- Ничего определённого врачи пока сказать не могут, - ответила Оксана. - Но состояние очень тяжёлое. Хотя могло быть и хуже, пуля буквально в паре миллиметров прошла, не задев сонную артерию.
- И то, слава Богу!
Обход дома и опрос жильцов занял около часа. Как часто бывает, выручили пенсионерки. Именно благодаря двум наблюдательным старушкам удалось установить "не наш автомобиль", на котором трое мужчин пару часов назад выехали со двора. Ни номера, ни марки, только цвет - тёмно-синий. Ещё через час дорожный патруль обнаружил недалеко от станции метро "Чистые пруды" тёмно-синий форд "Скорпион". Машину осмотрели сначала сапёры, затем люди Никитина. Сняли отпечатки пальцев, осмотрели через лупу каждую пылинку.
- Срочно ориентировки на всех троих, всем постам ДПС на выездах из города!
- Что, и на Глинского? - недоумевал Прохоров. - Он же уже целую неделю как покойник?
- Рано его, Володя, в покойники записывать. Во-первых, подождём результаты дактилоскопии. Во-вторых, старушки, что сказали? Трое их было и один подпадает под описание нашего покойника. Так что, капитан, выполняйте. Времени у нас нет, чует моё сердце, Зайцу не терпится покинуть тесную Москву и ускакать в широкие поля. А с такими деньжищами он запросто может сделать себе пластическую операцию и из Зайца превратиться, например, в бегемота. И залечь, как делает это благородное животное, в какой-нибудь тёплой луже.
Полковник видел, как нервничает Оксана, и ему это очень не нравилось. В такой работе любовь допускалась только к Родине и своему начальству. И соответственно холодная расчётливая ненависть к врагу. А всё остальное пусть остаётся прозаикам и поэтам. Но объяснять всё это старшему лейтенанту сейчас считал несвоевременным, для таких бесед ещё будет время. А сейчас времени нет, счёт идёт, если не на секунды, то на минуты уж точно. Бусыгин ускользает, просачивается как песок сквозь пальцы, вероятность того, что его обнаружат и остановят где-нибудь на выезде из Москвы, была невысокой.
У сидевшей вместе с полковником в оперативном УАЗе Оксаны зазвучала мелодия мобильного.
- Алло! Игорь, ты где? В какой будке? Как не знаешь? Ну, хотя бы приблизительно?
Никитин впился глазами в лицо Оксаны. Неужели, вот она, эта самая зацепочка? От радости Николай Павлович даже не задался вопросом, откуда у Ромео номер оперативного мобильника, который знают несколько человек кому это по службе положено
- Ну что?
- Отключился, - виновато ответила Оксана.
- Набирай его, быстро!
Но высветившийся на дисплее номер не отвечал. Оксана с отчаянием посмотрела на шефа.
- Спокойно девочка, он назвал какие-нибудь координаты?
- Сказал, что он в трансформаторной будке.
- И всё?
- Номер сказал.
- Какой номер? - полковник никогда не повышавший голоса и сам не заметил, как сорвался почти на крик.
- Номер телефона, который на двери будки написан
. . .
Голова просто раскалывалась от боли. Игорь тёр виски, пытаясь её отогнать, всепроникающую и безжалостную. Препарат, введённый ему Владом, воздействовал на головные сосуды, вызывая их спазмы. Игорь же считал, что боль была последствием нокаутирующего удара по затылку. Что-то последнее время он слишком часто стал получать по голове, надо бы, когда всё это закончится показаться врачу.
Лифт слишком медленно полз наверх. Скорее бы на свежий воздух, если только воздух в таком огромном скоплении людей и машин мог быть свежим! Но всё же лучше чем тот, внизу, сырой и затхлый. В звеневшей от боли голове мелькали почти сюрреалистические картинки: Валера в неестественной позе лежавший на полу, проносящийся где-то над головой поезд и крысы, много крыс, в чьих злобных глазках отражался свет фонаря.
Игоря вырвало прямо на пол кабины и вроде бы стало немного легче. Лифт, наконец, остановился и, открыв дверь, он нос к носу столкнулся с Глинским.
- Где Влад?
- Какой Влад? А-а, дружок твой, так он внизу, сказал, немного задержится.
- Как задержится? У нас времени совсем нет!
Игорь неопределённо пожал плечами и осмотрелся.
- Ого, да тут, если током шарахнет, и костей даже не останется.
Павел настороженно смотрел на него.
- Игорёк, закрой дверь лифта, иначе снизу его не вызвать.
- Пусть пока проветрится, а то воздух здесь какой-то тяжёлый. Павел, будь другом, одолжи мобильник, позвонить.
- Сейчас, он в сумке.
- Не суетись, я сам достану.
Никак он не мог ожидать от Глинского такой прыти. Павел перемахнул через стоявший у него на пути ящик и в два прыжка оказался около своей сумки. А вот Игоря реакция подвела, сказались последствия укольчика.
Из сумки Павел вытащил вовсе не мобильный телефон, а чёрный пистолет, который тут же направил в сторону Игоря.
- Дурак, убери ствол! - устало попросил Игорь.
- Игорёк, сейчас в объяснения вдаваться нет времени, так что закрой, пожалуйста, дверь лифта.
- А если не закрою?
- Тогда отойди вон в тот угол.
- А если не отойду?
- Игорь, не дури, ты мне просто не оставляешь выхода.
- Что, убьёшь меня?
- Давай до этого доводить дело не будем?
- Какие же деньжищи, Павел, на другой чаше весов, если ты с лёгкостью сначала предлагаешь мне сто тысяч зелёными, а теперь с такой же лёгкостью готов всадить в меня пулю?
- Ты не понимаешь, да и не поймёшь.
- Это почему же?
- Да потому, - горько усмехнулся Павел, - что для тебя и тысяча долларов уже большие деньги.
- Да что ты всё деньгами измеряешь? Или ты считаешь, что, чем у человека больше этих бумажек, тем он совершеннее?
- Нет времени, Игорёк, нет времени, - как в бреду повторял Павел. - Назад!!!
Но Игорь сделал ещё один шаг вперёд, и Глинский нажал на курок.
Влад, задрав голову, посмотрел в бесконечную шахту лифта. Недооценил он парня, явно недооценил! А ведь Никитин предупреждал, что недооценка противника может привести к плачевным результатам. И надо же, почти на последнем этапе! Придётся лезть наверх, а это ведь не один десяток метров. И поделом тебе, обозлился он на себя. Пашины чувства он, видите ли, пожалел! Надо было оставить парня в квартире, чего спрашивается, потащил его с собой, ведь всё равно кончать его собирался?
Ругая и кляня себя, Бусыгин засунул пистолет за брючный ремень и ухватился за железные крепления шахты. А что, так даже лучше, он всё же солдат, а то последнее время совсем расслабился и не мудрено, одни овцы попадались. И вот Акела промахнулся, но списывать со счетов его ещё рано. Если уж уходить, то непобеждённым, чтобы тебя надолго запомнили.
Злость помогала ему, придавая силы, и вскоре луч фонарика высветил кабину. В полу имелся люк и понадобится ещё несколько минут, чтобы открыть крышку. И вдруг лифт заработал и тронулся вниз, неумолимо к Владу приближаясь.
Павел недоуменно смотрел на ПСМ. Он дважды нажимал на спуск, но проклятое оружие так и не выстрелило. Вот страна, а ещё крупнейший производитель оружия! Пистолеты толком и то делать не научились. Просил же у Влада импортный, так нет, всучил эту пукалку, от которой толку меньше, чем от рогатки.
- У тебя, наверное, в патроннике пусто. Эх, Паша, Паша! - вздохнул Игорь. - Дай сюда, а то ещё поранишься.
Игорь взял из вялой руки Павла пистолет и передёрнул затвор. Выстрел заставил Павла зажмурить глаза и втянуть голову в плечи.
- Вот так- то Павлик! - Игорь любовно погладил ствол ПСМа.
Пуля вошла в доску ящика как раз посередине цифры ноль.
- Игорь, это очень большие деньги...
- У тебя бред, приятель! - оборвал его Востряков. - Ты видишь большие деньги и не хочешь видеть больших проблем.
- Все проблемы будут решены, уверяю тебя.
- Ценой ещё скольких жизней? Хватит, мне от тебя сейчас нужен только телефон.
Оксана ответила сразу:
- Игорь, ты где?
- В какой-то трансформаторной будке.
Дверь на улицу оказалась закрытой, но рядом на стене висела табличка с телефонами РЭУ, обслуживающего эту подстанцию, один из которых Игорь и продиктовал Оксане.
Пока продолжался их короткий разговор, Глинский второй раз за сегодня, проявляя почти акробатические способности, влетел в кабину лифта и захлопнул за собой дверь, Старый служака с недовольным кряхтением пополз вниз.
- Вернёшься, никуда не денешься, золотишко-то оно здесь!
Игорь приоткрыл крышку одного из ящиков. Огромный кубок из червонного золота с вкраплениями изумрудов подмигнул ему одним из своих многочисленных зелёных глаз как старому знакомому. А ведь где-то мы с тобой встречались! Точно, только это было давно и далеко отсюда, сто сорок лет назад в Ичкерийском лесу. Вот ведь как переплетаются судьбы людей и вещей!
Он отсоединил магазин. Семь патронов, тоже не плохо. Ну что, Павлик давай возвращайся за своим золотом вместе с приятелем-головорезом! Вот мы сейчас и проверим, правы ли те, кто считает, что чувство самосохранения наиболее сильное в человеке, или всё-таки перевесит жадность?
Игорь поудобнее пристроился за одним из ящиков, взяв под прицел дверь лифта, и стал ждать. Головная боль сменилась сонливостью, как будто на веки наложили свинцовые шоры, а внутрь головы пустили усыпляющий газ. Он что есть силы дёргал себя за уши, пребольно щипал за разные чувствительные места, не помогало ничего. Голова безвольно падала на грудь, несколько раз ПСМ выпадая из ослабевших рук, стукался о деревянную поверхность ящика. А проклятый лифт как будто умер, Павел со своим смертельно опасным подельником никак не хотели возвращаться за золотом. Неужели чувство самосохранения пересилило жадность?
Игорь уже потерял счёт времени, когда в железной двери, ведущей на улицу, образовалась дыра, в которую друг за другом как парашютисты в открытый люк самолёта прыгнули трое в камуфляжных комбинезонах и с автоматами. Он успел бросить оружие на пол, как ему скрутили руки, уложили лицом на бетонный пол до боли, в тазобедренных суставах разведя в стороны ноги. И если бы не дискомфорт в напряжённо разведённых ногах он бы с удовольствием отдался в объятия Морфея.
Правда лежать пришлось недолго, Игоря поставили на ноги и первое, что он увидел, было озабоченное лицо Оксаны. Она что-то хотела спросить, но её отодвинул в сторону тот самый мужчина из Ауди, которого они вчера с Валерой преследовали. Мысли Игоря переключились на Быстрова, но их ход довольно бесцеремонно прервали.
- Где они? - спросил Никитин.
Игорь молча указал головой на дверь лифта, а Суляк уже жал кнопку справа от двери.
- Что-то не поднимается, товарищ полковник! Может дверцу эту того, да и вниз по тросам?
- И что дальше?- спросил полковник. - Там, - он указал пальцем в пол, - ещё одна Москва и без карты туда лучше не соваться. Капитан,- обратился он к Прохорову,- звоните майору Богданову, это кажется его епархия.
Николай Павлович оглядевшись, пересчитал ящики и поднял крышку одного из них.
- Вот она, казна имамов, - негромко произнёс он, поглаживая пальцами позолоченные ножны кавказского кинжала.
. . .
- А к вам посетители!
Жизнерадостная молоденькая медсестра распахнула дверь палаты.
- Ой, вам не холодно? - она бросилась закрывать распахнутое настежь окно.
- Наоборот, Оленька, я энергии от природы набираюсь. Не закрывайте, прошу вас.
Оленька всё же прикрыла окно, оставив лишь узкую щель.
- Вам ещё простудиться не хватало! Только кризис миновал.
Валера с сожалением отвёл взгляд от окна, за которым вовсю буйствовало октябрьское солнце, окрашивая больничный парк всеми мыслимыми и немыслимыми цветами, и увидел перед собой букет роз, а за ним лицо ценной свидетельницы по делу об убийстве Рязанцева. Рядом стоял с пакетом больших апельсинов Игорь.
- Привет! - почти одновременно поздоровались они.
- Привет, - тихо ответил Валера.
- Ну, ты как здесь?
- Живой как видите. Да вы присаживайтесь.
Игорь подвинул Оксане стул, а сам пристроился на краешек кровати.
- Я тебя давно жду, - после короткого молчания произнёс Валера.
- Ври больше, сестричка нам сказала, что ты позавчера только очнулся.
- Ну и что? - Быстров загадочно улыбнулся. - Сознание-то я потерял, а любопытство - нет и мне дико интересно было, чем всё закончилось. Так что ты, давай, рассказывай.
- А что рассказывать? Ничего ещё не закончилось. Меня полковник три дня пытал, всё думал я у этих кладокопателей третий.
- Игорёк, - вступила в разговор Оксана, - ты себя на место Николая Павловича поставь. Ни сокровищ, ни Зайца с твоим Глинским. На ком-то надо отыграться?
- Ты же сама говорила, что два трупа в катакомбах нашли.
- Говорила, но их пока не идентифицировали, а значит записывать наших друзей в покойники рановато.
- Подождите, подождите, - остановил их Валера, давайте всё по порядку.
- Если по порядку, - начал Игорь, - знаешь из-за чего весь этот сыр-бор разгорелся?
И он поведал оперу историю о кладе, найденном в кавказских горах.
- Да, такое начальству не доложишь, всё равно не поверят, - подвёл итог услышанному Быстров. - Ну и куда сокровища подевались?
- Хороший вопрос, Валера, но не ты первый его задаёшь.
В ящиках, которые обнаружили в трансформаторной будке были лишь слегка прикрытые золотыми изделиями старые солдатские оловянные кружки и пустые консервные банки. Три дня диггеры майора Богданова рыскали по подземелью и результатом поисков были лишь два обглоданных крысами трупа, которые и доставили для опознания в лабораторию. Генералу было доложено о смерти обоих фигурантов и о находке части клада.
- Так что, капитан, выздоравливай и набирайся сил. Вот, апельсины - источник витамина С. А я сегодня домой улетаю, маму и дочку тысячу лет не видел. Бог даст, свидимся.
- Обязательно, - улыбнулся Валера. - Вы меня ещё на свадьбу пригласите.
. . .
Две недели спустя.
- Здесь ровно десять, Спец, как и договаривались.
Сослан поставил перед голубоглазым два чемодана: - Проверять будешь?
- А как же! - ответил тот, доставая ультрафиолетовый детектор. Говорят, в здешних краях очень много ходит фальшивых долларов.
Сослан засмеялся, обнажив ровные белые зубы.
- Эти доллары из тех краёв, где люди не живут от зарплаты до зарплаты. И можешь мне поверить, они настоящие.
Он снисходительно наблюдал за манипуляциями голубоглазого.
- Если будешь считать, это займёт много времени.
- А ты что, торопишься?
- Считай, дорогой, а я с твоего позволения присяду.
Сослан опустился на ковёр и взял с серебряной вазы кисть винограда. Голубоглазый принялся перебирать банковские пачки, его лицо выражало сосредоточенность, но Сослан знал, что Спец контролирует ситуацию и если он совершит движение, которое голубоглазому не понравится, то его не спасут ни чёрный пояс по каратэ, ни два телохранителя, атлантами подпирающие вход в комнату.
Лицо голубоглазого сильно уродовал шрам на верхней губе, придавая ему, сходство с зайцем, но вряд ли кто на всём Северном Кавказе решится так назвать его. Среди полевых командиров он был известен как Спец и все они с огромным облегчением восприняли известие о его выходе из Системы. Кое-кто, правда, заикнулся о канлы, но безумца быстро вразумили.
- Всё в порядке, - наконец, закончил Заяц.
- Теперь твоя очередь. - Сослан поднялся, выплёвывая косточки в ладонь.
- Прошу! - Макс приглашающе указал на улицу.
Два горилообразных джигита поправили на плечах РПКСы и, повинуясь взгляду Сослана, вышли во двор. Там, почти вплотную к глухой стене дома был припаркован армейский "Урал".
- Можете забирать вместе с грузовиком.
Он бросил Сослану ключи.
- Э-э, нет, дорогой, пойдём вместе проверим.
Влад пожал плечами и одним прыжком оказался в кузове. Теперь он равнодушно наблюдал, как Сослан, вскрыл все двенадцать ящиков и перебрал их содержимое, удовлетворённо цокая языком.
- Ну что, Сослан, убедился.
- Конечно, дорогой. А теперь, будь так добр, заведи машину и мы уедем.
"Ссыте, когда страшно." - подумал Влад, забираясь в кабину "Урала. "Очередной пакости боитесь. Много я вашего брата отправил в райские сады с грудастыми гуриями, но теперь всё - баста, пора на отдых." Он знал, что запросил за эти ящики сумму в сотни раз ниже их реальной стоимости, но жадность сгубила не одного фраера, а ему последнее время почему-то очень хочется жить и жить по возможности долго и безбедно. А десять миллионов долларов как раз именно та сумма, которой ему хватит до конца его долгой жизни.
Паша, подлец, свою часть работы не выполнил, и надобность в тандеме с ним отпала. Хорошо, что у него ума хватило не тащить в этот Таллинн всё золото. Пашины эстонские друзья хотели элементарно кинуть, предложили жалкий миллион за всё, причём как Влад выяснил одному Глинскому, в случае отказа грозились заложить их полиции. Теперь у эстонских полицейских работы прибавилось, ещё бы - три трупа в отеле, в центре Таллинна.
"Урал", обдав его выхлопными газами, выехал со двора. Влад велел старику-хозяину закрыть ворота, сам пошёл перекладывать доллары в вещмешки. До азербайджанской границы вёрст тридцать, не меньше, и с двумя чемоданами идти как-то несподручно.
. . .
Ту-154 мягко коснулся бетонной, строенной ещё при англичанах посадочной полосы и помчался в сторону каких-то убогих строений, постепенно снижая скорость. Давление в ушах постепенно отпускало.
"Вот она Индия - страна сказочных сокровищ" - думала она, глядя на красноватую, высохшую от зноя землю." А этому носорогу всё равно, спит как младенец!" - с завистью посмотрела она на посапывающего в своём кресле Суляка и с мстительным удовольствием довольно сильно пихнула Толика локтём.
- Вставай, спящий красавец, приехали!
Суляк, теперь уже капитан, сладко потянулся, захрустев суставами, и с интересом посмотрел в окно. Впрочем, интерес тут же угас, и Оксана это заметила.
- А ты думал, наш самолёт у Тадж-Махала приземлится?
В стране сказочных сокровищ им предстояло пробыть всего три часа, дожидаясь пересадки на Боинг-747, летевший до Куалу-Лумпура. Да и то, пребывание ограничится делийским аэропортом. Час спустя они сидели в кафе аэропорта. Суляк потягивал отвратительное тёплое пиво по десять долларов за бутылку, Оксана прихлёбывала из чашки неплохой местный кофе. Через три столика от них, у стены, сидел усатый господин средних лет в турецкой феске. Перед ним стояла бутылка "Чивас Ригал". Время от времени наполняя до половины толстостенный стакан, он совсем не по-турецки опустошал его. Иногда он окидывал Оксану и Толика тоскливым взглядом.
- Смотри, Оксан, как правоверный вискарь дует, - заметил странного господина Суляк. - А ведь им Коран запрещает.
- А то ты, Анатолий Владимирович, не знаешь, что запретный плод всегда сладок.
- Это ты верно заметила. - Суляк потерял к пьянице в феске всякий интерес.
Взгляды Оксаны и усатого встретились. Они с полминуты смотрели друг на друга, потом оба одновременно опустили глаза, Оксана в густую тёмную жидкость в чашке, усатый в янтарную в своём стакане.
- Слушай Толик, а ведь тоска у него в глазах наша, русская.
- Ты что, тоску ещё и по национальности различаешь?
В это время объявили о начале посадки на рейс Дели-Сидней, и усатый господин в феске как-то незаметно из-за своего столика ретировался, лишь почти пустая бутылка высококлассного напитка снисходительно взирала со своей выдержанной многоградусной высоты на пустой стакан.
Суляк поперхнулся пивом, а пассажиры за соседними столиками оглянулись, когда Оксана со всей силы приложила свою ладонь к столу.
- Ты чего?
- Вот растяпа, Палыч узнает, он нам с тобой этого не простит.
- Да ты о чём, что случилось-то?
- Ты знаешь, кто был этот усатый в тюбетейке?
- Это не тюбетейка, это у турок головной убор такой...
- Да хрен с ним с убором! Это Заяц, понимаешь, Заяц!
Оксана вскочила и подбежала к окну, тщетно выискивая в толпе спешащих к аэробусу пассажиров усача в феске. Суляк подошёл и положил ей руку на плечо.
- Это всё перелёт виноват, вот нам всё и чудится.
- Толик, я, в отличие от тебя, даже пиво не пила, - скинула его руку Оксана.
- Ну, даже если это и Влад, что с того? Нас с тобой ждёт задание, и мы не имеем права даже отвлекаться на что бы то ни было. И не мне тебе, старшему группы об этом говорить.
- Да, пожалуй ты прав, извини.
"Заскучала девушка по своему Игорьку, вот и грезится ей всякое", подумал Суляк, возвращаясь к их столику.
* * *