Наталья Баклай
Водитель пригородного автобуса, открыл двери, для выхода пассажиров и, обращаясь к старенькой женщине, категорично и высокомерно заявил: « - Вы бабуля, или выходите, из автобуса или берите билет»
Бабушка, в новенькой темно-синей фуфайке, растерянно и виновато замигала полинялыми ресницами и, оправдываясь не столько перед водителем, сколько перед поссажирами отчаянно затужила:
- Ой, люди добрые, как же мне сегодня не повезло с торговлей. Ничегошеньки не продала я ни на копеечку, а пять рублей, которые были у меня в кармане я и те потеряла. Ехать то мне недалече, к Озерному, мы же будем проезжать мимо моего дома, так ты сынок там и притормози, а я вынесу тебе деньги.
Водитель, еще сильнее нахмурил, молодые непослушные брови, исказив лицо, как будто после оскомины на зубах и произнес:
- А я вам бабуля, ещё раз говорю, выходите из автобуса. Мне с вами целый час до Озёрного ехать, а в дороге контролеры. Зачем мне неприятности?
Старая женщина в отчаянье и искренне заплакала, а пассажиры в автобусе загудели с разных сторон. Одни кричали: « - Выходите бабушка из автобуса, выходите, из-за вас и мы не едим», другие наоборот, жалея и сочувствуя упрекали водителя: « - Мало что ли места, вон, сколько свободных кресел? Да и в пути ещё подберешь и будут тебе левые деньги. А что со старого человека возьмешь!»
Как в пчелином улье гудели в автобусе голоса но, пчелиного единения ни у кого не было. Одни жалили бабушку безжалостными языками, другие – крыльями доброты щадили ее. В последний момент, теряя всякую надежду на помощ и сострадание, бабушка расстегнула кофточку и из-пазухи вытащила паспорт:
- Вот! Смотри! Смотри! Я же не воровка, какая ни - будь, здесь всё написано –Лобода Ганна Терентьевна, а вот здесь написано, что я живу в Озерном.
Бабушка дрожащими руками показывала документ водителю, чтобы тот как-то обратил на неё своё внимание посочувствовал что-ли, но мужчина был неумолим.
В это самое время как-то неожиданно из паспорта бабушки, вылетела какая-то бумажка и подхваченная сквозным ветерком полетела вдоль прохода. Казалось, что бумажка эта то ли порхала как бабочка, то ли танцевала, как ребёнок, радовалась, веселилась, но быстро устала и упала белым прямоугольничком возле почтенной седоволосой пары. Увидев прилетевший из ни откуда вроде как маленький конвертик мужчина наклонился, поднял его, и тотчас изменился в лице, потянулся левою рукой к сердцу. В правой – он держал фото, на котором был изображён совсем молоденький лейтенант, обнимающий девушку с черной косой.
- Что с тобой? Тебе плохо? – заволновалась женщина, и подала ему таблетку валидолу.
Мужчина, не обращая внимания на женщину, и неотрывая взгляд от фотографии смотрел на неё и молчал. Потом ничего никому не говоря, и все так же держась рукой за сердце, и стараясь не привлекать к себе внимания, пошел к водителю где находилась рядом и старенькая женщина.
Дрожащей рукой седой мужчина протянул фото женщине, и тихо сказал:
- Ганна, это ты?
В салоне автобуса неожидано воцарилась тишина! Бабушка не торопясь с удивлением повернулась, к мужчине и изумленная произнесла:
- Павлик!.. и потеряла сознание.
…Кто-то ей подал воды, кто-то предложил место, кто-то обращаясь к водителю приказал: «-Ну! Давай уже! Давай, езжай!», а кто-то тихонько и не смело добавил:
- Прямо как в кино!
Да, кино было немым. О чем, они говорили, никто не слышал. Почему, они плакали и почему он целовал ей руки, - никто не знал.
Возле остановки Озерное они вышли втроем – мужчина и две женщины. За проезд "безбилетной пассажирки бабушки" оплатил седой мужчина подав водителю три рубля, а всем остальным ехавшим в автобусе сказал:
- На первом Украинском фронте я потерял ее след. Думал – погибла. Супруга она мне, первая! Супруга…
Перевод с украинского языка Павел Сало
Москва 12.08.2015