-День седьмого ноября красный день календаря!- неслось из квартиры этажом выше. Речёвка произносилась под ритмичный топот и барабанную дробь. - Ура! Ура! Парад, парад!
-Опять Михалыч внуков дрессирует,- беззлобно проворчала баба Шура, протирая куском газеты оконное стекло, - небось пропустил рюмашку водочки, вот и развлекается, старый балбес! Откуда внукам-то знать, что за красный день такой. И почему его праздновать надо. Давно уж не празднует никто этот праздник. Давно…
Александра Петровна присела у окошка и загрустила. Погода в этом году баловала: светило солнышко, ветки деревьев не до конца сбросили ржавую листву. Слабый ветерок покачивал их, а они дрожали мелкой дрожью, боясь оторваться и упасть в бездну навсегда. Ребятишки носились по двору на велосипедах, малыши скрипели старыми качелями, старики на лавочке что-то бурно обсуждали, размахивая корявыми руками, что-то доказывая друг другу.
Палыч, крикливый старикашка из соседнего подъезда, вдруг подскочил, снял с головы кепку, стряхнул, поправил козырёк, снова надел, выравнивая козырёк по центру лба, словно военную фуражку, выпрямился, прижал полусогнутые руки к тощим бедрам и, чуть отрывая непослушные ноги от земли, попытался пройти строевым шагом мимо зрителей-соседей. Толстый коренастый Толик грузно поднялся, оттолкнул нерадивого солдата Палыча, взял под козырёк, задрал вверх подбородок, повернул голову к зрителям и побрёл им же, строевым шагом, шаркая изношенными ботинками по щербатому асфальту, положенному еще в то время, когда день 7 ноября был праздником. Настоящим праздником, который почитал весь народ. И ждал его. И праздновал. Праздновал по-настоящему, как умеет праздновать российский народ.
Петровна хорошо помнит эти осенние дни. Муж, закончивший службу в Советской Армии полковником, ежегодно принимал участие в подготовке к параду задолго до Дня Великой Октябрьской социалистической революции. А седьмого ноября выходил из дома ранним утром, когда все еще спали, в парадной форме: подтянутый, торжественный, гордый.
Дома с самого утра начиналась подготовка к празднеству! Жены офицеров заранее договаривались, у кого будет застолье. Пока мужья маршировали по главной площади страны- жены накрывали праздничный стол.
Петровна любила гостей. Заранее варила холодец, квасила знатную капустку с острым перчиком, мариновала огурчики, помидорчики. Гости любили приходить к ним в гости. Как не отведать пирогов Шуриных, да расстегаев с разными начинками! Да и сами гости несли к столу всё, чем были богаты: закуски, сыры, колбасы, добытые задолго до праздника с большим трудом. Фрукты, лимоны, которые нарезались так тонко, что ароматные кислые дольки просвечивались насквозь! Шпроты. Конечно же, шпроты! Без них праздника никак не могло быть. Деликатес! Пельмени. Это на горячее. Очень удобное и самое востребованное блюдо на праздничном столе! Мужья после марша по Красной площади возвращались замерзшие, голодные, возбуждённые. И тарелка ароматных пельменей с горячим бульоном была очень кстати под первый тост. А уж дальше - весёлый шумный праздник с тостами и поздравлениями.
Петровна горько вздохнула. Провела ладонью по влажным глазам. Вернулась из воспоминаний. За окном ничего не изменилось – тротуар с асфальтом из прошлого века, скрипучие качели, сооруженные до перестройки, соседние дома с осыпавшейся штукатуркой и покосившимися крышами, чудом удерживающие огромные телевизионные тарелки. Вот только скамейка была уже пуста. Деды, бурно вспоминавшие парады и демонстрации в прошлом веке, разошлись.
-Шура, доставай пирог из духовки! Пригорел уж он у тебя, по запаху чувствую!
В кухню вошёл полковник в отставке, неся графинчик с «беленькой».
-А, давай-ка, Михалыча позовём! Внуков загонял, слышишь? Интернационал запели! Пойду, приглашу. Праздник всё-таки!