Пролог...
У каждого из нас в жизни есть Места, воспоминания о которых, помноженные на Юность, впечатываются в память эдаким нестираемым жестким диском. Для нас - это лучшие на свете места, прокручивающиеся цветным видео независимо от свойств памяти. И, где бы мы ни были потом, в более взрослой жизни - многое меркнет пред ними.
Места и воспоминания - это еще и...
Наверное, незримая тоска - по себе самому, тогдашнему: ты можешь стать потом лучше, или хуже, но таким не будешь уже никогда. И конечно - люди. Многих из которых сегодня уже нет...
***
Васильевские Острова - искусственное образование Природы, возникшее в результате возведения ГЭС в середине ХХ века. Это три разрозненных участка суши недалеко от Сызрани. Первый и второй - острова посреди вен проток, впадающих в реку Воложка. Третий - полуостров, выходящий прямиком к Волге.
Мне повезло в тогдашние 15 лет. Остаток школьных каникул (с 9 по 26 августа 89 года) я провел на самом живописном участке №2. И оформил их в виде личного дневника, ныне подправив (лексически и стилистически) те давние записи.
***
9 августа 1989 года.
Жаркое (по августовским меркам) утро. Ракета на Речном Вокзале (помните такие?), которая вот - вот унесет до села Владимировка. Там - короткий визит в гости к знакомому дедушки, Льва Николаевича, - и на лодке, по бесконечным протокам - на тот самый заветный Второй Участок...
Про Петровича, старинного знакомого моего деда, в селе ходили слухи, что раньше он был... бандеровцем. Смущали - то ли фамилия (Яковенко), то ли зажиточный Дом. Хотя, правильнее сказать, - в Доме и в саду было хозяйственно и аккуратно. Все продумано до мелочей, небогато, но мастеровито и никакого ненужного хлама. Сад благоухал и плодоносил.
Мой дед по отцовской линии, Лев Николаич, сам чрезвычайно аккуратный в быту, одобрительно кивал.
- Ножной самогон - сказал Петрович - фирменный рецепт! (едва мы присели за столиком в саду).
- Для себя делал, но вас - угощу. Когда еще свидимся... разве только 26 числа, на обратном пути...
- Костя - улыбнулся Петрович - ты 9 классов уже окончил? Значит, можно. Но, только продегустировать.
- Почему - ножной? - спросил я.
- Состав спирта такой. Выпьешь много, а голова ясная. Зато ноги... лучше из-за стола не вставать!
- Давай, ты уже почти мужик - пробуй - сказал мой дед. - Только бабушкам потом не говори. Обоим.
Я выпил. Не резко, как и советовали. Закусив свежим огурцом и бутербродом. На природе ничего не почувствовал.
Дед с Петровичем начали свои рыбацкие байки - про трехсот килограммовых сомов и самое глубокое место в Волге близ Самары (тогда - Куйбышева).
- Я мерил глубины несколько лет - сказал Лев Николаич. - Точно тебе, Петрович, говорю: Студеный Овраг, 22,5 метра. Соответственно (если попасть на тропу) - лещ хорошо идет с донки!
(Лещ - стайная рыба, на глубине ходит "тропами")
- Лещ-то лещ, но мелкий и средний - поправил деда Васильич. - Крупняк отдельно от стаи держится.
- Взрослеет, умнеет, и теряет стадность - сострил мой дедушка.
- Костя, ты ничего после самогонки? - забеспокоился Лев Николаич. - Давай тогда, еще по чуть - чуть... лодка уже скоро за нами придет.
Вечерело...
Все - таки, август - не июнь, и легкое дыхание скорой осени ближе к закату ощущается. Попрощавшись с Петровичем, мы направились к лодке. Через несколько дней меня ждали первые в жизни почти 5 - киллограмовый судак и такая же щука.
И, много чего еще...
***
Петляя в лодке по бесконечным протокам, каждая из которых обещала изумительную рыбалку, минут через 40 мы подъехали к маленькому раю на Земле. Второй участок Васильевских.
- Это озеро Барок - сказал дед. - Тут всегда немного ветрено.
Барок и стал тем пейзажем, который я ежеутренне наблюдал из окна фанерного домика, едва проснувшись. Конечно, географически это было не озеро. Против течения Барок утыкался в глубокую протоку Перещепное. По течению - в еще более глубокую заводь Ключ, после чего начиналась река Воложка, впадающая в Волгу ближе к III участку Островов. Но постояльцы Васильевского упрямо называли Барок озером.
- Хорошая рыбалка тут только на поплавочную удочку - продолжил дед. - Хотя, "резинку" (донная снасть) завтра поставим - мало ли... Клюет беспрерывно. Но - мелочь. Настоящую рыбалку я тебе покажу завтра. Подъем в 3-30 утра! - распорядился он.
Наш домик - типовой и фанерный, как и на всех советских турбазах, стоял практически на берегу Барка. Далее начинался нетронутый лес. Остальные дома располагались правее. Все на Острове буквально дышало - нетронутостью, покоем и тишиной.
Наш ближайший сосед, полковник Дмитрий Хрусталев, крепко сбитый, невысокий, молчаливый и сосредоточенный военный лет 60-ти, жил "тише воды - ниже травы".
Вежливо здоровался, не вступая в разговоры. Фанат рыбалки. С 4 утра до обеда он отсутствовал. Днем варил себе уху и пару часов дремал. Вечером снова пропадал на рыбалке вместе со своей верной лодочкой. Пару раз в гости к нему приезжали друзья - такие же серьезные и немногословные военные, как и он сам.
Жена Дмитрия от него давно ушла...
Вообще, Васильевский (в советские времена) был местом "элитного отдыха" для охотников и рыболовов. Приехать сюда можно было только по "спецпутевке" от Общества - а для этого надо стать его членом. Весной 1989 года, в 15 лет, меня торжественно приняли в Общество Охотников и Рыболовов под председательством Льва Николаевича. Он дал мне наилучшие рекомендации.
***
Было около 6 вечера.
Мы едва разложили вещи и помыли стол на улице, накрыв целлофаном дрова от дождя, как в гости пожаловал егерь Острова. Все звали его Васильич. Васильич с Васильевских. Худощавый, высокий мужчина лет сорока на вид с веселыми, хитроватыми глазами. Он пришел с шикарным (по тем временам) подарком - банкой импортного кофе. С дедом они обнялись - как старинные друзья.
- Помогите сено собрать, это час - полтора займет - попросил Васильич. - Я понимаю: с дороги, устали, но очень надо.
Сбор сена на природе прошел вдохновенно. Усталости не было - совсем. Ближе к ночи присели ужинать у нашего домика. Тут же набежали штук 7 котов и кошек - разной степени сытости и облезлости. Сероватый кот лет трех немедленно прыгнул ко мне на скамейку. Когда я проявил к нему доброжелательность и накормил, без китайских церемоний улегся на колени.
- Это Монгол - сказал Васильич. - Он не всех признает. Тебя - признал.
(Кончилось это тем, что на все время прибывания на Острове Монгол поселился у нас, а спал на моей кровати. Я ловил ему свежую рыбу.
***
Байки, Том I
- Костя - сказал Васильич - я тебе историю расскажу: ты здесь впервые, еще не слышал...
- Опять - засмеялся Лев Николаич - не слушай его!
(Тот лишь махнул рукой: не мешай!)
- В 12 лет - загадочно сказал Васильич - в январскую оттепель, отец оставил меня на Острове одного до утра, а сам уехал в город по делам.
(Васильич был потомственным егерем).
- Дал ружье на всякий случай, но сказал: Вокруг - ни души, волноваться - не о чем!Поужинаешь и спи!
(Васильич выдержал мхатовскую паузу).
- Весь день валил снег. Из дому я выходить боялся. Темнеет рано. Примерно в полночь...
- В полночь, да! Как в сказке про Золушку - съязвил мой дед.
- Лева, не перебивай! Я правду говорю! (Дед прыснул)
- Так вот, Костя, в полночь - стук в дверь. И глухой голос: Открывай!!! У меня сердце запрыгало: мальчишка еще, моложе тебя! Сижу и трясусь. Потом - шаги по крыше. Тяжелые шаги, будто - и не человек (!) это вовсе!
(Дед опять прыснул, но под осуждающим взглядом Васильича смиренно замолчал, хохоча изнутри).
- Тут я собрался - продолжил егерь. И - хвать за ружье!
- А потом? - спросил я.
- И все! Словно ОН видел: я ружье взял! Тишина. А я до утра глаз не сомкнул.
Утром вернулся отец. Я - бегом к нему с рассказом. Он: не неси херь, сынок.
До 8 вечера валил снег. Ты из дому не выходил. "Пришелец" (как ты рассказываешь) появился к полуночи. Иди, сынок - посмотри. Вот двор. Тут только мои утренние следы!
- Никто мне до сих пор не верит, Костя - вздохнул Васильич.
Дедушка, приканчивая второй бокал кофе, не выдержал и захохотал во весь голос, временно нарушив девственную тишину Острова. Мне даже стало жаль егеря. Никто человеку не верит...
***
Уже смеркалось, и над Островом алела яркая заря. Август...
Вот и Август... Холодает...
Ночью (ты ведь знаешь - как)
Лето постепенно тает
И росы осенний знак...
В день - вот странно, право слово
Возвращается жара
Все как прежде, все - не ново
Холодно лишь до утра...
От такого двоевластья
Лето - в день, и Осень - в ночь
Я теряю привкус Счастья
Становясь, как он - точь в точь...
Это написалось значительно позже, но (примерно так) я чувствовал почти всегда...
Дед и Васильич вдруг стали серьезными. Никаких баек. Ушли на Барок, прогнозируя завтрашнюю рыбалку. Я растянулся на скамейке. Монгол мирно дремал, подергивая одним веком. Рядом шелестел лес, а озеро неспешно плескало свои волны. Вдали виднелись протоки, розовеющие под цвет заката.
- Неужели вот это вот ВСЕ - и создано из хаоса? - внезапно подумал я...
Впрочем, быстро очнулся.
- Щука... вода уже прозрачная... Судак - днем, как обычно... Лещ в этом году "ленив", берет неохотно даже тут... Красноперка в Ключе... есть такие экземпляры!
(Это Васильич рассказывал деду о нюансах рыбалки лета - 89).
- Надо почитать на ночь Тургенева - подумал я... (я взял с собой на Остров его "Записки Охотника", да книгу Аксакова о рыбалке).
- Костя, подъем в 3-30 утра - еще раз строго напомнил Лев Николаич. Идем на щуку со спиннингами. Проспишь - долго будить не буду. Уплыву один. Тогда утром встанешь - завтрак на столе, и жди меня к полудню.
Я кивнул...
На следующее утро я без всяких усилий открыл глаза в 3:28, за пару минут до будильника...