Ниже приведена глава из романа "Евангелие от афея"
Внезапно на ум Матвею пришла неудобная мысль. Подозрительно посмотрев на Проводника, который по-прежнему маячил на экране, он спросил:
- Петр Филимонович, а почему люди ничего не знают про мир гетакронов? Вы представляете, сколько душевных мук удалось бы избежать, если бы знать, что нас ждет после смерти! Снабдить человека сознанием, чувствами, надеждой и в один прекрасный день просто отвернуться от него?! Ведь никто из нас не стоял в очереди за появлением на белый свет - нам этот товар попросту всучили! А если так, то будьте добры позаботиться о последствиях! - распалялся он все больше и больше. - Нас посвятили в тайны рождения, мы знаем, что такое жизнь и что все умрем, а что дальше есть вы, никто не знает! А ведь это знания одного порядка и должны поставляться, так сказать, в комплекте! Что это, недоработка или злой умысел? Не могу поверить, что в таком деле могут быть недоработки. Тогда что? Не хочу вас обидеть, но напрашивается вывод, что на самом деле смерть - конец пути, мир гетакронов не существует, а вы… - запнулся Матвей.
- Плод вашего сонного воображения, - подсказал Проводник.
- Ну, приблизительно так, - согласился Матвей. - Так что попрошу рассеять мои мрачные мысли, ибо я весь истерзан сомнениями!
- Какой вы, однако, импульсивный, уважаемый Матвей Петрович, - огорченно начал Проводник. - Ведь мы же с вами обо всем уже договорились. Я представил вам массу доказательств. Что же мне теперь, сызнова все начинать?
- Это вы здесь представили, а там об этом никто ничего не знает! - огрызнулся Матвей.
- Ну, хорошо. Я мог бы вам ответить, что знания не даются, а добываются, и это было бы правильно, но не по-людски, - начал Проводник и, помолчав, продолжил: - Вы, конечно, читали нашего Афанасия Фета... Помните, в одном его стихотворении есть строки:
Не жизни жаль с томительным дыханьем,
Что жизнь и смерть? А жаль того огня,
Что просиял над целым мирозданьем,
И в ночь идет, и плачет, уходя...
- Гениально, не правда ли? - растроганно воскликнул Проводник. - Здесь есть антитеза, есть разность смысловых потенциалов, есть трансцендентальная перспектива!
- Да, есть, - поддакнул Матвей. - И что?
- Конечно, в чем-то вы правы - незнание о мире гетакронов не добавляет оптимизма живущим. Но согласитесь: если бы Фет владел истиной, он бы не написал этого и многих других стихов! И не только Фет! Ведь как выразился наш Бердяев: "Экстаз творчества... переносит на мгновение в рай, и эти мгновения уже не во времени" - многозначительно наморщил лоб Проводник, всем своим видом приглашая к размышлению.
- Вы шутите? - уставился Матвей на Проводника, силясь примириться с открывшимся ему смыслом.
- Ничуть!
- Но позвольте, это что же получается... - морщил предполагаемый лоб Матвей. - Это выходит, все должны страдать в неведении ради пары-тройки гениальных стихотворений, так что ли?!
- Ну, это если говорить образно...
- Нет, вы только подумайте! Это надо же такое придумать! - внезапно возбудился Матвей. - Это каким же плоскостопием мысли надо страдать! Или вы действительно видите в людях только случайных производителей?! Мол, давайте нам гениев, а об остальном узнаете в свое время?!
Видимо, Проводнику ход его мыслей не понравился, потому что он вздохнул и сказал:
- Знаете в чем ваша беда, Матвей Петрович?
- В чем? - запальчиво воскликнул Матвей.
- Вы слишком много думаете о других и совсем не думаете о себе. Я вовсе не хочу сказать, что о других не надо заботиться - в конце концов, мы здесь только этим и занимаемся. Но в данный момент вы не на предвыборном митинге, а в качестве вновь прибывшего гетакрона стоите перед выбором вашего дальнейшего Пути. Следует уделить больше внимания собственному будущему. К тому же, - добавил он примирительно, - я согласен, что в этом вопросе есть некоторая недоработка...
- Может быть, следовало попробовать как-то внушить... - остывая, пробурчал Матвей.
- Пробовали. Две тысячи лет тому назад, например.
- Что вы имеете в виду?
- Я имею в виду Иисуса Христа и его учение о Царстве Небесном, - бесстрастно сообщил Проводник.
- Да, но это совершенно разные вещи: божье царство и молекулярный мир информации, душа и гетакрон!
- А вы считаете, что две тысячи лет тому назад было бы разумнее проповедовать молекулярные информационные структуры? - возразил Проводник. - Нет, уважаемый Матвей Петрович: на том этапе развития истина должна была являться человеку, как озарение. А озарение - это продукт веры. Религия - это не бог, а вера в бога. Вера торжествует там, где пасует разум. Она выше достижений разума и способна проникнуть в пределы, где живет эхо будущего. Бог - это удобная метафора непознаваемого мира, а Библия - первое фэнтези человечества, то бишь, литература. Литература же есть сотворение мифов и ничем другим быть не может. Иисус Христос - это ее новый персонаж, а для нового персонажа нужна была новая история и новые слова. Эта история была разработана и спланирована Создателями как часть коррекционного плана на региональном уровне. Атрибуты и психологическое сопровождение строго соответствовали эпохе. Успех был гарантирован. Все элементы плана успешно работают до сих пор, и люди верующие прекрасно представляют, что их ждет после земной жизни. Не буду спорить - учение о душе нельзя, строго говоря, назвать знанием, но гипотезой - вполне. Но уверяю вас, эта гипотеза послужит людям еще долгое время. Что касается знания о мире гетакронов в научном смысле, то оно у человечества впереди. Вы удовлетворены?
Вместо ответа Матвей вдруг вспомнил бешеное лицо своей доброй бабушки, когда возомнив себя в восемнадцать лет атеистом, принялся толковать вкривь и вкось ее старенькое Евангелие. Она неожиданно резво подскочила ко нему, вырвала из его рук зачитанную, пожелтевшую книгу и крикнула звенящим голосом:
"Не трожь! Молчи!"
С Матвея мигом слетела вся дурь, и он растерянно замолчал, глядя на покрытое красными пятнами чужое бабушкино лицо.
А много лет спустя, когда ее отпевали в маленькой пригородной церкви, он, держа в руке тонкую желтую свечку, в первый и последний раз перекрестился...