Сталкер. Возвращение в Зону. Часть 1

(Продолжение истории с Призраком)

Часть I. Возвращение Меченого

1. «Старый лис»

В завершение разговора Сидорович вздохнул, развел руками и сказал:
- Знаешь, я в чужие дела не лезу… Чем мог – помог. А где не смог – извини, не Господь Бог.
Потом, когда Меченый ушел, Сидорович погрузился в глубокие раздумья.
«Что же он задумал на этот раз? Дааа… Меченый – судьбой помеченный… Помню, как же: Меченый, он же – всем известный Стрелок. Я же не склеротик и память у меня - дай Бог каждому…»

 Сидорович достал из пачки сигарету, закурил и, пуская струю дыма в потолок, философски заметил:
«Есть люди, они, как чума - пугают своим появлением всех, кто их помнит или слышал о них. Эти люди – провозвестники катаклизмов… Они - спичка, от которой потом всё полыхает в адовом пламени. Меченый как раз из таких. А до него – Стрелок…»
Сидорович почесал затылок, сбил с сигареты пепел и продолжил рассуждать:
 «Когда он был тут? Год-полтора назад… Та же история, как под копирку: очухался, выполнил пару заданий, получил от меня нужную инфу и исчез… А что потом? Потом случилась то, что сейчас и вспомнить без дрожи нельзя – Зона рванула так, что от прежней её, относительно спокойной и предсказуемой, не осталось и следа. Сейчас даже Кордон – место не спокойное, кишащее тварями и аномалиями.  Нет, его появление - не к добру… Знать бы точно, что он задумал в этот раз… Конечно, всякое может быть. Может быть, в этот раз и ничего страшного - соберет какие-то редкие артефакты и исчезнет опять на год или два. Однако, «береженного Бог бережет» - пущу-ка я по его следу "гончую"…»
Сидорович взял в руки переносную рацию, покрутил в руке, щурясь уставился на кнопки…
«Зрение ни к черту!»
Он вспомнил свою старенькую рацию с выдвижной антенной и большими резиновыми кнопками и вздохнул. Новая была, конечно же, «круче» - вся помещалась на ладони и работала без подзарядки неделями - но такая уж махонькая…
«Ну что это? Кто придумал такие маленькие кнопки? Вот, пожалуйста, хочешь нажать одну, а нажимаешь две!»
- Алло, это ты, Зубр? Зайди… Дело есть… Да, важное.
Ни с кем делиться своими догадками по поводу Меченого и причин его появления на Кордоне Сидорович не собирался, и тем более с Зубром – типом ещё тем...
«Может быть, он и не настолько умен, чтобы разбираться в сложных комбинациях, но… там, где можно что-то урвать для себя по-крупному, он не остановится ни перед чем. Зубр – это… кровожадный динозавр!»
- Заходи, Зубр. Присаживайся. Хочешь рюмашечку?
- Нет, - покачал головой Зубр.
- Ну и правильно – с утра только дегенераты пьют, - махнул рукой Сидорович и протянул Зубру сигарету.
- Ты соскучился или как? – спросил, закуривая, Зубр.
- «Или как», - хмыкнул Сидорович. – Ты что думаешь о Меченом?
- Ну, - пожал плечами Зубр, - «мутный» он какой-то.
- Вот-вот, - дернул плечами Сидорович, - в самую точку!
Сидорович навалился грудью на стол и, чуть наклонившись, заговорчески проговорил:
- Только между нами… Когда Меченого приволокли сюда «никакого», он, лежа тут в беспамятстве, бормотал всякую хрень. Ненароком это отпечаталось в моей голове и потом неделю назойливо лезло наружу… Пришлось собрать его бред в одно целое, более или менее вразумительное, и в результате у меня вырисовалась картинка. Сразу скажу, плохого качества получилась картинка, но чую – большой ценности…
При этих словах глаза у Зубра вспыхнули знакомым для Сидоровича огнём.
- Ну? – насторожился Зубр.
- Чтобы там ни говорил Меченый в разговоре с другими сталкерами – это мишура. За ней скрывается что-то более ценное, чем он не поделится ни с тобой и ни со мной. Я все эти дни спрашивал у себя: «Что он ищет в Зоне в этот раз?» Наконец, понял…
- Не томи, - едва ли ни злобно прошипел Зубр.
Сидорович откинулся на спинку своего старенького рваного кресла и, скривив губы, подумал: «А того ли «пса» я выбрал для этого задания?»
Затем он вздохнул, почесал затылок и сказал:
- В бреду Меченый говорил о двенадцати артефактах. Я о таких сроду не слышал. Он словно боялся их забыть – так часто он в бреду повторял их названия. Мало того, когда он пришел в себя, он стал шарить по своим карманам в поисках КПК. Вероятно, на этом КПК была информация касательно этих самых артефактов. Хотя мне он сказал: «Там дорогие моему сердцу люди».
- КПК не ты у него слямзил? – расплылся в улыбке Зубр.
- Зубр, следи за «базаром». Я же четко сказал: «Вероятно, на КПК были фотки этих артефактов…» Сам посуди, если бы у меня были их фотки, я бы говорил тут с тобой? Да мои «орлы», в поисках этих самых артефактов, уже перепахивали бы Зону по всем фронтам. Теперь понятно?
- Понятно, - ответил Зубр, гася сигарету в жестяной «пепельнице» с наклейкой «Килька в томатном соусе».
- Если ты в «деле», - медленно произнес Сидорович, - я продолжу. Нет – так я поищу кого другого.
Зубр нахохлился, как сыч, и закивал головой.
- Без «балды», Сидорович. Я готов. Я - «за».
- Вот и хорошо, - вздохнул облегченно «старый лис», чувствуя, что «поводок» снова в его руках. – Будешь зорко следить за Меченым, фиксировать все его действия и докладывать… Рацию тебе дам крутую, как у меня. Такую можно спрятать даже…
Сидорович затрясся от смеха и указал глазами в «то самое» место.
- И никакой отсебятины, - сердито продолжил Сидорович. – Спугнешь Меченого – всё дело насмарку! Тенью идешь следом. Тенью… Если увидишь, что он где-то заложил «схорон», не берешь оттуда даже горелой спички. Понял?
- Понял.
- Однако, есть одно «но» - ты должен забить на КПК место «схорона» и сфоткать его содержимое. И так будешь делать, пока артефактов не станет двенадцать… Таскать с собой все эти арты он не будет – это слишком рискованно. Скорей всего, «схоронов» будет немного, но и не один… Да, и вот что ещё: держи со мной связь постоянно, аккумулятор в рации позволяет – он просто «атомный».
- Мне бы оружие поновее, - пожаловался Зубр, - и патронов бронебойных.
- Бери, что хочешь, - небрежно махнул рукой Сидорович. – Советую взять маскировочную накидку. Меченный – «гусь» опытный, враз усечёт.
- А что потом? – спросил Зубр, вернувшись из оружейной кладовой.
- Это твоё «потом» мы с тобой и обсудим потом. Но одно тебе скажу напоследок: «Если притащишь сюда арты Меченого, то уйдешь из Зоны в золоте, как фараон египетский, а решишь «дурочку валять» - отправишься в «деревянном смокинге», - засмеялся Сидорович.
- Обижаешь, Сидорович, - с горчинкой в голосе проговорил Зубр.
- Ладно-ладно, - похлопал его по плечу Сидорович. – Не обижайся на старика. Иной раз начитаешься всякой хрени и потом, как попугай, повторяешь засевшие в мозгах фразы… Я же к тебе, как к родному отношусь. Вот, видишь - доверяюсь тебе в тайнах своих. Всё взял, что хотел? Ну и хорошо. Иди с Богом!
Зубр уже стоял в двери, когда Сидорович бросил вдогонку:
- Я вшил в «броньку» Меченого «маячок» - координаты его ты увидишь у себя на КПК. Но имей ввиду, если Меченый обнаружит его или по какой-то причине поменяет «броньку» на другую – лафа кончится, будешь следить за ним из бинокля. До встречи, Зубр!

                *
С интервалом в час Сидорович вызвал к себе ещё двух «агентов» – бывшего «наемника» Чародея и «темную лошадку» Плюща. Чародей в чём-то напоминал Зубра, но имел и свои, присущие только ему, черты – на «охоте» был проворен, скрытен и внезапен и потому представлял большую угрозу для объекта своего внимания. А вот Плющ даже через год своего пребывания в поле зрения Сидоровича оставался для старика загадкой. Но тем не менее, у Сидоровича было смутное предвиденье, что именно Плющ и принесет ему артефакты Меченого.
Инструкции этим двум почти ничем не отличались от той, что он дал Зубру, разве только произносились они в несколько другой вариации.
«К каждой двери – свой ключ», - рассуждал про себя Сидорович провожая за дверь Плюща.
Он вернулся в своё кресло, плеснул в стакан грамм сто водки и залпом выпил.
«За удачу! Теперь остается одно – ждать.»


2. Меченый, Зубр и капризная Фортуна

Меченый пережил короткую, но глубокую амнезию, попав под «выброс». Кого-то «выброс» убивал на повал, кого-то превращал непонятно во что, а кого-то, как исключение, миловал… Ну, например, «длань милосердия» легла на чело Меченого.
«Не до жиру, быть бы живу», - сказал на чьё-то замечание Болотный Доктор, когда после очередного «выброса» притащили к нему «сталкера» в полукоматозном состоянии.
Тот, кто нашел его, стоя тут же, рассказывал: «Вижу, псы окружили труп. Уже рвут на нём «комбез». Представил, что вот так вот и меня, может случиться, накроет «выброс», что и меня потом раздербанит зверьё… Стал палить по этой своре из дробовика. Каких - побил, какие - убежали. Решил «покойничка» похоронить по-человечески. А он, возьмись, да застони… Вот я его и притащил сюда на своем горбу… Вид у него, конечно, незавидный. А что, может быть, и очухается. Чем Бог не шутит…»
 Месяц старик выхаживал его, пока ни поставил на ноги. Выходил, да и отпустил на волю…
И всё бы ничего, если бы месяцем позже Меченого снова не накрыло «выбросом», когда он шел с Болот на Кордон. Спрятаться было негде – он одинаково не успевал никуда. Он метнулся к тоннелю и за сто шагов до него свалился…
Кто-то нашел его, притащил к Сидоровичу. Уже потом, через пару дней, вдруг Сидорович стал наводить справки «кто притащил-куда ушли», но тех «добрых волонтеров» уже и след простыл…
Вот такая она, Зона…
                *
Меченый вышел к Свалке в пятом часу вечера. Сел в кустах у дороги перекусить и просто отдохнуть. «Калаш» лежал под рукой на скрещенных ногах под ладонью правой руки. В левой он держал бутерброд с колбасой и сыром. Рядом стояла пластиковая бутылка с водой – крышка свинчена и положена тут же…
«Мой КПК… Как я мог посеять его? - мучился Меченый. – Да и потерял ли я его? Говорят, меня нашли недалеко от тоннеля, что связывает Болота и Кордон. И я, на что-то надеясь, за последние две недели прошерстил свой последний маршрут, как собока-ищейка. И не один раз. И всё безрезультатно…  Выходит, верно одно - нашлись «добрые» люди – обобрали… Что теперь делать? Не объявление же писать о пропаже КПК. Конечно, объявление я давать не буду, но покопаться в сообщениях не помешало бы. Может быть, кто-то выставил мой КПК на «сталкерский аукцион»? Надо проверить.»
Меченый вынул из кармана подаренный Сидоровичем КПК и стал листать страницы в «Журнале сообщений».
Недостаток КПК – в нём сохраняются только свежие сообщения – уж слишком не велик у него объем памяти. Недостаток этого КПК на данный момент – всё в нём стерто начисто.
Он запил остатки еды водой, закрыл бутылку и, оглядываясь по сторонам, закурил.  В последние дни временами в памяти его что-то там щёлкало и выдавало «на-гора» скупую «фото-видео-информацию». Так, видимо, восстанавливались утерянные связи и «файлы» в его мозгах.
«Ничего, ещё чуть-чуть и всё восстановится,» - проникся верой Меченый.
Он помнил, что должен найти какие-то артефакты. Их мутные образы преследовали его даже во сне.
«Мне даже во сне снилось ни раз, как я листаю свой КПК, рассматриваю какие-то картинки – скорее всего фото артефактов.  Не может быть, чтобы я никаким образом не перестраховался? Уверен, в какой-то форме, на всякий случай, я где-то спрятал «важную информацию». Где?»
Меченый положил бутылку в вещмешок, завязал его и бросил на спину. Встал, держа «калаш» наперевес.
Где-то в глубине капризной памяти, словно в мутной воде реки блеснувшее «серебро» рыбьей чешуи, высветилась и погасла картинка. Но Меченый успел уловить её. Видимо, подсознание сжалилось и выдало очередное воспоминание.
«Надо идти на Агропром. Да, там есть тайник. Правда, не известно, есть ли в нем самом что-то…»
Меченый провел рукой по поясу, словно пересчитывая торчащие рожки, потом замер, вспоминая сколько ещё патронов в вещмешке.
«Не только до Агропрома надо дойти, не известно, что ждет меня в Подземелье. Помнится, там много чего неприятного было…»

До захода солнца оставалось часа три не больше.
«Будет правильнее переночевать в Депо, а потом рано по утру выйти к Агропрому,» - рассудил Меченый, ступая на край дороги.

- Оп-па! Кто к нам кости свои «метёт»? – донеслось из-за поваленного набок грузовика. – А ну-ка, фраерок, подь сюды! Ствол - на землю, руки – в небо и ровным шагом ко мне… Ну вот, пацаны, «дичь» сама к нам прилетела. А то вы прям приуныли совсем – «хабара нет, хабара нет»…
- Ребята, не стреляйте! Я всё отдам, - нарочито жалобно выдавил из себя Меченый. Он положил свой автомат почти у столба, поднял руки и медленно выпрямился.
- Давай, ползи сюда. И без фокусов!
Он сделал шаг влево, огибая невысокий куст рябины, и понял, что это единственный момент, когда он имеет секунду форы. Его руки молниеносно скользнули к гранатам, послышалось знакомое «дзинь» и две черные точки полетели в сторону лежащего на боку грузовика. Сам он прыгнул и перекатился к лежащему у столба «калашу». В это время прозвучало два взрыва. За ними последовала ругань, стоны и стрельба в его сторону. Потом наступила подозрительная тишина – никаких звуков.
«Так, либо они обходят меня, либо… Что гадать – надо дергать за холм.»
Меченый, пригибаясь к земле, метнулся назад и вбок. И уже оттуда, выглядывая из-за вершины холма, он увидел, как прихрамывая и оглядываясь в его сторону, один из бандитов спустился в ближайшую лощину и исчез в густом кустарнике.  Меченый вздохнул, провел ладонью по вспотевшему лбу и на пару секунд прикрыл глаза.
«Отвык я что ли? Надо сначала «прощупывать» маршрут – просмотрел в бинокль и иди спокойно.»
У грузовика лежали два побитых осколками гранат бандита. Взял Меченый только бинты, патроны под автомат и их КПК. Поглядывая в сторону лощины, пошел к Депо.
По пути ему вспомнился Сидорович, за ним – какой-то старичок: одет в халат, лицо с бородкой и в очках…
- Сахаров, - сами собой прошептали губы. – Янтарь.
И тут же выплыло ещё одно лицо - Призрака.
Видимо, срабатывал принцип взаимосвязи – следом всплывает то, что наиболее тесно связано в памяти с предыдущим.
«Призрак, дружище, я вспомнил тебя! Где ты теперь?»
Меченый едва не угодил в аномалию.
«Осторожно! Дааа… Надо быть повнимательнее»
На подходе к ограде Депо, зайдя за невысокий кустарник, Меченый внимательно оглядел местность в бинокль. Потом заглянул через пролом ограды во двор.
«Никого не видно и не слышно, но это ещё ни о чем не говорит.»
Он прикинул пути для отступления, если что вдруг пойдет ни так, и скользнул в пролом…

                **
Зубр обшарил тела бандитов, обнаруженных им на «пороге» Свалки, осторожно обошел площадку вокруг самосвала и глянул через бинокль в сторону Депо. «Маячок» указывал как раз туда. Глянув на часы, затем на диск солнца, «зацепившийся» за вершину тополя, Зуб призадумался. 
Он вспомнил, что ещё года два назад, до «Большого выброса» в Зоне было куда безопаснее.
«Сейчас и люди изменились, и зверья побольше, а аномалий – тех просто завались. Сейчас на те же маршруты тратится чуть ли не в пять раз больше времени. И что бесит – во время «выбросов» аномалии словно переезжают с места на место. А ещё появилась аномалия, которую прозвали «Цыган», которая плавает по территориям – из низины в низину. И они ещё «кучкуются» - собираются в табор. Наверное, поэтому такую аномалию и прозвали так – «Цыган». Теперь из-за неё никто не ночует в низинных местах.»
Зубр остановился.
«Впереди – Депо, чуть правее – развалины стройки, где почти всегда «шарятся» бандюки, рядом с ней – охраняемое КПП, за которым дорога к «Бару 100 рентген». Похоже, Меченый останется ночевать в Депо. В принципе я и сам поступил бы так же. А где вот мне самому провести ночь?»
Зубр по своей натуре был ещё и авантюристом – легко ступал на рисковую почву. Ему в голову пришла мысль, которую совершенно не одобрил бы Сидорович, но…
«Что мне Сидорович? И потом, разве шляясь по Зоне, я не могу случайно оказаться там же, где и Меченый?»
Он обошел ограду, едва ли ни по всему её периметру и обнаружил тот же пролом, что перед этим и Меченый.
 «Чем наглее себя ведешь, тем теснее жмется к тебе капризная Фортуна», - улыбнулся Зубр и спрыгнул во двор.
Видимо, Фортуна так не думала…
В Депо было тихо и пусто. Зубр, держа наготове ствол, осторожно обошел помещение по кругу, заглядывая во все углы. Наконец, он вернулся туда, откуда начал – остановился в трех шагах от бочки, на дне которой ещё тлели угли затухающего костра – следы недавнего пребывания бандитов или вольных «сталкеров.
Недоумевая, с мыслью «куда же делся Меченый», Зубр вынул свой КПК и глянул в него. На экране «объект» совпадал с его собственным положением на карте. Он поднял глаза кверху.
Наверное, в тот момент он не понял, что с ним случилось.
Меченый забрал только его КПК и патроны. 
Вообще-то, Меченому ещё на Кордоне показалось, что за ним следят. Потом, уже на подходе к Депо, он уловил движение сзади, когда, наклонившись, поправлял штанину.
Поэтому, не обнаружив в Депо никого, он поднялся на крышу и оттуда через бинокль внимательно осмотрел местность. Ещё раз заметил «хвост». Осторожно спустился до балки над воротами ангара и спрятался за вертикальной балкой.
Это было проделано еще до того, как Зубр вошел в ангар и, проделав круг, остановился прямо под ним. Возможно, если бы Зубр не открыл свой КПК, и Меченый, смотревший на него сверху, не оказался прямо над ним… В общем, похоже, Меченому не понравилось то, что он увидел.
Через несколько минут труды Меченого вознаградились -  он нашел у себя «маячок» - вырезал его перочинным ножом и тут же приладил его в «броньку» Зубра.
«Оставаться в Депо опасно. Да к тому же вот-вот может очнуться мой «незваный гость». Придётся мне сейчас шлепать в сторону Агропрома.»
Меченый нащупал пальцем пульс на «сонной артерии» Зубра, одобрительно кивнул головой и, вздохнув, вышел из ангара.
«Сидорович… А не спёр ли он мой КПК, пока я был в «отключке»? Он же отхаживал меня, вроде как помогал с оружием и продуктами. Думать на него было стыдно. Но то, что он послал вслед за мной свою «ищейку» - меня склоняем к мысли, что Сидорович мной заинтересовался. С чего это? Просто так Сидорович не станет следить за человеком. Значит, он что-то знает…»
До прихода ночи Меченый успел добраться до тоннеля на Агропроме. Бросая болты, осторожно прошел аномалии и в самом конце тоннеля спрятался почти под самым потолком - между свесившихся бетонных плит.
«Мне так кажется или всё же так и есть - Зона какая-то ни такая?» - задался он вопросом перед тем, как окунуться в сон. И понимая, что вопрос глупый, сам же на него и ответил: «Она всегда ни такая – вчера одна, сегодня другая, завтра третья… Это же Зона!»

                ****
3. Подземелье. Капкан

- Вовремя, - одобрительно произнес Меченый, когда по небу побежали сполохи, и облака, клубясь и разрываясь в клочья, стали наливаться золотисто-кровавым цветом. Он зачем-то посмотрел на часы, потом в бинокль – на патрульных, стоявших у входа в Подземелье.
Земля задрожала мелко-мелко, как осиновый лист, так что всё вокруг обрело едва уловимый радужный ореол.
Военные, поглядывая с опаской на небо, спешным шагом потянулись в корпуса Агропрома, оставив вход в Подземелье без присмотра.
У Меченого оставалось не так уж и много времени, чтобы, стартовав с холма, пересечь лощину и сигануть в люк. 
Сирена, оповещавшая со двора Агропрома о начале «выброса», оказала Меченому хорошую услугу – бряцая оружием, он буквально в десяти шагах пронесся мимо опаздывающего в убежище военного и нырнул в люк.               
В коллекторах НИИ Агропром всегда горит свет…
«Кому это нужно? - держа автомат наготове и привыкая к тусклому освещению, подумал Меченый. – Наверное, таким, как я.»
Впереди какие-то скрипы, рядом – звуки падающих в лужи капель. Сыро – такое чувство, что всё здесь покрыто слизью…
Кажется, где-то поодаль звучат голоса и даже смех. Меченый через оптический прицел автомата осторожно выглянул из-за угла и обомлел. Он вспомнил, что в прошлый раз в Подземелье были бандиты и военные. Сейчас он видел «странную компанию», не похожую ни на тех и ни на других…
«На всех крутая «снаряга» и лучшее оружие, какое я только видел… Сидят раскованно, словно у себя на именинах. Пройти мимо них незамеченным – «дохлый номер», а затеять стрельбу – завалят в пару минут. Вон у них: и «подствольники», и СВД-ешки, и «винтари», да и «броня» покруче моей в десять раз…»
Меченый прислонился к стене тоннеля и задумался.
«Уходить через люк назад – поздно. Во-первых, ещё идет «выброс». Потом, в последний момент меня могли засечь и тогда на выходе меня уже будут ждать «бравые солдаты Швейки»… И ждать будут не с караваем, а с автоматами. М-да… Вот бы чем-то их отвлечь – тех, что сидят тут у костра. Стоит хоть одному из этих или тех сунуться сюда – мне кранты. Что делать? Ух! Что за хрень такая – это что ли «выброс» сегодня такой?»
За углом грохнуло так, что Меченый вжался спиной в стену и закрыл голову руками. Рядом, шипя и дымясь, остывал в луже кусок металла…
Меченый мельком глянул за угол – там сполохи огня и густой черный дым, какой бывает, когда горит резина и смазочные материалы. Меченый надел противогаз. Медлить было нельзя.
«Не важно что там произошло, что там от чего детонировало и взорвалось. Есть шанс – надо пользоваться.»
Вниз по лестнице, влево шагов двадцать, снова влево по-другой лестнице, но уже вверх…
«Если тут я не влезу в какую-нибудь аномалию – значит, я «родился в рубашке». Тихо, тихо… Молодец!»
Видимо под воздействием «выброса» аномалия «электра» перенастраивалась  и не проявляла своей привычной злобы. Меченый бросил болт и в туже секунду прыгнул с одного бетонного выступа на другой, пересекая в воздухе гаснущее облако электричества, и без задержки дальше - к проёму в стене.
«Фууу, - выдохнул он, присаживаясь на корточки. – И ради чего всё это?»
Он перебирал причины, по которым ему могли понадобиться эти «двенадцать артефактов». А перед глазами почему-то проплыли какие-то стеклянные капсулы, профессор Сахаров и Призрак…
«У памяти свои законы. У неё своя логика… Книжки надо было в школе читать. – Меченый облизал потрескавшиеся губы, сглотнул вязкий комок слюны, хотел было достать бутылку с водой, но потом передумал: - Не сейчас… Надо пользоваться моментом – пока тут шум-гам, пробраться к тайнику.»
Спускаясь по степеням лестницы, насторожился - замер на первой площадке, прислушиваясь. Благо шел тихо – внизу разговаривали.
- Так что там случилось? – басил один голос.
- Похоже во время «выброса» аномалию «электро» ненароком выплеснуло к бочкам с топливом, - отвечал ему другой голос. – Вот они и рванули. 
- А может…
- Ты думаешь, кто-то специально? Нет ребята проверили – никого нет. Просто так случилось и всё.
- Ну, что тут торчать. Пошли?
- Ага, - ответил бас.
Меченый подождал минуту-другую и спустился вниз. Голоса, переговаривая, удалялись и по мере их стихания двигался по коридору и Меченый.
«Вот он, тайник.»
Меченый огляделся по сторонам, взявшись за решетку, потянул на себя раму вентилятора. Скрипнули заржавевшие петли и вентиляционная шахта гостеприимно распахнула свои объятья. Меченый быстро запрыгнул внутрь и вернул вентилятор в исходное положение.
В Подземелье, даже если там никого нет, постоянно рождаются звуки – это знали все, кто хоть раз спускался туда. Место в этом отношении жуткое – там звякнет, здесь вякнет, то зашипит, то заквакает – не для слабонервных.
В тайнике паутины, хоть в страшилки играй, и свет, как гнойная сукровица.
«Это хорошо… Это хорошо, - бубнил себе под нос Меченый, смахивая со щеки нить паутины. – Это значит, что сюда никто не проникал.»
Он открыл отживший свой век электрический щит, отвинтил на его задней стенке пару гаек и снял пластину, за которой тут же обнаружился проём в стене.
«Слава богам! Есть!!!»
Рядом с КПК лежал детектор, гораздо круче того, что он получил от Сидоровича. Его он сразу пристегнул на грудь, взамен прежнего, и на время забыл о нём.
Меченый повертел в руках КПК, вынутый из тайника, нажал кнопку. Дисплей КПК вспыхнул на долю секунды и потух.
«Так, что выбрать: перенести данные на КПК, что дал мне Сидорович или поменять местами аккумуляторы? Если конечно они одинаковые…»
Как оказалось, оба КПК были одного «возраста» и судя по всему, одной «конторы». Меченый заменил аккумулятор на своём КПК, а КПК, подаренный Сидоровичем, бросил на пол и раздавил каблуком - он даже не понял сам почему ему это захотелось сделать…
Дисплей вспыхнул небесным светом и под аккомпанемент пальцев послушно выдал серию картинок.
Меченый почувствовал, как от волнения его пошатнуло и перед глазами поплыл мурашки. Он, продолжая листать папки и страницы в КПК, другой рукой сбросил со спины вещь-мешок, ослабил на нем узел и достал бутылку с водой. Долго-долго пил.
«А вот и закодированный текст… Текст написан прописными буквами, без заглавных букв, без знаков препинания и без пробелов. Если его читать слева-направо, то текст - полная хрень. А если справа-налево и снизу-вверх, то можно что-то понять, если, конечно, посвящён в тему… Я это сам придумал, когда ещё учился в школе. Даже и не знаю, что меня натолкнуло на это. Думаю, это всё из-за «шпор». Хотя нет… Вспомнил! Я на этой «абракадабре» общался со своей девочкой из класса – писал ей откровенные любовные письма. Она читала, краснела и, глядя на меня, крутила пальцем у виска. И тем не менее, продолжала читать дальше. Странно, но никто так и не мог догадаться, что мой шифр так прост.»
Меченый прочитал весь длинный текст, выключил КПК и долго сидел в полной неподвижности, словно его тоже выключили.
Потом он встрепенулся, прислушался и встал. Откуда-то снова долетели до него звуки голосов. Меченый спрятал свой КПК в потайной карман «комбеза», взял в руки «калаш» и осторожно приблизился к окну вентиляционной шахты. Отсюда можно было различить даже слова…
- Мы что, товарищ майор, первый день служим? – услышал из трубы шахты Меченый. – Нет тут никого и во век не было.
- И всё-таки, сержант, есть подозрение, что кто-то вошел в Подземелье и прячется где-то здесь, - сердито отозвался другой голос.
- Может, это «кровосос»?
- Какой, нахрен, «кровосос» - их тут сто лет назад перестреляли всех! Проверьте двери на всех уровнях… Может быть, сидит где-нибудь и ржет над вами-придурками.
- Так точно, товарищ майор!
- Что так точно – что вы придурки?
- Никак нет, товарищ майор! Я про то, что мы всё проверим.
- Пошли, нахрен, с глаз моих!
Послышались удаляющиеся шаги, потом стало тихо.
«Такого, когда я служил «срочку», у нас не было – чтобы офицер оскорблял солдата. Так пяток-другой прозвучало бы – и, глядишь, ночью в офицерскую башку кирпич прилетел. Лежи потом, размышляй о смысле жизни, если, конечно, после этого не закопают…»
Меченый посмотрел на часы, почесал затылок и вернулся на прежнее место. Решил пообедать.
Пока ел, думал.
«Ну, и как теперь выбираться из этой дыры?»
Прочитав все записи в КПК, он вспомнил всё. Не сказать, чтобы прямо всё-всё, но без них он некоторые вещи уж точно не вспомнил бы… Или, в крайнем случае - отнесся бы к таким воспоминаниям, как к идиотским фантазиям. Потому что такого не может быть – не может быть и всё…
«Так, если мы намеревались появиться здесь вместе с Призраком, то где его чёрт носит и почему мы до сих пор никак не можем найти друг друга? И что реально могло сподвигнуть нас на такое?
Уверен, Призрак знает это лучше меня. А потому что у меня, чего уж там кривить душой, с мозгами не совсем в порядке, и когда будет хорошо – не ясно.»
Меченый ещё раз посмотрел на часы и прикрыл глаза.
Ему приснился сон: «Какая-то квартира – вроде как знакомая, но лишь по нескольким деталям. Кровать, девушка, «любовь-морковь»… Девушка припадает к нему губами – поцелуй долгий, нежный, влажный… Он в блаженстве закрывает глаза. И тут что-то пошло не так. Он открывает глаза – и видит на себе отвратного «кровососа»! Он орёт, пытается спихнуть с себя этого урода, а тот вцепился и не отпускает.»
Меченый проснулся и понял, что вопил не только во сне – очень скоро он услышал крики и топот ног. Потом раздалась стрельба, стреляли сразу из нескольких стволов.
«Во тебе и… «Пизанская башня»! – мысленно выругался он. Быстро кинул на спину рюкзак, взял в руки автомат. Тихо подкрался к вентиляционной шахте и заглянул в неё.
«Странно, голоса удалились… Может быть, сидят где-то рядом в засаде или решают, что делать?»
Потом голоса вернулись и приблизились настолько, что обрели ясность.
- Чёртов «кровосос»! Смотри монстр какой… Черный, как смоль. Я таких ещё не видел. И откуда он только взялся? – узнал Меченый голос майора.
- Я же вам говорил, товарищ майор, - робко напомнил голос сержанта. – Что это скорей всего был «кровосос». Где-то у них есть лаз – это точно.
- Достал ты меня уже своим догадками. Значит найдите этот лаз! Не дай Бог что случится с «клиентами» - мне башку мигом скрутят, но перед этим я скручу башку вам!
- Разрешите искать, товарищ майор?
- Идите. И смотрите – где-то может ещё шляется «кровосос».
«Так, - стал рассуждать Меченый, - надо во всем разобраться… Обычно «кровососы» вопят в трех случаях: когда хотят парализовать страхом свою жертву, когда зовут на помощь и когда зовут своих сородичей на победную трапезу… Я почти не сомневаюсь, что во сне завопил – уж больно страшно было. Тогда могло быть так: я закричал – на мой крик прибежал «кровосос», следом примчались «вояки» и начали стрелять… А может быть, насколько я читал про механизм сна, и такой вариант: мне снился сон, где я «кувыркался» с барышней, если в это время «кровосос» проходил мимо и как-то учуял меня – он дал знак сородичам и это сменило «ход событий» в моём сне… Кажется, я запутался.»
Меченый достал свой КПК, нашел раздел «Фото» и стал разглядывать артефакты. Потом спрятал КПК в карман и закурил. Дым поднимался к потолку, распластывался и медленно стекал к решетке, что была почти в самом углу помещения.
«Хорошая тяга! – заметил Меченый.
Он сделал глубокую затяжку и пустил весь дым в сторону решетки. Через пару секунд она поглотила и эту порцию.
«Интересно…»
Меченый встал, и достав из кармашка «фонарик-карандаш», направил луч света на решетку.
«Так. Скорее всего решетка алюминиевая. Крепление не на шурупах. Ручки тоже нет… Но есть ограничительная планка по краю решетки, за счет чего она и держится. Выходит, если что, она просто сдвигается.»
Меченый докурил сигарету, потушил окурок и вернулся на свое место.
«У меня выбор невелик, - стал рассуждать Меченый. – Первый вариант – если повезёт, проскользнуть тенью мимо «вояк». Второй вариант – «пробиваться с боями», что смерти подобно. Третий вариант – если позволит вентиляция, проползти по ней до самого её выхода на поверхность, что в принципе возможно, но может и так случиться, что она где-то обрывается и… Тогда придется вернуться к первым двум вариантам.»
Меченый снова встал, обошел помещение. Затем вернулся к столу, стоявшему у противоположной стены и, стараясь не шуметь, перенёс его в угол. Потом по очереди принёс и поставил на стол два ящика. Залез и проверил их на прочность – доски, хоть и прогибались, но держали его вес. Однако, до потолка было едва достать, и то, стоя на «цыпочках», а прыгать было рискованно – ящики под ним могли попросту рассыпаться. Он слез, огляделся по сторонам. Не нашел ничего подходящего и присел на корточки, посматривая на валявшийся на полу лом.
«Так… Что ж смастерить такое-эдакое, чтобы выбраться? Выбраться…»
 Он снял с вещь-мешка ремень и, один край его прикрепил к середине лома, а на другом сделал петлю.
«Сейчас опробуем мою задумку…»
Меченый легонько ткнул решетку острием лома и осторожно сдвинул её вглубь вентиляционного канала. Посветил фонариком, мысленно сопоставляя размеры его и себя. Несложными манипуляциями разместил лом поперек люка.
«Вот такая простая задумка.»
Он спустился вниз, попил воды и, понимая, что покурить придется не скоро, достал сигарету…
 
                *****



4. Коллектор.

Меченый включил налобный фонарь, осторожно вернул люк в исходное положение и, закрепив мешок и автомат на спине, надел перчатки. Черпнув из-под ног горсть пыли, бросил её перед собой. В ярком луче фонаря оседающее облачко пыли двинулось в потоке воздуха.
«Сквозняк дует туда. Скорее всего, и выход на поверхность где-то в той стороне…»
Шло время. Чем дальше Меченый продвигался по вентиляции, тем больше убеждался, что его ведет «некая высшая сила».
Всё указывало на то, что эта «таинственная сила» способствовала реализации тех событий, которые в итоге выстраивали картину, соответствующую её замыслу.
Разве Меченый желал ползать по вентиляции в пыли, стерев до ссадин колени и руки? Нет, он с радостью вышел бы из Подземелья под восторженные приветствия военных и прочих присутствующих, но кто ему это устроил бы?
Кто вдруг призвал Меченого снова в Зону – что не хватало ему там, в другом мире, где значительно безопаснее, комфортнее? Совсем ли свободна наша воля? И какой её долей или частью мы управляем действительно? Когда и над чем властен человек?
Ведь, зачастую человек полагает, что ему в чем-то без причины везет, в чем-то без причины не везет. Разве таким образом он сам не подталкивает себя к суеверию – что есть некая капризная Фортуна, которой больше делать нечего, как только ублажать его или, озлобившись, преследовать его?
Похоже, человек очень быстро вживается в свою земную роль – актер становится героем пьесы и никак не может выйти из принятого образа. Это болезненное преображение очень напоминает сумасшествие с полным забвением своей истинной сущности…
Не эти мысли, а лишь их зачатки роились в сознании Меченого – им ещё только предстояло когда-то выстроиться в слаженную конструкцию. У Меченого они пока что выражались лишь на уровне внезапной вспышки, на уровне озарения: «Что-то явно мне помогает…»
Меченный остановился отдохнуть – ползание по пыльной трубе отнимало немало сил. Насколько позволяло пространство, Меченый сел и нажал кнопку на детекторе. Прибор выдал сигнал «обнаружение-опознание». Этот был хороший детектор, при обнаружении артефакта, он выдавал не только его место нахождение, но и выводил на дисплей его название, разумеется, если только такой артефакт входил в «список известных артефактов». Кроме того, он «видел» ещё и аномалии. В целях экономии энергии Меченый включал детектор приблизительно через каждые пятьдесят метров: запоминал место, где приблизительно «поджидала» его аномалия или «прятался» артефакт и осторожно шел туда или, наоборот, избегал этого места…
Меченый определил направление. Понял, что уже прошел то место и, что ему придется возвращаться.
Все артефакты Меченому и не нужны были. Однако, если бы попался какой-то особо редкий и потому дорогой, взял бы не задумываясь. Но и то, пяток – не больше, потому что в его контейнере для артефактов было только два десятка мест. Двенадцать из них были «забронированы»…
Он добрался до развилки, где одна труба вентиляции соединялась с другой. Детектор уже опознал артефакт, как «Слизь» и то, что он находится в аномалии «Холодец», которая, вероятнее всего, располагалась на уровне, находящемся ниже того места, где остановился Меченый. Он уже собирался развернуться и идти прежним курсом, как вдруг в самом уголке дисплея заметил слабую черную точку – так детектор классифицировал «артефакты, не входящие в список известных». Но такого случая в «сталкерской» жизни Меченого ещё не было.
Меченый впал в ступор – никаких мыслей.
Наконец, он пришел в себя, задумался.
«Раньше я думал, что мне просто везет… Потом, после того, как выжил под выбросом – что я ни такой, как все – чуть ли не мутант в человеческом обличии… Теперь - что меня использует какая-то потусторонняя сила, которая и помогает мне… И мне бы реально испугаться, а вдруг она злая, но мне не страшно – она же мне помогает. Хотя, черт его знает, кто на самом деле кому помогает…»
Меченый стал осторожно продвигаться к загадочному артефакту.
Он остановился у вентиляционной решётки, такой же, как и та, через какую он попал в вентиляционную систему. До артефакта оставалось метра три-четыре.
«Ясен пень, это в помещении, что прямо подо мной. Но как я туда спущусь, а тем более – как я потом оттуда выберусь сюда, обратно в трубу?»
Меченый прислушался – внизу вроде как тихо. Сдвинул решетку. Лёг у самого проёма, стал шарить лучом фонаря по пространству комнаты.
«Паутина, пыль… Не понимаю в принципе, откуда в сыром Подземелье пыль? Да и пауков я что-то тут ни разу не видел, а паутины полно, особенно в таких вот заброшенных помещениях, как это…»
Меченый ещё раз прошелся лучом фонаря по комнате.
«Она напоминает мне лабораторию. Так… Что успокаивает: вижу шкаф – почти что подо мной, за ним стеллаж, у другой стены - два лабораторных стола, у стены напротив - небольшие бочонки непонятно с чем, в дальнем углу - какая-то одежда весит на вешалке – скорее всего, это пыльные халаты…»
Он прикинул расстояние до шкафа – если повиснуть на руках, держась за край проёма, и раскачаться, то в принципе можно запрыгнуть на шкаф.
«Главное не наделать при этом шума,» - подумал Меченый.
Он так и сделал – повис на руках, чуть раскачался и… сорвался.
Грохота не было, он упал на кафельный пол по кошачьи – на четыре точки. Но и назвать приземление мягким – язык не поворачивался. Налобный фонарь разбился, по лбу стекала струйка крови... Зато, слава Богу, остался цел детектор. Пришлось шарить по карманам, искать «фонарь-карандаш».
Меченый прислушался – вроде бы тихо. Включил фонарик и следом - детектор. Тот подал сигнал и высветил местоположение артефакта. Меченый снял со спины автомат и вещь-мешок, на ощупь выудил из него контейнер для артефактов и двинулся дальше. Потом стал в недоумении: «Да где же ты есть?»
Присел, посветил фонариком. Перед его глазами ряд бочонков из нержавеющей стали с яркой надписью на боку «Опасно-кислота!»
«Не всё так просто, - с досадой подумал Меченый. – Получается, что артефакт прямо в бочонке с кислотой. Так, что делать?»
Он определил по детектору в каком из них «прячется» артефакт. Аккуратно подвинул бочонок к середине комнаты и повел глазами по полкам стеллажа. На полках вообще ничего не было. Прошел к столам - в ящиках всякий хлам…
«Чем-то же они отвинчивали пробки на бочонках?»
И тут Меченый увидел в углу, в тени стола, небольшой сейф – сверху на нём как раз и лежал тот самый злополучный ключ.
«Представляю, если бы я стал как-то сбивать гайку, сбежались бы все -  и «кровососы» и военные.»
Гайка сошла с места сразу – ну, во-первых, потому что ни бочка и ни гайка не заржавели, и во-вторых, под гайкой была резиновая прокладка.
«Вот тем и хороша нержавейка – не ржавеет, а это во всех отношениях здорово.»
Меченый вспомнил, что среди всякого хлама в ящиках стола ему попадалась на глаза черная резиновая перчатка. Но идти за ней Меченому не пришлось. Когда он свинтил гайку и посветил фонариком внутрь бочонка, он не увидел там ничего. Во всяком случае, кислоты там не было точно.
«Какого тога хрена пищит детектор?»
С досады или как, Меченый повалил бочонок на бок и тот медленно покатился к стеллажу. Он даже не подумал, что шум может быть кем-то услышан.
Он посмотрел на пустой контейнер, достал сигарету и закурил. На глаза попался валявшийся рядом налобный фонарь. Меченый взял его в руки, встряхнул – от чего куски стекла выпали. Потрогал лампочку, чуть провернул её – в глаза ударил сноп света.
- Хоть что-то радует, - пробормотал Меченый и напялил фонарь на лоб.
Он посмотрел на сиротливо лежащий у стеллажа бочонок и обомлел. Через отверстие в бочонке на светлый кафель пола вывалилось что-то темное, напоминающее головастика величиной в яблоко.
Меченый метнулся к контейнеру, по дороге обратно черпанул рукой ковшик-ухват, какими «сталкеры» ловили «кислотные артефакты», и, крадучись, приблизился к «головастику». Поставил контейнер рядом, осторожно подвел ковшик под артефакт, приподнял и перенёс его в контейнер. Быстро захлопнул и провернул на капсуле герметическую крышку. Вздохнул и сел рядом на пол.
«Трандец! Что это за артефакт? Или не артефакт?»
Меченый достал свой КПК, включил, полистал…
«Не понял! Тут под номером двенадцать есть фото артефакта «Гармония». Написано, что «он похож на китайский символ «Инь-Янь»». Один «головастик» черный, а другой – белый… Блин! Ясное дело - на фоне светлого кафеля я вполне мог не увидеть белого «головастика».»
Меченый снова схватился за ковшик. Искал долго, но безрезультатно. Даже детектор его не улавливал.
Наверное, он никогда бы не нашел этого «белого головастика», если бы случайно не задел ногой валявшуюся на полу возле бочонка стеклянную банку –звук у неё не был, как у пустой банки.
Белый «головастик» оказался вовсе не белым, а совершенно бесцветным.
Меченый поставил банку рядом с контейнером, открыл капсулу с черным «головастиком» и нажал кнопку детектора. Детектор молчал.
«Получается, что по отдельности они не работают. Проверим…»
Меченый осторожно вытряхнул «прозрачного» в капсулу к «черному» собрату – детектор сразу «ожил». Завинтив на капсуле крышку, Меченый глянул через стекло – вместе они действительно походили на то, что было изображено на фото. Он закрыл крышку контейнера и защелкнул замок.
«А что было бы, если бы я просто не обратил внимания на свою оплошность? Или, например, не нашел этого… «прозрачного»? Наверное, в конце концов мне пришлось бы сюда вернуться…»
Меченый встал, подошел к двери и прислушался. Потом он осмотрел дверь.
«Сто лет в обед, как её открывали. Наверное, здесь полно помещений с такой же историей – в них не входили годами. Ну, тем для меня только лучше – никто сюда не вопрётся.»
Меченый глянул на часы. Вспомнил о маленьком сейфе, что стоял за шкафом. Пошел поинтересоваться…
Сейф не был закрыт на замок. Наверное, потому что там ничего не было, кроме потрепанного блокнота. Чуть полистав, Меченый хотел было вернуть его на место, но потом всё же забрал его. Бросил блокнот в мешок, достал бутылку с водой, бутерброд и стал есть.
 «Не знаю, то ли уже здесь заночевать, то ли всё же вернуться в вентиляцию?»
Поев, он выключил фонарь и закрыл глаза.
«Сейчас… Вздремну пару минут и пойду.»

               
5. Чародей

Чародей двигался быстро и нагнал Зубра ещё на подходе к Свалке…
Всё утро он наблюдал и отложил в «архиве» своей памяти, в разделе «это мне не нравится», подозрительную «движуху» возле подвала Сидоровича. С утра туда забежал Меченый, который не понравился ему сразу, ещё когда только появился в деревне – сроду такого не было на его памяти, чтобы человек пережил «выброс». К тому же он какой-то «темный», из тех, про кого говорят «сам себе на уме»...
А Чародей, как он сам говорил, любил людей простых, открытых. На деле же он желал видеть вокруг себя людей послабее и поглупее – так ему было спокойнее на душе.
Следующий, кто в то утро долго торчал у Сидоровича в подвале, был Зубр – он тоже не нравился Чародею. У этого типа ни то что руки в крови, он ею просто пропитался до глубин души, как губка.
Он знал, что Сидорович использовал его в своих делах не часто и, как правило, для мести или устрашения. Зубр был здоровым «бугаём» и при желании мог бы поломать хребет любому – Чародей понимал это и сторонился его, как шакал сторонится носорога.
Это Чародей обнаружил Зубра на полу в Депо и привел его в чувства. Сначала Зубр подумал, что это Чародей «вырубил» его и потянулся рукой к пистолету, который должен был находиться в кобуре… Но Чародей лишь сделал шаг назад и ухмыльнулся – он предусмотрительно опустошил кобуру Зубра ещё до того, как привел его в чувство.
- Не дрейфь, - снисходительно бросил Чародей. – Это не я тебя.
- А кто? – выплевывая сгусток крови, вяло спросил Зубр.
- Тот, за кем ты сам охотился, - просветил его Чародей.
- Я ни за кем не охотился, - процедил сквозь зубы Зубр.
- Ага. Ну тогда возвращайся в деревню, - посоветовал ему Чародей. – Так будет лучше. Вон у тебя темные круги под глазами – знаешь, что это?
- Что?
- У тебя сотрясение мозгов. Или у тебя их нет?
- Попи…, мне ещё, - обозлился Зубр, - сам останешься без мозгов.
Зубр встал на ноги, покачался, словно пьяный. Потом присел на корточки и «вырвал». И чуть было не ткнулся головой в свою же блевотину – упал на руки…
- Вот-вот… Второй признак сотрясения мозгов, - продолжил Чародей. – Дня три так будет мутить. Тебя довести до деревни или как?
- «Или как», - вытирая губы рукавом, выпалил Зубр. – Иди куда шёл! И смотри мне, не трепись об этом никому – мы с тобой не виделись.
- Лады, - пожал плечами Чародей. – Болтать не в моих правилах.
- Оружие верни! – крикнул он в след Чародею.
- Ты о пистолете? Да пожалуйста, - сказал он, кладя пистолет Зубра на асфальт.
- А автомат? – прохрипел Зубр. – Где мой автомат?
- Зубр… - сказал Чародей, склонив голову набок, - спроси об этом у того, кто тебя чуть не угрохал. Скажу тебе откровенно, этот пацан обошелся с тобой очень милосердно – учись хорошим манерам…
 И он ушёл не оглядываясь. «Этого» Зубра он не боялся.



6. Плющ

Плющ не торопился вообще. Он, не хуже того Чародея, быстро понял, что в это утро Сидорович затеял новую игру. «Персонажи» один за другим «ныряли» в подвал к торговцу и на долго там застревали.
Плющ был «темной лошадкой». Одни принимали его за «деревенского лоха», другие за «вшивого интеллигента», третьи вообще не знали, что про него сказать и сами в ответ спрашивали: «А ты про кого это?»
На деле же Плющ был Игроком. Для него жизнь и всё, что в ней происходило на самых разных уровнях, было увлекательной игрой.
Он рисовал в уме схемы, строил графики, заполнял строки в таинственных таблицах, в которых отражались люди, их характеры, привычки и слабости. Всё это он анализировал и разбрасывал в своей голове по спискам.
Сидоровичу он не нравился. А кому, спрашивается, вообще нравятся сильные соперники? Никому… Вот то-то и оно.
Как попал Плющ в Зону и зачем, даже «хитрый лис» Сидорович не смог выпытать – твердым оказался «орешек»!

Плющ тронулся в путь ближе к закату. Почти в сумерках вышел на Свалку. На плече, поверх потертого плаща, у него висел «Вал», на шее - бинокль с функцией «ночного виденья», в руках – усовершенствованный дробовик и в дополнение ко всему в районе лодыжки под штаниной – крошечный пистолет неизвестной конструкции…
Он и не собирался заниматься «собачьей работой» - «держать след» или часами следить за «дичью» в бинокль. Он считал, что само Проведение выведет его на «объект», для чего от него самого нужна самая малость: знать характер противника, его интеллект и цель, к которой он стремится…
У Плюща было фантастическое чутьё и реакция. Глянешь, ползет «чмошник» - ни рыба, ни мясо… Но не приведи Бог, даже шутки ради, крикнуть: «А ну-ка, «плесень», мети сюда!» «Клякса» в доли секунды преобразится в чудовищного спрута – даже пикнуть не успеешь, как превратишься в кровавое решето. Вот таким был этот Плющ.
На Свалку он вышел в потемках. От куста к кусту поднялся на холм. Стал просматривать в бинокль местность.
Засёк пять костров.
«Меченый не из тех, кто будет ночевать в компании других. Он – волк-одиночка… Если он пошёл в Темную Долину, то он в течение суток должен вернуться на Свалку – другой вариант маловероятен. Ну, на кой ему возвращаться на Кордон? Если он пошёл в сторону Бара, на Росток, то об этом я могу поинтересоваться у военных на КПП. И наконец, если он направился на Агропром, то там у него вариант – перейти потом на Янтарь и дальше… Значит, так: надо спросить у военных, у «сталкеров» в Депо и вон у тех, что у дальнего костра - они почти на выходе к Темной Долине.
Плющ решил переоснаститься: бинокль положил в мешок, а из мешка вынул и водрузил на голову аккуратный «прибор ночного виденья».
В Депо он заходить не стал – по ору и мату понял, что там заночевали «бандерлоги». Сделал небольшую дугу и вышел к КПП.
Военные были в хорошем расположении духа. У кого-то из них был «день рождения» - он понял это по тостам, звучавшим у костра. Его не остановили окриком, как это обычно бывает у «вояк», и не отослали «куда подальше» - что бывает довольно часто. Он неторопливо подошёл к костру и, кивнув, поздоровался.
Именинник предложил ему выпить. Кто-то сунул в руку стакан, кто-то другой – плеснул в стакан водки. Плющ поздравил с днем рождения виновника торжества и выпил водку с такой медлительностью, словно смаковал эликсир богов – кого-то из вояк от увиденного даже передернуло…
Через пару минут он уже что-то говорил имениннику, а тот вертел в руках подаренный Плющом мундштук, выточенный из малахита, и кивал головой.
Плющ никогда не выуживал информацию напрямую – он плел из слов замысловатый узор, мягко соскальзывая с темы на тему, подводя собеседника к тому, чтобы тот сам мимоходом выдал необходимую информацию.
«Меченого тут не было. Но есть новость о другой фигуре из этой Игры – Зубр « в болезненном состоянии» лежит в вагончике. Оказывается, он с военными в «дружбанах», потому что сам когда-то был военным. Ну, я бы не удивился, если бы оказалось, что Зубр служил палачом…»
Через полчаса Плющ уже разговаривал со «сталкерами» у дальнего костра. Оказалось, они тоже не видели такого, хотя на этом стойбище провели весь день.
«Темная Долина тоже отметается. Остается Агропром… Территория охраняется военными – туда его и близко никто не подпустит. Там охрана, как цепные псы – застрелят и даже не перекрестятся. Тогда, скорее всего, он заночует в заброшенном тоннеле… Куда же он держит путь? И те артефакты, о которых говорил Сидорович, возможно, они уже лежат в «схоронах», а не валяются там-сям… Если он направляется на Янтарь, то есть резон прийти туда раньше него – тогда будет меньше подозрения, что я за ним слежу. Но есть и другой вариант – он может нырнуть в Подземелье и тогда лучше его поджидать где-то на Агропроме… Что делать?» 

7. Восточный комплекс

Меченый проснулся в полной темноте и вначале не понял где находится. Включил фонарь и глянул на часы.
« Три часа… Недурно вздремнул. Надо отсюда выбираться.»
 Стараясь не шуметь, передвинул стеллаж – для этого подсунул под края стеллажа халаты, висевшие на вешалке. Стеллаж скользил по кафельному полу легко и беззвучно. После этого Меченый долго присматривался к лабораторным столам. Потом решил использовать бочонки. Две из них были тяжелыми – их либо катить, либо тащить, как до этого стеллаж, на халате. Но среди них оказался и один пустой.
«Так. Этот пустой и… ещё тот, где был артефакт. Если на стеллаж поставить пустой бочонок, может статься, я без всяких заморочек выберусь отсюда.»
Труднее всего было, стоя на бочке, поднять другой бочонок на стеллаж – ни столько было тяжело, сколько было неудобно и был страх, что бочонок выскользнет из рук и свалится на пол.
«Такое не услышит разве только мертвый,» - представив всё это, подумал Меченый.
 Наконец, Меченый забрался на стеллаж, стал на бочонок и благодарным взглядом обвел комнату – как ни как, а именно здесь он нашел первый артефакт из списка нужных ему. Вспомнил фразу Сидоровича: «Так бы всегда!»
- Да, - тихо прошептал он, - так бы всегда.

                *
Он лазил по вентиляционным трубам весь последующий день. Вспомнил, как один старый «сталкер» говорил: «Не я этого хочу, жизнь требует».
Меченый три раза добирался до мест, где вентиляционная труба выходила на поверхность, и все три раза эти «ворота на свободу» оказывались закрытыми – они были заварены добротным швом.
Чтобы не запутаться в вентиляционной сети, Меченый стал метить куском гипса, который случайно попался ему на пути, начало и конец каждой ветки, в которой побывал. Зашёл – крестик, выходишь – тоже крестик…
«Будет совсем смешно, если выход я так и не найду. И придется мне тогда «прорываться с боями» или…»
Меченый мотнул головой – дескать, хватит фантазировать.»
И вот неожиданно для Меченого, уже привыкшего двигаться на четвереньках и ползком, узкая труба врезается в трубу побольше – в ней можно даже идти.
«Если судить по компасу, я теперь двигаюсь от восточного комплекса к южному. А там что - я тоже застряну на сутки? Опять заваренные люки… У меня воды осталась одна фляжка.»
Минут через пятнадцать почти комфортного пути пришлось готовиться к тому, что придется снова ползти на четвереньках.
«Так я скоро разучусь ходить, как «хомо сапиес». Ноги просто отваливаются.»   
Перед тем, как двигаться дальше, Меченый поел, попил и покурил.
«Я тут и курить брошу – вон, осталась одна пачка…»
Меченый посмотрел на колени, достал из мешка три бинта – из двух соорудил подушечки на колени, третьим - закрепил их...  Приседал и так, и эдак – вроде как не давят. Полез в трубу.
Теперь ему казалось, что эти трубы значительно уже труб восточного комплекса.
«Организм протестует, - подумал Меченый и ухмыльнулся. - Вот так и в обычной человеческой жизни – чуть обстоятельства прижмут и человек пищит. А почему? Мы любим комфорт. Представляю себе, если бы так повело себя железо: «Ой, мне жарко! Ой, меня бьют! Ой, меня бросили в холод!» Тогда бы не получилось крепкой стали. Не хочешь коваться и закаляться – валяйся, как кусок дерьма, пока не рассыплешься в труху.»   
Первый перекрёсток - трубы расходятся: одна – под прямым углом влево, другая – наискось вправо.
«Где-то они всё равно сойдутся. Пойду налево.»
Меченый снова включил детектор – экран вспыхнул и погас.
«Не удивительно. Пашет вторые сутки. Или больше?»
Меченый достал из нагрудного кармана новую батарейку. Старую выбросил, новую вставил в детектор. Нажал кнопку – работает.
Посмотрел на выброшенную батарейку под ногами и подумал:
«Пройдет много лет… Может уже и меня не будет, а след моего пребывания здесь останется ещё на долго. И если забредет сюда какая-нибудь шальная душа, скажет: «Какой черт носил этого парня по этим закоулкам?» Только едва ли кто попрется сюда…»
Меченый дошел до новой развилки. Теперь одна труба уходила вниз, а другая – вправо… Меченый надолго задумался.
   
      
               
8. Южный комплекс

Он понял, что эта вентиляционная шахта ведёт к подвальным помещениям сразу двух ярусов - обнаружилось ответвление, а труба всё ещё продолжала уходить вниз.
И в восточном комплексе ему встречалась такая шахта, но она была заварена наглухо между ярусами. Зачем заварена – он так и не понял. Здесь же, в южном комплексе, люк был открыт, словно шахтой продолжали всё ещё пользоваться. Мало того, потоки воздуха, дувшие ему навстречу, несли запахи не похожие на те, к которым он привык, ползая по вентиляции в восточном комплексе. Там пахло сыростью и воздух был прохладным, здесь – воздух значительно суше и со сложным набором ароматов.
Меченый обладал «звериным» обонянием – то ли природа его наградила этим, то ли Зона отточила. Он почувствовал в воздухе неприятные примеси и надел противогаз.
Он продолжал время от времени включать детектор, сканируя пространство на наличие аномалий и артефактов. Потому как после артефакта «Гармония» он «невыявленных» и редких артефактов не встречал, другие он попросту игнорировал.
На нижнем уровне вентиляционная шахта заканчивалась сферой, от которой в две стороны уходили трубы. Здесь Меченый сделал короткий привал. Здесь он обнаружил на полу кусок пакли и разводной ключ. Чуть подумав, Меченый сунул ключ за пояс, туго пристегнув его липучей манжеткой, чтобы тот ненароком не выпал.
На несколько секунд Меченый снял противогаз и принюхался. Пахло химикатами – и приятно, и не очень…
«Похоже, тут всё ещё рабочая зона – что-то здесь производят. Недаром Агропром так охраняется.»
Меченый выбрал трубу, откуда сильнее всего веяло запахами и снова надел противогаз. Пробираясь по трубе, он неоднократно останавливался, поглядывая на компас и включая детектор. Минут через десять детектор показал наличие множества артефактов. В этот момент Меченый остановился на очередной развилке. Меченого не обрадовало, а испугало количество «невыявленных» артефактов среди других, которые уже числились в списке «зарегистрированных»… «Невыявленных» было много – десятки!
«Откуда такое множество?»
 Причем пугало даже не наличие такого множества артефактов, а вот какая странность: детектор показывал, что часть этих артефактов находилась в аномалиях, другая часть – в «чистом» пространстве; одни, словно солдаты, выстроились в ряд, другие расположились в две шеренги?
«Этот «парадный строй» артефактов пугает меня больше всего, - поёжился Меченый. – Где-то здесь должна быть вентиляционная решетка.»
Он пополз по одной трубе – сигналы детектора стали стихать, прополз немного в другую – писк стал нарастать до такой степени, что Меченый сократил звук почти до нуля. Он заметил: сквозь вентиляционную решетку, возле которой он остановился, пробивается свет и слышны голоса…
Меченый сел, прислонившись спиной к трубе вентиляции, посмотрел на часы. Было девять часов…
«Девять.  Так… Выходит, я провел в Подземелье полтора суток… У меня уже «крыша едет». Это всё от темноты, тесноты… Одним словом - от жизни «собачьей».   

9. Плющ. Теория относительности

У Плюща была своя «теория относительности»: «Мир меняется по мере того, как ты его познаёшь.»
В этой компактной теории вмещались все известные и неизвестные миры с их многообразной начинкой: планами, пространствами и подпространствами, напичканными всякой всячиной, где материальное хитро переплеталось с ментальным, переходя порой в неведомое никому духовное – неведомое потому, что все о нем говорят, но, тем не менее, «за руку с ним никто не здоровался».
Плющ давно постиг «свою истину» - чему был несказанно рад и, проникнувшись которой, пребывал в тихом блаженстве. В таинственной иерархии, которую он наблюдал на материальном уровне и частично чувствовал на невидимом плане, он поднялся на ступень выше других, перейдя из «гильдии актеров» в «гильдию помощников режиссера». Почему не сразу в режиссёры? Да потому что у него хватало ума понять, что над ним есть сила поважнее рангом. Чувствуя её космическую мощь, соприкасаясь с её «теплым дыханием», он относился к ней более, чем уважительно – он «таял» от прикосновения к ней, он… любил её. Это было невероятно, потому что он до некоторого времени не знал, что это такое - любовь, и потому не проявлял такого чувства ни к кому.
Плющ весь последующий день провел на Янтаре. Чтобы полезнее тратилось время, он напросился помогать Сахарову. Мимоходом вел с профессором околонаучные беседы. Сахаров, хоть и был человеком осторожным, встретив мыслящего собеседника, раскрывался, как бутон цветка под теплыми лучами солнца.
На вид казалось, что Плющ проявлял обыкновенный интерес: «А это что? Ну, надо же… А это? О, как удивительно!» Но на деле всё было не так: он просеивал горы «породы» - словесной «шелухи», отбирая крупицы ценной информации. Ведь, человек как устроен? Если разогреть его «эго» - восторгаться, хвалить, умиляться, преклоняться перед качествами, которыми он якобы обладает – человек теряет связь с рассудком, бдительность его притупляется, и он уже записывает вас в разряд «милый человек» и потенциально уже готов назвать вас своим другом…
 Психология, как инструмент, в руках мерзавца – это страшное оружие, пострашнее какого другого.
В душе Плющ презирал грязный, грубый обман, основанный на желании прибрать к рукам что-то, что обогатит воришку. Он отвергал принцип «деньги рад денег».
Плющ считал, что материальное превращает самого человека в вещь – сегодня ты украл вещь, завтра другой воришка украдет тебя самого, как вещь, и обменяет на другую вещь. Это представлялось ему отвратительным – вызывало у него содрогание.
Другое дело, если ты позаимствовал знание: твой внутренний мир обогатился, в твоей «внутренней вселенной» вспыхнула ещё одна звездочка, а то и вовсе – твоя «внутренняя вселенная» от этого «вливания» вдруг в один миг расширилась до неузнаваемых размеров и засияла другим светом.
Правда, с ним такое случилось только раз, но он не сомневался, что «всё повторяется» - если ты не уснул в своем движении, то на следующем витке «спирали восхождения» тебя ждет повтор знакомого переживания – восторг от созерцания преображения твоей «внутренней вселенной».
Мир, который Плющ наблюдал вокруг себя, не умилял его, не раздражал, а вызывал в нем чувство жалости . Жалко было всё живое, механически исполняющее приказы, исходящие из примитивных внутренних «инструкций» и сигналы, нисходящие «откуда-то свыше», из мира даже для ума не осязаемого, контролирующего всё.
Он не чувствовал безысходности, но в то же время понимал, что нельзя изменить из вне то, что должно преобразиться изнутри. Плющ был глубоко убежден в том, что именно осознание «механичности этого мира» распахнуло ему врата в иной мир, низвергнув все ценности этого мира в прах.
Но, обнаружив себя на другом уровне, он понял и то, что «не жаждущий не спешит на водопой».
 «А нет ли чего-то такого, что не просто встряхнет этот мир, а заставит его измениться стремительно?» - вопрошал Плющ.
В этом мире всё, внутри ли, снаружи ли, всё ждет команды из вне – сделай то, сделай это... Но невежество так застилает «глаза» уму, что человек думает, что он сам себе господин – режиссер, а не актер. Как убедить мир, что это не так – что его правда, мягко говоря, заблуждение?

Изначально для Плюща в этой истории с неведомыми артефактами был свой интерес: «Что могло бы привести к новой «вспышке» в моей «внутренней вселенной», к новому скачку»? Потом появилось дополнение: «Как расшевелить этот мир?»
Он был готов приняться за любое дело, которое способствовало бы этому.
Всегда есть та самая капля, которая переполняет чашу. Мир тоже подобен чаше, а раз так, значит и для него есть такая «капля».

В жизни Плющ был не привередлив, довольствовался самым малым: ел то, что имел и что было удобоваримо; спал там, где сон принес бы ему наполнение сил; слушал и говорил то, что полезно для него и для других…
Когда Плющ интересовался у Сахарова свойствами артефактов, он не мог признаться профессору о побудительных мотивах своего пылкого любопытства. В действительности он желал знать: «Может ли артефакт или сумма артефактов, или комбинация различных артефактов, изменяя состояние окружающего пространства, породить определенного качества импульсы, способные привести к глобальной трансформации человека?»
От профессора Сахарова он узнал, что «некоторые комбинации артефактов, выстроенные в определенную пространственную конструкцию, способны оказывать воздействие на процессы в окружающем пространстве, менять формы и свойства живых и неживых объектов; и эти процессы могут быть управляемы и по скорости, и по объему, и по прочим параметрам…»
Этого было для Плюща достаточно, чтобы продолжать выполнять задание Сидоровича, правда не с тем результатом, которого ждал сам Сидорович.
Плющ подозревал, что за историей с двенадцатью артефактами скрыт не просто интерес какого-то собирателя артефактов пополнить свою коллекцию, а какой-то серьезный план. Благородный или коварный – это второй вопрос.
Плющ решил изменить свою политику в отношение Меченого.
«Пусть добывает свои артефакты. В какой-то мере я готов даже помочь ему в чем-то. Его истинная цель и определит мою дальнейшую тактику…»
День завершался, а Меченый так и не появился. Плющ немного заволновался – любой в Зоне мог попасть в неприятность.
«Не брат, ни сват – что я так волнуюсь за него? Шкурный интерес? Вроде как нет... Или всё же «да»?»
Плющ глянул на часы. Обе стрелки смотрели на цифру «8».
«Без двадцати восемь. Очередной «выброс» прошёл – впереди двадцать часов до следующего. Надо идти.»
Плющ постучал в дверь лаборатории.
- Вы куда? – удивился Сахаров.
- Что-то друг мой задерживается в пути. Думаю, не случилось ли чего? Пойду ему навстречу.
- Друг? Кто таков? Может я его знаю…
Плющ задумался.
- Наверное, нет… Меченый его кличут.
- Меченый? Тогда идите непременно, - подтолкнул его к двери профессор. – Скажите ему, что его тут ждут.
- Кто?
- Как кто? – всплеснул руками профессор. – Я жду! Уже месяца три, как жду… Даже стал подумывать, что всё – пропал парень. Выходит, живой. Ну, что вы стоите? Идите. И без него не приходите. Может он там лежит где… раненый, кровью истекает.
Уже закрылась дверь в «бокс» бункера, а до Плюща всё ещё доносился голос профессора.
«Чудной старик… Значит, Меченый и Сахаров знакомы. Может быть, «загадочные артефакты» как-то связывают их? А что, если заказчик артефактов – сам профессор Сахаров? Почему бы и нет? Вон как беспокоится – вытолкал за дверь, едва услышал «Меченый». Не только же из любви к ближнему он так заметался?»

Пока Плющ шел, сумерки сменились вязкой темнотой – ночь была безлунной.
Плющ надел на голову «прибор ночного виденья», взял в руки дробовик.
Он любил ночные походы по Зоне.
Ночь была подобна дозе адреналина – непроглядная тьма пробуждала в нем неведомого ему самому зверя. Бывало, нападала большая стая собак или стая кабанов – вот когда начиналась «пляска смерти». Когда в дробовике кончались патроны, а времени заряжать его не было, да и убегать было поздно, тогда он чувствовал, как сходятся в нём две стихии - холод обнимал его снаружи, а жар ярости вырывался изнутри… Он выхватывал из-под полы тесак и выписывал на земле и в воздухе такие кренделя, что это пугало даже зверьё…
Когда же бой стихал, эти стихии мирились. Плющ расслаблялся. Прогулка продолжалась.
Плющ вышел к Агропрому, с холма просмотрел в бинокль всё, куда проникал его взгляд. Издалека до слуха доносился лай собак.
«Если Меченый ночевал здесь, в тоннеле, а потом не появился на янтаре, он либо вернулся на Свалку, либо ему удалось «нырнуть» в Подземелье. Сосем не логично возвращаться Меченому на Свалку, если он оттуда только что пришёл. Если, конечно, исключить вариант, что он пришел к своей «заначке», что-то взял или положил и вернулся на Свалку. Такое возможно, но мало вероятно. Я сужу по тому, что вижу. А я вижу, что «вояки» усилили охрану у входа в Подземелье вдвое. И получается вот что: если Меченого не «положили» у входа в Подземелье, то он всё ещё где-то там. Возможно, как раз именно потому, что «вояки» проворонили Меченого, наряд охраны усилили. Так логичнее… Любопытно, когда же он уловил момент проскользнуть мимо охраны? Военные покидают свои наружные посты только на время «выброса». Рисковый парень… Что ж, поаплодируем, господа!»
Чтобы окончательно убедиться в своей правоте, Плющ двинулся к тоннелю – посмотреть: есть ли там кто, и нет ли там заначки.

10. Чародей.

Чародей следил за Меченым издалека – не хотел, чтобы с ним случилось тоже самое, что случилось с Зубром.
В свой бинокль он видел до времени, как Меченый двигался от куста к кусту перебежками по высокому холму, что был за восточным комплексом с южной стороны.
«Что он хочет? – недоумевал Чародей.  – Может быть, у него где-то там «схорон»? Или он тоже, как я, кого-то «пасёт»? Всё - потерял его из виду. Придется мне обойти комплекс с севера.»
Бинокль у Чародея был мощный во всех отношениях – большой и кратности завидной. А то что неудобный в смысле размеров – так ко всему привыкаешь…
Чародей вышел на холм у Кислого Пруда, примостился между двух кустарников. Отсюда хорошо был виден вход в Подземелье и всё пространство западнее от комплекса. Конечно, сильно мешали деревья, которые в этом месте были густыми и раскидистыми, но всё равно, это была лучшая позиция.
Лежа там, на северном холме, Чародей явился свидетелем того, как Меченый в самом начале «выброса» метнулся к Подземелью. Военные в начале «выброса» прячутся в корпуса, а когда «выброс» заканчивается, возвращаются на свои места. Этот момент и использовал Меченый, чтобы заскочить в Подземелье.
Чародею в эти минуты пришлось нелегко. Думать было некогда, выбор был небольшой: либо ныряй в канализацию, выходящую в Кислый пруд, либо, если хватит прыти, беги до заброшенного тоннеля.
«Добегу едва ли – не спринтер. К тому же, аномалии на каждом шагу – и ста метров не пробежишь, как сдохнешь в одной из них. Придется лезть в тесную вонючую канализацию и как можно глубже.»
В общем, тот день оказался для Чародея не лучшим.
Зато только он, из «агентов» Сидоровича, знал точно, куда «исчез» Меченый…
После выброса он связался с Сидоровичем по рации и доложил ему, что Меченый проник в Подземелье Агропрома.
- Да ну? – откликнулся Сидорович. – Он что – «отбашлял» военным? Так он же «гол, как сокол».
Чародей рассказал, как всё было.
- Не дрейфь, - успокоил его Сидорович. – Я тебе компенсирую «экзоскелетом». Но потом… после окончания «компании». Ну, ты сам понимаешь. Ты мужик умный – не мне тебе советы давать. Продолжай «пасти» его. В конце концов, если его там не грохнут военные или не сожрет «кровосос», где-то он все равно вынырнет.

11. Лаборатория «южного комплекса»

«Уже девять вечера, а судя по звукам, кто-то ещё «шарится» по лаборатории, - кривил губы Меченый. – Надо дождаться, когда все уйдут. Пожалуй, вернусь сюда через часик-другой. А пока что прощупаю пути для отхода.»
Меченый вернулся на ярус выше, миновав сферу, где до этого он нашел «разводной ключ» - в ту точку шахты, где отходила труба в сторону.
«Тут первый ярус подвальных помещений… Посмотрим куда ведет эта труба.»
Он влез внутрь этого ответвления вентиляции и осторожно пополз.
Здесь шуметь было нельзя – это не брошенные подвалы «восточного комплекса» - могут услышать. Пришлось выключить на детекторе звук и следить только за дисплеем. У первого же «перекрестка» он сделал на стене трубы привычную метку и пополз дальше. Колени просто горели огнем.
«Сил уже нет ползать. А надо ползти – не сдыхать же здесь.»
Вместо часа, он ползал уже три. Наконец, он стал постоянно натыкаться на свои «отметины» и остановился передохнуть.
Мысленно проходя свой маршрут по вентиляционной сети, он вспомнил одно местечко, куда он тогда сразу не сунулся, а сейчас был бы самый раз.
«Это где-то в юго-западной части комплекса, - определился Меченый. – Ползти минут десять.»
Он нашел этот переход – вертикальную трубу, состыковывающуюся с остальной сетью вентиляции. К её стенке было приварено три ступени из арматуры. Забравшись по ним, он оказался в горизонтальной трубе, ведущей непонятно куда…

«Идти – это не ползти, но, так же верно и наоборот».
Сколько метров прополз Меченый по этой трубе, сказать было трудно. Но уже под конец пути он почувствовал, что поток воздуха обрел прохладу. 
Наконец, труба завершилась плавным поворотом вверх и перешла в вертикальную шахту, длинной метров десять, если не больше.
Меченый лег на спину, выключил фонарь и долго лежал в темноте.
Через четверть часа или около этого, чувствуя, что его клонит ко сну, Меченый включил фонарь и встал.
Когда он, карабкаясь вверх, добрался до конца вытяжной трубы он обнаружил, что последним препятствием оставался только дефлектор простенькой конструкции. Но как он крепился к самой трубе – это надо было ещё выяснить. «Колпак» дефлектора был посажен так, что щель под колпаком позволила Меченому увидеть свет в окнах здания «южного комплекса».
«Я помню эту трубу. Она торчит из-под земли на вершине холма. Это метров за тридцать, а то и пятьдесят на юг от бетонного забора.»
Меченый прислушался – кругом тихо. Осмотрел и ощупал крепления дефлектора.
«Нет, эту хрень мне не снять – очень сильно заржавели болты и гайки. Выходит, ключ мне не пригодился… Пилить мне нечем, стучать тоже не желательно. Но можно попробовать расшатать «колпак» - сделан он добротно, но есть у него и слабая точка – ножки для крепления к корпусу. Можно попробовать отломать их. Одно опасно – стоять на этих ступенях и одновременно что-то там трясти – если сорвешься, то далеко падать. Хрен его знает, что делать…»
Пришлось спускаться вниз, где осталось оружие и вещмешок.
Посидел немного, чтобы отдохнули ноги и руки, отвязал от мешка ремень-веревку и сразу один её конец пристегнул к своему поясу, а всё остальное затолкал в карман, чтобы не болталось и не мешало движениям.
На верху он привязал себя к ступеньке и понимая, что долго так не постоишь, сразу принялся за работу. 
«Умели раньше делать – фиг сломаешь.»
Сбился со счета сколько раз спускался вниз, чтобы отдохнуть – потому что больше всего уставали ноги. Полежав, снова лез наверх и продолжал толкать туда-сюда «колпак», в надежде, что его ножки или их крепления не выдержат.
Только осознание того, что он сейчас по сути дела борется за свою жизнь, открывая себе путь к свободе, гнало его по ступеням вверх.
Наконец-то случилось то, чего он добивался такими трудами -сломалась одна стойка, потом другая. Третью стойку он просто отогнул наружу вместе с «колпаком».
«Всё – путь свободен…»
Даже мысленно воскликнуть не возникло желания. От усталости ему стало всё равно…
У пофигизма разная природа. У кого-то пофигизм от усталости. У кого-то пофигизм - от лени… А у кого-то - от слабости характера. 
Он спустился вниз и распластался на полный рост. Ему казалось, что теперь никакая сила его не сдвинет с места.



12. Плющ. Территория загадок

Плющ нашел в тоннеле то, что не ожидал – Чародея.
«Этот агент Сидоровича конечно же поумнее Зубра-мясника будет, -  подумал Плющ. - Несомненно, он обрел в Зоне неплохие охотничьи навыки: умен, сдержан, терпелив и ловок… И если бы мне потребовалось вписать его в аллегорическую «таблицу опасных хищников», то я поместил бы его в семейство кошачьих… Правда, с некоторой оговоркой: в дикой природе представитель семейства «кошачьих» не храпит так вот, безмятежно, когда «смерть играется его хвостом».
При этой мысли Плющ поправил на своем поясе крюк, туго окутанный тонкой шелковой верёвкой, словно намекнул спящему, что один сон может легко перейти в другой – вечный:
«Крепкий сон позволителен только младенцу…»
И, уходя, прочь вздохнул про себя:
«Смерть всегда ходит рядом – об этом надо помнить всегда. Как только эта мысль покидает тебя – ты становишься уязвим.»
Так же тихо, как вошел он в тоннель, также тихо и покинул его.

Подчиняясь какому-то своему внутреннему чутью – сложному конгломерату навыков охотника и опыта аналитика, Плющ двинулся строго на юг. Памятуя о том, что «кто охотится, тот и меньше шумит», он сменил дробовик на винторез, обустроенный прицелом ночного виденья.
«Меченый не настолько глуп, чтобы лезть на рожон – он будет искать надежные пути для своего отхода. Где его ждут? Вероятно, там же где он и «нырнул» в Подземелье или там, где у него есть похожая возможность – например, выбраться во двор «южного комплекса». Военные предполагают, что он будет ждать какого-то подходящего момента, вроде того же «выброса». Это их ошибка… Я когда-то давно прогулялся по подвалам и ходам Подземелья. Я блуждал там пару дней. Там многоярусная система подвалов, в которые можно проникнуть не только через дверь, но и другими путями – например, через ту же канализацию. Многие же просто не напрягают мозги, чтобы найти путь. И так во всём… Помню стоит такой вот, бедненький, ногами на канализационном люке и, слышу, сердится: «Где же ты, зараза, делся?» А я, как та крыса канализационная, сижу прямо под ним и молчаливо хихикаю…
Кстати, если он попробует выбраться через канализацию, то его надо ждать у Кислого пруда – туда уходит одна из двух основных веток, или …»
Плющ вдруг вспомнил, как он, блуждая в канализационной системе, пытался попасть в помещение, где, как показывал детектор, находился какой-то артефакт.
«Так мне и не удалось тогда пробраться в ту комнату – снаружи, со стороны коридора, она была заварена, а что касается другого пути – канализационного люка в том месте даже и близко не было…»

В таких раздумьях и воспоминаниях Плющ выбрался на холм, протянувшийся за территорией «южного комплекса» с запада на восток, и присел покурить на склоне.
С точки зрения настоящего курильщика, Плющ скорее баловался, нежели курил – ведь, бывало так, что он не притрагивался к своей трубке днями. 
Плющ сел на дальнем склоне, чтобы не привлекать огнем внимание охраны на вышках или случайных зевак за окнами в здании «южного комплекса». 
Так он сидел, попыхивая трубкой и глядя на звезды, минуты три-четыре. Когда табак выгорел и Плющ почувствовал горечь на языке, он стал неспешно выбивать трубку – чтобы не повредить трубку, он всегда стучал ею по ботинку. Он уже прекратил эту процедуру, а что-то все равно беспокоило его слух. Он насторожился. Потом обернулся…
Это было в тот самый момент, когда Меченый начал «борьбу» за свою свободу, расшатывая «колпак» на вентиляции.
«Очень любопытно, - словно ребенок, мысленно восторгнулся Плющ, опуская на глаза «прибор ночного видения». – Вот! Вот до чего я не додумался тогда, в подвалах Подземелья! Я бы забрал тот чертов артефакт…»
Потом, подумав немного, и словно успокаивая себя, добавил к своему внутреннему монологу: - А может быть, то был вовсе и не артефакт…»
Хорошо, когда ты можешь быстро исцелить рану на своем сердце – так ты сохранишь не только своё драгоценное здоровье, но и время, которое можно потратить на куда более полезное дело, чем нытьё.
Плющ затаился и стал ждать. Когда же Меченому удалось сломать две стойки и отогнуть вместе с «колпаком» третью, Плющ тихо скользнул по склону вниз – он в одно мгновение узнал профиль Меченого.
«Ну, что сказать… - повел плечами Плющ. – Молодец!»
И он снова стал ждать.



13. Артефакты. Бегство

Дважды Меченый едва не засыпал. Да и уснул бы, наверное, если бы не мысль, что тогда ему придется проторчать в этих трубах ещё одни сутки. Ведь, если и проникать в лабораторию, так нет для этого времени лучше ночного – лаборатория пуста, охрана, как бы ни напрягалась, дремлет или склонна к этому.
Меченый сел. Включил фонарь, достал флягу и допил остатки воды. Закурил, вынул из вещмешка контейнер для артефактов. Нажал пальцем на замок – крышка контейнера приоткрылась.
Меченый осмотрел свой пояс. В итоге освободил его от всего. Хотел было отстегнуть гранаты, но задумался и не стал…
«Так... Оставляю только пистолет, две обоймы и капсулы для артефактов.»
Меченый прищелкну к поясу двенадцать капсул для артефактов – больше не помещалось. Снова задумался. Отстегнул обе гранаты – их место заняли ещё две капсулы. Вздохнул, посмотрел на нож и сунул его в длинный набедренный карман «комбеза». «Ковш-ухват» он просто засунул за пояс. Проверил насколько прочно всё держится – остался доволен. Длинным ремнем с вещмешка опоясался несколько раз вокруг талии и пристегнул один «карабин» к другому.
«Ну, вот – кажется, готов,» - подумал Меченый. 

Он вернулся к люку, оставляя по всему пути меловые стрелки на трубе, чтобы при удачном отступлении не сбиться с маршрута.
Глянул на часы и покачал головой – он ушел отсюда пять часов назад! Что происходит со временем?
«Часа через два-три начнет светать.»
Он подполз к решетке вентиляции. Понял, что свет выключен. Прислушался – было тихо.
Решетка не сдвигалась. Меченый достал из кармана нож, поддел край решетки.
Осторожно сдвинул решетку в бок.
Луч фонаря высветил за образовавшимся проёмом серебристый короб, относящийся уже к внутренней приточно-вытяжной вентиляционной сети лаборатории. Он свесился в короб головой вниз, чтобы получше рассмотреть устройство короба. От него отходил один металлический воздуховод - вероятно, он шёл вдоль стены. И уже от него, судя по видневшимся темным обручам на его стенке, отходило множество гибких воздуховодов.
К левой стенке короба тоже крепилось два гибких воздуховода. 
«Неужели никаких шансов проникнуть внутрь? Как же собиралась эта вентиляция? Например, как крепились эти два гибких воздуховода? На полу только небольшая решеточка… А как обслуживать сам короб, если в него нет доступа?»
Он осторожно спустился в тесный короб. И только находясь там, он обнаружил, что есть ещё один люк – он был выполнен так, что невозможно было его увидеть. Подсказкой служила защелка.
«Зачем в углу на гладкой поверхности защелка?»
Меченый прокрутил её кончиком лезвия ножа и люк «обнаружил» себя. Такая защелка называется «садовый нож» из-за изогнутой формы защелки – чем сильнее нажимаешь на ручку, тем теснее прижимается дверца.
Люк оказался достаточным, чтобы через него залезть и вылезть.
Меченый осторожно открыл люк, высунул голову и осмотрел помещение лаборатории.
«В принципе, здесь не так уж и темно – светятся какие-то табло на шкафах. Вон та цистерна, оплетенная жгутами – у неё светятся все четыре окошка – очень напоминает барокамеру…»
Он высунулся ещё больше – стал видеть половину зала.
«Ряд столов по центру. На них – микроскопы, какие-то маленькие и большие приборы, напоминающие осциллографы и компактные центрифуги.»
Вдоль стены напротив тянулся ряд стеллажей, заставленный колбами разной формы, горелками, стеклянными цилиндрами и множеством самых разных приборов…
Меченый вылез на крышу короба.
Вентиляция тянулась вдоль зала, почти вплотную к стене и крепилась стойками к потолку. Меченый склонил голову вправо и увидел под «животом» вентиляции ряд высоких шкафов. Когда он включил дозиметр, то он указывал именно на эти шкафы – там находились те самые «неопознанные артефакты». На дисплее это отображалось в виде черных точек.
Меченый на четвереньках прополз до стойки, что была напротив ближайшего шкафа. Снял с себя веревку от вещмешка и один её конец привязал к основанию стойки. Хотел было сбросить второй конец к шкафу, как услышал с наружи приближающиеся голоса.
Разговаривали громко, словно скандалили.
Меченый сообразил, что, если он метнется к люку на четвереньках, будет шумно. Он заскользил на животе, хватаясь за «ребра» воздуховода. Он мягко нырнул в вентиляционный короб и быстро закрыл крышку.
«Если они увидят на крыше воздуховода веревку, мне - капут…»
Дверь открыли. Послышались шаги. Потом перебранка возобновилась.
- Да, я не отключил «процессор синтеза», потому что это совершенно новый конгломерат – я не знал заранее сколько будет длиться этот процесс. Если его остановить, то работа нескольких недель «накроется медным тазом», как говорили в пору моей молодости. А то что вам казалось, что «тут что-то жужжит, а раньше ночью не жужжало – не повод, чтобы будить меня. Я и так ушел отсюда в час ночи. Какого черта позвали? Вот он, видите, сам выключился.
- Мы действуем по инструкции, - последовал ответ.
- Вас папа с мамой тоже делали по инструкции?
- Попрошу не оскорблять!
- Так, я всё здесь выключил, что может «жужжать». Спите спокойно. И не звоните мне, даже если тут всё будет полыхать огнём!
- Хорошо, - согласился другой голос. – Провались оно тут всё…
У двери долго возились – вероятно не только закрывали, но ещё и опечатывали.
Потом шаги и голоса удалились. Стало тихо. Меченый облегченно вздохнул.
                *
Он долго не мог открыть шкаф с артефактами – тот был заперт на внутренний замок.
«Сколько трудов и напрасно? Замок, по всему видно, плёвый, а открыть невозможно. Нет ключа. Ломать шкаф – сбежится охрана.»
Меченый сел прямо на кафельный пол и охватил голову руками.
Он словно сдался – заныла спина, стало невыносимо выкручивать ноги… Он обвел зал глазами, медленно встал и подошел к столам.
Обшарил все ящики – ничего… Побрел усталой походкой вдоль шкафов и… В замке последнего торчал злополучный ключ.

Он снял с пояса капсулы для артефактов и поставил их тут же на пол у шкафа с артефактами, отвинтил на них крышки. Перенёс в них артефакты, сверяясь с фотографиями в своём КПК. Ещё раз перепроверил.
«Здесь все двенадцать»
И тут он вспомнил, что при его незримом присутствии, тут упоминался какой-то «совершенно новый конгломерат». Он подошел к установке – на её двери две ручки. Меченый повернул один рычаг вниз, другой вверх и потянул дверку на себя. Она с легким шипением открылась.
«Если всё у меня пройдет гладко - вот тут будет шуму!»
Он забрал и этот артефакт. В последнюю капсулу он положил артефакт, которого не было даже на фотографиях.

Упаковавшись по полной, он относительно легко вскарабкался на воздуховод. Отвязал веревку, спустился в вентиляционный короб и прикрыл вентиляционный люк. Подумал-подумал и подал в паз защелку люка.
«Теперь они не сразу допрут, что в лабораторию проникли через вентиляцию. И это хорошо…»
Путь назад был веселей. Откуда-то взялись силы и бодрость. Это не смотря на то, что вес его вырос килограммов на пять или больше.
Через десять-пятнадцать минут он уже упаковывал капсулы в общий контейнер…
Наконец, повесив вещмешок и автомат за спину, он покарабкался по лестнице наверх.

Меченый осторожно высунулся и огляделся.
Над восточными холмами уже брезжил рассвет. Тьма ночи таяла. На фоне светлеющего неба обозначились очертания строений и деревьев. Уже угадывались детали вблизи…
Два тела лежали ничком в двух шагах от него.
- Бог в помощь, - услышал он за спиной голос и от неожиданности едва не сорвался по трубе вниз.
«Обидно», - пронеслось у него в голове.
От расстройства даже поворачиваться не хотелось. Совсем…
- Ну, - опять раздался тот же голос, - что ждём? Сейчас военные припрут – видишь, я положил их патруль…
Меченый перевалился через край трубы.
- Двигай ногами, Меченый, если жить хочешь.
- Плющ?
- Ага.
- Какой резон?
- Потом расскажу, - сказал Плющ, спускаясь в лощину. – Я вроде как по просьбе профессора.
- Сахарова? – догоняя его, удивился Меченый. Что-то в голове его щелкнуло…
- А у тебя есть ещё какой-то профессор?
- Нет.
- Тогда зачем переспрашиваешь? – хмыкнул Плющ.
- Что, - поинтересовался Меченый, желая прояснить картину, - военным не понравилось, что я сделал с «колпаком» на вентиляции?
- Похоже, что так, - кивнул Плющ, останавливаясь. – А теперь, Меченый, давай помолчим... до Янтаря. Там поговорим. Хорошо?
- Хорошо. Тем более, я и сам не из говорливых.


                *