Долго ждал этого. По правде сказать, не чаял дождаться. Дождаться тех самых – великолепных бриллиантов, своей многогранностью покоривших и вдохновивших не одно поколение. Я говорю о песнях. Да, как это не банально, но для кого-то музыка в жизни значит, если не всё, то очень многое и важное, и нельзя отрицать её роли для каждого человека.
Посещая концерты легендарной Deep Purple, я с восхищением и непередаваемыми эмоциями, словно завороженный, смотрел на своих кумиров, на своих Богов; я, вместе с залом, заглушая Гиллана, пел любимые песни, прыгал, восторженно кричал, свистел и аплодировал. Меня радовал их «пёпловский» сет-лист, но я осознавал, что какую-то часть своей истории они обходят стороной (на мой взгляд, весьма незаслуженно). Были в истории «фиолетовых» три альбома, записанные с другим вокалистом, басистом, а потом ещё гитаристом. Что и говорить, то уже была совершенно другая группа, но всё же записавшая немало достойных песен, которые как раз и игнорируются современным коллективом. Не знаю, по каким причинам песни с этих альбом не исполняются, но факт на лицо; а песни ведь желанны…
И вот, сегодня, 22 октября, я, наконец-таки, дождался! Да, к нам заехала звезда с мировым именем! Гленн Хьюз! И сегодня я услышу очень много отличных песен.
18.44. Я подошёл к Театру им. М. Горького. Погода была приятная, и я прямиком с работы решил пройтись до места действа.
Народу у входа не много, странно. Вхожу внутрь и вижу, что людей всё-таки побольше, просто все они равномерно распределились в самом театре. Окидываю взглядом пришедших: как и ожидал, контингент моего возраста, то бишь 20-25 летних, составляет всего процентов 25-30. Ну, ничего, мне главное, что я здесь!
Большинство людей пока что сосредоточены в буфетах: женщины пьют чай-кофе-воды, мужики же ударяют кто – по водочке, кто – по коньячку. Будучи без компании, беру себе бутылку чая и бутерброд, дабы подкрепиться перед выплеском эмоций и сил.
Звучит звонок, я спешно доедаю и слышу объявление, что до концерта ещё 15 минут. Вот, что значит не бывать в театрах и не знать банальных вещей. Медленно прохаживаюсь по холлу. Мимо, по направлению к буфету, проходят двое болельщиков, один из которых спрашивает другого, мол, примем? На что получает лаконичный ответ: «Ну, а то! Что мы, каждый день в театры ходим?» Ну уж действительно, почему бы культурное мероприятие прошло зря? Звучит 2й звонок, и я направляюсь к своему ложу. Протискиваюсь в узких рядах и усаживаюсь на балконе 2го этажа, прям у перегородки, за которой VIP-ложа. Осматриваю зал: степень заполненности пока не радует, как и не радует собственное местоположение. Сцену-то видно хорошо, но всё же до неё далековато – не докричаться.
Звучит третий звонок, свет в зале меркнет, публика начинает требовать зрелищ и звать Гленна. Минуты текут, нетерпение нарастает.
Всё, вдруг всё началось, вот он. Точнее, она – Легенда! Под аплодисменты публики группа начинает знакомый рифф. Да это же Stormbringer! Да, вот это здорово, я до сих пор не верю своим ощущениям, это же Stormbringer! И вот происходит событие, свидетелем которого мне ещё не доводилось быть ни разу в жизни – отказывает микрофон Гленна. Техники склонились прям возле певца над его мониторами, но ничего не выходит. Кое-как исполнив куплет и припев, на втором куплете микрофон окончательно приказывает долго петь, и Гленн, не выдержав, делает крест руками, отдаёт свою гитару кому-то из команды техников и уходит за сцену. Публика слегка в недоумении. Техники усердно работают и вот всё починено. Зал требует продолжения! Парни, выходите, в этот раз всё будет круто! И так происходит: Гленн появляется, берёт гитару, подходит к микрофону и под знак Виктории (V) говорит “Nice. Twice”, при этом лучезарно улыбаясь. И вот она пошла, гладко, без сучка и задоринки, а самое главное: так же мощно, как 30 лет назад! Я качаю головой в такт музыке, пою слова и получаю кайф.
Первая песня перетекает в Might Just Take Your Life. И вот уже зал начинает мало-помалу оживать и подпевать. Мне невольно вспоминается концерт 74го года California Jam: те же песни, хоть и атмосфера несколько иная, тот же бодрый голос Гленна, тогда ещё не бывшего штатным вокалистом. Кстати, об атмосфере: она как-то сама собой сразу сложилась очень тёплая и уютная, возможно, благодаря как раз той неполадке с микрофоном. Неполадки и далее продолжались, Гленн, когда не был занят игрой музыки, отходил к своим техникам пообщаться, клавишник запросто сидел за своим инструментом, словно заправский блюзмен в ресторане, иногда перекидываясь отвлечёнными от музыки, судя по выражению лиц, фразами.
После …Life внимание к себе приковывает гитарист – Льюис из Сан-Франциско – начинает демонстрировать виртуозное владение гитарой. Обращают на себя внимание его юные лета – он, кажется, чуть ли не ровесник мне, но это только делает ему честь, ибо выступать с грандом мировой музыки – это достижение! Можно было бы и догадаться, к чему приведут все эти гитарные «выкрутасы» молодого гитариста. Эту песню играла, наверное, добрая половина мировых групп – шедевр на все времена. Mistreated.
Да, очень красивая музыка: я уже где-то там, далеко, вместе с заоблачной мелодией на седьмом небе. Не в силах усидеть, я поднимаюсь и начинаю хлопать, раскачиваться на месте, хотя балкон – не очень подходящее место для этого.
Не было, наверное, в истории этой песни случая, чтоб её просто сыграли. Если её исполняли, то обязательно с солированием, как гитарным, так и вокальным. И тут до меня доходит, что мне не даёт покоя: я вдруг понимаю, что человек поёт так, словно сейчас не 2008 год, а какой-нибудь 1974 – так сильно и резво звучит его голос. Вот уж действительно феноменальный музыкант! Даже при всей моей любви к Scorpions или тем же Purple, я не могу не заметить, что Майне и Гиллан уже явно утратили былые связки, в то время, как Гленна время совершенно не тронуло. Я просто восторгаюсь им.
Когда кончились вокальные пассажи (это было великолепно: я подобное только на старых концертах Purple в записи слышал и видел), чтобы не дать публике ни на миг замолчать, начинается следующий боевик под названием Sail Away. Помню, как, купив кассету с песнями Purple в детстве, я болел только этой песней. Как мне нравилась интонация Ковердейла в куплете: слегка уставший такой голос; как затем врывается Хьюз, как в припеве они оба дуэтом поют “Sale away tomorrow…”. И вот, картины из детства оживают и воплащаются передо мной. Юный гитарист весьма недурно подпевает Гленну, как будто возвращая тот состав Purple на сцену.
Далее Гленн обращается к публике: он рассказывает о том, что когда он был маленьким мальчиком, у него был друг, который потом играл в Whitesnake и которому он посвятил песню. Следующая сцена улыбает: Гленн отдаёт свою бас-гитару Льюису из Сан-Франциско, а сам берёт в руки… Gibson! Песня называется Coast to Coast, и это первая песня, которую я раньше никогда не слышал. Гленн весьма неплохо играет на гитаре, заряжая в песне неслабый солячок – прямо человек-оркестр. Сколько помню различных концертных записей Purple с участием Хьюза, везде, где он пел, он показывал себя переживающим человеком, очень чувственным в любви. И всегда он пытался излить микрофону, а через него - публике свои страдания, обращённые к кому-то, ведомому только ему самому. При этом сам невольно проникаешься его чувствами и переживаниями, в этом способность Гленна заворожить слушателя, в этом его сила и обаятельность. В этой песне, наравне с Mistreated, его талант блистает яркой вспышкой…
Видимо поняв, что нашего человека пока не пнёшь, он ни на что не подвигнется, Гленн обращается к залу: “And now song for everybody! If you wanna dance, pleeeease! I want you to get fun, and I’m here to give you high fun! Everybody come on! Nobody will hurt you or just turn you out”. И после этих слов группа вспоминает песню с последнего перед распадом «фиолетовых» альбома - Getting’ Tighter. Я кусаю локти: как можно под такую песню находиться на балконе?! И всё-таки, Гленн позвал всех к сцене, и пора и мне присоединиться к толпе, накопившейся после приглашения звезды. Я вновь пробираюсь по узкому ряду, выхожу из зала, мчусь на первый этаж, врываюсь в партер и меня останавливает дородная женщина с угрюмым выражением лица и вопросом «куда?». Недолгий диалог не приводит ни к чему, я стою и жду момента, когда тётенька отвлечётся, чтоб дойти до сцены. Как по мановению удачи, тут же появляется делегация таких же как я – желающих подойти к сцене. Они нагло проходят мимо контролёрши, и только спустя несколько секунд она побежала их останавливать. В следующую секунду меня уже нет – я у сцены, радостный и счастливый! Вообще, концерт был на удивление насыщен импровизациями, как гитарными, так и бас-гитарными. Причём, Гленн, как капитан группы позволил себе сделать бас явно громче всех, чему можно только порадоваться: я ещё ни разу не слышал так хорошо бас. А бас-гитарист просто восхищает (в который раз!). Такого талантливого басиста, пожалуй, я ещё не слышал ни у одной известной мне группы, по крайней мере, в хард-роке; про такого музыканта хочется сказать без оговорок: «Герой гитары!».
Далее следуют убойные песни уже самого Хьюза и его группы, которые я, правда, слышал впервые, но всё равно увлекающие в струю эмоций. Обращаю внимание на стоявшую рядом со мной поклонницу ангельской красоты, которая заворожено смотрит на звезду и просто сияет от любви к кумиру. Красоту этого милого создания отмечает и сам Хьюз, делая ей комплимент и то и дело обмениваясь с ней сердечками из ладошек. Девушка приходит в неописуемый восторг от внимания певца, который даже приглашает её к себе после концерта.
Завершается выступление не менее прекрасной, чем моя любимая Mistreated, песней эпохи Томми Болина – You Keep On Movin’. Под эту песню поёт уже весь зал – песня душевная, красивая. Гленн не боится отходить во время припева от микрофона, зная, что зал обязательно споёт за него. Да, это было потрясающе. И вот всё как-то вдруг закончилось…
Ребята вышли к краю сцены, чтоб сорвать порцию визгов, криков и протянутых ладоней, кланяются и уходят со сцены. Но мы-то прекрасно знали, без какой песни мы сегодня точно не уйдём домой и словно капризные дети, всем залом начинаем ее требовать! На сцене появляется техник, как бы незаметно включает усилитель и исчезает. Зал продолжает неистовствовать. Да, парни вновь на сцене: с улыбками берут свои инструменты, включают громкость.
“Burn!”, “Burn!”, “Burn!”, “Burn!” – только и раздаётся в зале. Звучит другая песня – тоже из сольного творчества Гленна. Мощно, здорово, ещё! И вот! И ВОООТ!!! Неистовым криком (если не рёвом) я окончательно срываю свой голос. То, чего я так ждал, то, о чём я уже и мечтать перестал, то, что таким же пацанам, как и я, только несколько поколений назад, срывало головы, звучит в моих ушах, звучит во мне самом. И вот я во всю пою слова этого, нет, не хита, это что-то другое, что-то более значимое. В общем, у меня, как и у всех в зале произошёл ядерный взрыв. Да, звучит припев, с неизменной «фишкой» Гленна в конце в виде слова “time”, взятого высоченными нотами, звучит гитарное соло, клавишное соло. Всё, как на пластинке! Громкие овации продолжались еще несколько минут, словно по инерции, после песни. И после того, как ребята всё-таки ушли, мы, получившие заряд немыслимой энергии, начали постепенно расходиться, всё ещё одолеваемые эмоциями.
Конечно, я рассказал далеко не всё. Не рассказал, как барабанщик солировал и один раз вышел на знаменитое барабанное начало песни Pictures of Home с альбома Machine Head, и что гитарист был в футболке Kiss, и что Хьюз был в двух метрах от меня, и я мог проследить за его взглядом; о том, как техник выполнил обещание Хьюза не прогонять никого от сцены, когда особо разбушевавшаяся охрана начала пытаться выводить фанатов из зала за слишком близкое приближение к сцене, всего лишь сказав “NO!”; не рассказал о том, что Гленн носился по сцене как угорелый, подогревая народ, о том, как он исполнял медленные романтические композиции (словно романсы) и особенно This Time Around и о том, как признавался в любви залу практически после каждой песни. Эмоций настолько много, что все не выскажешь просто потому, что даже на их осознание уйдёт несколько дней. Но одно осознаётся мгновенно и безоговорочно: я был там, на воплощении моей мечты. Я видел и слышал ЭТО!
Long live Rock’n’Roll!!! (с)