Взлети, печаль! Овей немой тоскою!
Слезой наполни обруч пухлых век,
Томиться там, под гробовой доскою,
Хороший, благородный человек.
Жаль, не богат. Обычного он роста,
И злата не держал, увы, в горсти –
Поэтому дорога до погоста
Ему сложна. Безенчуки в чести.
Ночной тариф в конторе нынче ниже,
И катафалк дорогой темной мчит.
Но видно бес гаишником тем движет,
Коль он печаль в дороге тормозит.
Харон стенает: Горе непомерно!
Ушел навек! – Назад не возвратишь.
Гомер, Шекспир и Чехов эфемерны,
Когда игру гробовщика узришь.
Но тот гаишник, видно, был кондовым,
Ему и дела нет то высоты игры.
Открыл он гроб. А в том гробу дубовом
Всего полтонны паюсной икры.
Чего не совершишь рублишек ради,
Бизнеснюков приветствует страна.
Незримый кто-то был в ночном наряде,
Он засмеялся, будто сатана.