Самое непростое в жизни — понять, какой мост следует перейти, а какой сжечь. (с)Эрих Мария Ремарк(?)
Этот мост был самым мощным и красивым.
Я любила любоваться им: он был увешан яркими цветными огоньками и гирляндами, его украшала кованая узорчатая решетка.
Чем больше проходило времени, тем чаще мне казалось, что этот мост является не только связью меня с ним: скорей опора и рефрен всей моей жизни. Надежен и крепок, как ничто другое.
Смотря на этот мост, легче всего и охотнее всего я верила в то, что на земле еще есть нечто доброе и сильное. Настолько доброе, что не затмевается никаким мирским злом. Настолько сильное, что побеждает его.
...Пока мост не подожгли с той стороны.
Я знала, что сама не смогу. Не смогу его сжечь, абсолютно точно. Слишком... много души в нем. Не только моей.
Я не могла его перейти.
Расстояние в города — это не то, что я могла бы преодолеть сейчас. Но я могла вынести ожидание. Ожидание, когда смогу. Ожидание, когда сложится. Я могу делать все, что зависит от меня и не лезть в то, что от меня не зависит. Я думала, все срастется, просто сначала пройдет время.
Запах гари почувствовался не сразу. Думали ли вначале потушить огонь на том берегу, или просто скрывали его до поры до времени, не знаю. Только произнеся в очередной раз самые дорогие сердцу слова, я увидела едкий дым от костра, раздутого, как ветром.
Только тогда я узнала о пожаре.
...Изредка веет с того моста теплом от непотушенных балок, изредка дует с той стороны холодным морским воздухом. Изредка ворошу пепел: лицо его в воспоминаниях, голос... Он давно собран в самую красивую шкатулку и надежно припрятан в сердце, в комнате, которая пустует без него.
Смогу ли пережить потерю? Да, конечно. Я не из тех, охваченных суицидальной лирикой, «если ты уйдешь, я умру...». Только после того, как приходится(!) пережить подобное, понимаешь, насколько дешево-пафосны такие слова.
Займет ли кто-то пустующую его комнату? Нет, никогда.
Я верю в свое сердце. Верю в то, что оно большое, теплое, светлое, и не потому, что нетронутое. Просто потому, что душа способна к регенерации, и не к примитивному зарубцовыванию ран, как тело человека, а к полному восстановлению... В ней хватит места на всех, кто должен в ней быть, и она отпускает всех, кому там больше не место. А пустая комната — она никому не помешает. Какое-то время она казалась дырой, холодной дикой пещерой, чем-то раздирающим, терзающим, мучающим... Эхо от крика, оттолкнувшись от стен, било по ушам... Сейчас тут уютно. Не тепло и не холодно, даже цветут какие-то дикие цветочки, и света очень даже достаточно. Я туда почти не хожу, просто знаю, что там все нормально.
Я просто... считаю свою душу Живой. И она, как все живое, со временем лечит сама себя. Я верю в нее и поэтому не живу с рубцами. Ничего не забывая, я чувствую благодарность, а не боль. Даже когда ворошу пепел.
За болью неминуемо следует излечение. Если тебе больно, значит, ты жив, а если жив, значит боль пройдет. Это слова человека, вышедшего из темной пещеры на свет. Идти к свету или свернуться калачиком на холодной земле — твой выбор.