- Будьте добры один билет на «Мустанг».
- Что-то, какой фильм?
- «Мустанг».
- У нас нет такого фильма!
- Как нет, вон же у вас написано…
- А, секунду… Точно. Просто у нас ещё никто не покупал билет на этот фильм!
Можно было бы назвать этот диалог с кассиршей показательно-печальным, если бы не одно «но»: классическое фестивальное кино, выдвинутое на «Оскар», по странному и счастливому стечению обстоятельств было добавлено в репертуар обычного «мейнстримного» 14-зального «Люксора», торгующего блокбастерами и хоррором уровня «Паранормального явления-5». Причём загнали «Мустанга» в последний, самый маленький зал под номером 14 — видимо, заранее зная, как мало народу захочет зайти туда после жирного ужина в KFC. И не прогадали — первые 10-15 минут в пятирядном помещении я наслаждался абсолютной и единоличной властью, после чего до самого конца впереди меня нежилась ещё какая-то парочка. И всё. Три человека на 45 мест. Это было логично.
Итак, что же такое «Мустанг»? Можно было бы назвать его просто фильмом о подростках или одой молодости, но тогда рассказ сразу приобретёт оттенок нарко-хиппарского секс-угара, которым полны тысячи подобных картин. Поэтому я скажу так: лента Эгювер — это целомудренно-приземлённая драма о детях, о потребности человека в минимальной естественной свободе передвижений, мыслей и желаний. О том, насколько глупыми и беспомощными против изобретательной детской фантазии могут быть взрослые с их идиотской показной моралью и обычаями. При этом здесь нет никакой излишней жестокости, никаких крайностей, никакого драматизма через край: «Мустанг» идёт спокойным шагом, периодически позволяя себе выписывать лёгкие вертеля и несильно гарцевать, не грозя скинуть тебя с хребта. По-женски нежно, красиво, вкусно (кстати, сценаристку — также даму — зовут Алис Винокур) — будто родные дочки режиссёрши, оберегаемые её тёплой рукой, бредут героини сквозь события, пока оператор украдкой ловит на камеру их воздушную женственность. И в то же время рядом, на кухне, утонувшая в религиозных догмах бабуля и её последний сын так и норовят прервать эту идиллию домашними арестами, пошивом всё более закрытых платьев и построением всё более высоких стен вокруг дома, не понимая, что в созданной Эгювер реальности прорваться сквозь тихий девочкин мир просто невозможно.
Не знаю, насколько своевременен фильм в нынешней России, но и такая грустная мысль приходила мне в голову при его просмотре — никогда не знаешь, что ждёт твоих детей через десять, двадцать лет, когда всё, что окружает тебя самого уже сейчас, начинает напоминать некую чудесную смесь из социализма и теократии. Параллели подтвердило секундное, но чудовищное сходство экранной бабушки, сидящей в очках в профиль, с Еленой Мизулиной — чуть ли не ярче, чем Путина с Добби из «Гарри Поттера». В этот-то момент всё и стало ясно… Если же продолжить тему сходств, то волшебная Лале, сыгранная 13-летней дебютанткой Гюнеш Шенсой, дюже напомнила мне 10-летнюю Брук Шилдс из «Прелестного дитя» — только у турецкой девочки глаза в сто раз осмысленнее и живее. Вообще, конечно, половина всей красоты «Мустанга» держится на ней, на нежном персонаже-рассказчике, ближе всех расположенном к детству и лучше всех знающем путь на волю. Лапочка!
Очень приятная, солнечная, спокойная лента, вполне достойная быть номинированной на премию Американской киноакадемии. Желаю ей удачи!
9 из 10.