Яблоко раздора
Люблю яблоки. Зелёные, красные, медовые, молодильные – неважно. Хотя у последних вкус немного специфический. Сама я за ненадобностью не пробовала, но так Баба Яга утверждала, гонялась всё за ними, да и не только она одна. Прокралась в сад к Кощею, пока он за Василисой бегал, и прихватила парочку (яблок, в смысле).
Мёртвая царевна, будучи ещё живой, как-то отведала наливное-красное. До добра оно её не довело, но справедливости ради стоит отметить, что сказочники на царевну внимание обратили. Правда, только после того как она, спасибо яблоку, почила.
А ещё, помнится, была купеческая дочь Настенька. Девица как-то умудрялась яблочко по тарелочке катать, оно ей, что душе угодно показывать могло. Мне бы такое!
Думаю, Снежной королеве больше всего нравились карамельные яблоки, на палочке: высокомерная особа, всё у неё не как у людей. И из-за чего! Влюбилась в кризисном возрасте в мальчика, а он не понял, что это с ней, и с девчонкой сбежал. Я его понимаю. Так о чём это я? Ах, да – яблоки!
Какими бы интересными эти яблочные истории не были, самая необычная – о злосчастном яблоке раздора. Узнала я о нём случайно, подарили мне книжку «Мифы древней Греции», раскрыла её на первой попавшейся странице и оп: Свадьба! Боги пируют вовсю, танцы, музыка, реки вина. Но одна богиня не пирует — это Эрида. Не пригласили. Месть её, гнев и обида обернутся войной для человечества, хотя яблоко она подбросит богам… Это благодаря им плод попадет на землю. Впрочем, со временем о нём все удачно забудут...
А вот меня некоторые вопросы заботят. Во-первых, куда оно делось, это злополучное яблоко, и во-вторых, был у него хоть какой-то вкус, или только суть – золото? Фрукт этот я принципиально не оставлю без внимания.
Пустившись во все тяжкие (Интернет, книги, родители), решила идти на крайнюю меру – бабушка! Чтобы внести полную ясность: бабушку свою я люблю, и хожу к ней по мере возможности каждый месяц, но живёт она в лесу, и бегать туда посреди недели мне не улыбается.
Лес в двух словах: темно и страшно. Так утверждают все. Но по мне, так это самоё уютное место в Сказах – в посёлке городского типа, где я живу. Болота в топь не заманивают, не прикрываются травой, не прикидываются безобидной лужайкой, деревья не кряхтят и не размахивают ветвями, волки вообще почти не показываются. А то, что лес слегка дремучий – это да, с этим не поспоришь, заблудиться можно. В остальном же – милейшее местечко.
– Мам, я в лес.
– Только вернись к ужину.
Такие разговоры у нас в порядке вещей. Лес всего в нескольких десятках метров от дома.
Папа у меня лесник, так что в опознавательных признаках, типа: мох — с севера, кора – с юга, я разбираюсь. Главное с тропинки не сворачивать. Напевая, что-то весёлое, я дошла до домика.
– Бабуля, я пришла.
– Алёнка, заходи, чай как раз закипел, – бабушка сняла тяжёлый самовар с плиты. Сколько раз мы пытались подарить ей нормальный чайник, но нет, она всё своё: самовар – есть самовар! А если бабушка что-то для себя, решила, то это – навсегда. Зато у неё непременно для нас найдётся что-нибудь вкусненькое. Вот и теперь:
– Я пирожков напекла. С черникой и с малиной. Угощайся.
– Ба, – уплетая пирожки за обе щёки начала я, – ты что-нибудь про яблоко раздора знаешь?
Бабушка как-то странно на меня посмотрела, а потом, как ни в чём не бывало, спросила:
– Тебе кипятка подлить?
– Да нет, – лопну. Ну, так что?
– Что?
– Про яблоко знаешь?
– Яблоко… Ну история такая занятная есть.
– Да, я в курсе. Про божественный плод. Что с ним там потом стало?
– Упало, проросло, дало плоды, наделало кучу неприятностей. У нас в лесу, кстати, есть одно.
– Яблоко?!
– Дерево.
– Где?! – Я даже подпрыгнула от удивления.
– Не знаю.
– Бабу-у-уль.
– Тебе зачем?
– Я сбегаю, посмотрю.
– Нет уж! Ядом яблонька эта вся пропитана. Про анчар слышала, небось?
Я помотала головой.
– Анчар – очень ядовитое дерево. Им даже как-то людей лихих казнили. Растёт в пустыне, листья пар смертельный пускают, рядом с ним и птиц не увидишь, и вой звериный не услышишь. Яблоня злая не так опасна, но и к ней лучше не подходить.
– Чем от неё заразишься?
– Злонравием.
– Это мы уже проходили,– усмехнулась я. – Бабуль, одним глазком только.
– Нет.
Это твёрдое «нет» меня очень огорчило и ещё больше раззадорило. То, что я пойду искать недоброе дерево – дело решённое, но вот как я его найду?..
– Бабуль, я домой.
– Пирожков на дорожку возьми.
– Спасибо. Пока!
По дороге домой я размышляла о странностях бабушкиной непоследовательности: значит, как за молодильными яблоками бегать для неё через болото, это – пожалуйста, а как что-то интересное всплыло на горизонте, так всё!
Мои мрачные мысли прервал щелчок. Пение птиц, тихий разговор зверей и деревьев я не замечала, к таким звукам уже давно привыкла, но этот, не понятно, откуда взявшийся, чужой, пугающий звук, моментально вывел меня из обычного состояния. В нескольких метрах от меня, пригнувшись в высокой траве, незнакомый мне парень явно целился, чтобы выстрелить. Я проследила за его взглядом. Волк. Большой серый. Отнюдь не щенок на вид. Про таких говорят матёрый. Странно, что он не замечает охотника.
– Эй, ты! Убери ружьё!
Охотник повернул ко мне голову. В его взгляде ясно читалось: «Ты что, ненормальная?!». Вот я как раз нормальная. Охотиться в этом лесу – преступление, особенно в такой ситуации, когда зверь на тебя и внимания не обращает. Ладно, если человек защищается. Ну а это, как прикажете понимать?
Волк вздрогнул и пустился прочь от реки.
– Ты что творишь?! Я бы попал!
– Правда, что ли? Если бы ты промазал, я бы даже внимания на тебя не обратила, снайпер!
– Да он же мог кинуться на меня!
– И правильно бы сделал. Он даже не смотрел в твою сторону. Истребитель!
– Я… не убийца, – он замялся, – я вообще не охотиться пришёл.
– Ясное дело, с ружьём только бабочек ловят.
; Да я это ружьё первый раз в руки взял.
; Ну да, что-то слишком хорошо целишься для новичка.
; В лес взял впервые. До этого только на дворе банки сшибал. Да не вру я, не удивляйся, разрешили бы несовершеннолетнему пацану с двустволкой по лесам разгуливать! А теперь можно, перешел в разряд взрослых, – он поднял брошенный на траву рюкзак. – Мне до вечера вернуться надо, а я тут с тобой лясы точу, – Он повернулся, чтобы уйти.
– Стой! Ты куда? Если опять за волком…
– Да нужен мне твой волк! У меня поважнее дело есть. Мне яблоню найти надо.
– Яблоню? – я поравнялась с ним, – Зачем?
– Тебе, не всё ровно?
– Нет. Не всё ровно. Вдруг ты опять стрелять начнёшь.
– Не начну. И какое тебе вообще дело? Защита прав животных что ли?
; А хоть бы и защита. Я вообще-то дочь лесника!
Он с недоверием вытаращил на меня глаза. Потом достал самодельную карту и протянул мне.
– Где мы?
Тот, кто рисовал эту карту, был человеком либо далёким от леса, либо просто давно не бывавшим в этих местах.
– Ты где это топографическое произведение взял?
– Какая разница?
– Этой реки не существует, она практически заросла, – Я показала на жирную синюю линию на карте, – Берёзовой рощи тут тоже нет, уже лет десять: лесорубы постарались. А здесь вообще болото – зона мертвого леса.
Охотник взглянул на карту.
– Ты издеваешься?
– Нет. Я сюда с шести лет по грибы-ягоды-цветочки бегаю.
– Ну, раз до яблони мне не добраться – он хитро посмотрел на меня, пойду волка догонять.
– Так ведь заблудишься, куда пойдешь-то?
– За несуществующую реку. Ну, туда, где мёртвый лес.
– Ты всерьёз рассчитываешь вернуться до темноты домой?
– Да, постараюсь.
– Тогда у меня для тебя новость: дойти туда до ночи вполне реально, а вот вернёшься ты в лучшем случае завтра, ближе к вечеру. И не смотри на меня так, здесь река пересохла, а там – наоборот. Ты не передумал?
Охотник ещё раз посмотрел на карту, затем на меня и покрутил головой. Не передумал, значит. Сам он даже до этой реки не доберётся, а до яблони тем более. Желания его сопровождать у меня не было, но: с одной стороны, парень заберётся в лес и без посторонней помощи не выберется (жаль, если пропадёт), а с другой... страшновато мне, не вызывают у меня доверия люди, бродящие в лесу с оружием на перевес. Может, он действительно не волков тут стреляет?.. Я уже почти взяла низкий старт, но тут перехватила взгляд охотника.
– Ты боишься?
– Я?! Да с чего ты взял? Кого? Не понимаю, о чём ты говоришь.
– И совсем не умеешь врать.
– Ну, знаешь... А ты, если не секрет, кто?
– Меня Фёдором зовут. В гости приехал к деду. Он и попросил меня за яблоками сбегать, ну вот я и здесь.
– Ларёк с фруктами в другой стороне.
– Да. И яблоки там – другие. Ладно, мне пора. – Парень перекинул рюкзак через плечо и зашагал в сторону чащи.
– Стой! – окликнула я, – Сам ты не пройдёшь. Разве что я тебя проведу.
Если честно, я надеялась, что он передумает, но снайпер, как я его окрестила, оказался упёртым до занудства. Я вела его самыми непроходимыми тропами: через болота, бурелом, муравейники. Надо отдать ему должное, он шёл без жалоб, не отставая ни на шаг. При этом умудрялся вертеть головой направо и налево, словно пытался запомнить каждое деревце.
Я ошибалась, думая, что он домосед. В лесу он не бывал, это точно. Совсем не ориентируется, муравейники не обходит, под ветками не пригибается... Но идёт бодро, даже не запыхался. Да, руки у него не особо натруженные, но он и не белоручка, ружьё держит крепко, но не сжимает, как обычно бывает, когда ожидают нападения или боятся чего-то.
– Ну вот, пожалуйста, – я обвела взглядом стоящие вокруг деревья, –добро пожаловать в Мёртвый лес!
– Впечатляет.
Ещё бы: голые стволы деревьев, отсутствие какой-либо зелени, впрочем, как и животных, солнце нещадно палит... И граница с обычным лесом очень резкая – он просто заканчивается, и начинается Мёртвый. Когда солнце сядет, здесь будет жутковато.
– И куда дальше?
– А это у тебя надо спросить. Куда ты там собрался?
– Я уже говорил.
– А, ну-да, ткнул пальцем в неизвестность на рисунке, картой это назвать язык не поворачивается.
– Слушай, чего ты хочешь? Я же сказал, мне нужно найти яблоню.
– Какую? Яблоневая роща в противоположной стороне, а за обычными яблоками ты бы сюда не полез, их и в магазине полно. Так что, либо говори, куда – конкретно, либо – сам ищи.
– Ладно. Спасибо за помощь, – и махнув на прощанье ружьём, охотник шагнул в сухой кустарник.
–Ты... в своём уме?! Один не пройдёшь! И заблудишься!
– Я понял.
– Там волки.
– Я в курсе.
– И медведи!
– Пойду знакомиться.
– Куда?! Там же... болото!
Но снайпер уже вошёл в тягучую жидкость и начал быстро погружаться. Он тут же отбросил сумку и, взяв ружьё в обе руки, начал грести.
Неплохо получалось, кстати, через минуту он был уже снова на твёрдой почве:
– А сказать было никак?
Я демонстративно обошла болото и встала рядом:
– А спросить никак? Откуда же я знала, что ты умудришься пойти в эту сторону. К тому же ты отлично справился. Сапоги не промочил?
– Нет, вроде. Болото у вас какое-то хилое.
– Да, чтобы именно здесь утонуть, нужно очень постараться.
Попади ты в наше настоящее болото, и всё – поминай, как звали. Ну чего встал? Кому из нас завтра домой нужно, мне или тебе?
– Ты же собиралась уходить.
– А потом твой призрак мне будет настроение по ночам портить?
Беззлобно переругиваясь, мы прошли ещё несколько вёрст. Начало смеркаться. Я не планировала в лесу ночевать, снайпер тоже, но он хоть спички с собой взял, уже неплохо. Этот герой собрался идти ещё и ночью, но я заявила, что звери со вчерашнего дня не кормлены, а желания стать их ужином у меня нет.
Для ночлега выбрали маленькую полянку: с одной стороны река, с другой – деревья стеной, так что подойти к нам можно было только напрямик. О безопасности я непросто так беспокоилась: пока шли, я несколько раз слышала тихие шаги. Скорее всего, просто обман слуха, но рисковать всё же не разумно. Да и, если честно, на поляне спать всегда приятнее, чем где-нибудь в зарослях...
Треск костра убаюкивал, я уже начинала дремать, Фёдор всё ещё таскал хворост.
– Ты что, здесь жить собрался? Для одной ночи предостаточно.
– Уверена? – он недоверчиво покосился в сторону костра, – быстро разгорелось.
– Это дуб, он долго горит.
Охотник подсел к костру и разломал ещё пару веток. Прежде чем бросить их в огонь, стал внимательно рассматривать. Ну и что он собирался увидеть?
– Тебе там никто не подмигивает?
– Да я смотрю, они абсолютно сухие. Вроде весна, а даже почек нет. Не пойму, куда жизнь подевалась?
– Хороший вопрос. Бабушка говорит, раньше здесь очень красиво было. А потом... Сначала два-три дерева засохли, затем река обмелела, позже и вовсе русло поменяла, болота образовались. Сейчас сухостой занимает четверть всего леса. Лесники с этим борются: деревья новые сажают, ведут учёт старых, лесорубам сюда путь заказан, – и всё без толку! Мёртвый лес продолжает надвигаться.
– Но не просто же так это всё происходит?
– Не просто. Но и почему, тоже неизвестно.
– Ладно, пора отдыхать. Я дежурю первым.
– Смотри, я могу проспать своё дежурство.
– Не проблема, разбужу.
Я кивнула и улеглась спиной к костру.
Проснулась от холода. Огонь грел спину, поэтому простуды я не боялась, но выпала роса и у меня зуб на зуб не попадал. Стоп! Роса?! Это сколько же сейчас времени?
Я резко встала и осмотрелась. Фёдор сидел, прислонившись спиной к дереву, прикрыв глаза.
– Ну и кто обещал меня разбудить? Я уже час, как дежурить должна.
– Часом больше, часом меньше, – беззаботно отмахнулся он, – чего встала?
– Да замёрзла я, теперь твоя очередь мёрзнуть. Учти, подниму рано.
Фёдор передал мне ружьё и улёгся у костра.
Я услышала шорох. Не обратила бы внимания, но звук раздался близко и был таким, будто кто-то ходит. Стрелять я, конечно, не умею, но кто об этом знает? С опаской всмотрелась в темноту: человек бы вышел к огню и прятаться не стал. А зверь подходить бы вряд ли осмелился.
– Ну и кто у нас там?
Ветки зашевелились, и из них осторожно высунулась волчья морда.
– Ой, мама!
Я резко отшатнулась назад и, споткнувшись, упала на землю. Выстрелить уже не успею и не сумею, удрать не получится, кричать – голос пропал. Да что там, я даже молитву вспомнить не могу!
– Привет – сипло выдавила я.
Браво! Гениально! Вежливость превыше всего! Мама может мной гордиться, не посрамлю её перед мордой санитаров леса! Волк, кажется, тоже такого не ожидал и кивнул (или это мне показалось?) развернулся к деревьям передом, ко мне – хвостом и умчался подальше вглубь леса. Я легла там же, где сидела. Это надо же: с волком – и лицом к морде! Может, он не голодный был? Или посчитал меня недостаточно аппетитной? Ну, знаете ли, я очень даже ничего, и у меня, может быть, богатый внутренний мир! Я уже почти обиделась, но тут разум резко вернулся. Боже, что я несу?! Меня только что чуть не слопали вместе с сапогами, ружьём и богатым внутренним миром, а я тут разлеглась, размышляя о странностях жизни.
Встать оказалось не так уж и просто, ноги не слушались. Я обернулась на костёр, Фёдор по-прежнему спал, не обращая внимания на мои душевные терзания. Остаток ночи прошёл спокойно, мне даже удалось вздремнуть.
Утро потрясающее: солнышко ласково греет, ветерок только проснулся, ночная прохлада уже отступила, а день ещё не вошёл в полную силу. Здравствуй, лес! Я сладко потянулась и перевернулась на другой бок и тут... Мокро! Мокро и холодно! Я резко открыла глаза и увидела перед собой ехидно улыбающуюся физиономию охотника. В руках он сжимал открытую флягу с остатками воды.
– Доброе утро!
– Для тебя последнее, – пообещала я и резко вскочив, бросилась мстить. Федор, оглушительно смеясь, легко уворачивался от летевших в него веток.
– Я тебя будил!
– Считай, разбудил. Теперь попробуй убежать.
Он и попробовал. Скорость будь здоров, а от меня всё равно не убежишь. Я почти уже схватила его за капюшон, как вдруг он резко свернул в сторону. Тормоза у меня были выключены, а впереди – река! Я храбро зажмурилась, готовясь к встрече с водной стихией, но... Фёдор схватил меня за руку и рванул на себя. Уф, чуть не искупалась!
– Решила сродниться с любимой рекой? – усмехнулся охотник.
– Решила, решила, – я отстранилась и взглядом начала искать, чем бы в него запустить. Потом чарующе улыбнулась и наклонилась за орудием возмездия.
– Ой, надо же, двустволку на поляне оставил, пойду заберу-у-у... –прокричал уже из чащи Фёдор.
Вдруг до меня дошло: что здесь река делает? Я подошла поближе. Ничего себе! Хотя река слишком сильно сказано, скорее широкий ручей. Но течение очень быстрое: я кинула горсть песка, снесло мгновенно. Ну и как мы его перейдём? Перепрыгнуть не получится, слишком широкий... Я встала на самый край: метра два – не меньше. Если разогнаться, может, и получится.
Земля ускользнула у меня из-под ног, вскрикнув, я упала в ледяную воду. Течение мгновенно подхватило меня и понесло прочь от берега. Я, наверное, все камни головой сосчитала, прежде чем ухватилась за торчащий из воды валун. Ну, вот и выбралась. Тяжело дыша, отползла от края, а потом сознание сделало мне ручкой, и я упала в траву.
– Алёна! – звал Фёдор, – что за шутки? Если выйдешь прямо сейчас, разрешу макнуть себя головой в речку!
Ответа не было. Охотник начал волноваться: вряд ли Алёна упустила бы шанс повредничать. Фёдор осторожно подошёл к краю берега. Внутри всё похолодело: он увидел два следа от кроссовок, съехавших в воду. Какой Леший её дёрнул рядом с рекой прогуливаться! И где теперь её искать?!
В это время я проклинала нелепую вылазку в лес, своё упрямство и все яблоки на свете. Отбивая дробь зубами, побрела наугад среди деревьев. И зачем этот снайпер водой меня облил?! Острых ощущений захотелось?! Ну, я ему задам. Сам ничего не умеет, а меня строить взялся! И родители тоже хороши, проучить меня решили?! Отпустили ребёнка одного в дремучий лес! Да это самое опасное и страшное место в Сказах! Про бабушку вообще отдельная история! Раззадорила меня своими россказнями, а потом выкручивайся, Алёнушка, как хочешь!
Под ноги попался камень, я подняла его и со злостью швырнула в гнездо на ближайшей берёзе. Попала. Пронзительный крик птенцов подействовал на меня, как ушат холодной воды. Да что это со мной?! На Фёдора зря накинулась! Парень ни слова не сказал, когда я его сквозь почти непроходимые заросли вела, костёр развёл, сторожил меня всю ночь с ружьём, а я... Мама вообще меня только до бабушки отпустила, а бабушка строго-настрого запретила про яблоньку думать.
Я взяла палку и осторожно поправила гнездо: вроде ровно. Уйти бы отсюда поскорее, не нравится мне здесь. Запах какой-то странный. Такой бывает, когда поля жгут и помимо травы сгорает то, что сгорать не должно. Пахнет сразу и гарью, и гнилью.
Стоило свернуть в берёзовую рощу, как пейзаж резко изменился – всё серое, голое, унылое. И места незнакомые. Хотя, если двигаться вдоль реки, заблудиться не получится. Легко сказать. Непроходимые заросли, крутые обрывы и острые камни заставляют отходить всё дальше от берега.
Скоро я потеряла речку из виду. Вдобавок земля под ногами сделалась топкой, ступать становилось всё труднее. Перебираясь с кочки на кочку, я отвлеклась на треск за спиной, и тут... Оступилась! Пока увязала, лихорадочно соображала, что делать. Вариантов не было. И тогда снова появился Волк! Откуда?! Как он узнал? Зачем он?
– Преследуешь, да?
Волк отрицательно покачал головой.
Уже спасибо.
; А может быть, сбегаешь за кем-нибудь, пока я ещё барахтаюсь?
Волк попытался подойти, но болото захватило его лапу. Зверь отпрыгнул, посмотрел на меня, поскулил и помчался в лес.
Парень за Алёну не особо волновался, всё-таки она в этом лесу выросла, но всё-равно мало ли...
Волчий скулёж заставил юношу насторожиться и потянуться в сторону ружья. Опять этот волк. Фёдор прицелился, положил палец на курок, ещё немного...
Волк замер, порванное ухо подрагивало, выдавая внутреннее напряжение.
; Почему не нападаешь?
Зверь, не мигая уставился в заросли. Потом снова повернулся к охотнику и заскулил.
– Я спятил, – обречённо вздохнул Фёдор, откладывая ружьё. Волк, продолжая скулить, сделал прыжок в чащу и сел. Потом ещё раз вспрыгнул и сел. И ещё раз. И вдруг задрав голову, начал выть. Юноша поспешил к серому хищнику, а тот то и дело, оборачиваясь, быстрыми прыжками вёл человека в чащу.
– Ещё немного, – уговаривала я себя, продвигаясь к берегу. Да уж, ещё немного и я встречу свою безвременную кончину в мерзком болоте. Отставить панику! Мне бы хоть за что-нибудь уцепиться...
– Алёна! Алёна!
Здравствуйте слуховые галлюцинации, как добрались?
– Алёна!
Стоп! Кажется, я действительно слышу, и это – не галлюцинации.
– Фёдор, я здесь!
Охотник выбрался из зарослей, силясь хоть что-то разглядеть против солнца. Он быстро обежал болото с другой стороны, по кочкам почти подобрался ко мне и протянул ружьё:
– Хватайся!
– Не получается! Я не могу достать!
Фёдор нащупал слегой надёжное место, и чудом не погружаясь в вязкую жижу, силился дотянуться до меня.
– Ты... ты с ума сошёл?!
– Держись за руку.
Я послушно протянула руку. Фёдор схватил меня и потащил на себя, начиная увязать. Я впилась ногтями в берег, выбираясь на сушу. Одна нога охотника полностью погрузилась в болото.
– Помогай!
Я вцепилась в Фёдора и рванула на себя изо всех сил. Болото нехотя отпустило его. Ну, вот и всё!
– Алёна! – Фёдор тронул меня за плечо. Я перевела взгляд с болота на свои руки. Побелевшие пальцы всё ещё сжимали куртку охотника. Теперь я по-настоящему испугалась.
– Спасибо, – прохрипела я, с трудом разжимая руки.
– Пожалуйста, – улыбнулся Фёдор и расхохотался, упав на траву.
– Крыша поехала, – констатировала я, еле сдерживая улыбку. А потом радостно рассмеялась вместе с охотником. Напряжение и страх потихоньку отступали, уступая место радости. Я жива! Мир прекрасен! Можно лежать на траве и смеяться, не обращая внимания ни на что. В том числе и на осторожное покашливание за спиной.
– Молодежь, вы чегой-то на траве разлеглись? – послышался удивлённый бас. Над нами стоял самый старый лесничий этого леса. По моим подсчётам ему было лет семьдесят–восемьдесят. Крепкий, похожий на медведя мужчина с лопатообразными ладонями, косой саженью в плечах и добрыми глазами. Я никогда не видела, чтобы он носил оружие, наверное, потому что ему это не требовалось. Отец говорил, что животные и растения слушались его, что он вырастил этот лес. Кстати, имени легендарного лесничего я не знала. Ещё полвека назад кто-то из местных жителей прозвал его Лешим. Кличка приклеилась, и вскоре сам лесничий представлялся таким необычным именем.
– Здравствуй, Леший, – улыбнулась я, поднимаясь на ноги.
– Привет, дедушка, – Фёдор подошёл к леснику.
– Дедушка?!
– Знакомься, Алёнка, – мой внук, три дня назад приехал и уже успел попасть в неприятности, как я вижу, – хитро сощурился Леший.
; Скорее наоборот, – рассеяно сказала я. Значит, про дедушку Фёдор мне всё-таки не соврал.
; Да неужто? – усмехнулся лесник, – вот сейчас вы мне обо всём и поведаете. Тут до моей избушки рукой подать.
Мы пили чай и рассказывали о своих злоключениях. Леший тихонько посмеивался над нами, но в нужных местах сочувствовал. Я болтала без умолку, а вот Фёдор с каждым сказанным словом становился всё мрачнее.
; Ладно, молодёжь. Теперь вы дружно идёте к бабке Яшке, а то тебя Алёнка, обыскались все уже, а потом до города, там тебя, охотничек, родители поджидать будут.
; Уже пора?
; Да не переживай, ты, лето не за горами, а там месяца на два приедешь.
Леший хотел ещё что-то сказать, но закашлялся и отошёл от стола.
– Алёна, пошли скорее, – прошептал мне на ухо Фёдор, когда лесник отошёл от стола в другую комнату.
; Пошли, конечно. Пока бабка Яшка маме не рассказала, где меня носит.
; Кто не рассказала?
; Бабушка моя.
; У меня другая идея. Дед, мы ушли! – крикнул Фёдор, буквально выталкивая меня из-за стола и подводя к двери. Леший махнул рукой, мол, идите, детки. Я на секунду задержалась: не понравилось мне что-то в его кашле, это не обычная простуда, звук как будто не из горла, а откуда-то из глубины.
; Алёна, быстрей!
; Куда ты меня тащишь? Дом в другой стороне.
; Да. А вот яблоня в этой.
Я резко остановилась. Опять он со своими яблоками.
; Зачем? Боюсь я. Так что говори, куда и зачем, или не пойду.
– Яблоки, за которыми я второй день по лесу бегаю в твоей удивительной компании, не совсем обычные. Или, скорее, совсем необычные. Но дед меня за ними не посылал, сам решил идти.
; Догадалась уже.
; Если болеет лес, значит, болеет и дедушка. Ну, ты слышала, как он кашляет.
– Слышала, – я тяжело вздохнула , – Фёдор, ты ведь за молодильными яблоками шёл, да?
Он кивнул.
– Они твоего дедушку не вылечат. И не омолодят, тут сказки врут. Это просто очень полезные фрукты. От простуды – первое средство: целый багаж витаминов! Но не больше.
Фёдор грустно улыбнулся и сел на пенёк, росший неподалёку.
– Когда Леший стал болеть? – я присела рядом.
– Месяца два-три назад.
– Как раз в это время Мёртвый лес стремительно стал наступать на живой.
– Хочешь сказать, что здоровье дедушки напрямую связано с лесом? – неуверенно поднял голову Фёдор.
– Хочу. Сам говоришь: болеет лес – болеет Леший. Нужно узнать причину болезни и вылечить! Но мне не известно, где искать начало Мёртвого леса.
– Это плохо, – Фёдор задумался.
Я разглядывала ствол ближайшего дерева. Кора необычно и как-то витиевато ложилась на ствол, создавая интересные узоры. Вдруг в мою руку ткнулось что-то влажное и тёплое. Я недоумённо посмотрела, что это. Ой, мама! Отшатнулась в сторону и спряталась за охотника.
– Ты чего? – не понял Фёдор.
Я дрожащим пальцем указала в сторону дерева, рядом с которым стоял большой, серый волк. Тёплым и влажным был его язык. Наверное, собирался руку оттяпать. Фёдор перевёл взгляд на зверя и … приветливо улыбнулся!
– Не бойся, – охотник протянул руку, – она тебя не тронет. Она хорошая, пугливая только.
Это он что, про меня?! Волк доверчиво толкнул носом ладонь Фёдора. Ну, ничего себе взаимопонимание!
– Ты головой ударился? – участливо спросила я, опасливо наблюдая за странной картиной.
– Да нет, вроде, – охотник почесал в затылке, – а что?
– Да так, просто спросила.
Волк тем временем отошёл от нас и в два прыжка достиг чащи.
– Ты куда? – не поняла я, когда Фёдор быстро шагнул следом.
– Как куда? За ним!
И, схватив меня за руку, потащил за собой. А я что? Я уже не против. Волк бежал быстро, но выбирал хорошие тропы, где не приходилось сильно пригибаться, и где совсем не было болот. Наконец, когда я уже начала уставать, наш проводник остановился.
– Ничего себе! И куда ты нас привёл?
– Сердце леса – ахнула я. Громадный дуб в три обхвата. Такой же красавец, каким я его помнила, только без листьев.
Взгляд приковывало одно растение, очень похожее на плющ, только со стволом и плодами. Настолько яркого сочного цвета, что казались они здесь не просто неуместными, а даже жуткими и неестественными. Своими ветками растение, словно спрут, цеплялось за другие деревья, оплетало их, создавая живую паутину. Необыкновенное, пугающее и завораживающее зрелище.
Мы молча подошли к плющу. Я потянулась к одному из яблок, рвать не пришлось: оно просто упало в руку.
А всё-таки, какое оно на вкус? Где-то вдалеке послышался крик птицы. Память тут же нарисовала знакомую картину: неожиданный приступ злости, гнездо, в которое я так неудачно попала камнем, крик перепуганных птенцов... и запах. Отчётливый запах гнили. Я выпустила яблоко из рук, оно раскололось о землю. Выпавшее из середины семечко ушло в почву и мгновенно дало росток. Через минуту перед нами был ещё один плющ, стремительно ползший к дубу. Фёдор попытался остановить растение, сшибая его палкой.
Ветви угрожающе ощетинились острыми листьями.
– Смотри, оно защищается.
– Ага, я тоже.
– Интересное место, да? Камни повсюду, руины какие-то. Может быть, здесь был замок?
– Нашла время в историю впадать!
– Возможно, это всё, что осталось от великолепной залы. А ещё здесь устраивались пышные приёмы!
– Лучшего места, чем чаща лесная не нашли?
– Как думаешь, здесь могли проводить свадьбу?
– Не отойдешь от яблони, будут проводить похороны.
– Наверняка, Эрида бродила здесь, раздумывая о мести. И на глаза ей попалась молодая яблоня.
– Эрида часто в вашу деревню приезжала?
– Не язви. Она сорвала наливное–золотистое яблочко и напитала его жаждой мщения и ненавистью. А люди за давностью лет забыли, кто на самом деле виноват в развязавшейся трагедии… И всё свалили на яблоко.
Листья перестали двигаться в мою сторону, дерево словно замерло, слушая. Я положила руку на тонкую кору:
– Мы не хотели тебя обижать. Прости.
Яблоня ощутимо задрожала и осторожно, чтобы не задеть меня убрала листья.
– Понимаю, – кивнул охотник, – А знаешь, ненавидеть очень утомительно.
Мы завороженно наблюдали, как дерево меняет форму, как отступают страшные ветви, заглотившие всё вокруг.
Я почувствовала, что кто-то упорно дёргает меня за рукав. Волк настойчиво требовал внимания.
– Чего тебе? – спросила я серую морду.
Он мотнул головой в сторону леса. Да, зверь прав: на яблоню смотреть можно вечно, а мне ещё с родителями объясняться.
– Нам пора, – согласно кивнул Фёдор, отрываясь от необыкновенной картины, – сейчас, только доделаю кое-что.
Он подобрался к яблоне и что-то прошептал ей.
А потом мы покинули поляну. Шли молча. Каждому было о чём подумать.
– А Волк каков! Не удивлюсь, если он специально нас на яблоню вывел, – вдруг воскликнул Фёдор. – Да и меня к тебе тоже он привёл.
– Спасибо серому. Если бы не он, быть бы мне кикиморой на дне болотном.
Волк шевельнул ушами. Понял, значит.
Зверь довел нас прямо до бабушкиного дома, «сдал с рук на руки» хозяйке и улёгся на коврике у дверей.
– Алёна, ты зачем волка в дом притащила?
– А ты зачем его нас охранять направила?
– Я?! – почти естественно удивилась бабушка. – А у меня для вас сюрприз! – продолжала она.
Сюрприз сидел за столом и пил чай.
– Дед, ты как? – Фёдор с беспокойством посмотрел на Лешего.
– Спасибо, внучок, твоими стараниями... Ещё раз узнаю, что вы за яблоками поперёк болота бегали, уши оборву!
– Хорошо, больше не узнаешь, – согласно кивнул внук.
– Что же вы такого натворили? У меня звери с ума посходили: бегают, балуются. Зайцы с лисицами хороводы водят, птицы песни поют!
– Хорошо поют?
– Дятлы дробь отстукивают, вороны фальшивят, правда.
– Сильно?
– Алёнка, не увиливай!
– Да ничего такого мы не делали, – вступился за меня Фёдор, – пришли, посмотрели, извинились за человечество, ушли.
– Что сделали? Извинились? – Бабушка рассмеялась. – Ну, молодцы догадались же! Эх, молодёжь, ничего-то вы не знаете. Семя раздора выпало из яблока. А яблоко чем было пропитано? Правильно – обидой, горечью и недоумением. А лечили вы его чем? Чувствами обратными!
– И всё?!
– И всё. Человеческие чувства – вещь малоизученная и противоречивая. Но сильнее них на белом свете ничего нет, – назидательно пояснила бабушка.
– Бабуль, вот ты смеёшься, да?! Я бы уже сто раз яблоньке этой оду в четырёх томах написала и на два языка перевела. Откуда она там, из Греции?
– Подойдут только искренние чувства. А если тебе так хочется, почитай ей вот это.
Бабушка передала мне книжечку русских народных сказок:
– Ей приятно будет, там никто никого не травит, не губит.
Леший выпил три кружки чая и засобирался домой, ему ещё зайцев с лисами разнимать. Фёдор ушёл с ним, но обещал завтра забежать перед отъездом.
Я чмокнула бабулю в щёку, стащила пирожок с мясом, угостила волка и собралась бежать домой.
– Эх, Алёнка, мама тебя обыскалась.
– Я всё это время была у тебя. Собирала ягоды.
– Весной? Волчьи для этого товарища? – Бабушка кивнула на волка.
– Спасибо.
Мама мне не поверила, но ругать не стала, смысл? Папа глубокомысленно молчал.
На следующий день, когда мы прибежали читать сказки к яблоне, благо, короткую дорогу теперь знали, она встретила нас тихим радостным шелестом. Деревце тянулось к волшебным страницам каждой веточкой и отпустило дуб – сердце леса. Ура! Получилось!
А потом провожали Фёдора. Я обняла его на прощанье, он улыбнулся и сказал, что скоро приедет на всё лето. К этому времени даже Мёртвый лес станет совсем зелёным.