Мы разговаривали, сидя за столиком маленького кафе. Совсем не так, как это бывало раньше. Без шуток, флирта, комплиментов. Мы были супружеской парой, а может быть уже не были.
Я встретил сегодня Лилиан и не узнал. Она стала для меня чужой. У неё появился другой, меня в таких вещах не обманешь. Мужчина кожей чувствует, когда его женщина отдаляется.
Час назад, при встрече, я потянулся к Лилиан за поцелуем. Но она не подставила щёку, как делала раньше, не кинулась мне на шею, не разрыдалась от счастья, а только холодно отвернулась. А я не закружил её в объятиях, как единственную и любимую на все времена. Мелодраматического апофеоза не получилось. Получилась одна лишь неловкость.
Конечно у Лилиан был другой. И стоило ли в этом сомневаться? Ей сообщили о моей смерти, она благопристойно относила траур и начала жизнь сначала. Мне не в чем её упрекнуть, она имела на это право.
Три с лишним года мы не виделись. Там, в космосе, я вспоминал Лилиан каждый день. Тосковал по её улыбке, темным вьющимся волосам, нежности любимого тела, теплу тонкой руки лежащей в моей ладони. Семь лет супружеской жизни не выкинешь из памяти как лишний хлам из чулана.
Медовый месяц на Оаху... Самое яркое воспоминание. Мир безграничного южного солнца, чёрный песок гавайских пляжей и влекущее тело Лилиан, пропитанное бархатным загаром.
Я снимал её на видео, она из кожи вон лезла стремясь меня обаять. Позировала и рисовалась, купалась в солнечном свете и жарких волнах тропического ветра. Кокетливая и игривая, с распущенными волосами и точёной фигурой. Много раз ускользающая и много раз обещающая. Мы загорали, плескались в море, трескали гавайские вкусности и я снова снимал её – улыбчивую и зовущую.
– Сними меня на фоне Мауна-Кеа, – журчала Лилиан. Она напрашивалась и намекала: – А потом мы искупаемся голышом.
И я снимал её, пока не наскучит. А потом уносил на руках – невесомое, как пушинка, тело любимой женщины.
С тех пор минуло десять лет, которых словно и не было. Я помнил каждую мелочь и Лилиан помнила... Её выдавали глаза. Она прятала взгляд, подтверждая мою догадку. Расставание и время не отдалили нас друг от друга, я чувствовал, она любит меня по-прежнему. Хоть и пытается возвести между нами стену.
– Ты больше меня не любишь? – я задал глупый вопрос со слишком явной надеждой в голосе.
– Все очень сложно, Джейк. Прошу, не спрашивай... – она опустила взгляд, закрыла лицо руками и тихо всхлипнула. По щекам её текли слезы.
– Кто это, Лилиан? Он обидел тебя? – с вызовом окликнул кто-то, стоявший за моей спиной.
Я догадался: это был мой соперник. Я обернулся и УЗНАЛ ЕГО.
Известие грянуло, как гром среди ясного неба. Оно не укладывалось в голове, настолько я свыклась с законченностью потери. Чудо, иначе не скажешь.
В воскресенье с утра мне позвонили из НАСА. Голос в трубке вежливо попросил подъехать в местный офис ведомства здесь, в Нью-Йорке. Я согласилась, не особенно веря в полезность потраченного на визит времени.
– Ваш муж вернулся, дорогая! Он жив! – с порога ошарашила меня белокурая Дженис – пресс-аташе департамента связи НАСА. Она поздравительно трясла мои руки, сжав их в своих крепких ладошках. Плакала слезами счастья и расцветала от радости за меня. Сопереживала умилённо и почти искренне.
Дженис поведала о счастливом повороте событий в судьбе Второй Межзвездной экспедиции. О возвращении на землю корабля с живыми и невредимыми астронавтами. Нахваливала технологии НАСА, систему экстренного спасения и роботов ремонтников. Благодаря комплексу мер последствия аварии были устранены и поврежденный межзвёздник благополучно возвратился на Землю.
Перед глазами у меня поплыло и я едва не свалилась в обморок. Ноги подкашивались, чего прежде со мной никогда не случалось, и заботливая Дженис настоятельно усадила меня на диван. Она стрекотала без умолку, уверяя, что виновные в преступной дезинформации понесут заслуженное наказание. Это, по её мнению, должно было подействовать на меня как успокоительное.
"Джейк не погиб! Господи, какое счастье! Какое счастье, господи!" – щёки мои горели, ноги собрались куда-то бежать, руки не находили места. Радость и потрясение от невероятной новости перемешались как пузырьки газировки и алкоголь в бодрящем и дурманящем коктейле. Счастье проглотило меня целиком и постепенно переваривало. Под адреналиновое головокружение и оглушительное биение сердца.
Дженис не пустила меня за руль и вызвалась довезти до дома. Она опекала меня, как бдительная мамаша, и приставала с разговорами всю дорогу. Я слышала её голос из далёкого далека, молча смотрела в окно и раскалывалась на осколки.
На смену свалившемуся счастью пришли вопросы. Они лезли в голову и задавались сами собой. Навязчивые и безответные. "Что теперь будет и как теперь быть? Что я скажу Джейку? Ему и тому – другому... Что я скажу им обоим?"
Неловкость за свой поступок разрасталась как снежный ком и требовала оправданий. Единственно верный выбор по-настоящему любящей женщины в новом свете выглядел как предательство. Я подбирала нелепые оправдания, но неловкость от этого только множилась.
Связь с астронавтами была потеряна на несколько месяцев. Я обивала пороги и требовала объяснений. Но всё напрасно. На все расспросы руководящие полетом чины отвечали упорным молчанием. Как будто устроили заговор. Отмалчивалась пресс-служба, отмалчивались ответственные за связь с кораблём, отмалчивалось руководство НАСА. Пока в один прискорбный день о гибели межзвездной экспедиции не объявили официально.
В теленовостях ответственно заявили, что авария критична и шансов на спасение нет. Все дружно трындели одно и тоже, как заезженная пластинка, выражая соболезнования в адрес родственников астронавтов. Я закатывала им истерики и поднимала департамент на уши. Рыдала в голос, кричала от возмущения и требовала вернуть мне мужа. Когда назначили дату похорон, я отчаялась и замкнулась в себе.
Депрессия длилась полгода, мир опустел без Джейка. Горе остановило время, жизнь превратилась в бессмыслицу. Я попала в замкнутый круг и не видела выхода.
Я словно сама умерла и не верила, что воскресну. Мне нужен был только Джейк, но он погиб и круг на этом замкнулся. Я впала в прострацию и только мозг, на уровне снов и обрывков мыслей, мучительно искал выход. Разорвать замкнутый круг и вырваться из безвыходности, я была готова на все, лишь бы случилось чудо и Джейк вернулся ко мне.
И я это сделала – я его воскресила!
Страховка, вошедшая в силу после официального признания смерти астронавтов, оказалась как раз кстати. Благодаря ей дорогостоящая услуга по трансплантации субъективной личности стала для меня доступна. Астрономическая сумма страховочной выплаты позволила воплотить задуманное. В качестве провайдера услуги друзья порекомендовали мне компанию "Ревьюэл сервис". Я подписала контракт и прошла все необходимые процедуры в банке воспоминаний.
Мой мозг просканировали, скопировав из памяти всё сколько-нибудь касающееся Джейка. На основе донорских воспоминаний создали матрицу копируемой личности. Затем тело Джейка клонируют из законсервированной в генетическом банке наследственной клетки. А в мозг трансплантируют матрицу субъективной личности с загрузкой в её основу анклавов искусственной памяти. Останется протестировать на качество конечный продукт.
Я выполнила всё от меня зависящее и этот факт принёс успокоение. Спустя два месяца на свет появится новый Джейк, искусственно адаптированный по возрасту. Именно такой, каким бы он был, не случись трагедия, если верить гарантийным заверениям компании-производителя. Ждать мне оставалось совсем недолго.
И я дождалась... В один прекрасный день Джейк просто явился домой. Он открыл дверь своим ключом и разбудил меня поцелуем. Привычно и буднично, как будто никуда не улетал.
Я узнала его в первый же миг! Узнала и приняла. Это был он, мой Джейк, любимый мужчина, которого я помнила. Бесспорно и несомненно! Я не могла не узнать его, как не могла ошибиться в себе самой.
Я заключила его в объятия и потянула в постель. Целовала и вспоминала ласку, по которой так долго скучала. Мучительно сладко вспоминала то, о чём невыносимо тосковала. Брала реванш за годы разлуки, владела, повелевала и страшилась выпустить хоть на миг. Сполна возвращала всё, что он мне задолжал. Счастье моё превзошло все мыслимые ожидания. Тест на качество он сдал безукоризненно!
Мы радовались как дети, безумствовали и развлекались весь следующий месяц напролёт. Знакомые находили в Джейке мельчайшие несовпадения и намекали, что он не тот. Но я махала рукой и не желала слушать, объясняя их слова тривиальной завистью.
И всё же они были разными. Джейк – возвратившийся из космоса и Джейк – воссозданный по слепку воспоминаний. Я поняла это только сейчас, спустя три года замужества за вторым. Человек меняется под грузом времени и обстоятельств, сегодняшний ты уже не тот, что был ещё вчера.
Я запутывалась всё больше и всё меньше понимала, кого из двоих люблю и кто из них мне действительно дорог. Я хотела обмануть судьбу, заменив погибшего Джейка его синтетической копией, но вместо этого обманулась сама и обманула их обоих. Вернулся мой замкнутый круг, а выхода снова не было. И решение новой дилеммы уже не зависело от меня. Они – два разных человека, и как нормальные мужчины не согласятся делить одну женщину на двоих.
Мы сидели за столиком маленького кафе и молчали в пустоту. Без откровений, шуток, теплоты. Как два немых истукана. Было стыдно, тошно, обидно. Джейк ждал от меня оправданий.
Боже! Как мне хотелось броситься ему на шею! Сказать, как счастлива его возвращению. Признаться, как сильно люблю и как непростительно виновата. Покаяться, повиниться, отдаться ему на милость.
Вместо этого я струсила и разревелась. Как пошлая дура из мыльной оперы.
Медовый месяц на Гавайях... Незабываемое время. Любовь на песке чёрных пляжей и мир безграничного южного солнца. Стройное тело Лилиан, шоколадное от загара и желанное до стона в сердце.
Я снимал её на камеру, она из кожи вон лезла стремясь меня обаять. Позировала, дурачилась и смеялась, купаясь в бархатных волнах тропического солнца. Мы загорали, барахтались в ласковом море, и я снова снимал её – игриво зовущую и нескромную.
– Сними меня на фоне Мауна-Кеа, – упрашивала Лилиан и обещала взамен награду: – А потом мы искупаемся голышом.
Я снимал её, пока не наскучит. А потом уносил на руках – невесомое, как пушинка, тело любимой женщины.
Тревожные мысли вырвали меня из плена воспоминаний. Я затушил окурок, с силой вдавив в пепельницу. Обжог пальцы и чертыхнулся. С таким трудом бросил курить и на тебе, опять сорвался.
День не заладился с самого утра. Я скучал по Лилиан, звонил без конца, но дозвониться не мог – абонент был временно недоступен. Я начал волноваться и даже заревновал. Неслыханная глупость ревновать женщину, влюблённую так, словно её мужчина единственный на свете. Я усмехнулся над собственной самоуверенностью, бросил к чертям все дела и поехал искать Лилиан.
Где она может быть? Кажется я догадывался!
Я не долго искал Лилиан. Нашёл её там, где и рассчитывал. За столиком полюбившейся нам кафешки. Заметил сквозь стекло витрины, припарковался, вышел из машины.
Лилиан плакала, опустив голову. Напротив сидел мужчина, лица которого я не видел.
Я подошёл к их столику и окликнул:
– Кто это, Лилиан? Он обидел тебя?
Незнакомец обернулся. Мы посмотрели друг на друга, узнали и поняли...