Это короткие комментарии к передачам Дмитрия Петровича Савицкого на Радио Свобода (Время джаза http://www.svoboda.org/archive/ru_bz_jz/latest/896/992.html) Они – источник необходимых мне интеллектуальных витаминов. Я не называю программ, где звучит эта музыка – ее легко найти в архиве http://ds.it.net.ua/progs/JT
Надеюсь, продолжение следует.
Джазовые стандарты. О смысле стандартов я особенно не задумывался – казалось, это просто хорошие мелодии, которые часто играют. Но эта передача ДС позволила мне уяснить, в чем их смысл и почему они в самом деле являются стандартами. ДС показывает одну и ту же пьесу в настолько разных интерпретациях, что иногда их даже нелегко узнать. Однако нечто общее у них все же есть – это дух исходной темы, который раскрывает суть джаза, а заодно и джазменов, в то же время оставаясь самим собой. Вот такие мелодии, простирающиеся в необозримые интеллектуальные дали, и становятся джазовыми стандартами.
Элла Фитцджелальд и Сара Вон. Сара Вон казалась мне певицей второго плана. Но ДС меня переубедил. Подобно тому, как для меня точкой отсчета пианистов есть Эрл Хайнс, обладающий самым объемным фортепианным голосом, так и среди вокалистов точкой отсчета является Элла. Только осознав это, я понял, кем есть Сара Вон. Это виолончель в симфоническом оркестре.
Дюк Джордан. Когда слушаешь Дюка Джордана в составе, например, квинтета Чарли Паркера, он не сразу привлекает к себе внимание – настолько он естественно в него вписывается. Но потом приходит ощущение, что он звучит почти как оркестр и кажется, что все остальные инструменты аккомпанируют ему. Его короткие соло великолепны, как и аккорды в каденциях контрабаса и ударных – они поднимают музыку на большую высоту. Незабываем он и как композитор – вспомним его музыку к фильму Роже Вадима. Думаю, что к Дюку Джордану вполне применимо высказывание Д.Д.Шостаковича о музыке Г.В.Свиридова – здесь мало нот, но много музыки.
Билли Холлидэй. Мне она очень нравится, часто ее слушаю. Почему? Ведь у нее средние вокальные данные. Но джазмены, с которыми она выступала, только удивленно качали головами, слушая ее. Думаю потому, что она пела настоящий джаз, но только не с ритмическим, а можно сказать, с эмоциональным свингом, что звучит очень красиво и даже эротично. Она пела джаз, поэтому вокальные качества голоса тонут в этой бездне. А где свинг, там и джаз.
Дюк и Элла. Кем был в истории джаза Дюк Эллингтон? Конечно, нельзя согласиться со странными словами Коллиера, что “Он высекал свои творения не резцом подлинного таланта, как, например, Армстронг или Чарли Паркер. Его инструментом был его характер”. Характером музыку не написать, Дюк был прежде всего самобытным композитором, сочинения которого с удовольствием играл его оркестр, состоящий из выдающихся музыкантов. Элла вписалась в этот оркестр так, как будто была не просто солисткой, а одним из самых ярких его инструментов.
Джон Льюис. Очень часто слушаю MJQ и не устаю удивляться, как Д.Льюису удается минимальными средствами создавать столь замечательную содержательную музыку. Это похоже на графику, когда художник несколькими штрихами создает образ портрета, а остальное дорисовывает воображение зрителя. Вот фантазии Д.Л. на Баховские темы. Думаю, он создал льюисовскую Бахиану, подобно тому, как Э. Вилла-Лобос создал Бразильские Бахианы, в которых нет ни одной ноты Баха, а только дух его бессмертной музыки. Джон Льюис же берет Баховское зерно и выращивает из него собственную также бессмертную музыку.
Кит Джаррет. Это музыка – первое, что приходит в голову, когда слушаешь эти небывалые звуки. В ней есть загадка, как и в любом другом произведении искусства. В.Высоцкий говорил, что в поэзии должна быть загадка. То же относится и к живописи, и тем более к музыке. Как некий набор звуков вызывает у нас поток чувств и ассоциаций – неразрешимая загадка музыки независимо от ее стиля. Такова музыка Кита Джаррета – загадка, разрешение которой невозможно, да и не нужно.
Арт Тэйтум. В Арте больше всего меня впечатляет не столько его феноменальная виртуозность, столько фразировка его невероятной музыки. Она – инструмент, при помощи которого он говорит со слушателем. Фразировка – как дыхание. Фраза заканчивается сверкающими звуками, освещающими ее. Арт навсегда.
Билл Эванс и Эрл Хайнс. Музыка Билла Эванса зиждется на классике-гармония, глубина. Для ее понимания знание классики необходимо, хотя она в ней и не присутствует въяве.
Эрл Хайнс с его чуть ощутимым свингом-концентрированная эмоциональность. Не могу понять, как он играет столь объемно, что просто теряешься в этих по сути немногих звуках. Это не Арт Тэйтум, но ошеломляющее впечатление сходно.
Классика Билла Эванса в его изумительных композициях не слышна ясно, он нам предлагает ее как очень плодотворную тень, никогда не приводя цитат и не давая реминисценций. Они все есть в его сочинениях, но не видны, как в здании не виден фундамент.
Юзеф Латиф.Оторваться от этой музыки трудно, и скоро понимаешь, настолько она питательна.
Но что же он играет, столь сильно на тебя действующее? Не джаз, тут нет и тени свинга. Тогда почему он так сильно увлекает? И я подумал, что он играет не собственно джаз, а его образ, как, к примеру, ранний Пендерецкий создавал грандиозные образы музыки из немузыкальных элементов (вспомните к примеру его Размерность времени). Подобно этому Й. Латиф создает образ ладового джаза.
Это некий имитанс . Юзеф Латиф-гениальный имитатор джаза, слушать которого хочется бесконечно.
Седар Уолтон. С первого его прослушивания меня поразил этот блестящий пианист, обладающий природным чувством ладового джаза, которым проникались все, с кем он играл, даже Вестники джаза. А что уж говорить о том, как он играл с Уэйном Шортером, таким же ладовым джазменом? Музыка Седара-как спокойная водная гладь, под которой зияет бездна, которую чувствует слушатель. На этой глади вспыхивают как под солнцем блики блестящих пассажей, которые я назвал бы джазовыми мордентам.
В отличие от классических жестких конструкций они отличаются тем, что бывают в разных тональностях в пределах одной пьесы. Морденты Седара Уолтона вызывают в памяти тех, кто был ему дорог, чаще всего, Арта Тейтума.