Повесть о цифровой недостаточности 13 глав

       ПОВЕСТЬ  О  ЦИФРОВОЙ  НЕДОСТАТОЧНОСТИ
               




                1. Детство математика


Наступил 1990 год, Плывунову исполнилось 40 лет, но до сих пор он так и не жил на широкую ногу.

Родился Николай в небольшом поселке Ярославской области. Его отец работал путевым обходчиком на железной дороге, мать - кассиром на станции. Они любили маленького Колю, но почти его не видели, так как все время были на работе, где денег им платили мало, и потому семья была бедной, как, впрочем, и остальные жители поселка. Только рано утром или поздно вечером они встречались с сыном за завтраком или за ужином.

В детстве Колю никто не баловал, родители редко покупали ему игрушки, но много раз рассказывали про аттракционы и карусели в большом городе. Елка на Новый год всегда была какая-то ободранная и Коле казалось, будто она уже была в употреблении. Символом детского счастья он считал алюминиевую гоночную машинку, выброшенную из скоростного поезда и найденную Колей на железнодорожной насыпи. С этой блестящей, ярко-бордовой машиной он не расставался целыми днями и верил, что игрушка будет расти вместе с ним и вырастет в настоящий, взрослый гоночный автомобиль. 
Но однажды отец все-таки взял его с собой в город, и Коля на белой лошадке долго крутился на сказочной карусели, крепко прижимая к груди свою любимую игрушку...

У него была старшая сестра, но все свободное время она проводила с подругами и редко замечала маленького братика.
Летом он ловил рыбу и купался в реке, часами не вылезая из прозрачной воды. Когда посиневший от холода Коля выходил на берег, он долго смотрел вдаль, пытаясь разглядеть на горизонте белый пароход с пассажирами или буксир, уперто тянущий огромную баржу с важным и полезным грузом.

Еда в родном доме была простая, а по воскресеньям Коля наслаждался кулинарными изысками из толстой книги ,,О вкусной и здоровой пище", подолгу разглядывая аппетитные, цветные картинки.

Все новые слова он узнавал из черной вогнутой тарелки висящей высоко под потолком, которую взрослые называли загадочным словом РАДИО.
Он подолгу просиживал около этого волшебного черного диска, разговаривающего разными невидимыми голосами...

Из всех услышанных по радио слов его напугали три страшных слова-великана: ,,КОЛЛАПС", ,,ГАРГАНТЮА" и не менее пугающее  - ,,ПАНТАГРЮЭЛЬ"
Коле нравилось когда по радио переставали говорить про рабочих и колхозников и красивые женские голоса начинали петь знакомые ему песни.
Он всегда с нетерпением ожидал исполнения своей любимой: ,,Ландыши, ланды-ыши - бе-елый букет...", потому-что исполнял эту песню очень приятный и счастливый голос. Этот голос пел ,,Ландыши" часто, из чего Коля сделал вывод, что начальник радио тоже ее очень любит.
Но самая-самая любимая песня у Коли была про шофера. Пел ее уставший, но не сдающийся мужик, - голосом, очень похожим на голос отца:
               
                ,,Через горы, реки и долины,
                Сквозь пургу, огонь и черный дым...
                Мы вели машины, объезжая мины,
                И баранку не бросал шофер.
               
                - Эх путь дорожка...

Когда она звучала, Коля вставал, вскидывал правую руку над головой, как это делают пионеры на торжественных линейках, и слушал песню стоя, представляя пыльную дальнюю дорогу через весь Советский Союз...               

Из уютных домашних слов ему больше всего нравились простые и понятные - ,,тюль" и ,,сюрприз". Кружевная тюль висела в комнате на окне и он давно мечтал из этой сетки сделать бредень для ловли рыбы. Такая конструкция была у угрюмого соседа, который по вечерам приносил домой целое ведро рыбы. А слово ,,сюрприз" всегда ассоциировалось у Коли с неожиданной радостью или подарком.

До недавних пор они жили в деревянном, ветхом бараке. А рядом настоящие немцы строили двухэтажный, кирпичный дом. Отец рассказывал Коле, что когда была война, немцы были очень злые и потому попали к русским солдатам в плен. Но маленький Коля работников-немцев совсем не боялся, потому что на самом деле, все они были тихие и грустные, а когда играли на губной гармошке, от их музыки веяло щемящей, беспросветной тоской.
Работали трудолюбивые немцы от восхода до заката, потому-что после постройки дома им обещали свободу.

Когда они выстроили этот добротный дом, семье Плывуновых за хорошую работу на железной дороге дали двухкомнатную квартиру с балконом. Этот балкон с металической оградой стал для Коли личным секретным аэродромом, откуда он без разбега мысленно взлетал вверх, а потом долго ,,планировал" над речкой, лесом и железной дорогой, рельсы которой тянулись до горизонта сходясь там в одну линию. Наверно, эта линия заканчивалась где-то в Германии и немцы уехали в свою любимую страну по этой бесконечной дороге.

Коля был смелый мальчик, он даже не боялся бездомных собак и всегда заступался за девочек, если кто-то их обижал. Вступая в драку с мальчишками, он в этот момент не думал, что они могли оказаться старше и сильнее его.
На всех девчонок Коля смотрел с восторгом и удивлением, особенно, если в волосах у девочки был большой белый бант, и не сомневался, что эти сказочные создания спустились откуда-то сверху для какой-то интересной и увлекательной игры.

Когда Коля ходил в лес за грибами, он не боялся истошных криков неизвестных птиц; у него не было страха заблудиться в дремучем лесу, потому что отец подарил ему на день рождения настоящий компас. Коля понимал, что дрожащая стрелка компаса его никогда не подведет и всегда укажет ему правильную дорогу.
Но до дрожи в коленках он боялся темного подвала в их новом доме. Слева от лестницы была зеленая дверь, и когда ее случайно оставляли открытой, Коля в ужасе взбегал на второй этаж, цепляя краем глаза зияющую черную дыру проема.
Когда Коля стал старше, он набрался храбрости и переступил этот порог, спустившись в подвал на несколько ступенек. Фонарика у него не было, и он на железные лапки плоской батарейки синей изолентой примотал маленькую лампочку, но светила она слабее свечи, освещая тусклым, желтым светом только руки. А что было в черной пустоте дальше его рук, так для него и осталось загадкой на всю жизнь...

Когда Коле исполнилось 10 лет, отец, загадочно улыбаясь, вручил ему коробку с надписью ,,Скороход". Но в ней оказались не новые ботинки, а немецкий трофейный бинокль ,,Карл Цейс". С этим фантастическим прибором Коля стал хозяином пространства. Теперь, он мог приближать любые предметы, или наоборот удалять все что угодно, перевернув бинокль...

В школе он учился очень хорошо и ходить в школу любил. Коля заранее появлялся в классе, ожидая прихода учителей, но с особенным нетерпением он ожидал старого и умного учителя математики. Математика была любимым Колиным предметом - давалась ему легко и просто. Учитель-математик в больших роговых очках часто говорил при всех: ,,Вам, дети, очень повезло, что вы учитесь с будущим математическим виртуозом. У этого вундеркинда есть реальный шанс решить какую-нибудь ,,вечную" теорему тысячелетия. Этих нерешаемых много-много лет теорем на сегодняшний день, я думаю, не больше семи."
               

                2.  Переезд в Ленинград

Закончив школу с золотой медалью, Коля поступил в ЛГУ на математический факультет. В строгом и красивом Ленинграде он уже не сомневался, что жить в большом городе на широкую ногу, у него обязательно получится.
Но пути, ведущие к цели, он находил не сразу и ставил задачи, по мере их поступления.

Когда Плывунов первый раз спустился в метро и оказался в толпе идущей к эскалатору, ему вдруг показалось, что впереди идут не пассажиры, а медленно двигаются пингвины, переступая с ноги на ногу и покачивая головами. Ему не понравилось перемещаться в стае, и с тех пор он ездил в метро крайне редко. Позже Николай узнал, где находится настоящий ,,подземный ход" в жизнь на широкую ногу. Однажды, за компанию с венгерским студентом, он впервые посетил валютный магазин ,,Березка", и после этой экскурсии уже не сомневался, что именно здесь та самая замаскированная дверь в этот секретный ,,ход".

В пятнадцать лет Николай запомнил чью-то любопытную присказку, которая стала для него главным путеводителем, разделив его жизнь на три временных этапа: ,,В двадцать лет ума нет - и не будет! В тридцать лет жены нет - и не будет! В сорок лет денег нет - и не будет!"

С юности он не забывал об этой народной мудрости и старался вовремя пройти эти три важных, жизненных этапа.
Действовать Плывунов начал сразу после поступления в университет; он много времени проводил в библиотеках, ходил по музеям и театрам, любил дремать под классическую музыку в Большом Зале филармонии, а в общежитии постоянно читал Большую Советскую энциклопедию, купленную в ,,Букинисте" на скромную стипендию.

Ростом Плывунов был ниже среднего, лицо круглое, глаза голубые, волосы темные с залысинами у лба и чубом, как у Наполеона. Походка у него была легкая и стремительная, но с плавными движениями на поворотах.
В энциклопедии он любил вычитывать информацию о жизни великих полководцев и завоевателей, обдумывая их биографии и  пытаясь разобраться в причинах восхождения этих великих героев на вершину богатства и власти. Плывунов восхищался Киром Великим, Александром Македонским и, конечно же, Наполеоном. В своем лице он находил черты сходства с французским императором, но когда женился, не говорил об этом даже своей жене.

К двадцати годам Николай для себя отметил, что первый этап своей жизни он прошел вполне достойно. Люди с которыми он общался, уже не жаловались на его провинциальность, наоборот, пытались вести с ним умные разговоры про науку и искусство.

Мужчиной он стал в двадцать лет, познакомившись на пляже в Комарово с молоденькой баскетболисткой из школы олимпийского резерва. Она была  2.03 метра ростом и Плывунов моментально высчитал, что он на 33 сантиметра ниже ее.
,,Вроде как, на линейке и не много!" - думал Николай, но когда стоял рядом с ней, казался себе пигмеем; но это обстоятельство не помешало ему целоваться с ней лежа. Спортсменка оказалась такой нетерпеливой, что когда стемнело и берег опустел, она почти силой завалила его на еще теплый песок и с полным знанием процесса воспользовалась его телом...

Утром Плывунов проснулся на пустом пляже один, - голый и дрожащий от холода.
,,Наверное опаздывала на тренировку, а будить меня пожалела. Жалко, что никогда теперь с ней не встретимся! - нежно подумал он про ее формы.
После пляжного сюрприза, Николаю потом часто снились эротические сны, в которых он наблюдал за спариванием гигантов. Монументальность происходящего можно было сравнить с цунами или ураганом; а когда у великанов наступал одновременный оргазм, Плывунова сдувало далеко к горизонту мощным ветром и протяжной звуковой волной. Он сразу просыпался, но в его голове еще долго пульсировали эти синхронные крики мужчины и женщины, постепенно затухающие как стерео-эхо.
Ему очень нравились такие сны! Он настраивал себя на них и готов был неделями ждать повторений...

Когда до конца второго этапа оставался один месяц, Николай  удачно женился. В начале осени он отправился на белом пятиэтажном пароходе в трехдневную экскурсию на Валаам и еще на пристани приметил эту высокую эффектную красавицу, в которую по уши влюбился с первого взгляда. Николай приложил максимум усилий, чтобы завоевать ее сердце и доброе к себе отношение. Осенними красотами Валаама они любовались вместе, не расставаясь ни на минуту. Держась за руки, в Соборе, они слушали неземные церковные песнопения, которые распевали неулыбчивые, строгие монахи.

Когда Николай и Ирина вернулись в город они сразу с корабля отправились в Загс.
Ирина была моложе его на семь лет и привлекательна во всех отношениях. Николай гордился своей стройной женой, которая была выше его на 10 сантиметров.
Она только что закончила Первый медицинский институт и работала не в обычной больнице, а в психиатрической, расположенной на берегу небольшой речки Пряжки. Ирина любила свою работу и предполагала сделать на ,,Пряжке" стремительную карьеру, потому что таланта и работоспособности ей было не занимать.

А как она любила кружевное нижнее белье!!!
В нем она была по-королевски неотразима; часто его меняла и грациозно, как модель на подиуме, ходила по квартире в кружевах и пеньюарах. После показа своих кружевных одеяний, она резко с себя все снимала и, как Афродита, торжественно вплывала в спальню. Плывунов быстро раздевался и спешил за ней, чтобы крепко прижаться к ее горячему, упругому телу.
Сам Николай был тоже заметный парень и Ирина частенько называла его ненаглядным ,,Делончиком". Он был очень доволен, что женился вовремя; можно сказать, в последнюю минуту вскочил в свадебный поезд под номером 30, так и не изменив мудрой присказке: ,,В тридцать лет жены нет - и не будет."
      
               
                3. Третий этап


Два этих важных этапа он миновал без особого надрыва, но с поступлением больших денег никак не складывалось. Ему уже стукнуло 40, а в голове по-прежнему звучали слова из песни Высоцкого: ,,Так тот - вообще хлебал бензин, где деньги, Зин?.."

Отсутствие денег не давало Плывунову покоя.
Этот не запланированный и досадный сбой каждый день вводил его в штопор, мешая ему решать сложнейшие интегральные уравнения в расслабленном состоянии.
Николай пытался исправить этот прокол разнообразными способами, но осуществить программу освоения приватного финансового благополучия ему никак не удавалось, даже с помощью авантюрных действий.

К этому времени он уже прочитал книгу ,,Гаргантюа и Пантагрюэль", - узнал, что это, всего-навсего обжоры и совсем не злобные. Из всей книги ему запомнилась только одна фраза: ,,Безднежье - недуг невыносимый".
У него регулярно появлялись мысли ограбить банк, но сделать это было страшно и лениво - да и воспитание не позволяло.
Он рано защитил кандидатскую; его сообразительность и ум оценили коллеги по абстрактной науке, но больших денег у Николая Петровича так и не появлялось. Его черная финансовая дыра не увеличивалась, но и не имела тенденции сокращаться до полного исчезновения.

Кроме университетской зарплаты, Плывунов добывал деньги в разных ,,издательских подвалах", собирая там купюры по крупицам как старатель на золотых приисках.
Он был целеустремленным и энергичным человеком, действовал с упорством и энтузиазмом, но накопить денег на автомобиль ему мешали две слабости - прекрасные молодые женщины и красивые старинные вещи.

С недавних пор антикварные салоны ломились от разнообразных, произведений искусства и уникальных бытовых вещей.
После перестройки, в начале девяностых, людям стало жить трудно и они продавали антиквар, оставшийся от дедушек и бабушек, которым тот тоже достался от родителей, живших еще в спокойные царские времена.
Цены на старину были низкими, а покупатели редкими, потому что свободных денег ни у кого не было не только на красоту, но и на обычную скромную жизнь. Каждый крутился как мог, теряя годы и талант на добычу элементарных вещей, которые были нужны просто для поддержания тела в движении.

Николай Петрович иногда все-таки мог себе позволить прикупить понравившуюся вещь. Самой удачной покупкой он считал небольшой пейзаж с красным закатом. Ему так понравился этот напряженный закат, что уже на следующий день он появился в магазине и недорого купил эффектную картину. Пейзаж был в шикарной резной золотой раме, а слева внизу хорошо различимая подпись, - ,,Юлий Клевер. 1896 г."

Когда Плывунов принес картину домой, он сразу нашел неизвестного ему художника в энциклопедии. Клевер оказался известным и очень популярным русским пейзажистом. Плывунов с женой радовались этому приобретению и пританцовывая, весело напевали детскую песенку: ,,В траве сидел кузнечик совсем как огуречик, зелененький он был..."

- Какой же ты, Коленька, у меня тонкий ценитель живописи! У нас в доме теперь настоящий шедевр! А знаешь ли ты дорогой, что Ален Делон тоже один из крупнейших коллекционеров Франции. Я завтра же куплю себе комплект нижнего белья под цвет этого красно-рыжего заката.
- Да! Ты права, Ирина, настоящую живопись я вижу издалека, а в хорошую картину погружаюсь целиком и сразу, продолжая какое-то время жить в ней как у себя дома. Ты читала ,,Портрет" Гоголя? Помнишь этот сюжет, когда художник Чертков случайно купил портрет с мистическим персонажем и ему, уже на следующий день, привалило реальное богатство - стопка золотых монет, запрятанных в раме. Когда я разбогатею - все шедевры в городе скуплю! Люблю я совмещать полезное с приятным! Дорогая Ирина не подумай обо мне превратно, но скупать картины я буду не ради наживы. Я хочу со временем открыть в городе публичный дом-музей и назову это место твоим красивым именем.
- Какая же ты Коля широкая натура, но как ты мог сказать такую глупость! Я о тебе никогда не думаю превратно, но скажи мне, дорогой, почему все-таки дом-музей должен называться ,,публичным"? Тебе не кажется, что слово ,,публичный" бросит на меня подозрительную тень. Я, конечно, бываю кокетливой даже со своими пациентами в ,,дурке", но никогда и ни при каких обстоятельствах не позволяю себе распущенного поведения.
-  Как-то я не подумал об этом, дорогая. Придется мне заново пересматривать музейную концепцию.

Как-то вечером, загружая жену очередной финансовой фантазией, Плывунов даже не сразу понял ее простой вопрос.
- Коля, мой дорогой и ненаглядный ,,Делон", ну зачем тебе много денег? Я же вижу как изматывает тебя эта страсть! Мы неплохо живем - все необходимое у нас есть, даже антиквариат иногда покупаем. Я, Коля, понимаю, что у тебя это не комплекс, - скорее, стремление к совершенству. Но зачем ты себя беспрестанно этим мучаешь? -  с обезоруживающей улыбкой спросила жена.
- Как зачем? - растерялся Николай, но сразу и без паузы ответил: - Во первых, деньги - это свобода, во-вторых, м-м-м... мало ли чего? А еще они мне нужны, чтобы собрать лучшую в городе коллекцию старого искусства!

Про себя же подумал: ,,Не понимаешь, ты дорогая, какое бесконечное поле чудес откроется перед нами, если вдруг появятся миллионы. У тебя, Ириночка, будет все, что пожелаешь и даже больше! А у меня будут все - даже самые-самые высокие!"
- Ирина я давно хотел у тебя спросить, скажи мне, почему тебе кажется что я похож на Алена Делона. Если я и похож на какого-нибудь француза, то совсем на другого, - сказал Плывунов, краснея от смущения.
- На кого же, милый?
- А ты посмотри на меня внимательно и подумай, на какого величайшего представителя Франции я действительно похож!
- Ой, милый, не знаю даже, - может быть на Наполеона? Кстати, у нас в клинике это самый популярный персонаж. А ну, поверни пожалуйста, голову в профиль.
Ирина обошла Николая вокруг, внимательно всматриваясь в его круглую голову.
- Коля, надо же, в тебе действительно что-то есть от этого великого полководца!
- Ирина, ты с кем сейчас меня сравнила?
- Как с кем? С императором.
- Ну... ладно, - пусть будет так! Я просто о другом подумал.
- О чем дорогой?
- Я про твое место работы часто думаю - тяжело тебе проводить время с психами.
- Ну что ты, Коленька! В больнице я все делаю с легкостью, и пациенты очень даже меня любят, а я их за это стараюсь не отдавать в сильные руки санитаров. К нам в больницу ведь разные люди попадают - даже настоящих гениев заносит на поворотах, но для меня, врача-психиатра, что гений, что псих - явления одного порядка!

К цифрам Плывунов относился ровно и почти без эмоций, небольшого их количества - 123456789, вполне хватало для решения любых самых сложных задач и уравнений. Иногда для решения важной задачи, которая могла принести Николаю Петровичу славу и деньги, ему как в лотерее часто не хватало всего одной цифры. Эта мистическая цифра постоянно ускользала и ему не удавалось ее поймать никаким, даже самым изощренным способом.

С особенным уважением он относился к цифре 7, хорошо понимая какой глубокий философский смысл за ней стоит. Но больше всех цифр он любил тройку и пятерку, зная с каким почитанием к этим двум цифрам относились тайные кабалисты и алхимики.
Но по жизни он больше всего ценил круглый ноль. Сам по себе, ноль был ничто, - пустое место, но вставая в ряд с другими цифрами он придавал им огромную энергию, умножая силу цифр до бесконечности.

За многочисленные статьи в научных журналах Николай Петрович получал разнообразные цифровые сочетания - иногда даже приятные, но в конце этих сумм ему всегда не хватало нулей. Эти пустотелые знаки не хотели дружить с цифрами его гонораров и он часто на них обижался, строго выговаривая: ,,Вам что, трудно сбоку пристроится и чуть-чуть постоять! Бездельники, вы, пузатые и ленивые!"
Плывунов, конечно, знал, что Нобелевскую премию математикам не дают и потому, у него оставался единственный шанс получить призовой миллион от института Клэя, за решение одного из семи вечных уравнений.

Что же у него было в остатке? Решительно ничего! Вообще никаких, даже потусторонних вариантов не светило! А ему с юности, так хотелось жить, как живут миллионеры и большие артисты, которым регулярно на сцену или в кабинет подвозят на тачках новенькие купюры.
Когда Плывунову исполнилось 35 лет он даже создал сложную математическую систему для вычисления выигрышных цифр в лотерее. Система не срабатывала, а ,,Джек-пот" срывали случайные, менее подготовленные, или вообще полуграмотные люди.

Плывунов рано защитил докторскую и стал профессором, но даже это обстоятельство не позволило ему прыгнуть с ,,цифрового" трамплина в финансовый рай.
Он гонял в печать бесконечный поток формул и уравнений во все академические научные журналы, но ощутимой цифровой отдачи на его банковский счет так и не поступало.

Ситуация резко изменилась в начале перестройки. Николай Петрович неплохо знал английский язык и его стали часто приглашать читать лекции за границу.
Не жалея голосовых связок и не задумываясь о патриотизме, он выступал куда бы его не приглашали, - лишь бы платили в иностранной валюте. Политика Плывунова никогда не волновала, но иногда она оскорбляла его хрупкий наивный ум своим цинизмом.

Как-то он смотрел по телевизору заседание государственной Думы и вдруг подумал: ,,Интересно, а как бы они вели себя и о чем говорили, если бы выступали голыми?

Продолжение заседания он смотрел уже во сне...
,,Во сне, совсем голые депутаты никуда не разошлись, потому что ответственность перед народом заставляла заседать их даже в таком виде.
Солидные, напыщенные мужики вдруг стали растерянными и жалкими; но все равно, героически входили в раж и живинько продолжали рассуждать о счастье абстрактного народа. Быстро поймав кураж, они рубили словами направо и налево, подергивая сморщенными членами, которые смущаясь выглядывали из седых лобковых волос. Потом депутаты громко орали, на ходу придумывая новые законы и доказывая свою преданность власти. Некоторые, самые настырные и отчаянные, бегали кругами по залу, заполняя и без того удушливое пространство спертым запахом дорогого французского одеколона..."


Плывунов, уже много лет не понимал только одного, почему несмотря на равные алгебраические условия в решении сложнейших задач и уравнений, у коллег по кафедре Рубинштейна и Кагановича с деньгами всегда почему-то все было в полном порядке. У них были машины, дачи и много других комфортных мелочей для счастливой, расслабленной жизни.
,,Здесь кроется какая-то финансовая несправедливость, может
быть все дело не только в их способностях но и в происхождении? Может быть, они научились из своих богатых снов извлекать конкретные материальные ценности, загоняя сон прямо в руку? А скорее всего у них в организмах присутствует какая-то особая, высокомолекулярная химия." - обдумывал Плывунов все возможные варианты.

Но решить эту загадку ему было не по уму, и никакие самые сложные интегралы в этом неравенстве не помогали.
,,Ну почему все-таки так происходит? - в очередной раз, задавал сам себе он этот вопрос.
И тут же отвечал: ,,Наверно, этим сообразительным умникам помогает какая-то структура окружать себя полезными людьми с мощной зодиакальной поддержкой.
И вдруг Плывунова осенило.
- Эврика! Я решил эту теорему! Какой роскошный подарок для разума! Теперь я знаю - эти кудрявые алхимики не пользуются плодами современной науки! Они еще в древние времена открыли тайную формулу добычи презренного металла и до сих пор сидят в своих секретных лабораториях, добывая любое количество золота для сытой жизни... А может быть, смогли приватизировать Золотое сечение и умело им пользуются в корыстных целях, отсекая небольшие кусочки золота с помощью теории множеств. Ведь еще Робинсон убедительно показал в своем ,,нестандартном анализе", что вещественные числа можно расширять множеством бесконечно малых величин.

,,Эврика!" - вскричал еще раз возбужденный Плывунов, хорошо  понимая что в кухне его громкий вопль никто не услышит. Он  долго потом смотрел на мигающие в ночном небе звезды, загадочно чему-то улыбаясь.
,,Теперь эту гипотезу мне нужно доказать, и тогда жители города узнают, какой величайший русский математик проживает на Васильевском острове!" - шептал Николай, любуясь своим отражением в темном стекле.      


                4.  Перельман


Несмотря на все цифровые происки, профессор Плывунов все-таки набрал нужную сумму на покупку нового автомобиля, о котором мечтал с раннего детства, часто вспоминая свою бордовую алюминиевую машинку. Ему регулярно снились автомобили разных марок, (во сне он даже водил личный Ролс Ройс), но имея ограниченную сумму зеленых денежных знаков, Николай решил приобрести последнюю модель ,,Жигули-099"

Летом 1991 года в Ленинград поступила первая партия этих машин и иметь такую ,,игрушку" было крайне престижно, но приобрести ее по гос. цене было не возможно. За помощью Плывунов обратился к своему старому университетскому сокурснику, рыжему Яше Перельману - работающему сейчас директором плавательного бассейна.

Плывунов следил за своим здоровьем и уже пять лет ходил в этот бассейн, понимая, что когда у него появятся миллионы, ему понадобится много сил, чтобы с толком и со смыслом тратить большие деньги.
После заплывов он любил посидеть в сауне, а потом расслабиться с Яковом Соломоновичем за большим старинным столом, в его кабинете, выпив рюмку другую. Располневший, с густой рыжей бородой веселый Яша постоянно сыпал прибаутками и оставшимися от университета английскими словами, которые вставлял, как знаки препинания в свой потускневший с годами разговорный запас. Он был классическим жизнерадостным баламутом, но даже крепко поддавши, за ,,базар" перед братвой и клиентами всегда отвечал.

Яков Соломонович Перельман давно завязал с наукой,  разочаровавшись в миллионах бессмысленных цифр, которые были где-то далеко в стороне от его реальной жизни. Он с удовольствием работал директором лучшего зимнего бассейна на Петроградской стороне, а так как в бассейн приходили люди разного статуса, Яков в геометрической прогрессии обрастал нужными связями, и мог запросто решить любой бытовой вопрос.

Помимо основной работы, здесь же в бассейне, он приторговывал автомобильными запчастями, женскими купальниками, французской парфюмерией и прочим модным барахлом. Он крутился, как волчок, имея приличный и стабильный доход. Яков Перельман гордился тем, что ни один Питерский математик даже близко не имеет столько конкретных цифр в своем кармане. После заплыва в бассейне и попарившись в сауне эвкалиптовым веником, он любил пропустить через себя дорогой спиртной напиток и пофилософствовать:

- Я тебе, Коля, вот что скажу - математик, если он немножко не сумасшедший, успехов в этой абстрактной науке никогда не добьется. Примеров этому сколько хочешь - Курт Гедель, Георг Кантор, Джон Нэш... И еще - не должен математический абстракционист быть в курсе, что он гений, тогда у него реально есть шанс решить какую-нибудь вечную теорему. Вот ты, Плывунов, еще когда был студентом, по тебе было сразу видно, что ты с приветом. С годами твой привет заматерел и мне иногда кажется - может ты математический гений? Тебе спрятаться бы куда-нибудь месяца на три, да хоть к жене в клинику, ты бы выкатил сногсшибательный мат-результат.

- Вот я, например, вообще, без ,,таракана" в голове; к тому же, слишком эмоциональный, - даже чересчур! Когда в молодости работал с уравнениями, мои эмоции половину нужных цифр напрочь стирали, и я, как беспомощный щенок, барахтался среди этих ненавистных чисел."
- Но Яша, тебя ведь в университете считали одним из лучших!
- Понимаешь, Коля, у меня под математику извилины не до конца откалиброваны. Будучи студентом я с большим удовольствием попеременно дрочил цифры - то четные, то нечетные, при этом  даже получал математический ,,оргазм", но чтобы теорема забеременела, нужно все цифры одинаково любить, и регулярно заниматься с ними полноценным сексом, а не онанизмом время от времени. Вот тогда можно любую гипотезу совместить с решаемой теоремой! Ведь комбинаций цифр - как цветов в поле, и поди знай, какие цветочки предпочитает эта капризная красавица Теорема.

- Но, Яков, я помню как ты в студенческие времена с ,,тараканами" очень даже дружил.
- Не то слово дружил, - породнился с ними! Только мои тараканы интеллектуалами не были, а были простыми бытовыми говнюками! Они эти твари и познакомили меня с алкоголем, бабами и разными способами бабло рубить. С этими гадкими, ползучими насекомыми и просрал я золотое время. Но ты знаешь, Коля, не очень-то жалею об этом, каждому в этом мире свои любимые игрушки приготовлены. Вот ты, например, на деньгах повёрнут и крутишься ради них, как волчок Эйлера.
- Да, Яша, если бы я только в математике крутился, как великий Эйлер - цены бы мне не было! А ведь я пол жизни потратил хрен знает на что, в основном даже не помню где посеял отпущенные дни, на каких-таких полях, и взошли ли эти ,,семена". А Эйлер мог себе позволить проводить время только с математикой - царская зарплата у него была.

- Коля, я слышал что он молодого Ломоносова поддержал и путевку в науку ему выписал, вот только мне не понятно,  - он что, какое-то время в России кантовался?
- Он не просто кантовался, Яша, а 32 года в Петербурге прожил и похоронен в нашем городе. Екатерина Вторая, можно сказать выкупила его у Фридриха Великого, и боготворила его.
- Да, Плывунов, - были люди в те времена!
- Согласен! Эйлер - так он вообще, глыба математическая! Ведь то, что он прокрутил в своей самой красивой книге в истории математики, с бесконечно малыми и бесконечно большими величинами, до сих пор вызывает дрожь у врубающихся.
- Да понимаю тебя Плывунов, beliеve me, когда я эту книгу в молодости прочитал, думал вся математика у моих ног ляжет, задравши вверх свои цифровые ,,лапки". Сам виноват - быстро растерял этот прекрасный порыв юности...

- А про деньги, Яша, я тебе вот что скажу, не на деньгах я помешан, а на больших деньжищах! Разницу в словах, - ,,деньги" и ,,деньжища", ты хотя бы видишь? Деньжища - слово мощное и монументальное, всегда и всех побеждает, как великий Александр Македонский.
- Сам ты Коля, пидор Македонский! Хрен тебя просчитаешь - даже мне математику это не под силу. Лучше давай Плывунов, по соточке вмажем, за юность нашу чистую и бескорыстную! Я тебе честно скажу, как на духу, из всех с кем я в жизни общался, только твой чистый образ и застрял в моих извилинах, думаю, навсегда. Люблю я тебя, ,,поплавок-плывунок", а за что, не знаю, да и знать не хочу. Одно тебе скажу, из всех математических умников, которых я знал, ты единственный охрененный стилист от математики и настоящий гурман чисел, потому что ты наивный и цифры боготворишь - как с детьми с ними возишься. Давай за тебя, потомка Архимедова, выпьем этот дорогой коньяк ,,Napoleon" - за рожу твою, Коля, умную и обаятельную. Ура-а!
Николай Петрович расчувствовался и первый раз за долгие годы, пустил на волю скупую мужскую слезу.

- Спасибо тебе, Яша, за приятные слова, мне от тебя вдвойне их приятно услышать. Я к тебе тоже очень трогательно отношусь и уважаю тебя безмерно. Ты, по жизни для меня навигатор, как великий Иван Сусанин.
- Stop! Cut! Чего-то я не понял, Коля, причем тут этот дед лесной? Ты зачем на народного героя намекаешь, или думаешь, что я тебя в дебри какие-нибудь заведу? От меня в этой жизни ,,дебрей" не дождешься, - сам их себе нароешь, и без моей помощи.

А про математику я тебе вот что скажу. Не достиг я в ней высот, но придет время, believe me, и мой сын - Перельманчик маленький, всех Пуанкаре и Риманов уроет со свистом. Генетика - сильная вещь, беспроигрышная! У меня ведь мозги исторические, - Грише было чем поживиться! Генетика всех в результате на свою родину втягивает, потому я давно в Израиль лыжи навострил. ,,Лыжной мази" только пока маловато. Вот разживусь количеством побольше - только меня здесь и видели.
Жалко Гришечка здесь останется - не сложилась у меня семейная идиллия. Но, начиная с Эйлера, Петербуржская школа математики крепка, и ,,танки наши быстры", Гришке будет у кого здесь учиться с цифрами трахаться, believe me, - сказал Яша, закатив глаза и подняв рыжие густые брови вверх.

- Ты я знаю, Плувунов, любитель блондинок, мой тебе дружеский совет: ходи в бассейн почаще, их теперь, этих перекись-водородных уклеек много здесь плавает, но быстро клевать перестают, так как на каждую дуру быстро находится опытный гуру.
- Времени, Яша, маловато, с цифрами приходится много работать, даже по ночам с ними, упертыми, разбираюсь. Иногда мне кажется, что они в прятки со мной играют, а когда все-таки я их нахожу, они еще и рожи кроят: видите ли, другого хотели видеть. Часто хочется их всех в кучу собрать и совковой лопатой в паровозную топку скинуть. А этих шпрот из солярия я не люблю, и прочая мелкая уклейка из бассейна меня не интересует. Я любитель крупной трески и монументальной зубатки! Когда такие крупные особи на мой спиннинг попадаются, я тащусь от их мощного порыва с блесны сорваться, и они часами водят меня на туго натянутой леске.
- Борьба противоположностей это называется - ты росточком далеко не осетр, но, видимо, головка у тебя, как у головастика. Береги себя, Коля, особенно когда заплыв с зубатками делаешь.
- Вот куплю, Яша, машину, буду возить этих крупных рыб на залив в Комарово, - пусть на природе оттягиваются! Тебя, рыжий, конечно, тоже с собой будем брать - мечтательно сказал Плывунов, запивая коньяк лимонадом ,,Буратино".

- Вот еще! Удивил начальника! Не поеду я так далеко. А про ,,Жигуль", ноль девяносто девятую я тебе вот что скажу - приготовь полную сумму на машину, а пять тысяч на корыстный ум пойдет - в ,,волосатую руку", прямо ,,наверх". Ко мне в кабинет десять бутылок ,,Napoleonа" - и долгожданный золотой ключик от зажигания в твоем полном распоряжении, believe me, - не напрягаясь ни секунды сказал Яша.

- Спасибо, Яша! Ты настоящий друг и самый чистый из всех в этом бассейне! Я тебе, как другу, один секрет поведаю, благодаря чему я в сорок лет профессором и доктором наук стал.
- За деньги, что ли?
- Яша, как ты мог такое подумать?! Серьезные успехи в математике начались у меня после протечки потолка в спальне. Над нашей спальней у соседей почему-то находится ванна - они и устроили нам локальный потоп. Потолок не упал, но когда высох и строители пришли ремонт делать, я вдруг неожиданно увидел, что являюсь владельцем абстрактной потолочной живописи: с ржавыми разводами, плавными повторяющимися линиями и формами, с элементами иррадиации и нереальных цветовых растяжек.

Делать ремонт я передумал и отправил штукатуров погулять. Строители только покрутили пальцем у виска. Как ты понимаешь, я не обиделся, потому что они, наивные, даже не догадывались, кем и где работает моя Ирина. Кстати, Ирине эта картина на потолке так понравилась, что она показывала фотографии потолка своим пациентам - дурики были в восторге!  Уже лет пятнадцать, я обозреваю этот потолочный шедевр!

Перед решением сложных уравнений, целыми днями я лежу уставившись в потолок и анализирую этот естественный художественный хаос, находя в нем всевозможные связи, повторы и железную логику. Иногда на потолке я вижу лица необычных людей, фантастических животных, пейзажи, в которых разворачиваются шествия и войны. И чем точнее увиденное изображение соответствует реальности, тем ближе я к решению задачи - решение возникает просто и сразу. Мне только остается написать ответ, который помимо моей воли сам рождается из хаоса.

Совсем недавно, как я уверен ты знаешь, американец Мандельброт разработал теорию хаоса и назвал ее фрактальная геометрия или геометрия природы. Я со своим потолком уже много лет работаю - он, можно сказать, кормит меня и очень жалею,что не догадался теорию фракталов раньше Мандельброта родить. Но скоро я опубликую уникальную теорию решения уравнений с помощью фрактальной медитации!
В связи с этим, вот что я тебе скажу, - у каждого математика свой потолок в абстрактной науке. Без потолка, теоремы только гении могут щелкать как орехи. У гениев не только потолка, но и крыши нет, - потому что при рождении съехала, - закончил Плывунов и уставился на Яшу, ожидая его реакции.
- Хорошая у тебя, Коля фишка, остроумная, я такие штуки очень даже понимаю, - сказал Яша, склонившись над большим дубовым столом и перочинным ножиком вырезая какие-то буквы на его поверхности.

Лучи заходящего красного солнца осветили рыжие волосы и его голова была похожа на большой, волосатый апельсин, с крупным сизым носом.
- Яша, скажи мне, что за тексты ты постоянно вырезаешь ножом на столе? Я давно хотел у тебя об этом спросить, но как-то не совсем удобно было.
- Я тебе, Плывунов, тоже по секрету скажу, только не дай Бог кому-нибудь проболтаться, ведь я из абстрактного мира не ушел окончательно, по соседству пристроился, поближе к поэтам. Стихи швейцарским ножиком на века режу. Тебе первому одно из последних зачитаю, про себя глобально тоскующего. Слушай и запоминай - в жизни пригодится:
       
          У птицы этой - хвост, как радуга свисает,
          У птиц таких - перо без птицы лишь летает.
          Без зонтика в дожде - ходить не сухо,
          На маятник Фуко не сесть в музее. Глухо!

- Яша, ты гигант! Кто бы мог подумать, что такой литературный талант в тебе спрятался! Давай за тебя выпьем, за остроумца литературного! Быть тебе писателем! Это я тебе говорю, не последний читатель в этом городе! Объясни мне, только очень популярно, всю технологию и технику писательского процесса. Это для меня всегда загадкой было. Откуда ты знаешь, какое слово и куда поставить, чтобы оно как на корове седло не сидело? - спросил Плывунов хорошо уже понимая, что еще одна рюмка и отъезда домой не будет - съедет он вниз под дубовый стол.
- Элементарно! PНоу-хау использую. Когда я этот метод запатентую, все читатели сразу станут писателями, и читать книги уже будет некому!

- Фантастика, Яша! Ты гений, я тебя уважа-ажаю...
- Какую, на хер, фантастику - этим методом трагедии можно будет писать на манер Шекспира, многотомные саги об угловых и офсайтах, детские стихи и каламбуры аля Жванецкий, - да и много еще чего, что на ум народу взбредет!
- Что же это за метод такой могучий? Не томи меня, Яша, не мучай!
- А секрет этот пока засекречен! Когда запатентую свой дикий метод, в тот же день опубликую его на первой полосе газеты Правда.
Сейчас, я великую поэму про пингвинов заканчиваю. Думаю, хорошо бы ее издать большим тиражом, чтобы стала народу примером для подражания. Эти пингвинские птицы с остатками крыльев проживают плотной толпой, а морды у них несмотря на это, самые счастливые в мире. Они уже веками живут на диком севере при коммунизме, не пользуясь теорией марксизма-ленинизма и книг не читая. Всегда во фраках ходят, за дамами ухаживают - камешки им дарят красивые; а детей своих, в детских садах воспитывают и к социальной жизни с младенчества приучают. В моем будущем собрании сочинений бессмысленных страниц не будет - они все будут заполнены не просто буквами, а смыслом, в котором каждая строка будет серпом по яйцам - продолжил Яша, икнув для убедительности.

- Конкретно про себя, я вот что тебе скажу, все, чем я занимался до сих пор, это игрушки дурацкие. С раннего детства, я мечтал стать капитаном белого пассажирского лайнера, и совершить кругосветку по линии экватора! Это единственное, что до сих пор меня волнует. Я в душе, капитан-математик, потому что прошлых математиков не бывает. Мы с юности живем с ,,пионерским приветом" и в абстрактный мир с большим удовольствием прыгаем, зная о его реальном существовании. Потому, все поэты и художники наши прямые родственники. Как говорил мой гуру Ося Брод... - вдруг Яша на полуслове замолчал и громко захрапел, как холодильник на даче...

,,Рыжие люди особые, натуры поэтические, - они среди нас как инопланетяне. Только сообразительный рыжий может вмиг устроить приватизацию не только машины, но и государственной собственности, - думал Плывунов о загадочных рыжих людях, бодро шагая к любимой жене на традиционный ужин.

               
                5. Покупка мечты

Уже на следующий день в автосалоне Плывунов выбирал себе машину из автомобилей разного цвета, стоявших в ряд и вспыхивающих искрами. Долго не раздумывая, Николай выбрал бордовый цвет.

К нему подошел директор салона и полушепотом сказал: ,,Николай Петрович, вы любите слушать музыку в хорошем качестве?"
- Да... люблю... Я большой любитель итальянской эстрады! - ответил Плывунов, сразу не сообразив, при чем тут музыка.
- В нашей конторе часто бывает морячок дальнего плавания, и как раз вчера, он привез из Стокгольма супер магнитолу для вашего автомобиля. В городе таких навороченных аппаратов нет - между прочим, фирма ,,Pioneer". Он съемный и на салазках, чтобы такого красавца который тысячу рублей стоит из машины не спиз... - извините не сдернули.
- Надо же, какой сюрприз! Скажите, а откуда этот моряк мог знать, что я собираюсь купить машину?
- Слухами авто-земля полнится! - загадочно ответил директор.
,,Мистика какая-то! Я и сам об этом не знал три дня назад" - пробормотал Плывунов.
- За тысячу, говорите? Дороговато как-то, а-а?- засомневался  Николай Петрович.
- Да это почти даром! В комиссионке такой монстр на полторы ,,тонны" потянет! Если все-таки надумаете, вам его прямо сейчас и установят бесплатно. Впридачу, с нас еще подарок - кассета свежих ,,итальянцев".
- Ну-у-у... не знаю... у меня с собой... имеется тысяча, и если вы так настойчиво рекомендуете... устанавливайте, если это не сложно.

,,А как мне в такой шикарной машине без музыки? Без музыки на ней далеко не уедешь!" - думал Плывунов, предвкушая ,,итальянский праздник" внутри черного кожаного салона с белоснежным дерматиновым потолком.
Когда установили магнитолу, а заодно и багажник на крышу, Николай Петрович по-хозяйски уселся на еще покрытое полиэтиленом сиденье и выехал на дорогу с жизнерадостными ,,итальянскими голосами". До своего дома Плывунов рулил медленно и осторожно, привыкая к еще не потертым ногами педалям.

Голубая мечта бордового цвета, наконец-то, стояла под окнами его квартиры, у дома 28 на Первой линии Васильевского острова, того самого, где когда-то двадцать лет проживал великий кладоискатель Генрих Шлиман. Из окна квартиры Плывунов до ночи любовался своей ,,ласточкой", а в голове у него крутились  итальянские мелодии, которые совсем еще недавно так качественно гремели из продвинутого ,,Pioneera".
,,Как удивительно и интересно жить в этом мире!" - сказал Плывунов с выражением, тут же смутившись своей высокопарности, не относящейся ни к высокому, ни к духовному.
Ему даже показалось, что сегодня во дворе фонари горели особенно ярко и, как театральная рампа, равномерно освещали его многолетнюю мечту, приземлившуюся на асфальт.

Утром Плывунов собрался ехать на Московский вокзал, чтобы встретить сестру из Мурманска, которая делала пересадку в Ленинграде направляясь с детьми в Симферополь. Недавно Николай получил три тысячи долларов за статью в американском журнале, и взял с собой тысячу ,,зеленых", чтобы подкинуть сестре на расслабленный отдых.
Он вышел из подъезда в новой джинсовой куртке фирмы
,,Lee", белой рубашке и потертых голубых джинсах. Перед выходом из дома он спрыснул себя французским ,,Savage", купленным позавчера у всемогущего торговца из бассейна. Как сказала ему жена, этот одеколон выпускает тот самый француз, Alen Delon.
Бодрый и спортивный вид Николая Петровича вполне соответствовал его новому, модному автомобилю.
Когда Плывунов открыл водительскую дверь, он замер как истукан... и минуту не мог сообразить что произошло в машине...
,,Сволочи! Что же они творят? Какая такая падла устроила мне этот искореженный критический день? Эти гнилые уроды даже суток не предоставили мне порадоваться, и устроили настоящий КОЛЛАПС!!!" - кричал в черный салон бледный Плывунов...
На переднем пассажирском сидении его ,,ласточки" искрились осколки от бокового стекла, а на новой, мягкой черной коже лежал грязный, красный кирпич. Кроме выбитого стекла в том месте где еще вчера зелеными огоньками мигал ,,Pioneer", зияла черная дыра с обрывками разноцветных проводов.
Плывунов выбросил кирпич из машины и продолжал громко возмущаться: ,,Идиот!!! Тебе же умные люди говорили, что магнитола на салазках! Тебе что, трудно было ее снять вечером и принести домой, родненькую? Как же мне теперь жить без музыки, без прогноза погоды и новостей последних? Где теперь мне взять такое стекло, без которого и руль среди бела дня открутят?!"

По дороге на вокзал Плывунов еще долго не мог успокоится: ,,Ладно, стекло переживу - новое поставлю, а магнитофон до боли в суставах жалко! Тысячу рублей тоже жалко - не в овраге нашел!"
На вокзале сестра категорически отказывалась от денег, и Николай с трудом уговорил ее взять пятьсот долларов.
Он посадил ее на Симферопольский поезд и быстро побежал к машине.
,,Какая неожиданность! Не угнали!" - сказал он с иронией, обойдя ее по кругу.
,,Хорошо, что сейчас лето" - думал Плывунов, потому что через разбитое стекло веяло утренней прохладой.
       

                6. Встреча с попугаем


Сворачивая с Лиговского проспекта на улицу Жуковского, Николай подумал: ,,Интересно, в честь какого Жуковского назвали улицу - в честь поэта или конструктора самолетов?"
Вдруг, через несколько домов, на доме с номером 53, по левой стороне улицы, он увидел вывеску - ,,Тонирование авто-стекол".
,,О как! Пятерка с тройкой висят на доме - мои любимые цифры! Вот повезло! Здесь я и куплю стекло. А если повезет, то и установят сразу!" - обрадовался Плывунов.

Он развернул машину и остановился у входных дверей ,,Тонировки"; вошел в подъезд и спустился вниз в полуподвал, где был вход в мастерскую. Но кроме груды автомобильных стекол в ней никого не было. Плывунов постучал в зеленую дверь справа, где тоже никто не отозвался. Толкнув тяжелую с визгом заскрипевшую дверь, он вошел в большое помещение с низким потолком и обшарпанной штукатуркой.

,,Рыба!!!" - услышал он истошный крик, похожий на скрип входной двери.
У стены за столом забивали ,,козла" четверо работяг. Они так громко щелкали костяшками домино об стол, что висящая над ними, вся в мушиных засидах лампочка, в момент ударов вздрагивала как живая.
- Извините, уважаемые, со мной случилась неприятная история и только на вас вся надежда!
- Правду говори, мужик, только правду! - сказал, не поворачивая головы, самый небритый тип с наколками на руках.
- В моей машине воры и разбойники разбили правое боковое стекло. У меня Жигули 099 модель. Я понимаю, что модель новая, и вряд ли такое стекло у вас есть, но может быть от другой можно подогнать.
- Мужик, ты читал объяву на улице. Мы стеклами не торгуем, мы их только тонируем - для этих же самых воров и разбойников, чтобы через затемненные стекла их никто и никогда не вычислил. Не по тому адресу пришел, ,,девяносто девятый" счастливчик! - опять, не поворачивая головы, ответил старший.
- Ну-у... я так зашел... на всякий случай, - а вдруг? - смущаясь, оправдывался Плывунов.

Он собирался уже ,,включить заднюю передачу", но вдруг увидел большую картину в узкой дубовой раме, прислоненную лицом к стене.
,,Вот это сюрприз!" - подумал Плывунов, внимательно рассматривая неожиданный объект.

На старом подрамнике с крестовиной был натянут рыжевато-коричневый холст, на котором была приклеена какая-то пожелтевшая бумажка, а рядом с бумажкой виднелись остатки неразборчивых букв, написанных в лихой манере.
- Извините, что отвлекаю вас от важного дела, но хочу спросить про эту картину у стены. Она чья будет? Может быть, ненароком, продается? - спросил Плывунов, заинтересовавшись, совсем не по месту находкой.

- Этого ,,попугая" вчера вечером бомжи нашему директору принесли, за две бутылки водки. Покупай, мужик, шедевр не глядя - вдруг Рембрандт или Репин окажется, сразу тогда себе ,,Волгу" новую купишь. Хотя, у тебя и так машина не хуже. Вот ты, мужик, с виду умный, но какой-то ты запуганный по жизни. Не боись этой картины, - на ней не ,,кот в мешке", а попугай стремный нарисован.
- А можно развернуть ее лицом ко мне и посмотреть, как этот попугай, на водку обмененный, выглядит?
- Мужик, я же тебе сказал, картину можно купить только не глядя! Условие такое хозяин поставил, но по секрету тебе скажу - не ввязывайся, мазня на ней бессмысленная. Потому, таким дурацким способом, шеф и хочет ее впендюрить - идиота азартного ищет, не в обиду тебе будет сказано. Знаешь, сколько этих понтующихся и неулыбчивых проходимцев сюда ,,тонироваться" приходит! Мы ежедневно этим ,,братанам", внутри их машин, беспросветную тьму тонировочной пленкой устраиваем.
- Верняк вещает наш пахан! - поддержали бригадира остальные игровые ,,рыбы".
Плывунов, сам еще не очень понимая, нужен ли ему этот ,,кот в мешке" ответил: ,,Я могу, конечно, рискнуть не глядя купить, но это зависит от цены."

Бригадир набрал номер хозяина и передал трубку Плывунову.
- Сам о цене с ним базарь, наше дело деньги получить и упаковать - и с глаз долой.
Николай поговорил с хозяином картины, который хотел за нее 500 долларов. Договорились за 400.
Бригадир, получив отмашку на сделку, сказал Плывунову:
,,Нам, хранителям товара, не мешало бы тоже подкинуть на пропитание".
Плывунов отдал старшему четыреста долларов и после небольшой паузы сказал: ,,А эти 100 долларов для вашей компании на пиво и минеральные воды, чтобы в домино играть было веселее."
- Мужик, да ты не только умный, но и добрый оказался! Таких интеллигентов, как ты, в нашей, бля, культурной столице, почти не осталось. Говори, куда отгружать. Мы ее вмиг тебе упакуем, как в музее государственном!

Развернув картину, Плывунов увидел на ней разноцветного попугая. Авангардная птица восседала на ажурной консоли, внимательно наблюдая за унылым реализмом снаружи.
Несмотря на искореженный кубизмом вид, взгляд у попугая был не злобный - внимательный и задумчивый. Плывунову даже показалось, что где-то он уже видел эту птицу с растрепанными перьями.
,,Да, точно такой же попугай сидел на плече капитана Флинта в фильме ,,Остров сокровищ". Он постоянно щелкал клювом и орал: ,,Пиастры, пиастры, пиастры..." -  вдруг вспомнил Николай старый черно-белый фильм.

В картине же, попугай сидел неподвижно, и когда мужики подошли его упаковывать, Плывунову померещилось, что птица вздрогнула испугавшись грубых матерщинников и с надеждой посмотрела в его сторону.
- На багажник, на крышу, грузите, я думаю вовнутрь не войдет - подсказал Плывунов и без того сообразительным мужикам.
Стекольщики завернули ,,Попугая" в плотную ,,крафтовую" бумагу и аккуратно закрепили картину на крыше автомобиля.
,,Моя коллекция пополняется, думаю, что все-таки дом-музей скоро открою" - мечтательно размышлял за рулем профессор  Плувунов.

Подъехав к дому, он осторожно снял картину и занес в квартиру. Николай поставил ее на паркет около окна, чтобы свет падал слева, а сам сел напротив и внимательно стал осматривать новое приобретение.

Вдруг голова у него закружилась, и ему на секунды показалось, будто он не только глазами переместился в другую реальность, но  и сам попал к попугаю в картину... Тот прыгнул с консоли ему на плечо и стал по-дружески тереть его щеку полированным клювом.
При дневном свете, картина выглядела совсем по-другому: тонкие оттенки насыщенных цветов дребезжали и готовы были выскочить из картины. Изломы, совсем нереалистичных предметов, нисколько Плывунова не смущали хотя к кубистическим полотнам в Русском музее он относился с прохладцей. Попугай смотрел на него одним глазом и Николаю опять показалось, будто он хочет ему сказать что-то очень важное ...

Плывунов прошел в прихожую, сложил в сумку принадлежности для сауны, затем вернулся в комнату и сказал попугаю: ,,Остаешься за главного! Когда придет моя жена, веди себя прилично и не вздумай ругаться матом - она этого не переносит! Я пошел в бассейн, не скучай, я скоро буду..."               


                7.  Мерседес


Проплыв 500 метров он пошел в сауну и ему померещилось, будто на полке сидит тот самый попугай.
,,Что за наваждение? Чего он ко мне привязался?" - подумал Плывунов, подкинув воды на камни финской печки. Обжигающий пар накрыл пространство, и спугнул попугая.

Николай приступил к традиционной порке, жестко лупя себя дубовым веником. Особенно сильно он хлестал себя между ног, громко при этом приговаривая: ,,Получай, бабник неисправимый, за все свои наглые вылазки. И на меня, справедливого, никому не жалуйся! Я тебя щадить не буду - я жестокий и безжалостный! У тебя, дурака, самая красивая жена на Васильевском острове, а ты, как маятник Фуко, - то влево, то вправо..."

Оттянувшись по-полной, он поплелся в кабинет к Перельману, передохнуть и пропустить с ним рюмочку - другую...
- О-о-о... Явление еврейскому народу! А я тебя, как раз жду - дело к тебе есть важное! Садись, отдохни, изощренец математический. Опять, изверг, веником себя хреначил?! По лицу твоему довольному и злобному вижу, но я уважаю тебя за это. Ты ведь не себя избиваешь - ты порок изгоняешь из своего грешного тела. В тебе совесть живет, за тебя ****уна страдающая. А ведь тебе, Квазимодо, так в жизни повезло! Ты ,,Джек-пот" умудрился сорвать на халяву! У тебя, Плывунов, жена редчайшая баба, а когда к цели идет, она искрит, как шаровая молния! Твоя Ирка достойна быть Английской королевой или первым секретарем Обкома - как минимум! Еще в придачу любого психа вылечить может - только с тобой, мудилой, ей не справится, а причина одна - любит она тебя отморозка, на всю голову  перегретого в бане.

Я тоже здесь частенько с молоденькими девочками зажигаю. Но меня, недоноска, совесть почему-то вообще не мучает. Мне иногда даже кажется, что совесть свою я как-то пьяный в жопу за деньги продал. Ну, рассказывай, дружок, как депутатский съем на новой машине проходит? Бабы ведь ой как клюют на модные тачки, как караси на кашу с чесноком.
- Неприятность у меня, Яша!
- Что случилось Коля? Чем я могу тебе помочь? Знай всегда - я твой друг! За тебя готов на жестоком морозе ночь простоять, или в раскаленной сауне сутки отсиживаться.
- Какая-то падла стекло в моей машине выбила и магнитолу выдернула вместе с ,,итальянскими голосами".

- Обидно получилось!  Да забей ты болт на это происшествие - оно яйца выведенного не стоит. У тебя есть другой фантастический вариант - пересесть в почти новый мерседес SL 350.
- Это как, Яша? С какого такого перепугу?
- Мне сегодня утром хороший приятель позвонил из Таллина. Арви его зовут, - в эстонской столице он самый насосанный клещ. Когда он в Ленинграде бывает, я этому крутому эстонцу разнообразную программу с девочками устраиваю в бассейне. Так вот, этот прибалтийский  ,,Бендер" мылит лыжи и уже через два дня по наезженной ,,лыжне" собирается за бугор свалить. Все свое добро в Таллине уже продал, но остались только две охрененных машины. Покупателей в Таллине найти он не смог - денег таких ни у кого нет.
- Я тут при чем? Или ты думаешь, я внучок Ротшильда?

- Да я понимаю, что таких денег у тебя и в помине нет, но это и неважно.
- Что значит не важно?
- Дело в том, что Арви хорошо врубается, что за два дня найти покупателя на эти тачки нереально, но он мне по секрету сказал, что готов поменять мерседес на какую-нибудь ценную картину. Я знаю ты по антикварным шаришься и покупаешь в них всякие шедеврики. Может быть завалялось у тебя дома, какое-нибудь ,,живописное" добро?
- Ты меня, Яша, переоцениваешь, я же не подпольный коллекционер или барыга какой-нибудь по этой части - так, любитель самодеятельный.
- Все-таки подумай, Николай, - дело верное. Я могу выступить живописным экспертом и уломаю этого эстета ,,шило на мыло" поменять! Ты же знаешь, как я люблю друзьям помогать и зарабатывать с ними вместе!

Плывунов задумался.
,,А что я могу предложить? Вроде как и нечего! С Клевером расстаться сил не хватит. Как мы жить без заката с Ириной будем? Закат это наше, родное! Кое-что, конечно, имеется, но эти картинки все интерьерные и вряд ли для такого обмена подойдут...  А может быть мерседес на попугая поменять? Если вдруг выгорит - получится что я дорогущую машину за 500 долларов куплю."

- Эй, Плывунов, ты что отключился? Голос подай, а-а?
- Я здесь Яша. Есть у меня одна вещица любопытная, но, к сожалению, неизвестный художник. Вещь, однако, могучая - для тех кто понимает! Попугай на ней очень разумный и ласковый нарисован! 
- Да по хрену! Известный этот попугай или неизвестный, - думаю Арви, кроме Айвазовского и Шишкина, больше ни одной русской фамилии не выучил. Если сделка состоится, отдаешь тогда мне своего нового Жигуленка, а стекло я сам вставлю.
Как ты видишь, за эту услугу, я у тебя многого не прошу. Зато ты получаешь взамен почти не пользованный мерседес-350, владельцем которого был министр финансов Германии. Министру его на заказ сделали, а пользовался он им только три года, это при том, что в основном разъезжал на служебной машине.

Завтра утром с твоей птицей едем в Таллин и попробуем к попугаю еще и вторую машину пристегнуть! Билеты я куплю сегодня, а вечером тебе позвоню, во сколько выезжаем, - жестко сказал довольный Перельман, не собираясь выслушивать никаких возражений.

- Ладно, Коля, проехали, забыли про происки и проблемы. Я знаю, ты очень любишь сюрпризы! Мы сегодня с тобой от коньяка наполеоновского категорически отказываемся. А сюрприз мой из Афганистана прикатил, где недавно сенокос закончился. Мне хорошие люди в погонах, травы ,,веселой" из командировки привезли. Я знаю, что ты даже обычные сигареты не куришь, но советую тебе курнуть этот сюрприз. Стресняк твой как рукой снимет и спать будешь потом как младенец. Я три дня назад втянул чуть-чуть, теперь ни по каким делам не парюсь, даже в сауну не тянет.
- А что, давай, Яша! Надеюсь с одного раза не подсяду на одну полку со стариком-Хоттабычем, и, как говорят муравьи перед лесным пожаром: ,,Чему быть, того в дыму не миновать."
- Уважаю тебя Плывунов, азартный ты Порамоша - весь в меня пошел.

Яша забил косяк и вначале дал втянуть Николаю.
После первой затяжки Николай закашлялся, но вторая и третья попытки уже прошли без выхлопов, потому что организм Плывунова настолько растерялся от незнакомого ощущения, что моментально открыл все шлюзы.

Николай выкурил половину сигареты и передал Яше, а сам подошел к окну и уставился в голубое небо. Внезапно его голова начала медленно расти, потом закружилась как когда-то в детстве, на карусели; он ощутил каждую клетку своего тела со всеми их инфузориями и амебами в туфельках. Он остро почувствовал как химия его организма отсчитывает секунды, превращаясь в другую и таинственную алхимию.

За его спиной, сидя в кресле, что-то бормотал Яша. Его бормотание становилось постепенно более внятным и до Николая доносился непонятный Яшин монолог: ,, ... многие люди на земле ждут пришельцев, но кроме меня, Перельмана, никто не догадывается, что пришелец приходит на Землю каждый день без опозданий; греет и радует нас всех своим расплавленным мозгом. И будет этот космический гость навещать суетливых людишек, пока последний человек не протянет ноги. Вот тогда этот раскаленный мозг и застынет, потому что уже не нужен будет никому! А когда кто-то никому не нужен, он или засыхает, как пустыня или застывает, как студень... ты где Коля?... Не улетел еще?... Ты ,,Солярис" Лемовский читал? Так вот, блондин Солярис этому рыжему пришельцу родной брат! Ты, Коля, смотри, один только не улетай... вместе полетим как реактивные Икары!"

Плывунов ничего не успел ответить Яше, потому что небо разделилось зеленой полосой на две половины.
Половина справа стала интенсивно пульсировать, периодически вспыхивая разноцветными яркими огнями, из которых моментально вырастали огромные белые ландыши, могучие как кипарисы у моря.
Левая половина неба потемнела и превратилась в пугающую черную дыру. Плывунов вдруг осознал, что идет он уже по этой разделительной полосе, как канатоходец, стараясь соблюдать баланс, размахивая тяжелыми, как пудовые гири, руками.

Полоса по которой он шел, была выложена пачками стодолларовых купюр, перетянутых разноцветными резинками. С этих пачек с ехидной улыбкой смотрели бесчисленные Бенджамины Франклины, распевая хором известную песню: ... ,,We're all living in Amerika, Ame-еrika, Amerika"...
Плывунов, открыл было рот, чтобы тоже запеть эту песню, но оступившись сорвался, и с протяжным криком полетел в пугающую темноту.
Это был крик абсолютного одиночества и ужаса...

Он летел на космической скорости в пустоту, где никогда и ничего не было. Но почему-то, ему навстречу, на такой же скорости, летела стая белоснежных халатов, размахивая длинными пустыми рукавами. До него доносились только их вопли, протяжные и куда-то зовущие - ,,Гаргантюа-а-а, - Гаргантюа-а-а, Пантагрюэ-э-э-эль..."

- Эй, безпилотник, вставай! Ты домой думаешь идти? Помнишь, что завтра утром мы едем в Таллин? Иди к своей теплой жене спать и картину упакуй понадежней - она теперь дорогая! До вокзала на ,,твоей-моей" машине поедем. Я на вокзале попрошу, чтобы за машиной присматривали - мне разбитых стекол больше не нужно, не люблю я этого!

Плывунову показалось, что до своего дома он шел бесконечно долго, а дорога к дому стала упругой и резиновой, как будто ее растянули в длину какие-то женщины-гулливеры. Войдя, наконец-то, в прихожую, он снова стал ,,плавать" по потолку и стенам. Но все же добрался до кровати с помощью сильной жены и опять куда-то полетел уже с ней в обнимку...    


                8. Переезд попугая в Таллин


В 10 часов машина с картиной на багажнике въехала на стоянку Варшавского вокзала. Бодрый Яша быстро договорился со сторожем, чтобы охраняли машину, помог снять ,,попугая" с багажника и путешественники внесли шедевр в седьмой СВ-вагон...

Через шесть часов, паровоз, выпустив из себя весь пар, остановился на вокзале эстонской столицы.
На платформе их встретил заспанный эстонец Арви. Он вяло пожал гостям руку, едва улыбнувшись, но объяснил, что его плохое настроение к дорогим гостям никакого отношения не имеет.
- Гуд тайминг, Арви! Believe me, у тебя сегодня вид обосранного оленя, будто ты из зоопарка сбежал, - закричал Яша на всю платформу.
- Я завтра действительно сбегга-аю в развитой капитализм на ПМЖ, а грустный я по причине прощания со своей маленькой Родиной; последний раз я вдыхаю сде-есь на вокзале, любимый запах паровозного дыма и аромат вокзальной столовой, благодаря которой я вырос сантиметров на десся-ять вверх. Для меня вокзал - основная достопримечательность Та-а-аллина и самое дорогое для меня место-о. Сде-есь прошла моя романтическая спеккуля-янская юность! Я возмужал на этой платформе, встречая и провожая столичные поезда. Сде-есь я стал деловым челове-екком, сколачивая начальный каппита-алл.
Карета подда-анна-а! Я очень рад васс видеть на великой эстонской си-имле. Мне, одинокому эстонскому волку, редко удается пообщаться с великими учеными мужами. Как правило, вокруг меня топчутся барыги и бандитты-ы с куриными мозгами-и, - сказал Арви, открывая двери мощного ,,Chevrolet Van - 20", с позолоченными ступеньками и зашторенными окнами. В светлом салоне микроавтобуса, стоял терпкий благоухающий запах счастья.

Пока полчаса ехали, Арви окончательно проснулся, а Яша, наоборот, на диване сзади, захрапел громче двигателя. Когда въехали на частный гектар земли, где стоял двухэтажный особняк с высокой мансардой, Плывунов понял, что хозяин всего этого великолепия совсем даже не лунатик, а настоящий, горячий эстонский парень.
Длинноногие девицы накрыли стол дорогой посудой и мужики втроем сели пить водку, закусывая разнообразным советским дефицитом.

Арви начал сразу говорить по делу.
Плывунову всегда нравился эстонский акцент, он был какой-то пушистый и детский. Эстонцы при кажущейся их наивности, на самом деле, были рассудительными и яркими представителями Прибалтийских республик.
- Уважаемые перестроечные россияне, я патриот, и никогда не продам свою маленькую Эстонию, но фчера здесь ф Таллине я продал вот этот любимый трехэтажный дом с колоннами, в котором мы сидим в по-оследний раз и теперь мне осталось только попрощаться с двумя автомобилями. Я никогда бы не уехал из уютного Таллина, если бы не ,,наезд" на меня бандитов с их дребаным авторитетом. Вынудили козлы ,,уффажаемые"! Фыхода мне не оста-авили, кроме как свалить в Стокгольм, - закончил он свое нервное вступление.

- Когда четыре года назад эти ,,змеи-горынычи" на меня ,,наехали", они под дулом пистолетта-а заставили меня гадкую бумагу подписать, а потом ее у нотариуса заверить.
Побалагурить ф устном фарианте с ними это одно, а на бумаге что-то ответственно изложить, это уже другая история. На белой бумаге сразу рождается живой организм, который будучи жестоким и злобным может и по головве-е кувалдой огреть. Как фы уже давно наверно знаете, ,,что написано пером, не фуя не фырубишь топором". Ффпрочем, и за устный текст они могут без голловы-ы оставить.

- Бедный Арвик! А я думал, ты в Таллине главный авторитет, - с сочувствием сказал Яша и выпил очередную рюмку водки.
- Я хочу тебе сказать, дорогой Яша, что никогда не зарабатывал деньги бандитским способом. Я в большом количестве гонял в Эстонию автомобили из Германии и Америки и совсем не плоххо-о на этом крутился, - пошлин ведь на ввоз машин до сих пор нет. Я этим авторитетным полудуркам ,,зеленые" отстегивал по-честному, но им, ненасытным, всегда было малло-о. Мне хорошие люди передали, что бандюганы хотят меня распотрошить по полной, - рваные они и тупые ботинки! Сами, идиоты, срубили сук на котором сидели как барины, не ударяя палец о палец. Они еще не знают, ублюдки, что завтра-а будут дышать фыхлопным газом от моего улетевшего за кордон мустанга МX-6. Но я приличные деньги себе в кубышку загнал, - в Швеции, надеюсь, бедствовать не будду-у.

Плывунов с сочувствием слушал Арви, только иногда, нет-нет, да и вставлял осуждающие фразы: ,,негодяи, мазутом перемазанные", ,,грыжи неизлечимые", ,,опарыши, ,,пиявки из тухлого болота".
Арви на каждое высказывание Николая Петровича поднимал большой палец правой руки вверх и с пониманием, поджимая губы, многозначительно кивал головой.

- Ну, показывайте, что вы-ы привезли, чем радовать меня, провинциального, собираетесь? - сказал Арви, с интересом поглядывая на упакованную картину.
- Смотри, любитель прекрасного, на шедевр мирового масштаба! - сказал Яша, распаковывая ,,попугая".
- Век свободы Изральской не видать, но хоть этот искореженный попугай и выглядит, как после бомбежки и дом его разбит, но скажу тебе, Арви, как эксперт законспирированный под директора бассейна, - намалевал эту картину большой художник!
Похоже он был настоящий виртуоз в живописи, только болел чуть-чуть, когда эту картину для Плывунова создавал. Но болезнь не помешала ему выдать шедевр всех времен и народов! Он увековечил личного попугая царя Николая второго. Кстати, звали попугая Юсуп седьмой. В свое время его пра-пра-прадедушка - Юсуп первый, сделал головокружительную карьеру и постоянно сидел на плече у Манса Мусы-первого.

- Это еще кто такой? - спросил Арви, запутавшийся, кто есть кто.
- Что бы вы, без Перельмана, в этой жизни делали, если вы даже не знаете, кто такой Манса Муса? На всем протяжении истории человечества, он был самым богатым человеком в мире! По нынешним меркам Муса был обладателем капитала в 400 миллиардов долларов. Манса Муса жил в 14 веке и был правителем Африки. Он не умел ни читать, ни писать по-арабски, а на заседания всегда ходил с переводчиком. Но самые важные советы давал ему попугай Юсуп первый, который всегда сидел у него на плече и шептал ему в правое ухо деловые премудрости.

- Подождите, уважаемые, это что же получается, что нарисовал попугая современный художник? - насторожился Арви.
- Почему современный?
- Ну ты же сказал, что он его для Николая Петровича нарисовал.
- Перекрестись, сектант необразованный, этой картине ,,тысячный лет", ну уж не меньше ста, как минимум, bеlieve mi. Да, художник нарисовал эту картину для дедушки Плывунова. Знал бы ты, Арви, кем был его дедушка, молчал бы в свою салфетку накрахмаленную!
- А кем был ваш дедушка, Николай Петрович? - спросил Арви.
- Главным рошилдом был - должность такая ответственная была при царском дворе! - ответил за Плывунова Яша.

Перельман резко встал из-за стола, развернул картину обратной стороной и терпеливо стал объяснять Арви все прелести холста сзади.
- Посмотри, Фома неверующий, что на жопе у картины происходит: во-первых, холст стал темным и морщинистым как face столетнего эстонца, во-вторых, деревяхи на которые он натянут, давно потеряли вид свежего дерева и жучками вдоль и поперек изъедены, а в-третьих, ты видишь - бумажка наклеена, значит картина не бездомная, а с паспортом искусствоведческим. Текста, конечно, не разобрать, но шведские детективы тебе, Арви, быстро этот клубок распутают, и красной нитью напишут наши имена, а потом и имя мастера золотом вышьют.

Арви пошел в дом за увеличительным стеклом, чтобы попытаться что-то прочитать на бумажной наклейке.
Перельман подсел ближе к Плывунову, чтобы лишний раз подчеркнуть свою энергичную деятельность.
- За неустанную рекламу твоей картины, с тебя еще, belive me, кроме Жигуленка, поход в лучший коммерческий ресторан ,,У камина", что на Петроградской. При этом, попрошу отметиться там два раза, с песнями и плясками. Девочек беру на себя - их есть у меня! - изрек бархатным голосом уже плывущий от водки Яша.

Арви вернулся громко ругаясь.
- Дожил! Ни одной луппы-ы в доме нет, только две залуппы и те на улице сидят! - заржал он, довольный своей шуткой.
- Мужики, не надо меня уговаривать и народные Африканские сказки рассказывать, мне уже завтра до обеда нужно свалить, подальше от своей матери-родины. Вы понимаете, что у меня нет выххода-а. Бросать машины здесь невыносимо жалко, а так хоть что-то-о поллучу-у. В конце концов, дома в Стокгольме картина будет висеть и о вас, хитрожопых, напоминать. Я не хрена не понимаю в картинах, тем более не ,,рублю" в ценах на искусство, но этот искореженный попугай мне почему-то нравится, - взгляд у него пристальный, будто он своим хитрым глазом кусок будущего видит. Жалко, на картине подпись неразборчива. Только первую букву и можно разобрать - на ,,М" начинается. Хотя, была бы подпись, ну и чтобы это дало, лохам вроде нас, - подытожил Арви.

- Я тоже вижу первую букву ,,М", но believe mi, то что художник не мудак, - это точно, потому что вторая буква в подписи не ,,у". Но он и не пидор Македонский, хотя после ,,М", стоит буква ,,а". Мой соколиный взгляд, подвел меня в жизни только один раз - когда я за пять минут влюбился, а потом женился через месяц. Но в данном случае, за художественный базар, отвечаю! - строго сказал румяный Яша.

- У меня, гости дорогие, сомнений нет. Мудак - это я! Дотянул ситуацию до последнего вздохха-а. Да и хер с ним! Теперь мне надо думать о любви к капитализму и о комфорте в Швеции! - сказал Арви, долго еще потом ругаясь последними эстонскими словами.
- Stop! Cut! Говори ученой братве свое последне слово! Believe me, мы не побираться в Таллин приехали! Принимай решение немедленно! Уже пора, believe me, нам ответ получить, - разошелся Яша, икая и брызгая слюной.
- Уговорили, изверги! Но еще больше, Яша, ты меня диким напором утомил, с бесконечными своими отрыжками и иканием без остановок. По рукам! Согласен! И то, только потому, что ноги мои, к моим же рукам крепко привязаны. Микроавтобус, на котором сюда приехали, впридачу тоже отдаю за этого дребанаго поппугая-я. Хрен с ними, с автомобилями металлическими! С сегодняшнего дня перехожу на потребление искусства, - бормотал опьяневший Арви, с чувством выполненного долга.
- Пошли, поккажу-у машину, какую вы и во сне не виддели-и...

Арви включил в гараже яркий свет и Плывунов увидел этого породистого красавца!
Это был не просто какой-то белый мерседес, а триста пятидесятый, - самый продвинутый и дорогой для своего времени.
Белая краска, казалось, светилась, а сверкал он весь, как прожектор на маяке.
,,Вот и наступила у меня другая жизнь! Видимо это и есть - жизнь на широкую ногу, - с какой-то щемящей тоской подумал Плывунов, удивившись своей, до странности, спокойной реакции на такой праздничный фейерверк.

Утром Арви оформил оба автомобиля на Плывунова, а сам уехал в роскошном Мустанге MX6, в сытую северную страну.
Плывунов по-хозяйски уселся в пахнущий лавандой салон, теперь уже своего представительского мерседеса, и включил магнитолу. Из динамиков зазвучал могучий эстонский хор, и Николаю показалось, что он передвигается в огромном концертном зале на колесах, совсем в другое, неведомое ему пространство.

Яша осторожно вел микроавтобус, с перепоя не думая ни о чем таком высоком.
,,Какой же русский, не любит быстрой езды", - вспомнил присказку Николай и разогнался километров под двести. Когда посмотрел в боковое зеркало - микроавтобуса он не увидел. Остановился подождать Перельмана, который только через пятнадцать минут резко затормозил около мерседеса.
- Ты чо, Коля, с катушек слетел? На кладбище разогнался? Я на такой скорости не ездун! Мне, послушному еврейскому мальчику,  мама всегда говорила: ,,Не уверен в своем окружении - судьбу не обгоняй". - возмущался Перельман, не ожидая такой прыти от всегда спокойного Плывунова.
- Извини Яша, больше не буду, сам от себя такого не ожидал!
На шоссе их останавливали гаишники, но проверив документы, отдавали честь, восхищаясь их блестящими автомобилями.

               
                9.  Начало другой жизни


Когда обогнув Дворцовую площадь и оставив позади себя Эрмитаж, Плывунов въехал на разводной мост, он подумал: ,,Могли ли догадываться строители моста, на какой шикарной карете проедет простой советский математик конца 20 века?"
И тут же сам отвечал за наивных строителей: ,,Нет, Ваше Высокоблагородие профессор Плывунов! Об этом не могла знать даже матушка наша - Екатерина Вторая, - потому что такой роскоши даже у нее не было!"

Когда в Ленинграде Плывунов выезжал на одном из своих автомобилей, его всегда гудками приветствовали бандюганы. Увидев на дороге белый мерседес, ,,конкретные" пацаны вообще не сомневались, что выехал уважаемый всей питерской братвой, серьезный, навороченный авторитет.
Николай часто просто так катал по городу или отвозил на Пряжку свою любимую Ирину, при этом ему казалось, - будто он возит императрицу Екатерину Вторую.

Летом на микроавтобусе - этом ,,отеле" на колесах, они много путешествовали по стране, а весной 1994 года поехали кататься на горных лыжах на Домбай. Как-то под Ростовом на Дону, около придорожного кафе, к ним подошел важный, со сверкающими золотыми зубами, цыганский барон и огласил: ,,Я покупаю вашу кибитку! Цену называйте любую, - не родилась еще та цена, которая может меня удивить".

Плывунов испугался, глядя на мрачных бородатых цыган, сопровождающих своего всесильного цыганского вожака, но взяв себя в руки спокойно ответил: ,,Уважаемый барон, ничем, к сожалению, не могу вам помочь - машина не моя! Я еду забирать с отдыха питерского авторитета Рината-Ружье - он в горах на лыжах катается".
- Знаю такого. Передавай ему привет от меня, от барона Медведя Ростовского. Удачной поездки вам, а если кто-то по дороге обижать надумает - на меня ссылайтесь, и вопросов никаких не будет. Это я тебе говорю - человек, без чувства юмора!"
Бородатая охрана закивала лохматыми головами, а потом все поочередно пожали руку бледному Плывунову.
Николай завел двигатель, помахал им рукой и на скорости 140 километров в час полетел подальше от уважаемого табора...

На фоне престижных машин, у Плывуновых наступил длительный период спокойной жизни. В университете он стал деканом, а Ирина - заведующей мужским отделением. Жили они не ,,на широкую ногу", но могли себе позволить летать на отдых в Турцию, посещать музеи в Париже и Амстердаме. Плывунов написал книгу ,,Использование фрахталов при решении сложных интегральных уравнений", получил за нее престижную международную премию и 30 тысяч долларов. Его приглашали на важные математические встречи и симпозиумы, - ему было чем поделиться с коллегами по науке.

Плывунов уже десять лет бился над гипотезой Пуанкаре. Он понимал, что находится к решению совсем близко, но что-то по мелочам не срасталось.
Даже разводы на потолке не могли ему подсказать решение, после чего Николай Петрович сделал вывод: ,,Не родились еще  в мире мозги, которые смогут разобраться с Пуанкаре".

Однажды летом, Плывуновз проснулся от визга чьей-то автомобильной сигнализации. Он встал чтобы закрыть окно, но увидев яркую полную Луну, достал из тумбочки бинокль и навел на центр яркого пятнистого шара. Огромный кратер, приближенный ,,Цейсом", даже не поместился в границах круглых стекол.
,,А что если сигналы идут из этого кратера, а автомобиль просто динамик для усиления звука? Может, эта ,,азбука Морзе"с луны посылает важную информацию? Сейчас, мне надо быть очень внимательным и готовым все эти лунные сигналы воспринять!" - подумал возбужденный Плывунов.

Он положил бинокль на подоконник, открыл рамы пошире и стал рассматривать звездное небо.
,,Эврика! Мне открывается доступ к знанию из совершенно нового источника. Видимо, когда-то, одновременно с большим взрывом, во вселенной образовалось объемное знание, которое было настолько объемным, что его существование стало возможным только в плотном, закодированном состоянии. Кодовым ключом для для овладения этим знанием, являются схемы расположения звезд. Разобравшись в этих вечных схемах, я смогу получить ответы и формулы, которых ещё нет на земле. Вселенная - это гигантский вычислительный ресурс и мне нет необходимости что-то выдумывать, надо быть только наблюдателем, анализируя расположение звезд.

Как я раньше не догадался, что человек не изобретает математические структуры – он их обнаруживает в звездном небе, а потом лишь переводит в теоремы и формулы. Лучшие математические теории не только более истин­ны, чем здравый смысл, в них гораздо больше тайны и смысла, чем в здравом смысле...
На следующий день, Плывунов скупил в Доме Книги все карты звездного неба. Он изучал расположение звезд и созвездий, рисуя схемы, которые трансформировал в конкретные формулы.
- Эврика! У меня давно хватало цифр в голове! Не хватало только схем их расстановки, но теперь, все нужные конфигурации в готовым виде я нашел у себя над головой...
После этого открытия, он уже не сомневался, что решит не только гипотезу Пуанкаре, но и легко справится со всеми другими неуловимыми идеями...

К пятидесяти пяти годам, от постоянных цифровых танцев в голове, Плывунов стал рассеянным и забывчивым. Он забывал номер своей квартиры, но дорогу домой помнил прекрасно. Забывал, сколько ему лет, но хорошо помнил, что он еще - ого-го-го!
Про миллионы он думал все реже и реже, но иногда, во сне, в дверь их квартиры громко стучал шофер из песни ,,Эх путь - дорожка...", пересевший на машину ,,Хлеб" когда ушел на пенсию.
Он орал на весь подъезд: ,,Плывуно-ов, здесь прожива-ает? Денег ему привез по-олный грузовик, - получите и распишитесь!"
Ему часто снился попугай с картины. Он влетал в комнату через открытую форточку, садился на телевизор и вместо занудного диктора весело рассказывал о европейских новостях.

Узкую дубовую раму от авангардной картины, Плывунов в Таллин тогда не отвез. Она висела на стене в большой комнате, напротив телевизора. Несколько лет назад Плывунов купил картину современного художника-пейзажиста, на которой был изображен луг в цветах, с летающими разноцветными бабочками. По размеру, она точно подошла к раме и радовала Плывуновых, украшая их уютную квартиру.
О том, что ему исполнилось 55 лет, рано утром напомнила жена Ирина, облачившись по такому случаю в свое самое дорогущее нижнее белье из натурального шелка, переливающееся яркими фиолетовыми оттенками.
               

                10.   Сахара


На следующий день, второго сентября, в университете к нему подошли, посвежевшие после каникул Рубинштейн с Кагановичем и сразу заявили: ,,С тебя сегодня простава -  надо отметить твои две пятерочки,буржуй ты наш! Питерский."
- У цифроноса нет вопроса! - бодро ответил Плывунов.
В три часа дня они отправились в небольшое кафе ,,Лев" около метро ,,Василеостровская". Каганович, ознакомившись с меню, изрек: ,,Название кафе угрожающее, а цены совсем не кусаются".
- Рубинштейн, где ты так загорел? В натурального негра превратился! - спросил Плывунов для поддержания разговора.
- Я приехал из Африки, - в Сахаре месяц гасился.
- Что же ты там забыл, Рубик? Золото что-ли для своей Саррочки копал? - ухмыляясь спросил Каганович.
- Можно и так сказать. Только золото еще впереди - на что я в будущем очень даже надеюсь.
Каганович насторожился и продолжил вынимать тайную информацию из кудрявой головы Рубинштейна.
- Давай, рассказывай, и поподробней! Мы твои друзья, или так, за хлебом вышли?
- Я в научной экспедиции был, меня туда члены Географического общества пригласили. Им нужны были кое-какие математические расчеты.
- И что же вы, географы африканские, там такого секретного нарыли? - спросил заинтересованно Каганович.
- Мы посетили там таинственное место - спящий вулкан Вау-ан-Намус. Это не гора, а гигант­ская, 12 километров  в диаметре, «дыра» в песке, глубиной около 200 м. Внизу три озера: голубое, зелёное и красное. Мы устроились на ночлег у одного из озёр. В абсолютной тишине монументальной ямы, вдруг стали слышны доносящиеся от озер пугающие звуки, стоны и гул. Внезапно в свете огромной - в пол-неба  луны по поверхности озер пошли большие радужные круги, которые нас чуть не засосали в свое чрево. Мы спасались бегством, как кенгуру с рюкзаками наперевес.
- Рубик, когда на озерах круги разноцветные появились, в этот момент ландыши не вырастали? - спросил Плывунов.
- Какие ландыши, Коля ? С какого перепугу?
- Ну такие, крупные - как кипарисы.
- Коля, я не понимаю, о чем ты? Ты что, какие ландыши, какие кипарисы могут быть в пустыне?
- Ладно, проехали - я так спросил....

Рубинштейн пристально посмотрел на Плывунова и после небольшой паузы продолжил африканскую историю: ,,Сахара огромна. Это не унылое море песка: там есть горы и каменистые плато, изрезанные руслами высохших рек. Много скал и пещер с наскальными рисунками до двух метров высотой. На камнях я видел петроглифы со стадами коров, коз и разными бытовыми сценами, среди них много рисунков сексуального характера: оргии с участием существ, у которых гипертрофированные половые органы, а на лицах маски, как скафандры у космонавтов."

- Ты хочешь сказать, что пришельцы пользуют наших баб? - заинтересованный этим обстоятельством, возбудился Каганович.
- Получается так! Пользуются бандиты зеленые, и не только красавицами, как Плывунов, а всех подряд тестируют без разбора.
- Как ты думаешь, Рубик, а члены у них зеленые или красные? - спросил вдруг Каганович.
- Перламутровые, как лысина твоя блестящая!
Так вот, а недавно я обратил внимание на результаты зондирования Земли из космоса - одно из исследований показало, что в пустыне под песком угадываются очертания древнего города. Исследователи ищут следы Атлантиды в океане, а я думаю, она погрузилась не в море воды, а в море песка.

,,Вот это подарок отвалил мне Рубинштейн!!! Теперь, наконец-то, я знаю, - чем буду заниматься! А буду я - неизвестные мертвые города и цивилизации искать по всему миру!" - подумал Плывунов, окрыленный такой неожиданной информацией.
Когда допили 0.7 Смирновской водки, Каганович перешел на анекдоты.
- Послушайте меня, дорогие, - это мой коронный, я бы сказал что даже не анекдот - а почти притча. Только ты, Коля, не обижайся, это не про тебя, - ты же у нас математик, а не рашпиль какой-нибудь с завода, где твои мерседесы собирают.

...Поймали инопланетяне русского, немца и еврея. Посадили их в герметичные камеры и говорят: "Вот каждому по два шара, кто с выгодой ими распорядится того и отпустим. А у кого от шаров не будет пользы, того с собой на свою планету заберем и трахать будем по очереди.
Немец из двух шаров умудрился самокат сделать. Посмотрели инопланетяне, - понравился им самокат, - на ходу, ездить можно.
,,Иди на свободу, немец", - говорят они.
Еврей четыре шара показывает. ,,Где еще два взял?" - спросили  инопланетные.
,,В преферанс выиграл". - отвечает еврей.
,,Свободен, еврей!" - говорят ему.
Спрашивают у русского: ,,Какие у тебя успехи, где твои шары?"  ,,Просрал, похоже! Может закатились куда? - отвечает русский.
,,С нами на планету Мак-Мук полетишь - будешь там свой косяк отрабатывать!"
- Каганович, а инопланетяне рыжими были? - спросил Плывунов, даже не улыбнувшись.
- А почему они должны быть обязательно рыжими? Думаю, разноцветными были.
- Не парься, Каганович, я просто так спросил - для развития твоего же интеллекта.
Все трое прилично надрались, молча посидели еще пол-часа и разошлись по домам...

             
                11. Теорема Пуанкаре решена


В стране запуганных и полунищих граждан, наконец-то, наступили урожайные нефтяные годы и деньги поплыли не только к олигархам, что-то перепадало и простым труженикам. К Плывунову деньги косяком не шли, но в его научные сети нет-нет, да попадало определенное количество плотных банковских упаковок.
Все чаще и чаще Плывунова посещали мечты о загадочной Сахаре и он был уверен, что скоро с помощью цифр оживит никому неизвестную, засыпанную песками Главную цивилизацию. Но об этом знали только профессор Плывунов и его жена Ирина, защитившая недавно докторскую диссертацию.

В марте 2010 года Плывунов услышал по телевизору потрясающую новость...
Скромный Петербургский математик из Купчино, Григорий Перельман доказал одну из семи ,,вечных" теорем - великую гипотезу Пуанкаре!
Это была мировая сенсация!
Плывунов был в шоке!
,,А я? А мне? Где мой миллион? Я ее тоже почти решил! - бормотал в растерянности Плывунов, еще не осознавал, что про работу с гипотезой Пуанкаре можно забыть.
Николай Петрович поначалу сильно расстроился, но чистая наука взяла верх над эгоизмом!

,,Мы, питерские победили!!!" - кричал он, прыгая босиком по паркету с геометрическими узорами, не обращая никакого внимания на телевизор, в котором с важным политическим заявлением выступал президент России Путин.
Кружась по комнате, математик Плывунов напевал любимую песню: ,,Как хорошо быть генералом! Как хорошо быть генералом! Как хорошо..."

Но к своему стыду, его больше поразило даже не решение вечной теоремы, а что гений тысячелетия без объяснения причин отказался от приза в миллион долларов. Отшельник Григорий Перельман спрятался в ,,хрущевке" и затих там, как сурок, изредка, под покровом ночи вылезая в ,,Пятерочку" купить сыра, хлеба и кефира, себе и маме своей на ужин.
Это событие не давало Николаю покоя месяцами, не укладываясь в его воспаленной голове. Даже во сне, Плывунов пытался анализировать поступок Перельмана, не понимая причин и не находя этому объяснений. Просыпаясь утром, он вздрагивал как только вспоминал про ,,Перельмановский миллион".

,,Я согласен, пусть Перельману достанется слава, но миллион, если по справедливости, должны были вручить мне! Я его заслужил! Я ведь почти решил теорему! Миллион мне нужен... это даже не обсуждается... он очень мне нужен!" - повторял Плывунов утром и вечером.
Он регулярно стал принимать снотворное, но химия не помогала, а только усугубляла его странные сюрреалистические сны. Как-то, ему приснилась новая валюта, заменившая навсегда американские доллары; а выпустил эти деньги Российский центральный банк и назывались они очень торжественно - ,,Перельманы". Но купюры всех достоинств, были почему-то ядовито-фиолетового цвета и в формате А-4.
Проснувшись, Плывунов вспомнил, как двадцать лет назад приехав на симпозиум в Бостон, он случайно попал в любопытный магазин с названием ,,Фиолетовая головная боль", все товары в котором, даже мелочи, были фиолетового цвета...

Еще Плывунов вспомнил, как когда-то, его друг Яша Перельман рассказывал о своем способном сыне Грише: ,,Неужели это Яшин сын? Тогда Яша утверждал, что его Гришечка гений."
Но, по большому счету, Плывунову было все равно - Яшин ли это сын или просто его однофамилец!

Николай Петрович позвонил в Иерусалим Перельману и сразу спросил: ,,Яша, говори, змей, - ты отец гения?"
- Нет, Коля, поверь мне, нас, Перельманов, в математике много. Мой сын давно уже завязал с абстрактной наукой, но в бизнесе он гений - весь в отца. Надеюсь, со временем к порогу журнала Форбс подойдет", - ответил бодрый Яков Соломонович.
- Представляешь, Яша, теорему Пуанкаре я уже год как почти решил!  Для элегантного ее завершения, мне всего-то, три-пять нужных цифр не хватало! А пока я сопли жевал, гигант Григорий Перельман обошел меня на повороте, и спиной закрыл от меня миллион долларов!
- Верю тебе, Коля! Если кто и мог ее решить первым, то только ты, Плывунов - цифрами ударенный на всю голову. Дурак ты! Тебе, как любителю быстрой езды, не хватило только одного - в себя надо было верить безоговорочно! И не откладывать на завтра то, - сам знаешь что! Тогда никакие Перельманы не опередят! Тебе что, трудно было мне на экспертизу теорему прислать? Или ты думаешь, Яша совсем уже тупой стал, и миллион зеленых пополам раздербанить, ему ума не хватит? Заодно и человечество порадовали бы - всего-то за миллион!

- Поздняк уже, Яша, метаться?! Не последняя эта теорема! Я сегодня же засяду за гипотезу Римана. Она покруче будет!!! В моем распоряжении теперь бесконечный космический потолок имеется! Под таким куполом над головой, нет гипотез недоказуемых! Там наверху - давно все ответы зафиксированы! Их энергия волнами бьет через край - надеюсь, и до меня ,,Девятый вал" докатится!
- Коля, срочно форсируй этот процесс! Помни, у тебя есть эксперт международного класса! Мне здесь, с Мертвого моря, кроме соли, волны ничего не подкинут.

- Как ты живешь, друг мой Яша?
- Живу я, Коля, хорошо! Регулярно лью слезы у Стены Плача и надеюсь много лет достойно и весело еще пожить в этом благодатном климате.
- Когда увидит свет твое собрание сочинений?
- Завязал я Плывунок-поплавок с литературой, не хочу умереть заслуженным графоманом. Ты знаешь, Коля, я тут расчеты провел - оказывается, книг в мире, во много-много раз больше, чем людей! Не хочу поддерживать книжный беспредел, мне кажется, настала пора фильтровать этот базар! На следующей неделе, хочу создать новую партию, которая будет бороться за экологию литературы! Мы будем жестоко прессовать графоманов и прочих писунов, продавшихся за деньги! Эта великая партия создаст всесильную Эклогу, какая в Афинах когда-то была. Мы введем жесточайшие экономические санкции; будем дань собирать с борзописцев - девяносто девять процентов с дохода. Но если и это не поможет - тогда натравим на эту заразную шоблу, Диму Быкова. Он быстро этих ,,граждан" насадит на свое острое перо и сатирический гербарий смастерит за неделю! Я этого ,,Дюму" Быкова, Генеральным секретарем назначу, а сам в партии буду рыжим кардиналом! Ты, Коля, спроси у меня - а судьи кто? И я  тебе сразу отвечу - вселенский Разум... у меня с ним здесь контакт налажен... в Иерусалиме это запросто...

Я когда сюда приехал, почему-то написал поэму про твоего попугая - запомнился он мне не на шутку. Конец у нее такой:

                ,,В той высоте, пустоте, где воды замерзание -
                прочность узора равна расстоянию.
                Поэма написана, упала в сарай -
                страницы картавит цветной попугай!"

- Зря, Яша, ты писать завязал... нравится мне строка твоя глубокая... Даже если, я был бы, единственным твоим читателем - тебе мало этого, а-а? Ты пересмотри свою концепцию... Сам знаешь, что рыжие никогда не сдаются, пока не облысеют под ноль...
- Добрый ты Коля - скучаю я по тебе!
- Believe me, Яша, я тоже тебя часто вспоминаю! Ты там на своей исторической Родине, о Родине покинутой, не грусти - она в порядке. Ты бы приехал как-нибудь зимой - забыл ведь уже давно, как снег искрится?
- А ты, Коля, найди время и обязательно в Иерусалим заскочи! Никогда, до гробовой доски, об этом путешествии в Главный город жалеть не будешь... Поверь мне, встречу тебя по первому разряду... Ты не думай, я здесь человек заметный, всегда в белой капитанской фуражке хожу - как ваш Михалков. Многие люди в Иерусалиме свои черные шляпы с уважением снимают, как только Перельмана замеча...
Вдруг связь оборвалась, и в трубке у Плывунова зазвучали мелодичные равномерные гудки...
 
               
                12.   Вторая встреча с попугаем


К 2014 году цены на картины русских реалистов и авангардистов взлетели на аукционах мира до европейских небес.
Плывунова поражали цифры с большим количеством нулей, зафиксированные на легендарных Сотби и Кристи, вынужденных несколько лет назад открыть отдельные ,,Русские торги".

Счастливые россияне из журнала Форбс, раньше втягивали все подряд, как пылесосы; теперь же в свои коллекции они загоняли только шедевры, цена которых была не ниже миллиона долларов. Эта антикварная суета возбуждала Плывунова не меньше, чем когда-то в молодости баскетболистки и волейболистки.
Он продолжал заходить в ,,Антиквариаты" Петербурга; не спеша листал катологи прошедших аукционов, чтобы полюбоваться цифрами с большим количеством нулей.

Как-то глубокой осенью, зайдя в антикварный салон, он открыл очередной свежий каталог недавнего аукциона в Лондоне и сразу же, на первой странице, увидел знакомый ,,летающий объект", который вначале неплохо приземлился, а потом резко взлетел на аукционе Sotbis месяц назад...
Со страницы каталога на Плывунова с грустью смотрел знакомый, разноцветный попугай!...

Но остолбенел Николай Петрович не от того, что вдруг увидел свою картину, когда-то отданную за мерседес, - окаменел он от количества нулей, шаловливо прыгающих после цифр 3 и 5. Плывунов, от волнения, не смог их сразу даже сосчитать.
Под знакомой картинкой стояло шесть круглых нулей, не приглашая Плывунова порадоваться и постоять рядом с ними.
Внизу, под репродукцией было напечатано: Казимир Малевич, ,,Попугай на балконе". 1914 год, холст, масло, размер - 153~135 см."

Этот художник с мировой славой, моментально и нагло нарисовал в мозгу у профессора один из вариантов своего самого известного шедевра, и Плывунову вдруг показалось, что его голова уже не круглая, как шар, а плоская и пустая, как черный квадрат на знаменитом холсте Малевича.

Негнущимися пальцами Николай Петрович достал из кармана цифровой фотоаппарат и попросил разрешения сфотографировать репродукцию.
Ему любезно разрешили и он в ,,макро-режиме" отснял напечатанный в каталоге шедевр с дорогим попугаем. Он всегда любил пользоваться функцией ,,макро", потому что этот режим давал возможность во много раз увеличить любую, даже незначительную мелочь.
         

                13.   Коллапс


... ,,Тридцать пять миллионов долларов!!! Миллионов тридцать пять! Тридцать пять миллионов доллар... " - повторял как попугай эту привлекательную круглую сумму Плывунов, не имея ни желания, ни сил остановится.
,,Какое возбуждающее сочетание двух моих любимых цифр, еще и приправленное обожаемыми мною нулями, ведь эта сумма 35000000 миллионов долларов в сто тысяч раз больше чем никелированная цифра ,,350" на багажнике моего мерседеса!" - с удивлением отметил Плывунов такое неожиданное совпадение.

,,Но что такое этот попугай, по сравнению с неизвестной исчезнувшей цивилизацией, которую скоро я открою миру, как когда-то всех поразил археолог-авантюрист Шлиман, представив на обозрение древний клад царя Приама, - рассуждал сам с собой возбужденный и растерянный Плывунов, которому вдруг показалось, что вокруг него снуют миллионы зеленых человечков с увесистыми пачками долларов в руках.

Он зажмурился, надеясь, что все это ему померещилось и когда он откроет глаза, все будет по-старому. Но когда закрыл глаза, на него из темноты надвигалось огромное и страшное слово ,,КОЛЛАПС", расправив две свои ,,Л" как плавники.
Николай Петрович моментально глаза открыл - коллапс спрятался.

Попугай, так же неподвижно сидел в репродукции, думая о чем-то своем.
,,Ну что, попугаище, так и будем молчать? Делаешь вид, что не узнаешь меня? Крутой нынче стал? Забыл, кто тебя из подвала вытащил? С неблагодарных людей пример берешь, которые ,,из грязи в князи"? Ладно, прощаю тебя! Попугай - он и есть попугай!" - махнув рукой сказал Николай Петрович подойдя к зеркалу в золотой раме.

Из зеркала на него смотрел типичный Питерский профессор - растерянный и бледный.
,,Ну что, Плывунов, приуныл? Все нормально! Главное - жив, здоров и на свободе! Но ты ничуть не сомневайся, все равно взлетишь, и будешь лететь высоко и плыть далеко..."
От волнения Плывунов не мог сразу подобрать нужное слово чтобы обозначить направление - куда он поплывет?... Просто другие прекрасные слова о счастливом плавании выдавливало наглое и вонючее слово - ,,канализация".

Чуть-чуть успокоившись, Николай Петрович одним махом стер из своего интеллекта это неправильное, мутное и мокрое слово. Он заменил его на сухое и золотистое - ,,пустыня". Перед словом ,,пустыня", Плывунов упустил еще что-то важное, но он хорошо понимал, что сейчас ему не угнаться за всеми своими блуждающими мыслями.

Он сделал паузу и строго приказал своему отражению в зеркале: ,,Ты сильно-то не расстраивайся, педрилло-мученик! У тебя и так врачи недавно выявили сердечную недостаточность. Не хватало тебе еще и цифровой недостаточности для симметрии. Ты же знаешь, что всегда был большой везунчик по жизни и не раз еще возродишься, как птица Феникс - чего попугай делать не умеет. Вспомни, как ты мучился, когда разбили боковое стекло и умыкнули у тебя из машины магнитолу, а именно благодаря этой краже, ты сразу завладел двумя шикарными машинами! - глотая слова, быстро говорил Плывунов.

,,Ну вот, Коля, и породнился ты с Башмачкиным. Но у него, измученного ближними, единственной ценностью была шинель, потому пропажа ее и закончилась для него смертельным исходом. А у тебя, о - счастливчик, - есть жена бесценная, при этом вся в кружевах, с головы до ног! Поверь мне, моя Иринушка может быстро успокоить этого задравшего свой авангардный клюв попугая. Ведь она очень-очень опытный психиатр и в моей квадратной голове весь ее опыт даже не поместится! Кстати, Ирина Плывунова и тебя, Коля, запросто успокоит. Ей нравится эмоциональных шалунов успокаивать... она очень сильная, - она умеет... она не просто так всегда говорит, что я у нее великий и даже очень-очень непобедимый...

Ты лучше разберись-ка, Коленька, на досуге с цифрами и найди побыстрее решения всех вечных уравнений, не решенных лучшими умами! А ты, Плывунов, к своему внутреннему голосу почаще прислушивайся! И услышишь тогда издалека-далекого, гудок упертого буксира, который подтащит к твоему дому огромную баржу, на которой аккуратно будут сложены 350 миллионов пучков зелени... нет, ... что-то не то... купюр зеленых, - ну конечно же купюр, - и подтащит этот буксир к твоему дому тонны зелени, бесконечные, как теория Эйлера о больших величинах. Вот это и будет тебе награда за великое открытие неизвестной цивилизации, засыпанной пока еще песками Сахары от наглых и нетерпеливых кладоискателей."

Николай Петрович вдруг вспомнил, что в тот момент, когда на картинке он увидел знакомую птицу, ему на секунду показалось, что попугай как-то хитро и многозначительно ему подмигнул...
,,Это очень символичный и обнадеживающий знак! Оказывается, ты меня еще помнишь, проказник! Весь ты сегодня какой-то растрепанный!" - улыбнулся профессор и направился к выходу.

- Гражданин, вы себя хорошо чувствуете? Вы уверены, что доберетесь до дома? - спросила девушка за прилавком, совсем не понимая, - что все это было.
- Все в порядке, дорогая барышня, не волнуйтесь. Я только ненадолго заеду домой, и сразу полечу в Сахару - у меня в этой пустыне столько важных дел накопилось...

Плывунов вышел из ,,Антиквариата" и сел в серо-белый мерседес, уже совсем раздолбанный за прошедшие годы. Включил зажигание и тронулся с места куда глаза глядят. Но по дороге он продолжал оглядываться по сторонам, в надежде увидеть летящего попугая, догоняющего старую уставшую машину.

,,Когда-то на Васильевском острове, мой картавый друг, я был случайным гостем у тебя в картине. Теперь настала очередь твоего ответного визита. Мы ведь можем еще остаться друзьями, если ты простишь меня? Ты же мой друг... Друзья всегда прощают любые косяки! Я знаю это! Знаю я это! Это я знаю! Знаю, дорогой, что предал тебя! Это сделал я! Я это... это... но может быть, это сон? Ну конечно сон! Да, - это сон! Сон?... Неужели сон?...
,,Нет-нет,- не сон! Это не сон... Это реальность...Это реа-альность... Это реа-а-альность... " - мелодично звучали слова, многократным эхом повторяясь в голове у профессора...

Плывунов набрал мобильный номер жены: ,,Але-о, алгебрале-о, але-о... Ирина, ты меня хорошо слышишь? Слы-ышишь, - говорю, - меня, хорошо-о? Ты дома или на Пряжке?... Будь добра, если попугай вдруг появится у нас дома раньше чем я прилечу, покорми его пожалуйста... мы с ним сегодня в Сахару улетаем... он мой друг... он очень хороший... Я скоро буду...  Я скоро...
Я к тебе лечу на четвертой космической скорости...



                июль 2014   Александр Разный