ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ЛИЛЯ
Неожиданный визит
Лиля поступила в институт (в Первый Медицинский, чем очень гордилась) с третьей попытки – то есть через три года после окончания школы, когда уже стыдно было не поступить, как она честно призналась Рите – соседке из квартиры напротив. Соседка была недавняя, с полгода как появилась в их доме, и до сих пор оставалась «тайной за семью печатями», а Лиля страшно любила разгадывать чужие тайны.
Она бепардонно (то есть без приглашения) заявилась к Рите и рассказала о себе всё, открыла, что называется, душу – надеясь на взаимность и ответный рассказ. Училась она «средне» и так же, ничем не выделяясь, работала в неврологическом отделении Первой Градской больницы врачом-неврологом, чем отчаянно гордилась, хотя чем ей было гордиться? - Пациенты «тяжёлые», заболевания запущены…
Лиля, однако же, гордилась – собой, больницей, главврачом, завотделением, который «знаешь какой мужик!» Заболеваниями она гордилась тоже, с восторгом перечисляя Рите весь «букет»: остеохондроз, деформирующий остеоартроз, радикулит, плечелопаточный периартроз, артрит, эпикондилит, бурсит, миозит, паратенонит, неврит лицевого нерва (а также лучевого, локтевого, срединного, седалищного и малоберцового), невралгия тройничного нерва, невралгия затылочного нерва, межрёберная невралгия, и всё это мне приходится лечить! – скромно призналась Лиля.
От неё не укрылся вздох, с которым Рита её слушала, и выражение Ритиного лица – надменно-утомлённое, или утомленно-надменное (Лиля ещё не решила какое, то и другое было обидно). Рита не произнесла ни слова, слушала и кивала головой. Лиля удивилась (обычно подружки перебивали её с полуслова и тарахтели о своём) и, решив не утомлять соседку перечислением болезней, спросила: «Вот ты скажи, что у тебя болит, может, я смогу помочь?»
Рита смутилась, потом как-то странно на неё посмотрела и, состроив милую гримаску, пожала плечами:
- Да вообще-то ничего.
- То есть как… ничего? – опешила Лиля. – Так не бывает!
- Бывает, как видишь, - безапелляционно заявила Рита, с каким-то апломбом, от которого Лиле расхотелось с ней спорить. Не хочет говорить, и не надо, ведь первый день знакомства… И Лиля перешла к главному, ради которого она и пришла к своей молодой соседке. Сколько ей? Совсем девчонка, никаких «милых округлостей», как у самой Лили, из халатика торчат коленки и локти… Это не очень здорово, если принять во внимание цель Лилиного визита. А халатик классный!
Безнадёжный пациент
Дело в том, что Лиля – неожиданно для себя и для всех – умудрилась вылечить безнадёжного пациента (неизлечимого, как он считал). Это был триумф – двадцативосьмилетний Сергей Окуневский, мастер спорта по фристайлу (впрочем, на лыжах он не стоял уже два года, после неудачного падения), сменивший уже несколько больниц и страдавший хроническим радикулитом (не мог сидеть, стоять, лежать – испытывая постоянную боль, к которой уже притерпелся и не верил, что выздоровеет).
Лиля полистала учебник и с маху определила у парня ишиас: симптомы совпадали на сто процентов. «Ишиас» в переводе с греческого – воспаление седалищного нерва. Этот нерв берет своё начало на пяти различных уровнях спинного мозга в поясничном отделе позвоночника, о чём она и сказала больному с умным видом, и мастер спорта ахнул: «Да ты чё-оо, выходит, у меня и в заднице мозги? Извини, хотел сказать, в пояснице. А мать мне говорит, что у меня вообще мозгов нет, потому что я таблицу умножения… ну, в общем, забываю иногда. Я в спортивной школе учился, Олимпийского резерва. Вот бы узнала она!»
Лечащий врач прыснула и подтвердила: «Хорошо, хоть в заднице мозги есть. А раз есть, ты ими думать должен – о том, что у тебя всё пройдёт. Должно пройти. После курса лечения, которое я тебе назначу».
- Не смеши. Мне до тебя столько назначали всего… Так то корифеи были, а ты девчонка совсем, вуз вчера окончила!
- Ну, допустим, не вчера, - не смутилась Лиля. – Зато я знаю больше. Нас по новым учебникам учили. Там написано про все твои ощущения: онемение, и мурашки по коже, и боль жгучая, согнуться-разогнуться не можешь, в туалет на четвереньках ползёшь… И ещё судороги. И не спорь со мной.
Парень и не думал спорить – удивлённо воззрился на девчонку с забавной стрижкой, которая перечислила ему все его ощущения (а ведь ни о чём его не спрашивала).
- Ну и что?
- Ну и то! Тебя лечили… от одного, а я попробую от другого, тебе ведь всё равно, сам сказал.
- Ну, сказал, ну и что?
- Ну-и-зачтокал. Тебя заклинило, что ли? Завёл шарманку: «ну и что, ну и что». Вот назначу тебе курсовое лечение, как в учебнике написано, и будешь прыгать… месяца через два. И меня научишь, я тоже хочу фристайлом заниматься, на доске хочу научиться. Ты на доске-то стоять умеешь, спортсмен? Или только с лыж падаешь? Ну, я пойду, мне других лечить надо, а я сижу тут с тобой как нянька…
- Подожди, тебя как зовут-то?
- Лиля… Лилия Андреевна.
Когда она вышла из палаты, по лицу Сергея бродила улыбка, он даже про боль забыл. Смешная девчонка,которая с умным видом заявила, что знает больше, чем все корифеи вместе взятые,потому что училась по новым учебникам. И как ей больных лечить доверяют…
Смешная девчонка
«Смешная девчонка» работала в отделении уже два года, двадцать восемь лет, не замужем, детей нет, подруг нет, у родителей отдельная квартира, а у Лили своя, от бабушки досталась. На работе она старалась изо всех сил, и обижалась, когда её называли девчонкой. На Сергея она не обижалась, ей нравился этот добродушный парень, который жить не мог без лыж, а последние два года вообще не мог жить: на четвереньках в туалет, на четвереньках до кровати, разве это жизнь?
- Понимаешь, я всем одно и то же выписываю, по учебнику, - рассказывала Лиля Рите, к которой со свойственной ей бесцеремонностью пришла похвастаться удачей. – Одним одно помогает, другим другое. Я ж не знаю, кому что… Если не помогает, переназначаю, а они злятся: неправильно лечишь, ни черта не умеешь. Оскорбляют как хотят, а я, между прочим, их лечу. Сами болеют, а врачи виноваты. А этому сразу помогло! Понимаешь, там лечащий врач в отпуск ушла, в декретный. Её больных по врачам раскидали, кого куда, а этого ко мне перевели, а он… взял и выздоровел. И теперь в ресторан приглашает – отметить выздоровление!
Рита вышла из ванны, не успев одеться, и теперь стояла, кутаясь в японский розовый халатик с зубастыми драконами и переминаясь с ноги на ногу, поскольку под халатиком ничего не было, а ноги были босыми, а форточка открыта… и отдохнуть хотелось: занималась два часа, потом душ, потом Лиля, принесла её нелёгкая… И обречённо слушала нескончаемый поток слов.
Цель бесцеремонного Лилиного визита сводилась к следующему: Сергей будет в ресторане с компанией своих однополчан-афганцев, а Лиля должна привести подругу. Она пойдёт с Ритой, поскольку «нормальных» подруг у неё нет, а с теми, которые есть, она не пойдёт ни за что, так как они «ведут себя не так, как надо». Вместо подруги будет Рита, а вместо ресторана – кафе «Метелица», потому что один из Сережиных друзей вернулся с войны без ноги, а «Метелица»– буквально в двух шагах от его дома, из окна видно.
Рита согласно кивала, Лиля тарахтела за двоих, такой способ общения устраивал обеих. От Риты требовалось – «поддержать компанию» и вести себя пристойно (то есть не высовываться из окон, как выразилась Лиля) И быть прилично одетой.
Дождавшись конца пригласительного монолога, Рита без слов распахнула дверцы шкафа, и Лиля ахнула: «прикид» проходил по классу «более чем».
- Ну, если ты это наденешь, я на твоём фоне совсем… потеряюсь, потому что у меня таких вещей нет. А я должна быть на высоте, я же – Серёжин лечащий врач!
«Скорее, подружка жениха» - подумала Рита. Молча кивнула и извлекла из недр шкафа совсем уж непотребное – серую с серебром плиссированную юбку длиной «чуть ниже чайного сервиза» и полупрозрачную блузку невыразимого цвета. – «Это сойдёт?»
- Розовая и в то же время не розовая, - изумилась Лиля.
- Это называется пепел розы, - объяснила Рита, и Лиля удивилась ещё больше: она ни разу не видела цвета с таким красивым названием. Думала, что «пепел розы» – это чёрно-бордовый или тёмно-розовый, а он оказался пепельным… и одновременно розовым! – «Эксклюзив» - оценила Лиля. – «Нет никакого эксклюзива, - убеждённо сказала Рита. – Эксклюзив ты же сама просила не надевать».
- А шарф зачем? - удивилась Лиля.
- Это не шарф, это юбка, - фыркнула Рита. – Ну, так что, разрешишь мне это надеть? Ну, и бельё incanto, колготы Sarah Borghi и туфли от Dolce&Gabbana. Сойдёт? – с улыбкой спросила Рита, и Лиля подумала, что она шутит. Шутки у неё, однако…
- Н-нну, сойдёт, - протянула сконфуженная Лиля. – Ты извини, получается, я тебя пригласила и тебе же диктую, в чём идти.
- Получается, - согласилась Рита.
- Извини. У меня таких вещей никогда не было. А у тебя откуда?
- А-ааа… Из сэконд-хэнда.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. РИТА
«Секонд-хэнд»
Вещи были куплены в гастрольных поездках. Юбку, которую Лиля приняла за шарфик, и блузку «пепел розы» Рита купила в Англии. Рита любила пофорсить и всю валюту тратила на «тряпки», в поездках питалась чем бог пошлёт, «выезжая» на глюкозе. Но не объяснять же Лиле… Тогда придётся объяснять, где она работала и почему ушла. И сознаться в том, что ей тридцать шесть и что она пенсионерка, какое унизительное, унижающее человеческое достоинство слово!
Хореографическое училище Рита окончила в шестнадцать лет, танцевала сольные партии в «Кремлёвском классическом», чего ещё желать? Но Рита – желала. Ей надоела классика (если можно сказать такое о классическом танце, но Рита за словом в карман не лезла и сказала другое, в переводе на нормативную лексику означавшее «осточертела»). И «отколола номер» - ушла в ансамбль «Пульс планеты», куда был нешуточный конкурс, но её приняли, «везёт тебе, Ритка, капитально! Из наших никого не взяли, только тебя».
«Капитально везло» до тридцать шести лет, в тридцать шесть Риту «выгнали» на пенсию, даже разговаривать не стали. Смешно, но ей снова завидовали (сама Рита себе не завидовала): «Везёт тебе, Ритка, ничего не делаешь и деньги платят» (Деньги? Не смешите).
Рита не знала, куда себя деть: специальности считай нет, не посуду же в столовой мыть или пальто подавать в гардеробной? То и другое было ужасным, а непонятное слово «менеджер» пугало пустотой и неопределённостью. Может быть, Рита справится, ведь не боги горшки обжигают…
Всю свою жизнь (которая вот сейчас – кончилась, а другая не началась) она прожила в другом, закрытом от посторонних глаз мире, и многие слова и понятия пропускала мимо ушей: это не для неё, не про неё, это в жизни не пригодится.
Пригодилось. Ритин мир, такой привычный, такой устойчивый и постоянный, перевернулся, опрокинулся, исчез как Атлантида. То есть Атлантида как раз была, куда она денется. Не было самой Риты.
И было бесчисленное множество других миров - солнечных систем, галактик, вселенных… Какой же из них?..
Чужие миры
Недолго думая, Рита купила газету «Вакансии», из которой узнала, что в стране катастрофически не хватало менеджеров, помощников (помощниц) руководителя, помощников (помощниц) по дому и «коммуникабельных» специалистов по продажам. Как узнать, коммуникабельна ты или нет, если владеешь только языком танца, на котором говорят без слов. А коммуникабельность – это способность к общению, установке связей и контактов. Отпадает. Рита предпочитала помалкивать.
Помощница по хозяйству из неё тоже никакая, тут даже говорить не о чем. Готовить не умеет, суп сварила с кулинарной книжкой в руках – получилось чёрт знает что, и это в тридцать шесть лет! Умеет только салат из моркови с луком, нарезать и сбрызнуть растительным маслом. Соль не приветствуется. Майонез вне закона.
«Не падать духом! Научишься, читать умеешь, а в учебнике всё написано… то есть, в кулинарной книжке» - сказала себе Рита.
Помощница руководителя – тоже не вариант, смысл этого выражения ей объяснять не надо, она его знает. Другой вариант – платонический – работать за этого руководителя, получая зарплату помощника. Фиг вам.
Менеджеров, которые «требовались» в большом количестве, обучали в Бакалавриате и Магистратуре Государственного Менеджмента РАНХиГС: менеджеры по продажам, менеджеры по маркетингу, менеджеры по рекламе, экономисты-менеджеры… «Профессия менеджера – это одна из сложнейших профессий, поскольку требует от человека серьёзных знаний, навыков и опыта» - прочитала Рита и впала в уныние. Определённо, ей повезло: столько свободных рабочих мест, бери не хочу.
Рита не хотела. Она вообще ничего не хотела. С ней происходило что-то странное, и справиться с этим "странным" у Риты не получалось.
Продолжение http://www.proza.ru/2015/10/20/152