Крестьянский вопрос…
Сколько о нем уже сказано. Сколько проведено исследований. Но вновь и вновь мы обращаемся к этой теме, чтобы понять, что же происходило, происходит и будет происходить на селе.
В чем же особенность развития крестьянских хозяйств? Чтобы понять это, надо рассмотреть общую тенденцию развития сельского хозяйства в России. Без общих оценок нельзя понять особенность развития определенной местности.
Российское сельское хозяйство начало отставать от европейского уже в XVIII веке. В Европе выжимали из клочка земли все, что возможно, повышая культуру земледелия и плодородность. При этом часть крестьянских хозяйств разорялись, люди оказывались выброшенными из жизни. Человеческая жизнь в Европе ценилась мало. Вспомним хотя бы огораживание в Англии. Или введение майората, когда хозяйства нельзя было дробить, что позволило сохранить крупные латифундии.
В России земли всегда было много, поэтому развивалось не интенсивное, а экстенсивное земледелие. Хозяевам было проще распахать новые земли, чем вкладывать деньги в интенсивное развитие. Благо, что труд был бесплатный. Все это и приводило к истощению земли. На барском поле крестьянин не особенно старался, а для своего не оставалось ни сил, ни времени. Однако население росло, а свободной земли уже не осталось. Поэтому реформа была необходима. Она должна была решить задачу увеличения производства зерна.
Таким первым этапом реформы была отмена крепостного права в 1961 году. Помещичью землю поделили поровну. Половина досталась крестьянам, половина осталась прежними хозяевами. Казалось бы, реформа должна была бы состояться. Все условия были созданы: крупные участки пахотной земли, выкупные платежи за остальную землю в качестве стартового капитала, дешевая рабочая сила. Однако вновь пресловутый человеческий фактор. Сельские помещики реформу не осилили. К 1905 из 105 тысяч помещичьих хозяйств только 18 тысяч имели более 500 гектаров земли, то есть они были относительно крупными. 50 тысяч помещиков имели меньше 50 гектаров, а из них более половины - менее десяти. Они уже приближались к крестьянскому хозяйству. Итак, помещичьи хозяйства реформу не осилили.
Что же тогда говорить о крестьянских? Чтобы обеспечить проведение реформы, надо было разрушить общину. Это спасло бы аграрной сектор, хотя и ценой огромных человеческих жертв. А это уже было невозможно. Сознательное убийство миллионов человек от голода невозможно было бы даже представить. Чтобы выжить, крестьяне цеплялись за общину. Землю делили поровну, поэтому зажиточных крестьян почти не было. Чтобы как-то выжить, крестьяне отправлялись в город на заработки.
Начало ХХ века прошло под знаком решения аграрного вопроса. Это была самая главная проблема для России. Будучи аграрной страной, Россия обладала большими ресурсами, но отдача от аграрного сектора была маленькой.
Столыпин, начиная свою реформу, видел ее основную трудность. У России не было промышленности, чтобы отправить туда освободившихся земледельцев, не было колоний, чтобы выслать туда лишнее население. В начале ХХ века в деревне было от 20 до 30 миллионов «лишнего» населения. И выжило оно благодаря общине, той «уравниловке», которая обеспечивала население по минимуму.
Основные людские ресурсы были сосредоточены в центральных губерниях. Реформа, предложенная Столыпиным, предполагала, что часть крестьян из густонаселенных районов будут переселены в малонаселенные места. Таким образом можно было освободиться от части лишних рук и ртов. Это могло позволить направить людскую энергию в нужное русло и снизить социальную напряженность. Реформа Столыпина в этом направлении в чем-то увенчалась успехом, в чем-то провалилась. Все-таки для ее проведения было отпущено так мало времени.
Да, часть населения было отправлено на новые земли. Но это не решило всей проблемы. Поэтому к началу ХХ века голод был хотя бы в нескольких губерниях, а весной бедняки голодали повсеместно. Чтобы решить, в том числе, и эту проблему, были построены на территории России элеваторы, в которых хранились государственные запасы зерна. Эти элеваторы в основном находились на Дону и Кубани. Именно благодаря этим запасам страна смогла пережить революцию и Гражданскую войну.
Что же касается попытки создать нового помещика, то она не удалась. Крестьян оставалось слишком много, чтобы можно было объединить часть земель в крупные хозяйства. Кроме того, крестьяне часть земель имели на возвышенности, а часть в низине. Такая чересполосица позволила компенсировать неурожай. Если неурожайной была низина, то выручали земли на возвышенности. И наоборот, во время засухи спасала низина. Без такой «страховки» трудно было выжить.
Комиссия МВД по разработке мер к поднятию сельского хозяйства России в этот период подготовила документы по совершенствованию судоходства по рекам, благоустройству торговых портов улучшения транспортных магистралей, обеспечивающих перевозку сельскохозяйственной продукции.
Таким образом, сельское хозяйство явилось той основой промышленного развития, которое рождает торгово-промышленное предпринимательство и обрабатывающую промышленность. И чтобы ни говорили о провале столыпинской реформы, перед Первой мировой войной Россия по производству главных продуктов питания на 28% опередила Аргентину, Канаду и Америку, вместе взятых. Только война могла остановить Россию. И она началась. Вначале Первая мировая, а потом Гражданская.
Поворотным событием считается Революция, разом изменившая судьбу России. Однако здесь освещение событий зависит от точки зрения авторов и политической принадлежности. То же самое касается и Гражданской войны, продолжившей тему Революции.
И опять злополучный крестьянский вопрос…
Крестьяне только частично были признаны составной части революционного народа, так как в них были сильны пережитки частной собственности. А если так, то до уничтожения крестьянства остается только один шаг. И этот шаг был сделан в Тамбовской губернии.
Клим Подкова в журнале «Тайны и загадки. Ступени» опубликовал статью «Последняя крестьянская война».
Весной 1921 по всей России бушевали крестьянские восстания. Основными требованиями крестьян были требования отменить продразверстку и создать советы без коммунистов. Самым массовым был мятеж в Тамбовской губернии, который перерос в настоящую крестьянскую войну. О ней и рассказал журналист.
В Тамбовской губернии лежат благодатнейшие черноземы. Их глубина в некоторых метрах достигает 4-х метров. В XIX веке здесь в основном занимались сельским хозяйством. Однако то, что раньше было благом: близость к центру, опоясывающие железные дороги – стали причиной особо тяжелой продразверстки.
Усугубило положение крестьян засуха, которая обрушилась на Тамбовщину в 1920 году. Губернские чиновники подсчитали, что будет собрано 62 млн пудов, однако было собрано всего 32 млн пудов. План сдачи продналога был обозначен в 11,5 млн пудов, которые раскидали по 12 уездам, наиболее пострадавшим от засухи. Именно оттуда и началось восстание.
- В августе 1920-го в деревни прибыли продотряды и приступили к изъятию «излишков». Крестьяне буквально встали на дыбы: в случае выполнения продразверстки их ожидала просто голодная смерть. Продотряды жестко давили недовольство, у них был приказ: «Хлеб любой ценой!» А у крестьян за спиной стояли жены, дети и голодная смерть. В этой ситуации восстание было просто неизбежно.
21 августа крестьян села Каменки отбили хлеб у продотряда. В соседние села помчались гонца поднимать восстание. В Кирсановский лес направили предложение Антонову возглавить восстание.
К началу сентября число повстанцев перевалило за 6000 человек. Восставшие уничтожали органы советской власти, ее представителей. Воинским частям, привлеченным к подавлению восстания, предписывалось проводить самую жестокую карательную политику: в сочувствующем бандитам селе арестовывать все мужское население с последующей отправкой на принудительные работы, производить полную фуражировку, вплоть до последней курицы, после чего село сжигалось.
Понятно, что после таких мер село из «сочувствующего бандитам» становилось «злостнобандитским», а уцелевшие мужики шли к Антонову, чтобы мстить.
К началу января 1921 года под началом Антонова воевали : 1-я Партизанская армия, состоящая из 10 полков, 2-я Партизанская армия, состоящая из 4-х полков. В каждой армии был кавалерийский полк особого назначения и вспомогательные отряды: разведчики, связисты, комендантские команды.
В кремле осознали весь масштаб опасности. В Тамбов выехала специальная комиссия ВЦИК по борьбе с антоновщиной, возглавляемая Антоновым-Овсеенко.
- 27 апреля 1921 года командующим всех войск, направленных на подавление восстания, был назначен Тухачевский. Вместе с ним прибыли цвет командного состава Красной Армии – 100 прошедших Гражданскую войну командиров и 17 лучших слушателей Академии Генерального штаба РККА.
К концу мая советские войска в губернии насчитывали 37 500 штыков и 10 000 сабель, их поддерживали своей огневой мощью 9 артиллерийских бригад, 4 бронепоезда, 6 бронелетучек, 5 автобронеотрядов, 2 авиаотряда, курсанты Орловских и Московских пехотных курсов. Вместе с обслуживающим персоналом и вспомогательными частями общая численность войск в Тамбовской губернии составляла свыше 120 000 человек.
Армия повстанцев терпела одно поражение за другим. Армия стремительно таяла. К августу осталось несколько изолированных групп. Остальные разошлись по домам, перейдя к тактике партизанской войны.
12 мая Тухачевский подписал приказ №130, а Антонов-Овсеенко – постановление Полномочной комиссии ВЦИК «О высылке семей и конфискации имущества бандитов. Если по истечении двух недель повстанец не являлся с повинной, семья подвергалась высылке на Север на принудительные работы, имущество конфисковалось.
11 июня Комиссия ВЦИК и Тухачевский ответили на это приказом №171. Вот текст этого приказа:
1. Граждан, отказывающихся назвать свое имя, расстреливать на месте без суда.
2. Селениям, в которых скрывается оружие, властью уполиткомиссии или райполиткомиссии объявлять приговор об изъятии заложников и расстреливать таковых в случае несдачи оружия.
3. В случае нахождения спрятанного оружия расстреливать на месте без суда старшего работника в семье.
4. Семья, в доме которой укрылся бандит, подлежит аресту и высылке из губернии, имущество ее конфискуется, старший работник в этой семье расстреливается без суда.
5. Семьи, укрывающие членов семьи или имущество бандитов, рассматривать как бандитов, и старшего работника этой семьи расстреливать на месте без суда.
6. В случае бегства семьи бандита имущество таковой распределять между верными Советской власти крестьянами, а остальные дома сжигать или разбирать.
7. Настоящий приказ проводить в жизнь сурово и беспощадно.
Этот 171-й приказ был не самым страшным и не последним. Вот так самая народная власть ради этого самого народа его расстреливала. А тонкий знаток музыки, после написания приказа №0116 о применении против бандитов ядовитых газов, поигрывал на своей скрипочке.
- Потом последовал приказ №116 от 23 июня, вводящий систему заложников. В «пробандитском» селе арестовывали 60-100 человек, из которых отбирали «расстрельную партию». Населению предлагали добровольно в течение 2 часов сдать оружие и выдать бандитов. В случае отказа через 2 часа заложника расстреливали, и все повторялось сызнова: предложение добровольно сдать оружие и т.д.
В деревни Андрияновка были расстреляны две партии заложников (16 человек), в Кулябовке – три партии (23 человека). В селе Паревка, чтобы оно из «злостнобандитского» стало «просоветским» расстреляли 80 человек.
Вот такие были гуманисты. Позже, когда их тоже уничтожили, они надеялись на справедливый советский суд. Они же не народ. С ними так поступить нельзя.
А в это время в Кремле самый человечный человек одним из первых осознал опасность крестьянского восстания: «Антонов для нас опаснее Деникина, колчака и Юденича вместе взятых». 8 февраля он набросал первые черновые тезисы о замене продразверстки хлебным налогом.
12 февраля решением Наркомата продовольствия продразверстка была отменена в Тамбовской губернии, а в марте решением Х съезда РКП(б) – на всей территории России.
Добившись отмены продразверстки, крестьяне постепенно отказывались от участия в вооруженной борьбе. Вскоре восстание было подавлено.
Стоит отметить, что зверское отношение к крестьянству не было исключением. Геноцид крестьянства проводился на всей территории России.
Вот что описал в своих воспоминаниях верный сын революции А.И.Боярчиков (Боярчиков А. И. Воспоминания / предисл. В. В. Соловьева. – М. : АСТ, 2003. – 320 с. : портр., ил. – (Мемуары)):
Махновские банды орудовали по городам и деревням Екатеринославщины безнаказанно. Никак не удавалось обнаружить местонахождение банд и их главарей. Зажиточные слои деревни сочувствовали махновцам и прятали их, остальная часть населения была ими запугана до смерти и не смела пикнуть о том, что они прячутся у них же.
Это переполнило чашу терпения нашего командования и рядового состава корпуса. По инициативе наших бойцов карательные органы местного ЧК одного из населенных пунктов южнее Синельникове совместно с отрядами особого отдела 1-го конного корпуса взялись за дело. В один день задержали и посадили в тюрьму сотню заложников из числа зажиточного населения — торговцев, кулаков, попов и других.
После допроса их вывели на тюремный двор и потребовали от них, чтобы назвали главарей банд, прятавшихся где-то здесь близко в их хоромах, сараях и других убежищах. При этом арестованных заложников предупредили, что в случае их отказа 25 человек из них будут тут же расстреляны на месте как участники разбоя и убийств.
Заложники молчали.
Тогда по алфавиту отсчитали от этой сотни 25 человек, отвели их на 20 шагов в сторону и на глазах у остальных расстреляли, о чем сейчас же оповестили родственников и отдали им трупы убитых.
На второй день повторили то же самое. Заложники опять молчали. И опять на глазах у всех оставшихся расстреляли 25 человек, снова отдав трупы родственникам. На третий день было то же самое. 25 трупов отданы были родственникам.
Когда на четвертый день вывели на тюремный двор оставшихся 25 заложников и сказали им, что мужество их расстрелянных друзей было бы достойно похвалы, если бы они скрывали от возмездия честных и добрых людей, а они скрывали имена убийц ни в чем не повинных честных красноармейцев, пришедших на Украину освободить украинский народ от царских помещиков и генералов, душителей свободы украинского и русского народов, тогда заложники попросили дать им подумать еще один день.
На другой день после этой беседы заложники дрогнули и назвали имена главарей махновских банд и их месторасположение в районе. Это оказались проникшие в органы Советской власти и в руководство местной партийной организации агенты махновщины — сам председатель горсовета и секретарь горкома партии, собравшие вокруг себя таких же, как и они, врагов революции.
Как все оказалось легко: взяли 25 человек – расстреляли, взяли еще 25 человек – расстреляли, взяли еще 25 человек – расстреляли. И ни слова жалости или сочувствия. И что тогда жаловаться на трудности лагерей: сами строили такое гуманистическое общество. Сами и попали в то идеальное устройство, которые усиленно строили - в ГУЛАГ. Это кому повезло. А кому нет – тех расстреляли. И надо же – не понравилось!
Речь, однако, не об этом. Страна постепенно оправлялась от всяческих экспериментов. Надо было заниматься извечным крестьянским делом: выращивать хлеб.
НЭП частично решил некоторые экономические вопросы. Однако индустриализация не могла быть проведена мелкими и средними предпринимателями. Немного выправились и дела в сельском хозяйстве. В 1923 году Продналог заменяется денежным налогом. В период НЭПа (1922-1928 гг.) среднегодовые темпы прироста объемов продукции в сопоставимых ценах составили 13,4%. Однако не так все было радужно.
В конце 20-ых годов перед Россией вновь встал вопрос о проведении аграрной реформы. Когда большевики взяли власть, они пытались сохранить крупные хозяйства, однако крестьяне их быстро ликвидировали.
В начале 1920 года в стране насчитывалось около 158 миллионов десятин земли 25 миллионов крестьянских хозяйств. 67% дворов имели посевную площадь до 4,5 десятины. В стране сохранилось архаичное трехполье, поэтому треть земель гуляла под парами. Как же распространялся собранный урожай? При средней урожайности в 50 пудов с десятины. В среднем семья состояла из пяти человек. Если из 4,5 десятин вычесть треть, то собирали 150 пудов хлеба. Для посева надо оставить 36 пудов, по нормам Российской империи требуется 12 пудов на человека, а это еще 60 пудов. Лошади надо оставить 18 пудов, корове – 9. на все остальное остается 27 пудов. Расчет велся на относительно благополучное хозяйство, имеющее средний надел, лошадь, корову и инвентарь.
А если к этому добавить, что треть хозяйств были безлошадными, около четверти не имели коров, а значит, не имели навоза как удобрения. В таком случае урожай был еще ниже. Нельзя забывать, что в степной зоне навоз служил топливом, и пока его не заменил уголь, навоз на поля не попадал.
Инвентарь… Кажется такой пустяк, если говорить о судьбе страны. Но 44% хозяйств землю пахали сохой, 34% не имели пахотного инвентаря вообще. Всего 18% хозяйств имели сельскохозяйственные машины.
В 1927 году одна жнейка приходилась на 24 хозяйства, сеялка – на 37, сенокосилка – на 56, сортировка или веялка – на 25, конная или ручная молотилка – на 47 хозяйств. В 1927 году появились первые трактора. В стране их насчитывалось 27,7 тыс. этими тракторами можно было вспахать не больше 3 млн. десятин, а это всего 3% всей посевной площади. Да еще при условии, что трактор не сломается.
В стране должна была произойти новая аграрная реформа, потому что аграрный сектор полностью зашел в тупик. При таком положении в сельском хозяйстве в стране невозможно было провести индустриализацию. Более того, страну мог ожидать голод.
Реформа наподобие столыпинской не могла быть произведена, так как в ней ставка делалась на крепкого мужика, производящего товарное зерно. Это могло привести к созданию класса, враждебного по отношению к новому строю. Во-вторых, часть населения могла бы просто вымереть от голода, а власть, опиравшаяся на беднейшие слои населения не могли этого позволить.
Перед страной и властью стали следующие задачи:
- преобразовать аграрный сектор с минимальными потерями;
- создать крупные хозяйства, производящие товарное зерно;
- сохранить при этом людские ресурсы;
- ликвидировать условия, приводящие к созданию враждебного класса.
Основное противоречие заключалось в том, что численность сельского населения во много раз превосходила необходимое число тех, кто должен был эффективно работать на земле. Государству был выгоден крупный производитель товарного зерна, так как мелкое производство не могло обеспечить страну товарным зерном. Кто мог стать в деревне крупным производителем? Кулак. Но в таком случае в деревне продолжалось классовое разделение. В 1927 году в стране существовало 340 тысяч хозяйств, имеющих 6 десятин посева. А это всего 1,5% всех хозяйств. Из них всего 10%, т.е. 34 тысячи, имели больше 25 десятин. Хозяйств, которые считались зажиточными, по данным налоговых органов, насчитывалось около 6%, т.е. около полутора миллиона хозяйств. 20% составляли крепкие середняки, которые не выживали, а просто жили. 70-75% крестьян относились к беднякам или малоимущим середнякам.
При таком социальном расслоении вероятность социального взрыва была достаточно велика. Тем более, что недовольство бедняков и малоимущих середняков вызывал способ достижения благополучия. Дело в том, что наделы были примерно у всех одинаковы. Община не позволяла обделять людей землей, обрекая их на гибель от голода. Конечно, если у крестьянина было много лошадей и коров было много, то много было и навоза, который употреблялся в качестве удобрения. Отсюда и выше урожайность. Но выше, чем в 1,5 раза она быть не могла. А если много скотины, то и зерна уходило больше. Основной источник доходов был не в этом.
Способов получения дополнительных доходов был в другом. Во-первых, в хлеботорговле. Не каждый крестьянин мог повезти на ярмарку свой хлеб. И время потратишь, и лошадь прогоняешь, а на ярмарке скупщики все равно собьют цену. Можно и на пять копеек дешевле отдать на месте, зато и мороки никакой. При сельхозкооперации эта проблема отпадала само собой. Кулаку же это было совсем не выгодно. Однако как ни говори, а продажа зерна – дело добровольное. И хотя оно приносило прибыль, но особого неудовольствия не вызывало.
А вот второй способ повышения доходов приводил к звериной ненависти. Это сельское ростовщичество. Попробуй сберечь семенное зерно, если дети плачут от голода. Скормишь зерно – сеять нечем. Вот и идут к кулаку весной: сеять-то надо. Семенное зерно давалось исполу, то есть за половину урожая. Можно было представить, что творилось в душе крестьянина, когда ему приходилось отдавать половину урожая. Давали зерно и просто на еду. Конечно, в долг под новый урожай. И отдает крестьянин часть зерна за долг, а часть по тем ценам, которые ему назначают. В середине зимы хлеба опять не хватает, и приходится опять идти на поклон кулаку. Все повторяется, как в заколдованном круге. А это уже безысходность, которую хочется прервать любым способом. А кроме этого… эксплуатация рабочей силы происходила почти бесплатно. Возьмет бедняк лошадь, чтобы съездить куда-то, три дня надо отработать. День пахоты – неделя отработки. А ведь были еще и те, кто отдавал землю в аренду. Затем ее даром обрабатывали должники. Остается чистая прибыль. А так как способ получения доходов, мягко скажем, не очень красивый, то отсюда и прозвище «мироед».
Чем в данном случае была коллективизация? Решением всех проблем. Для государства – это появление крупного производителя товарного зерна. Во-вторых, исчезает база для социального неравенства в деревне. И третье, излишние рабочие руки можно было направить на индустриализацию страны. Именно поэтому на первое место вышла борьба с кулаком.
Однако никто просто так не расстанется с источником доходов. К 1930 году обозначилась тенденция массовых выступлений против колхозов: за 1926-1927 год 63 выступления, за 1928 – 709, а за 1929 – 1190. В 1929 в деревне было арестовано 95 208 человек, разгромлено 255 контрреволюционных организаций, 6769 группировок и 281 банда. Но это – с одной стороны. А с другой – отряды самообороны, вооруженные и тоже очень опасные, но они хотя бы контролировались милицией и отрядами ЧОНа.
На селе активизировалось и множество самого разного народа, который мог бы выступить против Советской власти. Это и бывшие офицеры, белогвардейцы, отсидевшие и амнистированные бандиты. Раскулачивание как один из видов классовой борьбы было заявлено и самим правительством. Михаил Калинин писал в то время: «Как ни кажется она жестокой, но эта мера абсолютно необходима, ибо она обеспечивает здоровое развитие колхозного организма в дальнейшем, она страхует нас от многочисленных издержек и огромной растраты человеческих жизней в будущем». Конечно, с точки зрения православного человека, это была антигуманная, и даже варварская акция: бороться с теми, кто мог бы выступить против коллективизации. Вполне возможно, что многие из них и не думали о выступлении против Советской власти.
Тем более что на местах кроме осуществления социальной справедливости осуществлялась месть не только кулакам, но и вообще зажиточным людям. Раскулаченных, которых потом вернули и возвратили им имущество, было от 25 до 30% от общего числа. О судьбе раскулаченных никто не заботился. Женщин выбрасывали с детьми на мороз. Мародерствовали. Вносили в список всех, кто не нравился начальству. Так называемый, человеческий фактор придал раскулачиванию жестокий и неприглядный характер.
Раскулачивание проводилось весь 1931 год, прекратилось только в 1932 году. Примерное число выселенных составляло 381 026 семей общей численностью 1 803 392 человека.
Что же еще усугубило раскулачивание? То, что не были взяты в расчет местные условия. На Дону бедняки составляли гораздо меньший процент, чем в Средней полосе России. Да и степень бедности была совсем другая. Но здесь под лозунгом борьбы с кулаком проводилось скрытое расказачивание. Нужна была богатая донская земля, а население необходимо было уничтожить. И вновь начались расстрелы на Дону. Борьба с казачеством, да и со всем крестьянством Дона закончилось после 33 года.
Понятно желание скрыть многие черные дела. Можно на время извратить понятия. Но это наша история, и мы должны разобраться во всех хитросплетениях, как бы это кому не нравилось.
Проведение реформы – это историческая необходимость. Однако историческая необходимость – это одно, а человеческие судьбы, раздавленные этой исторической необходимостью, - это уже совсем другое. И можно ли успокоить человека, что его жизнь исковеркана исторической необходимостью. А сколько случаев, когда и исторической необходимости то ни было. А все по пословице, лес рубят – щепки летят.
Сама аграрная реформа опиралась на общину, так как на основе общины создавались сельскохозяйственные артели – колхозы. До этого в России была кооперация, но она касалась потребительских нужд. Крестьяне совместно сбывали продукцию или покупали нужные товары, в том числе и сельскохозяйственный инвентарь. При этом каждый работал самостоятельно. Теперь надо было объединить хозяйства для совместного труда.
Казалось бы, ничего нового не было придумано. Однако это не совсем так. Правительство могло предложить крестьянам трактора и прочую сельскохозяйственную технику; во-вторых, обеспечить углем сельских жителей, навоз таким образом использовался как удобрение, а не сжигался в печках. В-третьих, государство крупным производителям зерна могло оказать агрономическую помощь, предоставить удобрения и хорошие семена. Такие меры позволили бы увеличить урожайность зерновых. Чтобы провести эту реформу, надо было обязательно объединить хозяйства, так как на маленьких участках трактору и комбайну делать было нечего. Для них нужны были большие поля.
Провести реформу вначале планировалось за 10-15 лет. Однако положение крестьянства и требования индустриализации потребовали провести ее в кратчайшие сроки. И она была проведена. Массовая коллективизация началась летом 1929 года, а закончилась летом 1933 года.
Слишком быстрые темпы приводили к ненужным жертвам. К тому же обострение борьбы в деревне осложнялись личными отношениями. И там, где руководство было адекватным, там реформа в принципе проходила почти безболезненно. Там же, где люди приходили с ущербным сознанием и уязвленным самолюбием, начинались страдания, боль и голод. Там в зачет продналога «выгребали» все продовольствие дочиста, села и хутора почти полностью вымирали. Об этом тоже нельзя забывать.
Проходил великий перелом, потребовавший больших жертв. Могло бы их быть меньше? Конечно, могло. Но их было бы во много раз больше, если бы реформа не проводилась.
Ситуация выровнялась к середине 30-ых годов. Средняя урожайность в колхозах достигла 70 пудов с десятины. 18 пудов составляли обязательные хлебопоставки, хотя в реальности сдавали больше. В 1928 году цена пшеницы составляла 1 рубль за пуд, в 1933 году государство за пуд хлеба платило уже 1 рубль 32 копейки. Остальной урожай мог использоваться в различных целях, в том числе и для оплаты за работу. В колхозе выдавали, примерно, 1,5-2 кг за трудодень. В год на двор приходилось где-то около 40-50 пудов. Конечно, там проходило более или менее гладко, где община была сильна. Но там, где община была слаба, жизнь и до колхоза была хуже некуда.
Во время Перестройки стали говорить о фермерских хозяйствах. Все было не продумано. И вместо создания чего-то нового, просто развалили то, что было, то, что работало.
Сейчас, когда начались санкции, на повестку дня опять встал этот извечный вопрос о земле. Только рассматривается он через призму замещения импортных продуктов.
Как иногда утверждается прессе российское сельское хозяйство – одна из немногих отраслей экономики, которая даже в условиях кризиса демонстрировала рост, бизнес с высоким экспортным потенциалом. Однако так ли это на самом деле? Сможет ли оно стать крупной статьей экспорта России? И на чьи плечи ляжет основная тяжесть импортозамещения. Есть множество факторов, которые скорее говорят об обратном. В их числе – неразвитая логистика, высокая стоимость денег и кредитов, малые объемы производства и инвестиций, а также административные барьеры. О проблемах в сельском хозяйстве рассказали опрошенные «Газетой.Ru» представители аграрных отраслевых союзов.
Рассмотрим эти проблемы по отраслям.
Рыбная отрасль… Алексей Аронов, исполнительный директор Ассоциации производственных и торговых предприятий рыбного рынка (Рыбная Ассоциация) дает весьма неоднозначный ответ:
- Рыбные компании работают по принципу зерновых – от них не требуют продавать за рубеж хлебобулочные изделия, они продают зерно. Так же и в нашем случае: у нас нет никакого экспорта рыбной продукции какой-либо степени переработки. Исключение составляет разве что черная икра. За границу мы отправляем огромное количество минтая, но это просто рыба, которую мы вылавливаем и продаем в страны АТР.
Дело все в том, что основной причиной, по которой у нас нет экспорта рыбной продукции за рубеж – разница во вкусах. Консервы, условные соления, копчения – это продукция, ориентированная на отечественный рынок. Она рассчитана на наш вкус и вряд ли будет пользоваться спросом где-то еще.
Вообще на российском рынке мало собственной рыбы. Дело в том, что большая часть готовой продукции делается не из рыбы, которую можно ловить только в путину, а из фермерской рыбы, которая идет регулярными поставками.
- По ней существует большой дефицит. Текущего объема не хватает для удовлетворения и внутренних потребностей, чего уж говорить о внешнем рынке. К тому же во всей российской аквакультуре очень высокая валютная составляющая. Она как калька с импорта, все у нас зарубежное – корма, мальки.
К сожалению, ограничен доступ к зарубежной рыбе. Когда ввели санкции, под запрет попало дефицитное сырье, например, импортная охлажденная красная рыба. И кто страдает то этого в первую очередь. Потребитель. Прежде всего высокая цена бьет по кошельку российских граждан. Но это для властей такая мелочь. Подумаешь народ.
Итак, наши поставки за рубеж будут нерентабельными, а на мировом рынке существуют очень мощные игроки, рынок рыбной продукции занят.
При производстве у нас в сырье очень высокая валютная составляющая, очень дорогие деньги, дорогие кредиты, слабая поддержка рыбаков по сравнению с другими странами. И у нас нет ничего для того, чтобы с кем-то конкурировать. Государство не должно уклоняться от решения всех этих проблем.
Производство безалкогольных напитков… Несмотря на кажущуюся несерьезность темы, она заслуживает нашего внимания.
Дмитрий Петров, президент Союза производителей безалкогольных напитков немного рассказал о том, что происходит в этой сфере:
- Россия поставляет практически все безалкогольные напитки за рубеж в близлежащие страны, прежде всего, в страны СНГ. Отдельные минеральные воды российские производители поставляются в ЕС. Однако данная категория экспорта совсем небольшая: возить воду экономически нецелесообразно, при транспортировке очень велика логистическая составляющая, которая покрывается только при продаже брендов премиального сегмента.
Конечно, потенциал поставок в страны ЕС в целом достаточно ограничен в силу высоких затрат на перевозку, мы там будем просто неконкурентоспособными. Необходимо просчитывать, какой экономический эффект принесет экспорт безалкогольной продукции. Выгодными могут быть поставки минеральной воды в Китай, если она будет добываться из источников, которые расположены на территории Сибири и Дальнего Востока. Поставлять в Китай воду из европейской части России смысла не имеет.
Теоретически мы можем быть востребованы в Китае, у нас есть видимые перспективы, однако для этого надо сделать грамотное маркетинговое продвижение.
- Что касается поддержки государства, то дешевые кредиты не помешают любому отечественному производителю, вне зависимости от того, поставляет он продукцию на внутренний рынок или же на внешний. Это основа основ любой экономики. Однако ключевой момент для освоения новых рынков – именно маркетинговые затраты, причем их должен делать сам производитель. Лучше него никто этого не сделает.
Овощеводство… Михаил Глушков, исполнительный директор Национального союза производителей овощей (НСПО) рассказал о делах в этой отрасли:
- На текущий момент экспорт овощной продукции из России практически не развит. Наша основная экспортируемая продукция – это картофель, объем поставок которого составляет только 37 тыс. тонн на сумму $7 млн. Также в незначительных количествах Россия экспортирует томаты, огурцы, столовую свеклу, морковь и чеснок. Говорить о страновом «разнообразии» тоже пока не приходится: в числе наших главных импортеров – страны Таможенного союза и ближнего зарубежья, такие как Республика Беларусь, Казахстан и Азербайджан.
Конечно, после того как овощеводство как часть сельского хозяйства было уничтожено, можно говорить только о его восстановлении. За это время были утеряны предприятия, которые выращивали продукцию в промышленных масштабах. А обеспечить страну овощами могут только крупные товаропроизводители. Значит надо просчитывать, где и какие создавать крупные хозяйства. Необходимо провести модернизацию действующих производств, обеспечить строительство новых современных тепличных комплексов, внедрять инновационные технологии в овощеводство в открытом грунте. Кроме того, для обеспечения конкурентоспособности отрасли необходимо внедрение современных технологий. Производство овощей связано с мелиорацией земель и поставками специальной техники. Надо воссоздать людской потенциал. Вырастить продукцию могут только хорошо образованные и обученные специалисты.
У нас есть преимущество. Многое надо создавать с чистого листа. Значит для этого можно задействовать самые передовые технологии, использовать новые сорта.
Продукцию необходимо хранить. Значит, нужны современные овощехранилища, которые позволяли бы сохранить продукцию без потери ее качества и предлагать ее к продаже вне пикового сезона сбора урожая и, соответственно, минимальной цены. Продукция овощеводства в нашей стране поспевает примерно в одно время, поэтом развитие овощеводства идет вместе с развитием переработки. И все эти проблемы нужно решать в единой связке. А для этого потребуется не менее 3-5 лет глубокой модернизации отрасли и ускоренного роста инвестиций в строительство новых производств.
- Сегодня основной задачей аграриев пока является произвести овощи, необходимые для обеспечения внутренних потребностей нашей страны. Пока что Россия не обеспечивает себя достаточным количеством овощной продукции и активно импортирует ее, особенно в несезонный период.
Так что пока говорить об экспорте было бы преждевременно. Для экспорта нужно иметь достаточное количество качественной и конкурентоспособной продукции. А у нас ее самой не хватает.
- Так объем отечественного товарного производства овощей без учета картофеля составляет 4,6 млн. тонн или 24% от потребности. При этом, как показывает практика, недостаточно просто производить много сельхозпродукции, важно ее сохранить, обеспечить ее товарность и качество. Даже по таким культурам как картофель, товарное производство которого в 2014 году составило 6,1 млн. тонн или 90% от потребности, отечественная продукция из-за отсутствия современных хранилищ не пользуется спросом на мировом рынке из-за своего низкого качества.
Большое значение для реализации продукции имеет степень доступности на прилавки торговых предприятий. Необходимо создать логистические оптово-распределительные центры, которые могли бы корректировать транспортные потоки, своевременно направляя продукцию в те магазины, которые наиболее в ней нуждаются.
Животноводство… О том, каких успехов достигла эта отрасль, рассказал Сергей Юшин, руководитель исполнительного комитета Национальной Мясной Ассоциации:
- В основном мы вывозим мясо птицы, нашим ключевым партнером по которому является Казахстан. Однако такие поставки можно считать экспортом только условно, поскольку это поставки в рамках Таможенного союза, это не экспорт в третьи страны.
На протяжении многих лет в стране не было экономических предпосылок для развития животноводства: сильный рубль, высокая цена на внутреннем рынке и растущий спрос делали импорт более привлекательными. Сейчас приходит понимание того, что при импортозамещении необходимо решить ряд проблем. Когда заявляют, что уровень потребления мяса в России уже достаточно высок, то как-то забывают, что это касается в первую очередь мяса птицы.
К сожалению, среди чиновников пока еще нет достаточного количества специалистов в ведомствах, которые могли бы успешно заниматься восстановлением животноводства, а не только рапортовать о великих свершениях и больших достижениях.
И опять крестьянский вопрос стал перед страной. Власть вновь проиграла мужику. И теперь со всех страниц только и слышно: импортозамещение. Это надо же, какую цель поставили. Нет говорить о возрождении села, о создании производства, о прозрачности дотаций. Опять все стоит на голове, а не на ногах.