Племянник

Петр Панасейко
      
      

               К подъехавшему на автозаправочную станцию автомобилю на окраине города подошёл заправщик.
      - Что так рано, Володя, на работу едешь?
      - Нет, Петрович, сегодня я еду не на работу, отпросился на день. Направляюсь в другой город. Заправь-ка мне полный бак.
      - Счастливого пути!
      
        Федеральная трасса в утреннее время казалась не очень загруженной, и Кожевников, включив музыку, всё дальше удалялся от родного города. Он ехал по просьбе мамы к её сестре. Тётя, отметившая накануне свой 80-летний юбилей, жила одна в однокомнатной квартире, которую  получила как вдова погибшего участника войны ещё в советское время. Замуж так и не вышла второй раз, детей не имела. Из родных у неё оставалась сестра Мария и племянник Владимир. Пока позволяло здоровье, тётя никого не беспокоила, когда же его не стало, попросила отправить её в Дом-интернат для престарелых. Доехать туда сама не могла, дом находился в другой части города. Вот и обратилась она за помощью к своей родной сестре, чтобы та на денёк прислала к ней сына. Последнего уговаривать не пришлось. И маму, и тётю он любил одинаково.
       
       Въехав в  город, он быстро нашёл её дом, позвонил в  квартиру.
      - О, Володя, так быстро приехал? - открыв дверь, обрадовалась тётя.- У меня всё готово. Возьми мои документы, вещи у стенки стоят. Но давай по обычаю «посидим на дорожку». Они сели.  Володя вспомнил, как когда-то они все жили в этом городе. Как он по пути со школы всегда заходил к тёте проведать. Та в долгу не оставалась и как могла баловала племянника, что, разумеется, не очень-то нравилось его родителям. Потом, когда отец сменил работу, они переехали в другой город. Но племянник не забывал тётю, периодически её навещая.
       - Посидели маленько, теперь поехали в Дом-интернат,- первой заговорила тётя.- Ой, как мне туда не хочется, но ничего не поделаешь, как говорил Александр Сергеевич: «Старость – такая гадость!»
      
       Остановив свой автомобиль возле Дома-интерната и попросив тётю посидеть в салоне, племянник, взяв документы, направился в указанное заведение. Без тёти охрана его не пускала, пришлось предъявить удостоверение журналиста. Указанной в нём газеты, охранник не знал, ибо она издавалась в другом городе, но связываться с журналистом не захотел. Стоявшая невдалеке бабушка, слышавшая их разговор, пригласила журналиста Кожевникова к себе в палату.
      
        Она первая рассказала о своей судьбе. Жила с внуком, его родители жили за границей. Пока внук не вырос и не женился он ухаживал за бабушкой. А когда в квартиру привёл свою жену, то семидесятилетнюю бабушку «сплавил» в Дом престарелых. Сам теперь живёт «припеваючи».
    
        Вторая бабушка попала сюда благодаря дочери. Зять поставил условие жене: или я, или твоя мать. Дочь выбрала мужа. Как она это «дело» провернула – неизвестно. Не иначе, как воспользовалась большими связями.
    
        Третью бабушку «сдали» соседи, с которыми она по свей глупости заключила договор пожизненной ренты. Как им удалось, имея такой договор, определить её в Дом престарелых, бабушка понять не могла. Родственников у неё нет. Защитить некому.
    
       Четвёртая одинокая бабушка попала  в эту палату по воле одного  бизнесмена, которому понадобилась земля, где стоял одинокий её домик. Дом  разобрали, а его хозяйку отправили в Дом для престарелых.
     - Печальные истории вы мне рассказали,- пожаловался журналист.- А как вас здесь обслуживают?
     - Плохо, сынок, - хором ответили бабушки.
    
        Из их рассказа он понял, что обслуживание одиноких престарелых граждан в этом заведении находится не на должном уровне. Телевизор имеется, но они его не смотрят из-за плохого зрения, газеты поступают, но по той же причине  их не читают. По их просьбе, правда, им по вечерам читают русскую классику, но с большими перерывами. На тумбочке Кожевников заметил  аккуратно лежащий третий том «Войны и мира» Льва Толстого.
     - Сынок, ты нам расскажи, - попросила одна из бабушек, - за кого  вышла замуж Наташа Ростова? За Болконского?
   
         Бабушки очень сильно расстроились, когда узнали, что тот умер, а Наташа вышла замуж за Пьера Безухова. Но потом успокоились, согласившись с тем, что Пьер то же хороший человек, к тому же очень богатый.
    
          Попрощавшись с бабушками, племянник не стал оформлять свою тётю в Дом престарелых, а быстренько покинул его. Когда  сел в свой автомобиль, тётя спала на заднем сидении. Будить  её не стал и тронулся в обратный путь, в свой город. Когда выехали на федеральную трассу, тётя, проснувшись, спросила: «Володя, ты куда меня везёшь? Почему ты меня не оставил в Доме-интернате?».
      - Там мест нет,- последовал ответ.
      - А в вашем городе есть? Там меня возьмут? А то домой мне возвращаться нельзя, квартиру я уже продала.
      - Возьмут обязательно.
      
        Впереди показался родной город. Въехали на центральную улицу, затем свернули на право и подъехали к девятиэтажному дому. Остановились возле третьего подъезда.
      Не понимая, куда она приехала, тётя спросила: «Володя, а меня там точно примут?».
      - Не сомневайтесь в этом, - ответил племянник и повёл её в подъезд.
      
       Поднявшись на четвёртый этаж, позвонили в дверь. Её открыла мама Володи.
      - Володя, ты почему от меня скрывал этот сюрприз?- спросила мама.
      - Мама, на то он и сюрприз.
      Находящиеся в четырёхкомнатной квартире Владимира его жена, их два сына, десяти и пятнадцати лет, отец вышли в коридор, догадавшись, что к ним прибавился ещё один член семьи. А вот тётя этого никак понять не могла.
      - Володя, что это значит? Где я буду жить?
      - Здесь, тётя, в моей квартире.
      - Не будите меня, пожалуйста, - со слезами попросила приезжая, - я хочу этот чудесный сон досмотреть до конца.
      - Это не сон. Я не мог свою любимую тётю отправить туда, где ей не место. Здесь же Вам будет хорошо.
      - Да я не против, но вам же со мной будет тесно. Вас так много.
      
        Услышав последние слова тёти, племянник подошёл к книжному шкафу, достал  том Тургенева и стал читать: «Когда при мне превозносят богача Ротшильда, который из громадных своих доходов уделяет целые тысячи на воспитание детей, на лечение больных, на призрение старых – я хвалю и умиляюсь. Но и хваля, и умиляясь, не могу не вспомнить об одном убогом крестьянском семействе, приютившем сироту-племянницу в свой разорённый домишко.
       - Возьмём мы Катьку, - говорила баба, - последние наши гроши на неё пойдут, не на что будет соли добыть, похлёбку посолить.
       - А мы её и не солёную, - ответил мужик, её муж.
       Далеко Ротшильду до этого мужычка». Конец цитаты.
      
      У всех присутствующих не нашлось слов, чтобы возразить  Тургеневу. Все  с ним согласились. Как-никак, русский классик.

19.10.2015 г.