и заслонила телом. - Мы уже Сергею Пилипенко телеграмму дали, может, успеет Вас заменить?
Вера Июньская улыбнулась по старой дружбе. А Ила Опалова ничего не сказала, но лишь сухо кивнула. А рядом с Лилей Зиль, на скамейке заметил книгу по фигурному катанию. Странно. Неужели решила "сменить коньки на санки"?
Крайние нападающие имели определённые виды на вратаря и, по совместительству, играющего тренера. И тут же кинулись ко мне, на ходу вставляя клюшки в коньки друг дружке, чтобы первой прикоснуться, притронуться к мессии, только что спустившегося с небес.
Но мне было не до любовных интриг.
- Извините за опоздание - были очень серьёзные причины. А Сергей, думаю, ещё успеет посмотреть третий период.
Решил ничего не рассказывать о том, какие великие болельщики следят и принимают участие в предстоящей игре.
- Как у тебя со зрением? - обратился к Веронике Тарасовой.
- Да, вообще-то...- начала она.
- Понятно. Держи! - и протянул ей подарок Коровьева.
Она тут же, как и я в своё время, натянула пенсне на нос и восхищённо заохала:
- Ой, девочки, как всё чётко и ясно видно, чуть ли не насквозь...
Я слегка насторожился, но не придал этому серьёзного значения. Стёкла пенсне почти не отсвечивали, а золотая дужка стала какой-то матовой и незаметной.
- Натянешь шлем поглубже, думаю, судьи не заметят. Если что, скажешь, что оно из небьющегося стекла.
Я ещё раз оглядел команду, "без которой мне не жить".
- А ну-ка, встаньте, постройтесь.
Хоккеистки сборной СССР поднялись, инстинктивно придвинулись друг к дружке поближе, думая, что я дам какие-то ценные указания перед игрой. Вид у них был внушительный, можно сказать, - грозный, но и соперник у нас был непростой.
"Эх!.. Если бы ещё одну запасную пятёрку в составе: Матрёна Тимофеевна, Маргарита Павловна, Фрося Бурлакова, Ольга Бендер и Алла Пугачёва 72-го года разлива" - мелькнуло у меня в голове, то я был бы намного спокойнее и увереннее в результате игры.
Но вместо заумных, теоретических хоккейных премудростей просто сказал:
- Потяните время, минут десять - я быстренько переоденусь, - и отправился в свою раздевалку.
Зазвучали фанфары и мы выкатились на лёд. Представление сборной Канады уже закончилось. Болельщики приветствовали их горячо, доброжелательно, по русскому обычаю. При нашем появлении трибуны загрохотали, стены затряслись. Ближайшая сейсмологическая станция отметила небольшое землетрясение силой 3,8 балла по шкале Рихтера.
Но лучше Владимира Семёновича не скажешь:
" Тут вообще началось - не опишешь в словах,
И откуда взялось столько силы в руках?"
Я сразу же бросил взгляд на правительственную трибуну, но горячо любимого вождя не заметил. Три-четыре человека из охраны наблюдали за церемонией представления команд и бдительно осматривали близ прилегающие ряды болельщиков.
Да!... Не удалось мессиру затащить генсека на такой интересный матч, хоть и был Леонид Ильич большим поклонником хоккея. В "конторе", которую он возглавлял, таких воландов штук пятнадцать действующих, да ещё восемь-девять кандидатов в мессиры. В общем, четырежды Герой оказался не по зубам самому исчадию зла.
Зато в самом верхнем ряду центральной трибуны, с краю, рядом с проходом, увидел хихикающий квартет, свиту Воланда: Коровьева, Бегемота, Азазелло и Геллу. Фагот весело им что-то рассказывал - они глумливо улыбались. Наши болельщики их не видели - это точно. А вот наблюдала ли их и обратила на них внимание " великолепная пятёрка"? Не знаю. По ходу игры прояснится, решил я.
И ещё я был уверен, чувствовал, что мессир Воланд с разноцветными глазами где-то рядом, предвкушает просмотр остросюжетного спектакля с заранее известным результатом. Но это мы ещё посмотрим!
Во время представления нашей команды случился небольшой казус. Когда мы построились в центре хоккейной площадки и диктор вот-вот должен был начать объявлять наши имена, канадцы стали недоуменно тыкать клюшками в нашу сторону, а на трибунах раздался дружный хохот болельщиков.
Я слегка скосил глаза вправо и оглядел своих боевых подруг. И обнаружил, что у Людмилы Сельской поверх элегантного красного свитера с надписью: СССР и чуть ниже и помельче: Proza.ru на обыкновенном солдатском ремне был подвешен люминивый трёхлитровый чайник, из носика которого весело валила струйка пара.
Продолжая улыбаться на кино- и телекамеры, я сквозь зубы прошипел:
- Люда, зачем ты это сделала?
Она в той же манере мне ответила:
- Хочу вывести их из душевного равновесия, морально победить их до боя, - и воинственно посмотрела на соперников.
"Да нет,- подумал я, - этих амбалов так просто не проймёшь".
Канадцы тут же подали решительный протест и заявили, мол, мы обвешаемся пустыми бутылками из-под виски и что тогда?
На это им было указано, что бутылки - стеклянные, могут разбиться и осколками поранить участников состязания. Протест был отклонён.
К Людмиле подъехал судья. Осторожно снял крышку с чайника, брезгливо понюхал.
- Маригуана?
- Сам ты марихуана, - обиделась Люда, - чай грузинский 2-й сорт, любимый напиток у ... - и осеклась. - Хлебни!
Схватила рефери за руку и хотела наклонить его к носику алюминиевого сосуда для дегустации. Но судья хлебать категорически отказался, с трудом вырвался и пятясь задом, по синусоиде, поехал к судейской коллегии, разбираться.
Я подкатил к Людмиле.
- Так, снимай, свою солдатскую амуницию.
Она с неохотой отдала мне ремень и чайник. Я трофеями помахал судьям: мол, всё в порядке.
"Всё пипец, всё пипец -
Я теперь властелин колец!
Я теперь властелин колец.
Всё пипец, всё пипец!"
Конфликт был улажен, а инцидент исчерпан.
Разыграли ворота. Я размашисто покатился к своим, сложил трофеи за контрольную сетку в воротах, машинально бросил взгляд на трибуну за своей вратарской площадкой и увидел много интересного.
Слева сидели прозаровцы: все, кто мне написал и кому я отписал рецензии.
А чуть правее сидел В.О. Пелевин в окружении героев своего нашумевшего романа: Пётр, Григорий фон Эрнен, Анна, Чапаев, Жербунов с Барболиным в белых, давно не стиранных халатах от Джона Гальяно и "развратнейше расклешенных штанах", Тимур Тимурыч и многие другие.
Фон Эрнен с нескрываемой злостью поглядывал на В. Пелевина и с откровенной ненавистью - на Петра. С чего бы это?
Но ещё сильнее меня поразило, что по периметру этой компании, которая сидела правильным прямоугольником были незанятые, свободные места. Такой матч и пустота!
Интересно, а за кого будет болеть Виктор Олегович, хотя я догадывался.
Карп Борисов после игры мне рассказал:
- В перерыве подхожу взять автограф у знаменитого писателя на входном билете. Как вдруг раздался какой-то жалостливый писк. ( У меня так мобильник "Samsung" пищит, когда аккумулятор разряжается и почему-то всегда ночью. Больше трёх писков я не выдерживаю. Приходится, проклиная всё на свете, вставать, искать зарядное устройство, минут десять-пятнадцать подзарядить, после чего полностью отключаю мобильник, но заснуть быстро удаётся не всегда. Молодцы корейцы - бьют на жалость! Автор)
Так вот. Виктор Олегович вздрогнул, достал из кармана пиджака какой-то скомканный старушечий узелок, развязал его - это оказался не первой свежести носовой платок - развернул, и извлёк пачку из-под сигарет, проколутую в нескольких местах иголкой. Затем откинул верх картонной упаковки и по-стариковски щурясь заглянул внутрь.
- Моё тамогочи, - начал почему-то виновато оправдываться. Там у меня таракан Жу и муравьиха Марина в супружестве живут...да... с детишками. Взгляни, - и протянул Карпу коробочку.
Карп тоже заглянул внутрь. Там ровной шеренгой стояли муж с женой и их странные гибридные ребятишки. Все они слегка задрали головки и просительно смотрели вверх, чего-то ожидая.
Виктор Олегович вздохнул, достал из другого кармана кусочек засохшего бисквита, мелко покрошил и насыпал на дно уютного домика. Детишки тут же набросились на угощение, но родители продолжали молчаливо смотреть на кормильца. Из левого глаза литературного лауреата выкатилась "скупая мужская слеза" и точно упала в миниатюрную комягу на дне коробки.
Глава семейства с достоинством, по русскому обычаю, низко поклонился до земли, его женушка исполнила незамысловатый книксен и супруги принялись пить "горькую".
Детишки тоже, хотели присоединиться к ним, но папа с мамой ловко отгоняли их задними лапками - рано ещё.
- Привык я к ним, как к родным. Даже не знаю, что и делать, когда потомство расплодится? Не убивать же невинных.
- А Вы раздавайте их поклонникам и поклонницам Вашего таланта в качестве подарка, - посоветовал Карп.
- Ой, а что же это я сам не догадался,- смутился большой любитель пустоты. - Так и сделаю.
А автор лишний раз убедился в преимуществах образования в МГУ перед МЭИ.
Но вернёмся к исторической игре.
На точке вбрасывания уже стояли И. Опалова и П. Хендерсон. Ила краешками губ улыбнулась Полу, он осклабился своими платиновыми фиксами. Свисток. Вбрасывание. И пока Хендерсон лыбился, наша центральная нападающая ловко сняла шайбу с крюка его клюшки. Обманное движение и Ила, как стрела, помчалась к воротам Тони Эспозито.