(Навеяло песней В.С.Высоцкого - "На братских могилах..."
Мы, с детством прощаясь, во взрослую жизнь
Бежали, мечты обгоняя,
Но куда б не бросало нас, вниз или ввысь,
Всегда мама рядом стояла.
Мы взрослыми стали вчера (так давно),
и грудь распирало от ветра свободы,
но вспоминая об этом самим же смешно,
какими мы глупыми были в те юные годы.
Из дома родного разлетались без мук
по миру бескрайнему в дымке,
а у матерей не от возраста вдруг
в волосах засеребрилась сединка.
Мы всем доказать торопились в наскок
силу и смелость - готовность на "битву",
а мама к губам прижимала платок,
и тихо шептала молитву.
Бескрайни просторы у нашей Руси,
в ней многих дорог паутина,
А мама стоит у начала пути,
и ждёт возвращения сына.
И если в запале мы шли напролом,
Считали – что так поступают мужчины.
А мама просила, не нужно, мол, лбом,
Потом будет больно
и след будет синим.
Неловко признаться себе в двадцать лет,
что маминых ласковых рук не хватает.
Простите нас мамы, что сыновью любовь
очень часто зачем-то скрываем.
Когда уходили, просили – «не плачь»,
а возвращаясь, сами ревели от счастья.
Высокое слово – «Родина-Мать!»
оно тоже от мамы отчасти.
И в смертном бою, обессилев упав,
образ мамы встаёт защищая,
прижаться бы к маме в последний свой раз,
как в детстве тепло её ощущая.
И в этот последний и единственный раз,
открыв свое сердце пред ними,
хрипим, будто камень сдавил горло спазм,
слово родное как имя.
Короткая жизнь как кадры в кино
вдруг мигом одним пролетают,
как звали нас мамы когда-то домой,
но мы в этот раз опоздаем.
Звучит в небесах орудийный раскат,
как похоронные медные трубы,
«Простите нас мамы, такой вот расклад», -
прошепчут разбитые губы, -
«За то, что опять не послушались вас,
за то, что вам сделали больно.
Такая уж видно планида у нас,
домой возвращаться нам поздно».
Стоят обелиски безвестным сынам,
ушедшим из дома навечно,
но нет обелисков заплаканных мам,
их монумент Сталинградский
"Родина-Мать"
заменяет
наверно.