Время. Странная штука. Оно способно сжать несколько тысячелетий в одно мгновение.
Боль. Странная штука. Она способна растянуть одно мгновение на тысячи лет.
Мы умирали.
Вернее умирал Иноот, я лишь наблюдал с бессильной злобой, порой меняясь местами с парнем, чтобы дать ему, пусть и небольшую, но передышку.
Каждый вдох отдавался болью во всём теле. Складывалось ощущение, что лёгкие расслаиваются на микроскопические кусочки. Снова его очередь. Я слышу смех? Он с ума сошёл?!
- Двадцать два года, Вель. Мы с тобой смогли отыграть только двадцать два года.
Замолчи, идиот, ты же понимаешь, что я могу слышать твои мысли, зачем мучить себя?
- Так создаётся ощущение, что я умираю не в одиночестве.
Ты сам всех покинул. Специально копил деньги на полёт в один конец и на этот грёбаный домик в Гималаях. Это ты всех бросил, даже родителям солгав о том, что скоро вернёшься. Это был твой выбор.
- Они заслужили хоть чуть – чуть неведения. Я бы не смог умереть, видя, как плачут мои близкие. А ты… Ты не заслужил покоя, сам же прекрасно знаешь. К тому же с моей смертью закончится и твоё заточение.
Кашель. Снова этот проклятый кашель. И кровь. Болезненная, тёмно – бурая. Так ярко контрастирующая с сочной зелёной травой и девственно белым небом Бутана.
Ты не выполнил обещание, Иноот. Мы так и не вернули мне крылья. Ты не выполнил тысячу обещаний. Чему ты улыбаешься?
- Я дал надежду, а это порой куда важнее, чем само действие. Чуть ли не единственный урок, который я усвоил от той, кого ты так ненавидишь.
Я умирал от рака. Умирал долго и с явной неохотой. Борясь всеми возможными и парой невозможных методами. Но проигрывал. Каждое утро, просыпаясь, чувствовал, что проигрываю. И решил основательно подготовиться к своему уходу. С официальным завещанием всё было просто, у меня не так уж много имущества, но всё, что было, я завещал брату. Кроме денег. Деньги, которые останутся после моего последнего путешествия, а останется их немало (я не пробыл тут и десятой части того времени, которое планировал) пойдут на борьбу с детскими онкологическими заболеваниями. Не думаю, что кто – нибудь осудит меня за подобный выбор. Мёртвых вообще осуждают редко. Куда сложнее дела обстояли с записями. Всё, что было хоть чуть – чуть похоже на законченные работы, давно находится в общественном доступе. А вот черновики.… Не хочу уничтожать. Там в каждой букве частичка души. Оставлю как есть и будь, что будет.
Когда всесильная американская экспериментальная медицина оказалась бессильна, я не был расстроен или удивлён. Позвонил родителям, сказал, что задержусь ещё на недельку, затем купил простенький ноутбук и билет до Бутана. В один конец. Летел сюда с целью дописать как можно больше. Удалось всего одну. Эту.
Снова закашлялся, на этот раз приступ затянулся минут на пять, перед глазами начали плясать черные мушки, меня снова сменил Вель.
Я должен. Чёрт побери, да ничего я никому не должен. Я всю жизнь прожил с мыслью о том, что я кому – то что – то должен. Хватит. Если у меня и были долги, то эта поездка их все списала.
Здесь безумно красиво. Страна похожая на сказку. Страна, где леса и поля не были вынуждены отступить перед мощью небоскрёбов и заводских труб. Жаль, что мне не с кем этим поделиться. Если есть предназначение. Если была девушка, которой я был предназначен, то я хочу, чтобы когда – нибудь прилетела сюда и встала бы на том месте, где сейчас из последних сил за жизнь хватаюсь я. Чтобы она увидела…
Снова скрутила боль. Мысли путаются в голове. Рядом со мной два шприца с морфином, любезно предоставленных мне Центром по борьбе с онкологическими заболеваниями Массачусетса. Но у меня ещё есть время.
Наши с Велем сознания сливаются воедино, и я вижу, как рядом со мной присела старушка. Та самая. Из двора – колодца. В этот раз она читала Ницше.
- Уже пора? – спросил я тихим хрипом.
Она лишь глядела на меня. Улыбаясь. Молча.
- Догнала-таки, - я тоже пытаюсь выдавить улыбку, получается только гримаса боли. Единственное, что сейчас мне удаётся. – Двадцать два года не так уж и плохо, а? Какой рекорд? Ну так, чисто ради интереса.
- Нет рекорда. Ангелы – хранители никогда со мной не спорят. А демонам, которые захватывают чужие тела и души, выгоднее поторопить меня, нежели бегать.
- Значит я первый. – на этот раз получилось вымученно улыбнуться.
Нет ответа.
Я продумал всё, кроме последней строчки. Что бы вы написали? Я, пожалуй, останусь верен себе.
«Счастья для всех даром и пусть никто не уйдёт обиженным»
P/S. Он умер. Как же всё глупо получилось. Смерть заклинателя снимает печать. Я не дал этому глупому мальчишке провалиться в Ад. Но и не сделал его частью своей Силы. Грубо говоря, теперь мы с ним делим моё «тело». Я не знаю, почему я так решил. Просто его история должна закончится по – другому. А я должен найти Лавинию.
Да будет так.