Глава 6
Мертвые
Щегла поймали недалеко от западный ворот Мефрилл Халла, его долго били, предварительно поломав пальцы и разбив в кровь лицо, чтобы коварный чародей не мог читать заклятья. Пердыша и Жиндоса били меньше, большей частью руками, в то время как первосвященника колотили ногами, прямо по лицу. Следует отметить, что тот всячески сопротивлялся, лаялся матом и злобно хрюкал, что в свою очередь не помешало доблестному дозорному отряду, из гвардии "Веселые мясники", которые являлись самыми отмороженными во всей армии дворфов, нанести тяжкие телесные повреждения главе магов. Гвардия "Веселые мясники" была создана по приказу Бренора Боевого Топора, на основе отряда берсерков возглавляемого совершенно отмороженным дворфом-берсерком Тилдбофф Пвентом, этот дворф в своей бесшабашности и импульсивности мог посоперничать с дуэргаром Эпен’силом. Весь Фаэрун должен благодарить судьбу, что она не свела их в одном пространственно временном континууме, это было бы сродни пришествию дерьмократии в забытые королевства.
Дворфы шли двадцатым патрульным маршрутом, когда из под земли вылезло страшное существо, естественно это был Щегол, маг, заметив своих, по характерным красным повязкам на предплечьях, именно такие и носили "Веселые мясники", стал сигнализировать о своем присутствии криками о помощи. Этими действиями он привлек внимание командира разведывательного взвода ефрейтора Труля. Труль не отличался особенными достижениями в области активности головного мозга, особенно левого и правого полушария, он сазу нашел опасным действия страшного существа - Щегла, который был страшен из-за того, что пробивался на поверхность через коллекторные коммуникации Мефрилл Халла, и естественно нарвался на говно. Говно испортило мантию, испортило дорогие книги по магии, зачарованные вещи и вообще испортило. Существо могло обнаружить дозор и выдать расположение разведвзвода, этого никак нельзя было допустить, в цвете последних событий в Серебряной Луне, Мефрилл Халл находился в постоянной готовности к боевым действиям, дворфы ждали нападения дроу, а тут на лицо диверсия. Словом, Труль не нашел ничего более подходящего для Щегла, чем сапогом в лицо. Сапоги у Труля были тяжелые, подкованные стальными подковами и инкрустированные мефриллом, причем полностью. Только вот рыло у Щегла было не такое крепкое как мефрилл. "Веселые мясники" - отморозки, мало кто из них умеет читать и писать, и естественно они как все воины недолюбливали магов, маги, по мнению большинства воинов, существа без совести и чести, подлые и неправильные, одним словом зараза, ось зла и как вся зараза подлежат незамедлительному искоренению. Искореняться Щегол не хотел, поэтому начал колдовать, у него, конечно, ничего не получилось, говно, в которое он имел несчастье угодить, мешало колдовству, но не мешало ногам "Веселых мясников", а заклятья, которые он шептал не произвели должного эффекта, наоборот, они раззадорили отмороженных берсерков. Пердыша и Жиндоса немедленно извлекли из канализации, откуда Щегол вылез сам, те же, напротив, вылезать не хотели и всячески сопротивлялись. Это обстоятельство не могло служить помехой для берсерков, Труль лично нырнул в говно и вытащил магов, вид у них был очень жалкий, поэтому ногами их бить не стали, а вот заехать увесистым, жилистым кулаком прямо в область носа, не погнушались, даже, несмотря на говно. Говно для берсерка не помеха. Щегла же били до того момента, пока он не перестал подавать признаки какой-либо физической активности, кроме дыхания. Затем их погрузили на волокуши и прямо по камням потащили в Мефрилл Халл. Следует отметить, что потерявший сознание Щегол был лишен возможности ощущать все прелести путешествия на волокушах, в то время как находящиеся в сознание, предварительно связанные Пердыш и Жиндос, отчетливо ощущали все неровности пересеченной местности, на своих боках, заднице и спине. Немало отвратительных ощущений бодрствующим доставил и тот факт, что незатейливые "Веселы мясники", не нашли ничего более забавного, чем использовать кляпы сделанные из носок пленников, предварительно смоченных в водах канализации. Пленники блевали, фонтаном выбивая кляп, пока было чем испражняться. Потом перестали и заметно затихли.
Ворота Мефрилл Хала были произведением искусства современных художников, оригинальные инсталляции украшали замысловатыми узорами промасленный металл, массивные стальные засовы, вялым скрежетом напоминали о величии дворфских зодчих, но Щегол этого не видел. Признаться, он особо не интересовался подобными вещами и в сознательном состоянии, надо ли говорить, что в бессознательном он и не думал о восхищении такими креативными изысками. Собственно, на данном этапе, он вообще ничего не думал, как-то не до этого было.
Их вволокли во внутреннее помещение западного туннеля, Жиндоса и Пердыша наградили серией коротких ударов в область головы, и совершенно безосновательно вывалили связанных с волокуш прямо в яму для пленников, в которой ко всему прочему находились еще и нечистоты местной канализации. Аванпост западных ворот, дружной толпой с завидным постоянством испражнялся в эту яму, не думая о том, что ее иногда надо чистить, и что там могут быть пленники. Упав, со всего размаху, прямо в дерьмо Щегол немного пришел в себя и попытался подняться, все тело болело и совсем не хотело слушаться, в первую минуту на него повалилось что-то тяжелое, а потом, барахтаясь, слезло с него и вяло поползло по дну, дело в том, что нечистот собралось в яме очень много, взрослому дворфу по пояс будет. Щегол обратил внимание, что рядом в говне барахталось что-то еще. Злобные "Веселые мясники" по своей недалекости не стали связывать Щегла, зато хорошо связали Пердыша и Жиндоса, и те, за неимением возможности подняться самостоятельно, скоропостижно захлебывались в говне. Щегол, правда, об это еще ничего не нал, он приблизился к извивающемуся куску дерьма и запустив в него руку извлек от туда коллегу, вовремя сообразив он поднял и второго. Надо ли говорить, что они все были в говне. Вязкая масса вонючими бугорками спадала со всего тела, выплюнув кляп, Жиндос стал материться и вспоминать чью-то мать, после пришел в себя и Пердыш, отплевавшись и отдышавшись, он злобно выругался, обругав сусанинские способности первосвященника и посетовал на то, что у него связаны руки и он не может придушить. Щегол был предусмотрительный маг и не стал сразу развязывать Пердыша, он попытался освободить от веревок Жиндоса, произвести подобные операции было чрезвычайно нелегко, вымокшая в экскрементах веревка разбухла и не хотела развязываться. Это получилось только с пятнадцатой попытки, и только зубами. Узел был крепкий. Тилдбофф Пвент отлично научил своих воинов садистски завязывать веревки, до такой степени, чтобы конечности немели и отмерев, отсыхали и отваливались, приводя организм к гангрене и неминуемой смерти.
- Почему нас посадили в говно? - поинтересовался Жиндос, освободив ротовую полость от кляпа.
- Нас хотели утопить в говне! - констатировал Щегол.
- А почему ты не освобождаешь Пердыша? - для порядку спросил Жиндос.
- Потому, что он обещал утопить меня в говне! - констатировал Щегол.
- Он жесток!
- Сука! - выругался Пердыш, - но справедлив! Это Щегол нас завел вместо нижних туннелей Мефрилл Халла в верхнюю канализацию, это благодаря его пси способностям, мы плутали черт знает где по подземью, это благодаря ему мы упустили того дроу, надо было его прикончить, он у них был явно высокого звания. Это способности и толерантность Щегла заставляет нас сейчас сидеть в этом дерьме.
- Хорошо, что нас не прирезали "Веселые мясники"! - отстраненно проговорил Щегол.
- Это не твоя заслуга! - выругался Пердыш.
- Нет именно моя, - констатировал Щегол, - если бы меня не били так сильно, тогда, наверное, сильно били бы кого-то из вас!
- Сука! Избавитель! - Нервно проговорил Пердыш, - Что нам теперь делать, мы в говне поуши!
- Нет! - заметил Жиндос, - только по пояс!
- А ты не умничай! - отрезал Пердыш, - по пояс, но в говне! Как нам отсюда выбраться?
- Ничего! - отрезал Щегол. - Скоро нас поведут на допрос вменяемые военные, а не "Веселые мясники" и все разрешиться.
- Нихрена ничего не разрешиться, - отрезал Пердыш, - Нас не поведут на допрос, нас даже кормить не будут, это же форпост охраны, нас тут могут держать десятилетия, а руководство даже знать не будет что мы здесь, нас могут не кормить и мы просто сдохнем, нас могут самих скормить какой-нибудь твари!
- Не скормят! - отрезал Щегол.
- Это еще почему? - удивился Пердыш.
- Не одна тварь на земле не ест говно!!! - Ответил Щегол. Они переглянулись и по западному туннелю, пронеслось протяжное "НЕЕЕЕЕТ!".
Чтобы пленники не орали, в яму кратковременно спрыгнули несколько бойцов "Веселых мясников" и хорошенько побили задержанных, на этот раз досталось Пердышу, потому как предусмотрительный Щегол нырнул в говно и затих на дне. Так же поступил и Жиндос, а вот Пердыш был связан и нырнуть не сумел, боясь захлебнуться. Его били и периодически окунали в говно, потом несокрушимые берсерки бросили бесчувственное тело и, выловив руками на дне остальных магов, побили и их, "Веселые мясники" не гнушались говна. Закончив экзекуцию и приказав пленникам сидеть тихо, они весело чавкая дерьмом в доспехах, ухватились за веревки скинутые им товарищами исчезли так же внезапно, как и появились. Маги молчали. Получить еще раз в рыло не хотелось. Стало тихо, только капельки конденсата, скапливаясь сталактитах на пещеры и осторожно, но очень гулко капали на сталагмиты. Стало страшно.
Гордая правительница Серебряной Луны госпожа Аластриэль очнулась. Это было уже хорошо, потому что многие в этот страшный день не смогли увидеть закат, лицезреть ласковые бордовые лучи утопающего за горизонтом солнца. Собственно говоря, Аластриэль этого тоже не видела, Ей очень повезло, она осталась жива после бомбардировки города лунных эльфов. Её народ погиб. Серебряной Луны больше нет. От этой мысли Аластриэль сделалось очень горько. Она попыталась пошевелиться, естественно, ей это не удалось. Она была чем-то сильно придавлена. Скорее всего, это был бочонок с вином, весьма увесистый, он лежал на её тонкой грациозной талии и не сулил ничего хорошего, кроме жуткой предсмертной агонии. Аластриэль шевельнулась, руки её слушались весьма неохотно, они затекли, ей было холодно. Тут, конечно же, Аластриэль вспомнила, что ей доступны магические способности, сделав пас нагуаля, она приготовилась к счастливому избавлению, но его не последовало, бочонок не повиновался её заклятью. Аластриэль ничего не видела, это тоже насторожило её. Она ощупала лицо, глаза, вроде они были на месте, но почему-то не видели, толи вокруг было темно, толи она ослепла. В принципе слепота не такая большая проблема, в Фаэруне это лечится. Даже если вокруг темно, она все равно должна видеть в темноте, но тут ничего. Аластриэль вышла в пси поле и чуть было не потеряла сознание, такого пси-шума она никогда не видела, даже в пси-аномалии в долине ледяного ветра. Её стало действительно страшно, такой беспомощной госпожа Серебряной Луны себя не чувствовала никогда. Что же произошло. Она попыталась восстановить в памяти события этого дня. Ничего не предвещало беды. Проснувшись утром, она как обычно умылась холодной росой, одела легкие шелка и, подушившись цветочными духами, отправилась погулять по садику, который она сама разбила недалеко от дворца. Её нежное тело, очертание которого проглядывалось сквозь шелка, светилось мягким теплым светом. Она была счастлива. Еще не жаркое солнце ласково гладило её прекрасные волосы, а легкий ветерок приносил благоухания леса. Аластриэль каждое утро выходила на утренний променад, она купалась в лучах восходящего солнца, любуясь выращенными своими руками цветами. Она радовалась жизни. Она знала, что она прекрасна, что несколько столетий несколько не испортили её фигуру, морщины не тронули её лица, она отчетливо знала, что она желанна, мужчины могли бы по её приказу устилать дорогу перед ней лепестками роз. Она знала, что многие называют её Тинувиэль, за изящество и красоту. Тинувиэль была самая прекрасная эльфийка, которая подарила себя смертному, да еще и человеку. Этого Аластриэль понять не могла. Смертные - быдло и свиньи, а люди свиньи в двойне, мало того, что они пьют алкоголь до беспамятства, они еще и хвалятся этим, спорят кто больше выпьет, не моются, живут как в хлеву, воняют, не стирают одежду, и самое страшное во всем этом, что им это нравиться, они еще этим и гордятся, упиваясь до беспамятства, а потом хвастая этим перед другими таким же скотом как и они. Век людей короток, а они тратят его черт знает на что. Этого Аластриэль понять не могла, еще она не понимала, как могла Тинувиэль полюбить грязное животное, пусть и высокорожденного, но человека, и самое страшное, как она могла принести долголетие на алтарь любви. Да какая к черту любовь, к кому, к грязному человеку, самцу, который думает только о наслаждениях. Аластриэль передернуло.
Следует отметить, что утро было великолепное, однако, мысль Аластриэль быстро омрачилась, она готовилась принять послов из Мензоберранзана. В Мензоберранзане произошла какая-то цветная революция, скорее всего коричневая, и к власти пришла Приана Первая. Она разрушила вековые устои дроу и уничтожила власть владычицы Лос. Дроу периодически нарушали границы Серебряной Луны и рубили тысячелетний лес. Это наносило урон экономике лунных эльфов. Во-первых, эльфы никогда не срубали живое дерево, а использовали для производства только бурелом, а вот дроу не только рубили свежий лес, но и делали из него продукцию намного лучшую, чем лунные эльфы, используя новейшие технологии, нанося этим прямой урон экономике Серебряной Луны. Аластриэль неоднократно лично уничтожала лесорубов дроу. После нескольких таких акций дроу стали использовать заключенных и пленных орков. Уничтожать армию этой погани Аластриэль не имела ни возможности, ни желания. Поэтому она хотела наладить дипломатические отношения с дроу. Конечно, этого никому не удавалось, дроу злобные твари, не способные к диалогу, но попробовать стоило. Вот она и назначила аудиенцию посольству дроу. Такая встреча, не придавала ей энтузиазма. Она не любила дроу, дроу не просто зло, это зараза, которая должна быть уничтожена. Диалог дело вынужденное, да и неизвестно, сколько продержится у власти эта самая Приана. Практика показывала, что общество дроу непостоянно, глава первого дома никогда не может рассчитывать на свою коллегу из второго. Предательство нормальное явление, дроу дерутся не только со всем и вся, но с большим азартом режут друг друга. Поэтому договор с Прианой, Аластриэль пыталась заключить только для того, чтобы потянуть время, а там глядишь и Прианы не будет, а дроу займутся обычным братоубийственным процессом в борьбе за власть. Однако, что-то пошло не так.
Аластриэль оделась как подобает главе государства, она специально подбирала одеяния, материал и цвета, чтобы в её облике не было ни намека на возможность компромисса. Она использовала серые, спокойные тона в материале для платья, белую сорочку дополнял красный галстук, серая юбка и серый пиджак по её мнению должны были настроить посла дроу на рабочий лад, косметикой Аластриэль почти не пользовалась, духи подобрала с тонким ароматом, чтобы запах не был раздражающим, длинные вьющиеся, густые волосы цвета спелой соломы Аластриэль собрала в замысловатую, но строгую укладку. Она должным образом подготовила помещение для переговоров. Просторный зал украшали лучшие дизайнеры, по личным чертежам госпожи. В четырех нишах у колон были усажены несколько пси магов, с четкими указаниями создать расслабляющий пси фон. Еще она расставила предметы обихода по фен – шую.
Послы должны были прибыть с минуты на минуту, Аластриэль немного нервничала, это в последствии и спасло ей жизнь. Она не представляла, что ожидать от нового режима в подземье, что ждать от Прианы, если дроу выступят с прямыми претензиями на её территории, она укажет им на дверь и это может означать только одно - войну. На уступки кровожадным дроу она идти тоже не собиралась, нужно было тянуть время, назначить встречу с Прианой, словом играть в долгую дипломатическую игру. Это Аластриэль умела очень хорошо. Сейчас она успокоится, прочитает матнры, восстановит душевное спокойствия и к прибытию послов будет невозмутима и решительна. Она, отдав последние распоряжения, решила спуститься в подвал сама, чтобы выбрать чудесное эльфийское вино, приготовленное по старинным технологиям, несколько тысяч лет назад, она хотела угостить этим изысканным продуктом гостей, проследить за реакцией, дроу алчны, и факт расхода на них бесценного вина они не могли не отметить, это может расположить посла, хотя может служить и признаком слабости. Такое внимание к гостю может означать не только, что гостем заинтересованы, но и что ему хотят угодить, чтобы умаслить принятие сложного решения, смягчить в позиции. Политика чертовски сложная штука, иногда неверно истолкованное слово служило причиной кровопролитных войн, а повод может быть самым ничтожным.
Аластриэль колебалась всего минуту, но все-таки что-то подсказало ей, что вино, которое она решила подать для утоления жажды высоких гостей очень важно, что-то ей навеяло. Она решила сходить за ним непременно сама, это она тоже почувствовала, и, взяв увесистый, объемный кувшин, отправилась в путь. Что это было минутное озарение, или как у животных, сигнал опасности, теперь она уже не могла сказать. Она спустилась по лестнице в глубокий подвал. Аластриэль чрезвычайно не любила подземелье, камни, лестницы, это напоминало ей о темных днях столетней войны. Только что-то влекло её внутрь подвала, что-то говорило, что именно там ей нужно находиться в этот момент. Аластриэль долго выбирала, какую бочку открыть, и, наконец, её выбор пал на древнее, древнее самой древности, алкогольную продукцию. Вино находилось в самом дальнем углу подземья, слой пыли в толстый коврик, говорил о том, что сюда никто не заходил очень давно. Бочка вместимостью галлонов десять, она была такая старая, чтобы она не развалилась, её неоднократно поливали смолой, в итоге бочка вся стала залита этой субстанцией, которая из-за древности превратилась в янтарь. Такого вина во всем Фаэруне найдется бочек двадцать. Аластриэль поднесла кувшин и хотела было уже пробивать в бочке отверстие, как вдруг раздался оглушительный грохот, сама земля заходила под ногами, как будто тысяча лун упало на землю. От встряски Аластриэль бросило на пол, а поддерживающие ножки у бочки сломались, по всей видимости, их никто не догадался поливать смолой, и бочка упала прямо на госпожу Серебряной Луны. Аластриэль потеряла сознание.
Вот теперь она лежит придавленная бочкой, которую не сможет поднять даже при большом желании, магия почему-то не действует, позвать на помощь тоже нет ни каких сил, да и пси поле словно взбесилось. Скорее всего, она умрет, если её кто-нибудь не освободит в ближайшее время. Она еще несколько раз предпринимала попытки пси связи, пыталась использовать магию, но все тщетно, тут она поняла: это конец Серебряной Луны. Что-то непоправимое случилось на поверхности, что-то ужасное, земля тряслась, магии нет, пси поле мертво. Неужели это и есть рогнарека. Неужели Удгард Локки, ведет армию великанов, для уничтожения всего сущего, хотя кто такой Удгард Локки? Аластриэль помотала головой, черт знает что в голову лезет. Только какое это теперь имеет значение, ей конец, это точно, через некоторое время затекшие ноги начнут потихоньку отмирать, а там гангрена и мучительная смерть. Она уже была готова впасть в отчаяние, когда ей в голову пришла удивительная по своей изящности мысль, а что если она выпьет эту бочку, до момента, когда вес сосуда не уменьшиться до посильного ей. В руке госпожа ощутила штопор и со всего маха воткнула его в бочку, только ни тут то было, янтарь не поддался. Это не только не порадовала её, а вселило еще большее отчаяние. Аластриэль заплакала, она не хотела так умирать, так скверно, так унизительно, для лунного эльфа, тем более для неё - леди Аластриэль.
Тут, правда, она заметила, что начинает различать во тьме две красные точки, горящие не хорошим, озорным огнем. Мурашки размером с доброго кобольда побежали у нее по коже. Если это какой-нибудь демон, или теннар'ри, то она ничего не сможет сделать, и погибнет от рук чудовища, которое чего доброго, перед тем как её растерзать, еще и надругается над ней.
В воздухе запахло чесноком, прогорклым салом и давно не мытой шерстью, а еще почему-то говном и говном сильнее всего. Что-то чиркнуло, стукнуло, и зарево искр полетело во все стороны, загорелся какой-то трут. Красные огоньки, как поняла Аластриэль, были не чем иным как глазами какого-то существа, короткое наклонилось и стало раздувать искры в труте, вспыхнул огонь. Аластриэль на миг зажмурилась, уж очень была большая вероятность того, что она увидит теннар'ри, но то что предстало её очам, вызвало только недоумение. Перед ней, на коротких ножках с копытцами, с непомерным, огромным волосато-рыжим пузом, короткими ручками, покрытыми той же рыжей шерстью, хвостом и маленькими кожистыми крыльями, стояло нечто. На лысеющей голове, такой же рыжей как и все существо, красовалось красное пятно.
Вонючая туша рыжего урода, навалилась прямо, можно сказать, на Аластриэль. В ноздри прекрасной эльфийки смрадным облаком перегара, дешевого табак, шерсти и прогорклого сала, сильно сдобренного чесноком, ударил отвратительный запах, её чуть было не стошнило. Существо повалилось на бочонок, придавивший Аластриэль, его маленькие красные глаза, злобно мерцали в темноте подвала, озаренного горящим трутом, который смердил не меньше чем рыжая тварь.
- ****ь мой ***! Здрасте! - проговорило существо, мерзко сладким голосом с ноткой южного акцента.
- Помоги мне! - попросила Аластриэль, едва дыша, туша существа и бочонок сильно давили на Аластриэль, мешали дышать.
- Опа, нихуя! - продолжало существо. - Это за какие такие заслуги, позвольте спросить, я должен напрягать свои ручки. Натирать некрасивые мозоли на ладонях, я из приличной семьи, и тут мозоли на пальцах.
- Как это? - удивилась леди Аластриэль.
- Ха-аа-аа-аа! Да запросто, не парся, а то тебе приснится, ета, с ****ы ресница!
- .... - Аластриэль даже не знала, что и ответить, на такой замысловатый совестный понос.
Существо, судя по запаху, было очень грязное, Аластриэль ненавидела грязь, она не любила моральных уродов и дегенератов, не то что брезговала, просто не любила. О чем говорить с живущей материей, если её интеллект не то что ниже среднего, а вообще ниже. Как объяснить тупому гоблину, что надо мыться, что ковырять пальцем в жопе, а потом в носу неэтично, да и попросту не гигиенично, что гигиена тела это забота не только обособленного индивида, но и всего общества в целом. Гоблины же бродят по Фаэруну, пьют и жрут, причем пьют исключительно алкоголь, а жрут исключительно всё, они и разговаривают то с трудом. Что говорить о социально опасных орках, которые тоже в общем-то животные, все время грязные, вонючие, пьяные, в наркотическом угаре, которые сидят на корточках вокруг костров, играют в бутылочку, тоесть сначала выпивают её, ну собственно потом еще много, а затем в свою очередь, раскручивают её и съедают того, на кого покажет горлышко, причем убивают жертву исключительно садистскими, звероподобными способами, съедают убитого большей частью сырым, раздирая еще трепещущие внутренности и куски мяса. Одним словом скот, просто скот, который должен заниматься прямым своим делом, чисткой сараев, как говаривал классик, а тролли, этих тварей Аластриэль вообще не воспринимала как приматов, это не просто скот, обезьяна макака намного приятнее в общении, чем тролль. Стоит ли говорить о великанах, у которых блохи размером с доброго, отъевшегося воробья. Только отвратительнее того, что увидела перед собой Аластриэль ей еще никогда не приходилось лицезреть. Тварь, которая навалилась на нее, поднялась во весь рост на бочонке и, распрямившись, предстало перед леди Аластриэль во всей красе. Для создания должного эффекта, используя магию, существо подсветило себя со стороны спины, алыми всполохами огня, эльфийка тут же попробывала колдовать, но у нее ничего не получилось. Почему её магия не действует вообще странно, и почему существо может колдовать? Не то, что Аластриэль была потрясена, она видела много странного, но это не вписывалось вообще ни куда. Это был не теннар’ри, не демон, не порождения бездны, не тиамат. Это было что-то.
На округлом волосато-рыжем лице красовался умильный пяточек, хотя скорее это было не лицо, а морда, может быть даже и не морда, просто Аластриэль не знала, из-за своей интеллигентности, слово "****ьник", именно так и можно было характеризовать в должной мере то, что было у существа там, где бывают обычно лица. Собственно "ебло" такое надо прятать в штаны, и носить его там вместо жопы, но Леди Аластриэль было очень культурная, и не могла даже в мыслях допустить, что существуют подобные речевые обороты.
- Я Чубагорбый Елец Жидунец! - гордо отрапортовало существо.
- Уважаемый, слезьте, пожалуйста, с меня! - попросила Аластриэль.
- Это еще зачем таки? - удивилась тварь.
- Бочонком, на которым вы стоите, я придавлена к полу, мне трудно дышать, я, по всей видимости, сломала несколько ребер! - искренне проговорила леди Аластриэль.
- Мадам...
- Мадмуазель! - поправила его Аластриэль.
- Ну, это не надолго! - ухмыльнулась тварь, - так вот, я что говорю, что сей факт меня волнует совершенно мало, я не Чипендейл , и на помощь я не спешу, я посланец воли моего господина Дерьмодемона.
- Кого? - на крайний случай поинтересовалась Аластриэль, конечно она слышала о Дерьмодемоне, но ей следовало потянуть время и собраться с мыслями, что-то этот Елец Жидунец ей очень не нравился. Откровенно говоря, это была мерзость.
- Дерьмодемон! - гордо отрапортовало Елец, - великий властелин вселенной!
Нельзя сказать, что это потрясло Аластриэль, уж больно не завидное у неё было положение под Жидунцом и бочкой, но не рассмеяться она не могла.
- Какой пенициллин? – переспросила она.
- Замолчи женщина! - проговорил Елец, - мой господин делегировал мне всесторонние полномочия!
- Делегировал что? - удивилась Аластриэль, давясь от смеха.
- Делегировал полномочия, - поговорила тварь, - я тут не шутки шутить пришел, у меня есть послание от моего господина, точнее не послание, даже не просьба, а откровенный приказ, для тебя гордая леди Аластриэль.
- Может быть, ты тогда слезешь с меня, и я выслушаю это послание, и мы обсудим все то, что хочет твой господин.
- Я знаю, что ты ответишь мне! - проговорил Жидунец, - Ты начнешь кричать, ругаться, даже, наверное, попробуешь меня прикончить. Я желал бы обезопасить себя от твоих злобных выходок.
- Ну откуда ты знаешь? - удивилась Аластриэль.
- Ну, так я не первый год на свете живу и не из жопы на свет вылез! - удивлено ответил Жидунец.
- Излагай! - рявкнула Аластриэль, уже начинавшая задыхаться.
- Мой господин Дерьмодемон, предлагает тебе, быть одной из многочисленных его наложниц, тебе будет обеспечена безопасность и пропитание.
- Да как ты смеешь? - задергалась Аластриэль, пытаясь сбросить с себя бочку, вместе с Жидунцом.
- Вот я же говорил, - проговорил тот, - ты, наверное, хочешь применить магию, ничего у тебя не получится, в районе Серебряной Луны взорвана дерьмоядерная сероводородная бомба, кругом тандрики и говно, магия не действует, ты, наверное, уже пробовала колдовать? По лицу вижу что да, и ничего у тебя не вышло. Ну, это лирика, так вот, мой таки господин, велел мне в случае отказа, заниматься с тобой сексом, до момента, когда ты не согласишься сотрудничать с нами и не поможешь завоевать весь Фаэрун, словом, у меня конкретная установка трахать тебя до потери сознания. Я сожрал упаковку виагры, ночь будет у нас с тобой долгая, я люблю таких строптивых девчонок. Девственных ангелочков, я обожаю вонзать…
- Замолчи, - крикнула Аластриэль, педофильские мечтания Жидунца причиняли моральную боль гордой эльфийки.
- Я тебя заебу! – сообщило существо.
- Да как ты смеешь мерзкая тварь! - негодуя, вскричала Аластриэль.
- Я исполняю волю моего господина! - гордо ответил Жидунец, поднимая платье Аластриэль.
- Прекрати! - умоляющим голосом проговорила гордая эльфийка.
Реакции не последовало, существо сдирало остатки одежды с Аластриэль и жадным руками водило по бедрам, сухая, белая, как у русалки коже леди Аластриэль касалась мерзкая бородавчатая рука злобной твари. Аластриэль всхлипнула, по её глазам катились крокодильи слезны, такого обращения к себе она не заслуживала, ей было очень горько, а существо начинало сдирать нижнее белье. Это животное, будет насиловать её, чистую и светлую лунную эльфийку, Аластриэль взорвалась от бешенства.
- For the Honor of grey skull!!! - Закричала Аластриэль.
- Что? - удивился Жидунец.
Волна обжигающей субстанции сбросила тварь с ног, и ударила прямо в Аластриэль. Эльфийка заёрзала, и злобно замарерилась. Такого отборного мата Жидунец не слышал даже от Дерьмодемона. Аластриэль сбросила с себя бочонок, и поправив сбившееся платье, натянув нижнее белье, которое сладострастный Жидунец пытался стянуть, стала бить Чубогорбого Жидунца. Била она его долго. Когда пухлые, губы Жидунца превратились в оладьи, а пятачок потерял форму и напоминал дно худого оцинкованного ведра, эльфийка отпустила его, тот упал на пол, и нервно засучил коротенькими ножками. Аластриэль и не намеревалась прекращать побои, ногами, обутыми в изящные туфельки, из нежнейших воздушных материй, со стальными каблуками-шпильками, она долго ****ила чудовище в живот и спину, напрочь отбив почки, и немного помяв крупную, подернутую циррозом, печень.
- За что? - взмолилась тварь.
- Ты пытался надругаться надо мной! - проговорила Аластриэль, не прекращая осыпать ударами чудовище в, непомерных размеров, пивное пузо.
- Лучше я взял бы тебя в наложницы, - взмолилось существо, - когда Дерьмодемон завоюет мир, он превратит тебя в рабыню, и ты будешь вынуждена выполнять его самые извращенные желания.
- Да лучше я умру! - ответила гордая леди Аластриэль.
- Смерь, может быть очень долгой, не просто долгой, а вечной, муки могут продолжаться и продолжаться, кто не преклонится перед моим господином будет жить в дерьме, - сказал Жидунец.
- А кто преклониться? - иронично заметила Аластриэль.
- Тот тоже будет жить в дерьме! - согласился Жидунец, - только он будет рад дерьму и счастлив от своей участи.
- Я никогда, слышишь, никогда....
- Не зарекайся, - саркастично заметил Елец, - муки сломают твою психику, пропаганда свободной любви, однополых браков, дерьмократия, проституция, наркотики и алкоголь сделают свое дело, вскоре из гордой госпожи, свободолюбивой изящной леди Аластриэль, ты превратишься в свиноподобное существо вроде меня! - захохотал Жидунец. – Ты будешь посещать эстрады, где деградировавшие артисты будут показывать водевиль, вместо бессмертных произведений о добре и зле, где скоморохи, с недалекими шутками и низким коэффициентом интеллекта будут веселить толпу, состоящую из опустившихся жителей Фаэруна, заметь я не говорю о какой-то отдельной расе, рас больше не будет, будут разрешены межрасовые браки, и даже приветствоваться, и ты опустишься до уровня скота, а может быть тебя возьмет в жёны какой-нибудь огр, иты будешь приносить ему наслаждение, по доброй воле, и только Дерьмодемон будет править этим хаосом, миром, где воцариться дерьмократия.
- Никогда этого не будет! - ответила Аластриэль.
- Не только ты, но и все твои подданные, свободолюбивые, гордые эльфийки, чуждые злу, превратятся в говно, мы завоюем вас без войны, вы сами будите рады своей участи, вы станете говном, даже хуже чем я, вы станете гнидами, и только самые продажные и беспринципные из твоего народе, да пожалуй и из всего сущего станут вошами как я. Знаешь, чем отличается вошь от гниды?
- Вы все отвратительные паразиты! - философски проговорила Аластриэль, разминая костяшки, посиневшие от ударов по свиному рылу отвратительной твари.
- Нет, вы станете гнидами, гнида это такая тварь, которая только жрет и срет, гнида ничего не делает, гнида не работает, гнида не созидает, гнида, это просто гнида, и всякая гнида стремиться стать вошью, но стремится только в своих фантазиях, только редкая гнида станет вошью, а вошь, она должна созидать, она должна гнидить, чтобы был плацдарм для выращивания новых гнид, чтобы шоу продолжалась, ведь шоу должно продолжаться, каждая гнида знает это, все для гнид, но в одном ты права, мы паразиты, организм носитель, из кожи вон лезет, зарабатывая себе пищу и ночлег, усовершенствует орудия труда, но в конечном итоге он кормит нас паразитов. Мы не имеем к его благам никакого отношения, кроме того, что используем их, мы не сеем, мы не пашем, мы ничего не делаем, мы не создаем, я повторюсь, мы не созидаем. Лишь носитель работает, а мы пользуемся его трудом, и сколько бы он не пахал, мы - паразиты отнимем у него лучших кусок. Мы будем сидеть и поплевывать на носителя, используя его труд, мы выжмем из него последние соки, мы дадим ему в рост денег, чтобы он работал на нас как раб, мы пожираем имущество попусту, от наших займов теряется покупательская способность третьих лиц, а не только того кто берет в долг, и это ничего, если носитель умрет, мы найдем нового. Мы – новый мировой порядок. Мы – паразиты, ай.....
Аластриэль не могла адекватно реагировать на подобные длинные монологи, она была в ярости и оборвала словесный понос Жидунца, наступив каблуком, острым на кончике, ему на причинное место.
- Я никогда не буду с вами, я буду бороться.....
- Не-е-е-е! - вырвался едкий всхлип Жидунца, - Ты и сама не заметишь, как отрастишь пивное брюхо, перестанешь мыться, растолстеешь, не будешь чистить зубы, ха-ха! - корчась от боли, Елец не забывал ехидно подкалывать Аластриэль, потому что был редчайшей гнидою, первым заместителем Дерьмодемона, которых были легионы. - Ты начнешь курить, специально для таких как ты у нас есть дамские папиросы, ты будешь регулярно пить пиво, кстати Дерьмодемон великий меценат, он бесплатно строит пивные заводы, где пиво даже не варят, там этот процесс минимизирован во времени, чтобы этого божественного, оболванивающего напитка хватило на вас на всех, хозяин беспокоиться о гнидах. Ты нарожаешь детей, от какого-нибудь первого опустившегося эльфа, а может быть и орка, огра, вы станете с ним редкими гнидами и дети ваши тоже будут гнидами, педикулез восторжествует. Ура!
- Я тебя прикончу! - отрезала Аластриэль.
- Это бесполезно, - проговорил Жидунец.
- Тебя нельзя убить? - удивилась Аластриэль.
- Моя физическая оболочка смертна, - согласился Жидунец, - но в информационном поле я буду жить вечно, мой господин позовет меня обратно.
- Ты же не теннар'ри, ты не демон, кто ты? - спросила Аластриэль.
- Я вошь, я тот, кто заботиться о том, чтобы гниды чувствовали себя хорошо, я варю пиво, продаю наркоту, я создаю дебильные шоу, я засераю вам мозги, я тот, кто заботиться о том, чтобы честных людей, эльфов и всех остальных видов, не осталось, чтобы были забыты благородство и честь, чтобы каждая гнида тащила все себе, чтобы жрать и пить, я великий дитя эпохи. Я - Чубагорбый Елец Жидунец, и, убив меня, ты ничего не изменишь, нас легионы.
- Ну, теперь легион не досчитается одного бойца! - согласилась Аластриэль.
- Постой, скажи мне только, перед тем, как прикончить меня, я не огорчусь, таких упертых как ты единицы, тебе уничтожат свои, которые увидев, то, что ты отличаешься от них, увидев, что ты лучше, добрее их, и поняв свою ущербность, большинство будет против тебя, тебя отвергнут свои...
- Эльфы никогда не бросают своих.
- Да причем тут эльфы, вы хреновы иммортисты , ничерта не понимаете, большинство скоро станет гнидами, вне зависимости от рассы, вне зависимости от пола, они будут другие, они будут гниды.
- Гниды мне не свои! - ответила Аластриэль.
- Лучше бы ты согласилась стать моей, мы Жидунцы, в конечном счете, не такое уж и говно, ели я тебе противен, ты могла бы завести себе любовника, а так, ты либо погибнешь, либо станешь игрушкой в руках моего господина, я вообщем-то хотел тебе помочь, спасти тебя от страшной участи, добро тебе сделать.
- Мне добро, ах ты тварь. Тогда это не понравиться твоему господину! - озорно заметила Аластриэль, - гниды не созидают!
- Пощади, я же с тобой не так!
- Если на сыре завелась плесень, то её надо срезать иначе она испортит весь продукт!
- Или сделает его благородным сыром с плесенью, ептель "рокфор"! - ответил Жидунец.
- Ладно, все равно, ты покойник! - спокойно произнесла Аластриэль, - я становлюсь гнидой, наверное! - ехидно добавила она.
- Все равно наша возьмет, скажи только, я что-то не понял, что дало тебе силу, магия же не действует на говно?
- А это не магия! - согласилась Аластриэль.
- А что? - удивился Жидунец.
- А хрен его знает! - согласилась Аластриэль и прикончила Жидунца, вонзив острую шпильку твари в глаз.
Жидунец взвизгнул, судороги пошли по его отвратительному телу, а потом он обмяк, и немедленно превратился в говно.
- Фу! - буркнула Аластриэль, стряхивая дерьмо с изящной туфельки.
Воздух наполнился отвратительным запахом переработанных продуктов, трудно было сказать, чем было это дерьмо до переработки, это вообщем-то и не интересовало Аластриэль, её беспокоило только то, что пока она отсюда не выберется, ей приодеться нюхать эту дрянь. Особого азарта от этого факта она не испытывала. Следовало немедленно выбраться отсюда, пока сила, дарованная ей неизвестными сплетениями эманаций вселенной, не истощились. Магия почему-то не работала в говне. В говне вообще ничего не работало. Аластриэль, конечно, пыталась выйти на ментальный уровень, но там тоже было говно, последствия всего этого могут быть ужасны. Поэтому, используя силу Grey skull она немедленно начала разбирать завал, но что-то ей подсказало, что пока не следует выходить на поверхность, от камней, заваливших вход в подвал, несло гарью и зловонным ароматом жареного дерьма, сероводородом, и ещё каким-то дерьмом. Злобно выругавшись, Аластриэль, отложила на неопределенный срок, спасательную операцию свой скромный персоны и приступила к уборке, ну не нюхать же, в самом деле, дерьмо. После чего, она была вынуждена признать, что отделалась весьма удачно. Судя по всему, то что произошло на поверхности, это рагнарёк, скорее всего слухи о том, что дроу создали оружие возмездия не были просто слухами. Скорее всего, это двуличные твари вместо послов ударили этим страшным оружием прямо по Серебряной Луне. Вероломно. Собственно, должно быть, на поверхности все мертвы. Аластриэль тяжело вздохнула, она любила свой народ. Неужели Серебряная Луна уничтожена, неужели Лунные эльфы погибли. Сердце Аластриэль наполнилось скорбью. Она отомстит дроу, если, конечно, выберется отсюда. Если рассудить трезво, дела обстояли ни так уж и плохо. При условии, что она не будет разводить огонь, воздуха в просторном подвале хватит на длительный период времени, а там может и на поверхности что-то измениться, может быть, магия начнет действовать, или станет возможным выход на астральный уровень, а может быть и оставшиеся в живых верные слуги придут на выручку своей госпоже. Словом, все не так уж и мрачно. Пищи в подвале было много, тут хранилось не только вино, но и соленья с копченостями, а также сборы трав и сушеный урюк. Как хорошо, что Эльфы брезговали этим продуктом, предпочитая всяким урюкам свежие фрукты и сок из свеже-выжитых фруктов. "Сука, аристократы хреновы!" - подумала Аластриэль, и поймала себя на том, что что-то происходит её разумом, может быть она действительно становиться гнидой. С другой стороны, гнидой быть не так уж и плохо, когда другие работают, можно ничего не делать, собственно, она особо то и так ничего не делала, править государством, тем более не очень большим, как Серебряная Луна, не так и сложно, если развит бюрократический аппарат, можно вообще ничего не делать, а только жрать, бухать и придаваться всяческим утехам. Почему это не пришло леди Аластриэль раньше в голову. Для чего она лично участвовала во всех войнах и локальных конфликтах последних несколько сотен лет, для чего неслась на огненной колеснице в самое сердце битвы, для чего рисковала жизнью? Теперь она будет жить для себя, она, непременно, должна выбраться отсюда, и тогда она построит государство для Аластриэль, только для себя любимой, она будет пьянствовать, предаваться утехам, заведет себе гарем из десяти мускулистых эльфов-блондинов, а может быть и дворфов, людей и еще кого-нибудь и устроит настоящую содомию, да что ей весь мир.
Размышляя подобным образом, Аластриэль еще не знала что это действие дерьмоизлучения, и что разум её помутился и она никогда уже не будет такой как прежде, гордой леди Аластриэль, подобной Тинувиэль, несущейся на огненной колеснице в перистых облаках, легкой как пух и чистой, как вода в горной озере, ей еще и в голову не могло прийти, что Дерьмодемон победил.
Признаться Щегол сильно нервничал, он сидел в дерьме, причем не в переносном смысля, а в вполне конкретном, осязаемом и невероятно вонючем дерьме. Выгребная яма форпоста, пополнялась с каждым днем, зловонные испарения сожгли носоглотку и Щегол больше ничего не чувствовал, он примерно понимал, что скоро дерьмо подступит к самому его горлу, и как это не странно он утонет в этой субстанции. Нелепая, жестокая смерть, Щегла это уже стало забавлять, он начал свое путешествие в надежде победить дроу, коварных темных жителей подземья, а нарвался черт знает на что. Дроу называли темной мессией полоумного балбеса, его друг, отмороженный дуэргар, который дрался со всем с чем только можно было драться, а с чем нельзя просто ломал, удивительный пример отсутствия обеих долей головного мозга, медицина была бы в восторге заимев себе в подопытные такого индивидуума. Хотя, таких ребят, ну может быть ни настолько отмороженных, было много и в отряде боевых берсерков "Веселые мясники" Тилдбоффа Пвента. Да и Дуэргар, которого, судя по всему, звали Эпен’сил, а наследный принц Мензоберранзана почему-то - Дурленг, мог посоперничать не только с отрядом "веселые Мясники", но и самим Тилдбоффом Пвентом, причем если последний носил доспех, то дуэргару Эпен’силу, доспех был строго противопоказан, все равно сломает или потеряет, так зачем переводить дорогое имущество. Страшная хреновина получалась. Щегла даже передернуло, он хорошо понимал, что особо опасен в боевых действиях - Вак Лак, главнокомандующий объединенными силами дроу, который не только был неплохим стратегом, но и отличный бойцом, наверное, лучшим в Мензоберранзане, а темный мессия просто говно.
- Твою мать, надо было его прикончить! - проговорил Щегол.
- Кого? - послышался безразличный, уставший голос Пердыша.
- Вак Лака! - ответил безучастно Щегол, это опасный дроу.
- Нахрена тогда ты его в плен собирался взять? - удивился Жиндос.
- Я ошибался! - проговорил Щегол, пытаясь подняться на ноги из позы лотоса, в которой он медитировал, пока позволял уровень дерьма.
- Что? - удивился Пердыш.
- Да я не боюсь признаться что ошибался, - снова проговорил Щегол, - я не хочу вас обнадеживать, мы скоро умрем, и если не от зловония, то непременно от подъема уровня дерьма, и всяческого силоса, есть придётся окружающую среду.
- Начальник, - попросил Жиндос, - не сучи ногами по дну, не поднимай со дна конденсат сероводорода, эта хреновина выедает мне глаза.
- Что делать будем, уважаемые, насколько я понимаю, объяснить защитникам кордона, то, что мы вовсе не шпионы дроу нам не удалось, собственно говоря, я думаю и не удастся, потому, как нас не только не хотят слушать, но и сильно бьют, следующие общение со стражами я просто могу не пережить! - проговорил Щегол.
- Ну если одни встанет на другого, другой на третьего, тогда мы сможем достать до решетки зацепиться за неё, - вдруг предложил Жиндос.
- Зацепимся, а что дальше? - удивился Щегол.
- Дальше мы попытаемся сломать её! - предложил Жиндос.
- Чем ты собираешься ломать решетку, с позволения, не хером же? - спросил с иронией Щегол.
- Ну, пилить! - ответил односложно Жиндос.
- Сука, зубами? - не выдержал Щегол, - Чем пилить, да и даже если бы у тебя были титановые коронки на зубах, решетка сделана из мефрилла, хрена лысого ты её перекусишь.
- Давайте поколдуем! - предложил Пердыш.
- Я не могу! - констатировал Щегол, - Мало того, что я устал, воняет дерьмом все, что может вонять....
- Мы же в дерьме! - уточнил Жиндос.
- Не перебивай! - огрызнулся Щегол. - Так вот сидим мы в дерьме, магия не действует.
- Позови по пси полю кого-нибудь!
- Там жуткие помехи, я чуть было не стал идиотом, когда вышел в него, это дерьмо фонит.
- Придется вернуться к плану с решеткой, надо нам выбираться, иначе мы попросту погибнем! - согласился Щегол.
- Решетку не перегрызть! - иронично заметил Жиндос, - Ты сам сказал, что это бесполезно!
- Пердыш из нас самый маленький, он сможет протиснуться в отверстие в решетке, я от сюда вижу, что сможет, если поднатужиться! - сказал Щегол.
- А если не получиться? - удивился Пердыш.
- Надо чтобы получилось, иначе мы утонем в говне! Ха, это будет нонсенс, маги утонувшие в говне! - Жиндос засмеялся, смех этот был не хороший, нервный смех, энтузиазма он не добавлял ни на йоту.
- Да! - иронично подбодрил Жиндос. - Через многие годы, это дерьмо станет нефтью, затем углем, и через миллионы лет бриллиантами, от давления скальных пород, и возможно мы будем бриллиантами! Алмазами, это забавно я - алмаз!
- Прекрати! - вдруг бросил Жиндос, ты пугаешь младшего.
Действительно, маска страха, переходящего в панику и безумие отразилось на лице Пердыша, он ойкнул и осел в нечистоты, нервно улыбаясь.
- Мы выберемся! - рявкнул Щегол, - обязательно выберемся! Ну-ка!
Он подошел к Жиндосу и рывком поставил его на ноги, затем стал забираться по ему на плечи.
- Я не удержу вас обоих, - признался Жиндос, - я ослаб, я отравлен говном, у меня болит все тело, меня били, я не осилю просто.
- Тогда мы умрем!
Жиндос больше ничего не сказал, собственно, что тут было еще говорить, когда перспектив оставалось только две, либо утонуть в нечистотах, либо усилием воли заставить организм предпринять мобилизационный рывок, и преодолеть усталость и гнетущие настроения. Щегол был немного меньше Жиндоса, поэтому он и стал залезать на него, тот был выше и плечистее, как говорят поперек себя шире, кряжистый и мускулистый, еще не старый, ему прочили карьеру военного, ратоборца, но по непонятным причинам, по складу внутренней душевной организации Жиндос увлекся магией, не сказать, что он достиг больших успехов на этом поприще, но магом был выше среднего, от того и попал в совет. Естественно, на высокий пост он рассчитывать в ближайшее время не мог, но сферу он курировал не последнюю. Жиндос был из тех дворфов, о упрямстве которых менестрели складывают легенды, он считал, что терпение и труд все перетрут, он не верил в талант, он верил только делам, а также усидчивости и прилежанию, он справедливо считал, что раз в цирке медведя учат вытворят разные пируэты, то и любой дворф может освоить любое ремесло, и даже преуспеть с нем. Словом в Жиндосе чувствовалась основа государственности.
- Прислонись к стене! - посоветовал Щегол, - а то я вижу, ты еле стоишь, чего доброго и впрямь навернемся!
- Хорошо! - пыхтя, сказал Жиндос и прильнул к липкой, и отвратительно мерзкой стене.
- Пердыш, пошел! - скомандовал Щегол.
Маг скользя и спотыкаясь полез по отвратительно мокрой и липкой от нечистот спине Щегла, и забравшись ему на плече, тупо остановился.
- Щегол, я не достану, там высоко! - сказал он, пытаясь предпринять попытку слезть.
- Стоять! - заорал первосвященник, - Сука, прыгай, прыгай, говорю, иначе нам кранты! Мы все прыгнем, на счет три, сначала Жиндос, я с него, ты с меня, все должно быть быстро, иначе все конец! Живо раз, два, три!
Они прыгнули, получилось ни так как хотелось, Жиндос прыгнул слабо, потому что и так еле держался на ногах, Щегол, оттолкнулся слишком сильно и Жиндос ушел головой в дерьмо, правда всех этих мобилизационных усилий хватило, чтобы придать Пердышу нужное ускорение, и он оттолкнувшись от скользких плеч начальника взлетел к решетке, уцепившись за неё скользкими пальцами, он долго пытался взлезть, но у него не получалось, и когда он все-таки протиснулся через отверстия, то бессильно повис на прутьях.
- Не останавливайся, надо действовать быстро, иначе нас опять будут бить. На этот раз очень сильно, возможно просто зарежут! - придал оптимизма Щегол, - открой решетку и найди что-нибудь, по чему бы мы могли выбраться, лестницу или веревку, и быстрее!
Пердыша не было некоторое время, а затем решетка с шумом отлетела, послышался лязг кованный сапог по мраморному полу пещеры, и не одного, на сколько мог понять щегол, кто-то гонится за Пердышом, а что еще может там происходить. Щегол уже точно был уверен, что последует за открытием решетки, сначала сбросят горе мага, а затем спуститься стража и начнет их систематично избивать. Какого же было его удивление когда, вместо Пердыша, в выгребную яму спустилась лестница, и незнакомые голоса, совершенно не враждебным тоном, предложили пленникам подняться, именно предложили, а не приказали, как следовало ожидать. Конечно, это могла быть хорошо спланированная провокация, но сидеть в дерьме больше не было сил, и Щегол поддался искушению подняться. Он вылез из выгребной ямы, как страшное чудовище из трясины болта. Остатки одежды грязными лохмотьями свисали с плеч, дополняя ужасную картину. Короткие волосы, остриженные из-за вшей, которых он подцепил в Мензоберранзане склизко блестели в свете факелов, вязкое вещество коричневого цвета ядовитой слизью капало на мрамор, издавая угасающие хлюпанье. Свет от факела ударил Щеглу в глаза и он закрылся рукой, сделав непроизвольный жест, который чуть было не стоил ему жизни, со всех сторон на него ринулись стражи.
- Стойте! - закричал кто-то. Голос показался Щеглу подозрительно знакомым. Путешествие по подземью едва не лишило его разума, и он сначала подумал что ошибся, но голос действительно был очень знакомый.
- Стойте, это же... до чего вы его довели... нелюди, про вас правда говорят, что вы мясники!
- Рады стараться! - отозвалось хором.
- Я Щегол, я первосвященник. - На крайний случай назвался первосвященник, чтобы его сразу не били, вдруг поверят и отпустят.
- Да знаю я, - ответил знакомы голос, судя по всему он был женский.
- Я в темноте давно, уберите факел, я ничего не вижу! - взмолился Щегол.
Дворф с факелом отошел назад, и перед Щеглом предстала Бере Яга, в малиновых доспехах боевого мага, Щегол было хотел броситься к ней, но она отшатнулась. Действительно зрелище было страшное, от Щегла к тому же еще и пахло, хотя нет, не пахло, а отвратительно воняло дерьмом.
- Бере Яга! - вырвалось у Щегла, - какими судьбами, а неважно, я очень рад тебя видеть, ты спасла... Щегол плохо стоял на ногах, он упал на колено, - там, в яме Жиндос, он сам не вылезет! - Сказав это, Первосвященник погрузился в темноту.
Обожженный, сгоревший Сшамат пугал своими ландшафтами, смерть витала в воздухе, вместе с пеплом от сгоревшем дерьма. Все живое было мертво, смерть принесло сюда говно. Говно уничтожило тоталитарный режим Пистона, говно вообще все уничтожило. Высокие стройные дома дроу, с изящными орнаментами в одночасье превратились в руины. От цветущих зарослей светящихся сыроежек не осталось и следа, ничего не осталось. Все уничтожила говнобомба Иорика. Жители бунтарского города, последнего оплота сопротивления дерьмократии пали под тоннами страшной субстанции. Все живое кануло в говно. Особенность говнобомбы Иорика заключалась в том, что возгорание говна, метана и сероводорода происходило не сразу, а через некоторое время, в этом и была особая жестокость Иорика, он специально изготавливал такие бомбы. Жертва сначала должна захлебнуться экскрементом, утонуть, а уже потом только сгореть во всепожирающем пламене от газообразований дерьма. Страшная участь постигла жителей этого города дроу, которые не склонили голову ни перед Владычицей Лос, ни перед императрицей Прианой Первой, а погибли от руки психопата, сущность которого от дерьма превратилось в дерьмо. Дерьмо от дерьма . Смерть пришла нежданно, она застала жителей обреченного города в разных местах, и только единицы, которые случайно оказались в подвалах, пещерах, или просто вне города, выжили, среди них посчастливилось оказаться и Лос.
Паучья королева даже не подозревала, как ей повезло, она уже второй раз избежала страшной участи погребения в говне. Это предавало ей заряд бодрости и наводило на мысль о своей исключительности, о избранности в борьбе с дерьмом. Она должна была победить Приану и Иорика, она должна уничтожить заразу дерьмократии и вернуть мир и спокойствие в Фаэрун, тогда её признают от белых вод до черных, и назовет спасителем всяк сущий язык в забытых королевствах, признает не только подземье, но и поверхность, лунные эльфы будут называть её госпожой и целовать ей руки. Люди преподнесут ей дары и будут чтить вечно, Хотя люди, скорее всего, чтить не будут, уж очень короткая память у людей. Люди твари неблагодарные, и сегодняшнего героя завтра может ждать скорбная участь. Сегодня их спасешь от порабощения психопата, концентрационных лагерей и рабства, завтра тебя же назовут оккупантом. Да шут с этими людьми, если все пойдет по плану скоро у Лос будет собственная бесстрашная армия зомби, которая сметет начисто отряды предательницы Прианы.
- Сестра, тот драук кого-то тащит! - громко заорала Элистраи, тем самым оторвала паучью королеву от сладких грез.
Лос злобно выругалась. Прибежавший драук принес охапку несгоревшего дерьма и бросил это говно прямо к ногам Лос, забрызгав ей и Элистраи платье, от чего танцовщица жалобно взвизгнула и бросилась на шею Лос.
- Отпусти меня! - отозвалась Лос.
- Ой, сестра мне так страшно! - ответила Элистраи, сжимая все сильнее шею Лос.
- Отпусти меня! - снова попросила Лос.
Элистраи разжала руки и с хлюпаньем повалилась на землю.
- Ой, сестра, оно шевелиться! - снова завизжала танцовщица и попыталась прыгнуть на руки Лос, но та вовремя увернулась, и Элистраи снова упала на землю, порвав свое легкое прозрачное платье. Лос ничего не сказала, она свистнула удаляющемуся драуку и тот засеменил обратно.
Драук отлично понял желание Лос и всеми конечностями, которых у него было много, стал оттирать принесенное от дерьма, субстанция шевелилась, а через некоторое время стала материться, когда говно было удалено, открылась странная картина. Перед Лос облаченные в стеклянные колбы на голове копошились в говне Ваэрон и Сальветарм, выглядели они чертовски плохо, если говорить откровенно, то они не выглядели вообще. Одежда была насквозь пропитана говном, какие-то веревки мешали им распутаться, они были связаны. Это несказанно позабавила Лос и ужаснуло Элистраи.
- Да кто же с вами такое сотворил? - бросилась, было к пленным Танцовщица, но Лос вовремя остановила её.
- Нахватало, чтобы и ты в говне перемазалась! - проговорила паучья королева и отдала команду драуку, который распутал веревки на пленниках и снял с голов странные приспособления, округлой формы, напоминающие глиняные амфоры, только прозрачные.
- Ну, и что с вами случилось, уважаемые? - удивилась Лос.
- Спасибо тебе сестра! - отозвался Ваэрон, бросившись обнять Лос, та невольно отшатнулась, и резко дернулась в сторону, а Ваэрон пролетел мимо поскользнувшись на чем-то, упал прямо в говно.
- Ты сначала помойся! - брезгливо проговорила Лос.
- Ты очень жестока, сестра! - отозвалась Элистраи, - Наш брат хотел просто выразить тебе свою любовь!
- Ты дура, Элистраи, какая любовь, когда он весь в говне, - злобно проговорила Лос, - надеюсь, у тебя Сальветарм хватит ума не лезть ко мне со своим говном.
- Я как-нибудь так! - буркнул приспешник Ваэрона и попытался встать.
- Я так рад тебя видеть, Сестра! - взмолился Ваэрон, - И твоих драуков очень рад, я не люблю драуков, и тебя не особо люблю, ты свихнулась на хаосе и алчная до власти, но сейчас я очень рад тебя видеть, ты спасла нам жизнь.
- Сука, должен будешь! - отозвалась Лос.
- Все что могу, сестра! - отозвался Ваэрон, припав на колено и, неминуче, упав прямо лицом, так сказать, в грязь.
- Ладно, мы, собственно, никогда друг друга не любили, но ты мне поможешь! - сказала Лос.
- Конечно, сестра! - согласился Ваэрон.
- И прекрати называть меня сестрой, у нас разные родители, темный пантеон нас роднит, но не на столько, чтобы я сказала тебе: "брат"! - отозвалась Лос.
- Как угодно, сестра! - проговорил Ваэрон.
- Так я слушаю, почему вы оба были связаны и что произошло тут? - спросила Лос, тоном, который не позволял оппоненту врать. Даже в говне Лос сохраняла достоинство.
- Да мы тут гуляли! - начал Сальветарм.
- Ну-ну, со шлемами на головах! Интересные прогулки, а еще меня называют безумной! - иронично заметила Лос.
- Да проводили среди населения разъяснительную работу, так сказать, вербовали адептов в твою армию! - нагло соврал Ваэрон.
- Не сомневаюсь что вербовали! - согласилась Лос, - Только вербовали вы адептов в свою гильдию воров, в Сшамате не было гильдий, а вы, сука, собрались значит заниматься созидательной работой, создать собрались, креативами занялись, и, конечно же, скорее всего, управлением и кадрами будущей гильдии!
- Ну, мы думали пантеон пал, а тут хоть что-то! - оправдался Сальветарм.
- Да, а на безрыбье и рак рыба! - проговорила с иронией Лос.
- Что? - удивился Ваэрон.
- Ничего продолжай!
- Так вот и тут являться такой маленький, вертлявый, с копытами рыжий, говорит, что он не теннар'ри, а посланник великого Дерьмодемона - Чубогорбый Елец Жидунец. Говорит, что принес нам послание и предложение сотрудничать, я его, конечно, послал, а он сказал, что скоро нам всем не поздоровиться, и обманом облил нас говном, он испортил мой волшебный кинжал, теперь это просто говно. Так вот, он обманом нас пленил, и сказал, что Сшамата больше нет, а мы будем видеть апокалипсис в первых рядов и, надев нам на головы эти штуки, сказал, что мы сразу не умрем, он дарует нам немного жизни, чтобы мы лицезрели падения мира, чтобы лицезрели апокалипсис, а потом вдруг все стало темно, и вонять. Так мы увидели говно, о ужас.
- Ладно! - усмехнулась Лос, - вам упырям сильно повезло, что я приходила рядом, а то бы вы захлебнулись в говне.
- Я им помогу переодеться! - взвизгнула Элистраи, но Лос остановила её.
- Да не лезь ты в это дерьмо, пусть драуки помогут им, да и это, Ваэрон, мы будем продолжать спасательную операцию, а ты держись от нас на расстоянии и Сальветарма держи, больно уж вы в говне! Как только помоетесь и переоденетесь милости прошу, а так чем дальше, тем лучше. Идем! - бросила она Элистраи, на лице которой было написано неподдельное участие.
- Я унижен и оскорблен, я этого так не оставлю! - проговорил Ваэрон поднимаясь из дерьма, - Этот Дерьмодемон нас, можно сказать, опустил, я требую сатисфакции.
- Ready for the action I feel the power
Striking the attraction her magic hour
Ready for the game
A woman named America
Loudness of the thunder
Start operation,
Marching up around her D-day invasion
Ready for the game
A woman named America - сказала Лос.
- Ты издеваешься? - спросил Сальветарм, но тут же поскользнулся и упал снова в дерьмо из которого только что поднялся.
- Приведите себя в порядок, а я постараюсь дать вам способ отомстить! Только я могу это сделать! - проговорила Лос, - Только я, мир пал у ног дерьмократии и Дерьмодемона, и только владычица Лос спасет и вас и все живое, если вы поможете мне, то когда все кончиться, вы будите снова на коне!
- А ты конечно во главе! - ехидно заметил Сальветарм.
- Скорее всего, так и будет, ну согласитесь, если мы победим дерьмо, а только я могу его победить, я хотела бы возглавить пантеон, и не так как раньше, безмолвным соглашением, а я хочу узаконить свое положение главы темного пантеона законодательными актами. Больше анархии не будет.
- Ты же питаешься хаосом? - удивился Ваэрон.
- Мы пересмотрим политику хаоса! - проговорила Лос.
- Но, как ты справишься одна? - удивился Сальветарм.
- Я-то, в отличии о Вас, не в говне! - уточнила Лос.
- Не смешно! - согласился Ваэрон.
- Это, сука, вам не смешно! - удивилась Лос. - А мне-то очень смешно, я таких предателей как вы никогда не видела!
- Ты сама культивируешь предательство! - взвизгнул Ваэрон, - ты живешь хаосом!
- Я думаю, риторика закончена! - прошипела Лос, и одернув плаксивую Элистраи зашагала в след удаляющемся драукам.
Злобные твари прочесывали местный погост, туда их Лос отправила в надежде найти Кьярансалли, одержимый некромант мог быть только там, чудовища вгрызались своими щупальцами в пласты экскремента, раскапывая фамильные склепы и могильники. То чудовище, что было главой Сшамата Пистоном, оказалось сообразительнее остальных, и быстрее справилось с поставленной задачей. Пистон приволок гроб. Лос вопросительно посмотрела на него, тварь что-то прошипела и попыталась открыть ящик, выполненный из полупрозрачного матового мефрилла. Внутри явно кто-то шевелился. Конечно же, это была Кьярансалли, и Лос это знала, она даже почти понимала её, и причины, по которым некромант не желал покидать уютное убежище. Всполохи молний проскользнули по гробу и пропали в говне, которым был измазан саркофаг, не достигнув драука, ломавшего его. Пистон-драук, изобразил что-то на лице, похожее на улыбку, и с силой распахнул крышку. Лос успела поймать вывалившуюся изнутри Кьярансалли, до того, как та упадет в говно. Всполохи молний опоясали Лос, но та на крайний случай покрепче обняла некромантку и легонько оттолкнула Элистраи, чтобы та не попала под удар и чего-нибудь по этому поводу не учудила. Шандарахнуло их хорошо. Скорее всего, и Лос и Кьярансалли, если были бы даже сильнейшими чародеями, после удара в 1150 кВ умерли бы, не приходя в сознание, даже, наверное, вообще не приходя, но они не были чародеями, они были богами. Лос сжала в объятьях Кьярансалли, и демиурги приняли на себя разряд. Элистраи немного ошалевшая от вспышки почувствовала запах паленой шерсти.
- Д-ддура! - проговорила Лос, но Кьярансалли не выпустила, мало ли что могло прийти в голову некроманту, вызвать там лича или еще раз долбануть молнией.
- А-а-а-а-а! - отозвалась Кьярансалли.
- Чего орешь! - Удивилась Лос, - мне не меньше не комфортно, ты дура, зачем так ****анула!
- Я думала, что ты Пи..Пи..Пидунец! - отозвалась Кьярансалли.
- Это тварь приходила к тебе? - поинтересовалась Лос.
- Да-а-а! А как только он ушел настал апокалипсис, говно, о ужас!!! Говно, кругом говно! Пласты переработанной материи кружились в воздухе, волнами налетали на мой саркофаг и загорались, все в горящем говне, это поистине страшно, я думала пришел рагнарек! Инеистые и Огненные великаны во главе с женоподобным кованым Локки устремились на Вальгалу, или Вирий как его еще называют, они хотели убить наших мужчин и детей, и надругаться над женщинами, а может быть наоборот. Мне было страшно, о как мне было страшно.
- Что за бред ты несешь? - удивилась Лос.
- Я? - насторожилась Кьярансалли.
- Ну не я же! - проговорила Лос и на крайний случай стала хлестать некромантку по щекам, та злобно материлась, но вскоре пришла в себя и погрустнев заметно затхла.
Лос отпустила её. Кьярансалли опустила плечи и была похожа на побитую курицу, она всхлипывала и что-то бормотала, словом пришла в свое нормальное состояние. Она отстранилась от Лос и, присела на крышку гроба, который курочил Пистон-драук. Кьярансалли велела ему отпустить коробку, но тварь не послушалась и вопросительно уставилась на Лос, та махнула рукой. Издав подобие победного трубного марша, утробным рыком, чудовище встало на задние щупальцы и уползло искать Гаунадора, Он был последний.
- Как это случилось? - удивилась Кьярансалли.
- Мы что-то упустили! - успокаивающе проговорила Лос, присаживаясь радом с некроманткой, на местечко на гробике, предварительно убедившись, что на нем нет говна.
- Ко мне приходило страшное существо, какой-то ****унец! - отозвалась некромантка, - он сказал, что ты нас предала, и стала подругой Дерьмодемона.
- Что? - взвизгнула Лос, - И ты этому поверила?
- Нет! Как видишь, нет! - грустно сказала она, - если бы поверила, то перешла бы на сторону говна, я верила в тебя, ты слишком независима и сильна чтобы стать наложницей Дерьмодемона.
- Его зовут Елец Жидунец! - сказал появившийся неоткуда темный силуэт.
Кьярансалли вскочила и пустила по себе молнии, встав в угождающей позе, Лос прошипев заклятье, взмахнула рукой, и в её длани красовался огненный меч, Элистраи ойкнула и прыгнув к Лос прижалась к её спине, слышно было, как копошащиеся драуки спешат на помощь своей владычице, со всех сторон. Даже Ваэрон вытащил из ножен свой клинок, хотя теперь это был просто клинок, дерьмо испортило чары и бесценный кинжал стал просто говном.
- Да тихо, тихо! Я свой я Гаунадор, а то чего доброго шибанете еще!
- И откуда ты взялся? - поинтересовалась Лос.
- Я всегда был здесь! - сообщил он.
- Я говорю, где ты был, как тебе удалось пережить апокалипсис?
- Источник моей силы немного схож и источником силы Дерьмодемона, я болотник, разлагающиеся растения и утопленники придают мне силы, говно уничтожает меня, источает как огонь лучину, но не убивает, я знаком с заклятьем дерьмодыхания, оно очень похоже на заклятье водного дыхания тоесть болотного, когда говно хлынуло черными потоками в Сшамат, я спасся, меня оно не страшило, я спокойно опустился на дно озера и когда говно сдетонировало, я уже был вне пределах досягаемости, мне повезло, если бы рвануло ближе меня бы ничего не спасло.
- Да ну ты и мудак! - отозвалась Лос.
- А вы, наверное, думаете, что я предатель! - поинтересовался он.
- Да признаться, да! - согласилась Кьярансалли.
- Это не так! - спокойно ответил он.
- Я знаю, что это не так, ты просто мудак! - выругалась Лос.
- А я не знаю! - отозвалась Кьярансалли. - Мы все чуть было не погибли, а это говно вышагивает как ни в чем не бывало, да еще и жизни учит! Сука, признавайся ты заодно с Дерьмодемоном! - Некромантка для большей убедительности пустила молнии по рукам страшными толстыми тугими дугами.
- Да хватит трещать, как сломанный трансформатор во время асинхронного хода, и молнии тут креативить, я не боюсь тебя, повелительница мертвых, я между прочим из вас самый вменяемый.
- Ха! - усмехнулась Кьярансалли, - он вменяемый, он в говне сидит.
- В болоте.... - перебил её Гаунадор.
- Да какая разница, ты сидишь в говне, ты покровитель мятежников, ты идеально создан на роль предателя.
- Я не предавал! - согласился Гаунадор, немного сторонясь некромантки.
- Сейчас я тебя поджарю, и мы увидим какой ты не предатель!
- Как это поможет прояснению истину? - удивился Гаунадор.
- Если сжаришься, значит не предатель! - выпалила Кьярансалли.
- Так, брейк! - взревела Лос, в гневе она была страшна. - Я точно, знаю что говно не предатель, он такая же жертва как и мы, сука, только знал он изначально больше нас. Почему ты нам не рассказал о говне, о том, что Фаэрун переварился, что тут действуют другие законы?
- Моя магия почти не пострадала, - оправдался Гаунадор, - я не сразу понял что происходит, а когда понял, было уже поздно.
- Дерьмодемон, он же Шита’ар это низшее сродни теннар’ри! - влез в разговор Ваэрон, подойдя поближе, от чего некромантка и Лос немного отодвинулись, от Ваэрона очень пахло говном, как и от его приспешника Сальветарма, дерьмо Лос не переносила на дух.
- Он зовет себя Дерьмодемоном, на самом деле он не совсем демон, он один из демиургов, он один из нас, только древнее! - поведал Гаунадор.
- А ты откуда знаешь? - язвительно поинтересовалась Лос. - А еще говоришь, что мало информирован.
- Я искал источник силы для своего одного плана, проекта, так скажем, а нашел в дебрях черноты, в дебрях бездны, на самом её краю именно его! Демиурга, Шита’ара. Который и зовет себя Дерьмодемоном, я вызвал его, но я не смог его удержать, потому что ошибся в его природе, он оказался не порождением бездны, а бездна оказалась порождением его, он был бесконечно сильнее меня, и попытался подчинись меня своей воле, ему нужен был проводник в этот мир, потому как другие демиурги, от начала сотворения мира, сошлись в битве с Шита’аром, и заточили его в бездне, это не астрал, это не та бездна демонов которых мы пользуем, каждый в своих целях, это ужасая первобездна, колыбель мироздания. Я пошел туда неподготовленный, да и если бы подготовился, ничего бы не изменилось, нас зовут богами дроу, мы действительно сильны, каждый в совей области знаний, но мощь Шита’ара безгранична, мощь Дерьмодемона, очень страшна, ему даже не надо быть мощным, ему не нужна сила, ему достаточно просто быть, потому если смешать килограмм говна с килограммом повидла, получаться два килограмма говна, а ни как не наоборот, говно от говна.
- Это ты хочешь сказать, что ты, сука, искал силы, чтобы встать во главе пантеона, сместив меня! - не в бровь, а в глаз резанула Лос, - это значит ты своими непутевыми деяниями, подвел под монастырь весь Фаэрун, ты убийца и редкая гнида, ты.....
- Давай я его грохну! - предложила Кьярансалли, - я вызову личей и они спалят эту тварь.
- Не нужно! - взмолилась Элистраи.
- Действительно не нужно, ты очень кровожадна, он не стоит того! - ответила Лос, и показала взглядом подкрадывающемуся к Гаунадору Ваэрону, что не нужно использовать орудие, тем более пытаться перерезать горло тупым кинжалом.
- Оставь его, все равно твой ножик испорчен дерьмом! - проговорила она.
- Я не договорил, Для того, чтобы существовать в нашем мире, Шита’ару нужен проводник, а так как он становиться только сильнее, да так, что уже посылает всяких Чубогорбых Жидунцов, стало быть, проводник уже в нашем мире, и уже силен и гнидит всему сущему, проводник может быть не один, проводником могут быть целые народы! Дерьмодемон скоро придет!
- Слушай, поинтересовалась Кьярансалли, она как ярая феминистка не любила мужиков, а Гаунадора не любила особенно. - Давай его поджарим! - бросила она и снова пустила устрашающие молнии по рукам. Электрические дуги, очень крупные, скользили по её плечам и, спадая с пальцев, уходили в землю. От шагового напряжения Лос немного трясло, равно как и Элистраи.
- Да прекрати ты! - Выругалась Лос, когда, попытавшись приподнять ногу, получила сильнейший удар током.
- Как скажешь сестра! - отрекомендовала Кьярансалли.
- Что-то вы меня все сестрой называть принялись! До того, как над миром не нависала угроза, все только и думали как бы меня угробить! - констатировала она.
- Приоритеты изменились! - согласилась Кьярансалли, - ну давай его хотя бы драуком сделаем.
- Он нужен мне живым! - отозвалась Лос. - Вы все нужны мне живыми, Гаунадор, ты с нами, или будешь дальше искать способ господства над миром?
- Я слушаю моя госпожа! - лаконично произнес он.
- Мне вы все нужны живыми, а еще мне нужны мертвые! - проговорила Лос, поглядывая на Кьярансалли.
- Я то что? - дивилась та.
- Сшамат огромный город, тут жило много дроу, даже больше, чем записано в учетной книге, если считать незаконных эмигрантов. Если учесть всех таджиков и вьетнамцев, тут два города героя Сшамата, и они все мертвы! В сущности, какая разница от чего они умерли, они мертвы, и ты их можешь поставить на ноги Кьярансалли! - сказала Лос. - Ты некромант.
- Да ты что! - парировала та, - отряд зомби и всякой нежити это одно, а поднять на ноги целый город, у меня не хватит сил!
- Ничего, мы поможем! - ответила Лос, - Начинай! - Заорала она.
Они встали вокруг Кьярансалли кругом, и взялись за руки, Лос пришлось взять за руку Ваэрона, хотя она и не была от этого в восторге. Они создали круг силы! Лос прошептала заклятье, круг силы сомкнулся в силовую цепь. Ваэрона передернуло, он хотел что-то сказать, но увидев лицо Лос передумал. Гаунадор побелел и тяжело дышал. Сальветарм злобно ругался, но круг силы не разорвал. Элистраи с испугом поглядывала на Лос. По Кьярансалли побежали молнии, она ревела страшные некроматские заклятья, пробуждающие к жизни нежить, умершую как недавно, так и давно. Электрические разряды соскальзывали с некромантки и метались хаотично около круга силы. Лос материлась, электрическая дуга имеет высокую температуру, Лос была от этого не восторге. Некромантка подняла руки вверх и миллионы молний взвились над Сшаматом, город горел синими всполохами, молнии били в каждый уголок пещеры, своды сотрясались от ужасающих страшный разрывов электрических дуг. Вскоре все пространство Сшамата покрыла текучая плазма, которая затекала в самые отдаленные уголки мертвого города, пробуждая к жизни орды нежити. Вдруг все в одночасье стихло, молнии погасли, а плазменные сгустки исчезли, воздух был разряжен, веяло запахом грозы.
Кьярансалли опустила руки и упала на колени, к ней немедленно метнулась Элистраи, танцовщица была иногда чрезвычайно сентиментальна. Некромантка как-то осунулась, а коже её приобрела серо-зеленый оттенок. То, что последовало за этим, ужаснуло бы всякого живущего на свете. Из земли, из болот, отовсюду, где лежали кости умерших в Сшамате, лезли мертвяки, ужасные создания тьмы. Даже Ясон, который засевал поле семенами из зуб дракона, ужаснулся бы. Мертвяки вставали ровным отрядами, мертвяки, лезли как зеленая поросль пшеницы в урожайный год, их были тысячи. Лос истерично засмеялась, она предчувствовала победу над дроу, победу над армией предательницы Прианы, и этого вонючего мужика Иорика.
- Вот наша Армия! - взревела она. - Жрать не просят! Отличные солдаты!
- Но это же нежить! - удивился Ваэрон, - Нежить подчиняется только тому, кто её вызвал, а иногда и вообще ни кому.
- Нет, эта нежить будет подчиняться нам, Кьярансалли использовала круг силы, в котором была часть от всех нас, это армия общая, мы будем её полководцами, мы уничтожим дерьмократию, мы уничтожим Приану! Ура!
- Ура! - заорала Элистраи, приступ безумия перекинулся на Сальветарма.
Ваэрон скептически относился к предстоящей войне, а Кьярансалли была слишком измотана, чтобы что-то кричать.
- На Мензоберранзан! - заорала Лос.
- На Мензоберранзан! - Согласился Гаунадор.
Вдруг оглушительный утробный рев потряс своды пещеры, у всех живых от него по телу поползли мурашки, а мертвые поутихли и расступились. По центральной площади Сшамата круша остатки построек, руины, вышагивал дракон, точнее скелет дракона, мертвый дракон, он был очень огромен, таких Лос еще не видела, зубастая пасть была страшна и опасна, как если бы тварь была жива, да, собственно, она и была жива, кости поднялись из могилы при помощи магией Кьярансалли. Дракон остановился перед темным пантеоном, Ваэрон даже немного попятился, громогласно взревел и опустился около Лос, выказывая почтение.
- Мертвый дракон! Драколич! - удивилась Лос, - да с такой силищей мы непременно победим, ура! Говнодраколич! На Мензоберранзан!
- На Мензоберранзан! - кричали все.
- На Мензоберранзан!
- На Мензоберранзан!
- На Мензоберранзан!
- На Мензоберранзан!
2010