Одиночество. Мне казалось, что я привык к нему задолго до того как меня заточили в этой клетке. Но сейчас, когда все мои дни заняты лишь размышлением о прошлой жизни, пришло понимание того, насколько сильно я ошибался. Одиночество – вот настоящее проклятие демонов. С момента нашего низвержения мы только и делаем, что пытаемся заглушить в себе это чувство. Последнее из тех, что у нас осталось. Постоянные войны, сексуальные связи со всем, что способно двигаться, мы пытаемся создавать семьи. Даже мой бунт при большом желании можно интерпретировать, как попытку вырваться из болота, где кроме тебя самого нет больше никого.
Почему я сдался добровольно после стольких лет бегства и борьбы? Этот вопрос больше всего волнует моих бывших соратников. И жив я до сих пор только потому, что сам не знаю на него ответа. От меня ждут подвоха, побега, диверсии. Меня пытают и угрожают мучительной смертью. Глупцы. Я умер в тот момент, когда отказался от Неё, и нет смерти, которая могла бы быть мучительнее.
Почему я сдался именно демонам? Почему не ангелам или хранителям? Вопросы, вопросы. Меня больше не пытают. Они поняли, что это бесполезно. Баал осознал раньше других, но не мог отказать себе в удовольствии посмотреть на мучения предавшего его брата по оружия, его заместителя, его постоянного конкурента в борьбе за место в Круге.
Мои размышления прервал голос, который принадлежал Четвёртому Клинку Преисподней – Азазелю.
- Вельзевул, вставай!
Ад принял меня обратно. Я понял это по его решительному взгляду. Он пришёл не пытать, а спасать. Проблема заключалась в том, что я не считал себя заслуживающим спасения.
- Аз, приятно видеть, что тебе до сих пор не удалось одолеть Баала, и ты до сих пор гордо носишь свою четвёрку.
- Жалкий выскочка, - было видно, что он нисколько не задет, но правила «хорошего» тона не позволяли оставить оскорбления без ответа – на моей памяти ты ни разу не задерживался на втором месте дольше пары дюжин лет. Но о том, кто лучше владеет мечом, мы поговорим позднее, а сейчас поднимай свою задницу и телепортируйся как можно дальше. Желательно прямо под ворота Эдема, глядишь, Создатель решит, что ты спятил, а юродивых, как ты помнишь, он любит.
-Аз, остановись,- устало проговорил я, поднимаясь на ноги – я не побегу. Я планирую дождаться суда, выступить перед Кругом и с достоинством принять наказание. Если Самаэль решит, что я его заслужил.
- Нет, ты и правда рехнулся, - убеждённо произнёс он.
- Я тоже так считаю, - раскатистый бас вихрем пронёсся по подземелью, - но если ты не отойдёшь от пленника, Азазель, у тебя не будет шанса высказаться на суде.
К нам присоединился Баал.
Я взглянул на него с неприязнью. Когда – то мы были друзьями. Почти братьями. Ощущение будто прошла вечность.
- Приятно встретить тебя не в камере пыток, Вель.
Я молчал.
- Почему?! Почему из – за этой проклятой бабы…
Он заслонился от моего плевка и наотмашь ударил меня по лицу.
- Ты не поймёшь, Баал. Демоны никогда не поймут. Надо побыть человеком, чтобы…
- Человеком? Так вот чем ты теперь хвастаешься? Что смог побыть Ублюдком Ноя, Ресурсом, который пользую все, кому не лень? А когда –то я называл тебя братом.
- Я тебя тоже. Пока не узнал, что ты отдал моего отца Небу.
- Это было так…
- Это было. До встречи на процессе, Баал.
Я стою на стандартном эшафоте. Передо мной тысячи лиц. За мной Одиннадцать Демонов Круга во главе с Самаэлем. Я участвовал в этой процедуре всего пару раз за свою долгую жизнь. Но всегда стоял позади. Я был готов.
- Вельвевул, Второй Демон Круга, Второй Клинок Преисподней, Повелитель Тридцати Трёх Элитных Легионов Ада, Личный Враг Габриэля, Носитель Арммера, Меняющий Судьбы, тебе предоставляется последнее слово перед вынесением приговора.
- Демоны. Наше главное проклятие – одиночество. Мы одерживаем победы и терпим поражения. Мы появляемся и исчезаем. Мы ничем не отличаемся от ангелов кроме…
- Хватит! - От высвобожденной Самаэлем Силы меня кинуло на колени -Вельзевул, единогласным решением Круга ты признаёшься невиновным в особо тяжких преступлениях против своих собратьев. Однако, мы не можем закрыть глаза на твоё сумасбродство и поэтому до особого распоряжения ты будешь находиться в мире людей, лишённый возможности вернуться в Преисподнюю.
- Напугал вампира кровью, - услышал я шёпот Бала.
Что ж я очутился на свободе. Уловив краем глаза Азазеля, я подозвал его к себе. Он единственный (не считая меня ) был доволен приговором. Что двигало Самаэлем (а именно он принимал «единогласные» решения) мог только догадываться.
- Чего звал, Вель?
- Все демоны – мудаки.
- Это вызов?- он радостно улыбнулся. Любовь к бою на мечах сближала меня с ним, как ни с кем в Аду. И мы очень часто устраивали такие импровизированные дуэли.
- Обнажи клинки, Четвёртый, – уголки моих губ тоже поползли вверх.
- На земле или в воздухе? – деловито спросил он, проверяя, легко ли лезвия выходят из ножен.
- В мире людей, - ответил я и телепортировался. Я не сомневался, что он последует за мной.
Давать мне свободу было большой ошибкой Преисподней, и я постараюсь сделать её последней.