Короче, я из Сочи

повесть


 Это произведение вошло в мою книгу-двухтомник «Короче! Я из Сочи»,
изданную в 2017 году за счёт издательства тир 1000 экз.
Чтобы приобрести книгу наберите в поисковике "книга Короче! Я из Сочи"






Мы слышали о многих чудесах,
существующих на Земле, но есть
одно чудо, которое всегда рядом
с нами… И это чудо – Любовь!


Вечереет. По темнеющим улицам куда-то торопятся прохожие. Одни возвращаются домой после работы, другие, напротив, только идут на работу. А город отдыхает после жаркого летнего дня. Включились фонари на столбах вдоль улиц и во дворах, но они не могут воспрепятствовать темноте, поглощающей город. Желтая мигалка на кабине поливалки, едущей по улице, сообщает прохожим, деревьям и кустам, что их сейчас польют. Окна в домах начинают свою вечернюю жизнь и за каждым окном она своя особенная, ни на что не похожая и не сравнимая ни с чем. Там слышится громкая музыка, смех, двигают стульями – торжество какое-то, наверно юбилей. Там плачет младенец – надо уже спать, а он не хочет. Может болит что? Каждое окно – своя история, своя судьба и ни один писатель вовек не сможет написать книгу об этих историях и судьбах.
Но можно написать книгу о любви, о настоящей и бесконечной любви, и эта книга расскажет о всех без исключения историях, судьбах, окнах, улицах, городах… Ведь с любви начинается всё на этой Земле. Мы любим, и от этого рождаются наши дети, которых мы безумно любим, которые больше всего на свете любят маму и папу. А ещё мы любим своих родителей, учителей, наставников… А ещё мы любим свой дом, двор, улицу, город, Родину в конце концов.
Любовь, это то, что дал нам Бог!
Почему мы так любим смотреть на лица маленьких детей, младенцев? Да потому, что их прекрасные глазки выражают только любовь, они любят маму и весь этот мир, в который недавно пришли. В этих глазках ещё нет хитрости, лукавства и тем более зависти или ненависти, которые нередко сжигают всё хорошее в нас – взрослых.
Там, где Любовь, всегда мир, спокойствие и счастье!

часть 1 Барак

Копейка

Новенькая белая копейка с транзитными номерами мчалась по горной дороге.
Не совсем правильно называть её «копейка», потому, что такое название этой серии дадут позднее, а сейчас она – Ваз-2101 – 1975 года выпуска и три месяца всего как с конвейера. Временами она то ускоряла свой бег, то замедляла движение или вовсе останавливалась на какое-то время. Никто из машины не выходил и, постояв немного, она, срываясь с места, мчалась во весь опор дальше. С первого взгляда видно, что за рулём опытный водитель-профессионал. Дело шло к вечеру, когда машина въехала в Туапсе. «Марина! Солнышко моё! Может поедем в больницу. – обратился водитель к пассажирке, сидящей на переднем сиденье – Зачем рисковать? Сейчас будет тяжелая дорога, ты же знаешь. А вдруг прихватит, что я на дороге буду с тобой делать?» «Нет Серёжа! Мне уже хорошо. Давай домой поскорее. И купи бутылку минералки, во рту сушит» – ответила ему женщина.
Ещё сутки тому назад Сергей и Марина были дома, в Сочи. Утром Серёжа достал из почтового ящика извещение о том, что подошла их очередь на приобретение машины Ваз-2101, которую необходимо в течение нескольких дней забрать со станции в Краснодаре. Не заберёшь – когда ещё подойдёт очередь? Деньги давно собраны, всё готово, но есть существенная проблема. Дело в том, что Марина, жена Сергея, в положении и пошел уже девятый месяц. Ехать с ней в такую дорогу рискованно. Но Марина вдруг заупрямилась: «Мы с тобой столько лет деньги откладывали. Встретишь меня из роддома на машинке. Цветы купишь… Мне же до родов ещё полмесяца. Ну Серёжа!» «Замечательно! – отвечает ей Сергей – Значит я сам еду в Краснодар, получаю машину, и сразу к тебе» «Как это? Ты без меня будешь выбирать нашу машину, цвет, обивку салона? Нет! Нет! Я не согласна! – наехала на мужа возмущённая Марина – Мы едем вдвоём. Туда на поезде – это совсем не опасно, а оттуда потихоньку и вырулим в Сочи. Дорогу мы знаем отлично, сколько с тобой поездили. Всё! По-другому не пойдёт!»  А как спорить с любимой женщиной, да ещё когда в ней твой ребёночек? В Краснодар Марина и Сергей приехали рано утром. К девяти часам они уже стояли в торговом отделе, а через час уже выбирали машину. Марине понравилась чисто белая машинка с серой обивкой салона. Сергей не спорил. Раз она здесь – пусть отведёт душу. Водителя обычно интересует то, что под капотом, коробка, мосты, резина, а женщине ближе обивочка салона, сиденья, прибамбасы разные, ручки на дверцах…
Пока выехали из Туапсе, первые сорок – пятьдесят километров Марина ехала на переднем сиденье, но потом её немного уболтало и она решила перебраться на заднее сиденье. Собрав все возможные мягкие тряпки Сергей смастерил ей ложе и помчался
дальше. Марина себя чувствовала хорошо…
Марина и Сергей поженились всего год тому назад, но знакомы были с детства. С самого, что ни на есть детства. Они родились и выросли в старом, деревянном бараке в центре города Сочи, в трёхстах метрах от парка Ривьера. Их родители работали в
строительной организации и до свадьбы жили в общежитии. Подарком от руководства на комсомольской свадьбе стали ключи от комнаты в бараке. Какое это было счастье, могут знать только те, кто жил тогда, сразу после войны, кто по самые уши нахлебался того горя, тех, казалось бы, неразрешимых проблем, трудностей.
Барак – это не слово, это не только жилище, не самое лучшее в нашем понимании. Барак – это образ жизни, это начало её в полном смысле для Марины и Сергея, а также для многих других, кому довелось пожить там…

Вера

Лампочка под потолком то моргала, то вовсе гасла. Из кухни раздавался отборный мат тётки Шурки, которая в полутьме пыталась что – то готовить.    По коридору, как всегда, носились мальчишки, проблемы родителей их совершенно не интересовали. Они играли в казаки – разбойники и разыскивали девчонок, чтобы «победить» их. Наконец свет погас совсем и мат Шурки достиг наивысшей громкости и смысла. «Ну зачем так кричать» – пыталась урезонить соседку Соня, из пятой квартиры. Но пытаться остановить Шурку в такой момент, всё равно, что останавливать паровоз на полном ходу. «Заткнись, а то и тебе достанется» – орала уж совсем распоясавшаяся Шурка. Униженная и обиженная, кстати в который уже раз, Соня со слезами на глазах пошла в свою комнату: «А при чём тут я. Вот грубиянка. И ходит же такая по земле. Чтоб тебя перекосило». Услышавшая последние слова Шурка взбеленилась, как бочка с бензином от спички: «Ещё раз зайди на кухню и посмотрим, кого перекосит».
Лампочка под потолком вдруг сверкнула и загорелась ровным, без мигания светом. Вечерело, в барак потихоньку возвращались с работы жильцы. Усталые мужики, как всегда, выходили на лавочку покурить, поделиться новостями, обсудить проблемы, а если получится, и желательно, пропустить сто грамм водочки, конечно втайне от жен. Женщины, все, как одна, собрались на кухне. Им некогда курить и сидеть на лавочке. Нужно готовить ужин, кормить мужиков, детей – у кого они есть... Но женские языки совершенно свободны и поэтому на кухне идут свои «разборки». Не приходит на кухню в это время только Вера из десятой. Ей некого кормить и смотреть на все эти хлопоты женщин она не может. До сорок третьего у неё была семья: муж Женя – красавец, весельчак и баянист, на которого с интересом и завистью поглядывали соседские бабы, дети Костик и Дуняша. Были живы и родители Веры. В мае сорок третьего, когда она была на работе, а работала она на заводе по двенадцать часов в сутки, во время бомбёжки бомба прямым попаданием уничтожила дом Веры и всех, кто был там. А были там её папа, мама и двое детей. В одну секунду их не стало, даже хоронить нечего было. Когда Вера решилась подойти к тому месту, где был её дом, от всего ужаса, увиденного она потеряла сознание и очнулась в госпитале только через неделю. Медики уже и не
надеялись, что она очнётся. Она выжила, но это уже была не та Вера.
Теперь она жила и работала на заводе. Ночевала где придётся, то в каморке вахтёров, то в клубе, где таких, как она было много. Больше всего Вера боялась получить письмо от Жени. На письмо надо отвечать, но как ему сказать всё это… Но вместо письма через месяц ей пришла похоронка. Вера почти не плакала, она уже знала, что Бог отнимет у неё и Женю. За то необъятное довоенное счастье нужно было платить. И не одна она платила – все вокруг…  Почему – то ей стало даже легче от того, что Женя не узнал о гибели детей.
Работа! Одна работа была на уме у Веры. Она занимала время, отвлекала от разных мыслей. Работа и спасала её, потому – что мысль была только одна – уйти из жизни. Уйти туда, где находится вся её семья, к ним… Но появилась и другая мысль – отомстить. И она мстила, работая сутками. Беря в руки очередную заготовку мины Вера говорила про себя: «Это вам за Женю, это за Дуняшу, это за Костика…». В какие – то моменты она думала, что уже сходит с ума, представляя, как её мины разрывают тела фашистов, попадают в их танки и танки горят, как огромные костры. Эти костры всё время стояли у неё перед глазами. Отвлекалась от станка она только для приёма пищи, а, когда уже было совсем невмочь, спала тут же, возле станка несколько часов. И снова за работу. На сколько хватило бы её сил неизвестно, но война закончилась. Стали возвращаться к станкам мужики. Завод из военного перестроили на выпуск гражданских изделий, и Вера уволилась. Город возрождался из руин и пепелищ. Но когда она видела разрушенные бомбёжкой здания в её памяти немедленно возникал её дом… Искать родителей Жени, для того, чтобы рассказать им, что их любимых внуков больше нет и Жени тоже нет… Она не могла больше оставаться в родном городе.
Случайно узнав, что можно завербоваться, решила ехать на юг – строить город Сочи. Это сегодня многие стремятся жить в современном городе – курорте, а тогда строящийся город просто задыхался от отсутствия рабочей силы. Кроме небольшого чемоданчика с вещами она увозила в мешочке землю от своего дома – теперь самую большую ценность в её жизни. Она мечтала, когда – то похоронить свою семью по – человечески, с могилкой на кладбище, чтобы было к кому прийти, рассказать, как ей живётся одной, без них, как она их любит, продолжает любить и будет любить всегда, всю свою жизнь. Документы, сгоревшие в доме, Вере помогли восстановить, но не осталось ни одной вещи, фотографии мужа, детей. Всё подчистую сгорело. Как будто и не жила вовсе. Вся прошлая жизнь осталась только в её памяти…
Приехав в Сочи, Вера в тот же день явилась в отдел кадров организации, куда её направили. Рабочих рук катастрофически не хватало и особенно специалистов и, конечно, станочников. Женщина, работавшая в кадрах, приходу Веры очень обрадовалась, сразу предложила ей работу в механических мастерских и тут же оформила место в женском общежитии. В комнате, где разместили Веру, проживали двенадцать человек. Но на тесноту никто не жаловался. После пережитой войны, личных трагедий, люди стремились быть вместе. Веру не очень устроила работа в механическом цехе. Она хотела живой работы на стройке, чтобы видеть результаты своей работы. И после рабочей смены она стала ходить на курсы крановщиков. Эта профессия ей всегда нравилась. Но сейчас Вера выбрала кран ещё потому, что там, на высоте, легче было спрятаться от людей, остаться
один на один со своим горем. Она так думала. И через три месяца на стройке уже работала новая крановщица. Но остаться один на один с собой у неё не получилось.
У крановщицы на стройке нет ни одной свободной минуты. Полегче, когда в работе первый этаж, а когда пойдут этажи повыше – тут уже только успевай поворачиваться.
Работа у Веры ладилась, как всегда. Плохо работать просто не умела и очень скоро она стала передовиком производства. Её ставили в пример, на собраниях вручали благодарности. На одном из таких собраний Вера и увидела нового главного инженера. Говорили, что инженер прибыл из Москвы. Красивый, статный мужчина сразу бросился ей в глаза. В нём было что – то, чего совсем не было в её Жене, может особая интеллигентность, не показная, вычурная, а та, которая в крови, и передаётся поколениями. Когда он вручал Вере очередную почетную грамоту, то сказал ей: «Вера! Вы отличный работник, но Вы оказывается, ещё и очень красивая. Там наверху Вас не разглядишь» Но, как позже выяснилось, главный инженер приехал на юг с женой…
Через некоторое время Вера решила попробовать реализовать свою мечту похоронить свою семью в городе, который стал её новой родиной. Её идея о получении места на сочинском кладбище сразу не понравилась работникам кладбища. И здесь неожиданно помог райком партии, куда Вере посоветовали обратиться подруги. Место было выделено и, мало того, были организованы похороны по всем правилам. Теперь Вера каждый выходной покупала букетик цветов и шла к своим, долго разговаривала с ними, сидя на лавочке, которую помогли изготовить на работе.
А вот в женском общежитии у Веры возникли проблемы. Дело в том, что в комнате с ней жили молодые и одинокие девушки. Естественно, что все разговоры после работы и в выходные дни были о молодых людях, свиданиях, нарядах. И было бы странно, если б это было не так. Но Веру все эти разговоры чрезвычайно раздражали. Дошло до того, что она стала приходить в комнату как можно позже – только спать. Как раз в это время сдавали после ремонта очередной барак для семейных. Вера пошла к директору СМУ, рассказала ему о своей проблеме, о прошлой жизни, о могилке на кладбище. И директор, Михаил Абкарович, подполковник, прошедший почти всю войну, не смог отказать. Он сам был тяжело ранен на фронте, лечился в одном из госпиталей Сочи, да так и остался в ставшем родным для него городе.
Через несколько дней Вере, как ценному работнику, вручили ключи от комнаты. Барак предназначался для проживания семейных строителей с детьми, но для Веры сделали исключение. Теперь у неё была комната, с пропиской, адресом. Конечно, она первым делом заперлась и вдоволь наревелась. Благо никто не мешал. Одно только, что перегородки барачные тонкие, всё слышно. Ночью у кого – то кровать скрипит, а остальные завидуют…
Нужно было обживаться на новом месте. К слову сказать, комната Веры всегда блистала чистотой. И, если в остальных тринадцати комнатах барака, через два года завелись клопы – бич того времени, то комнату Веры они избегали. По вечерам Вера готовит себе лёгкий ужин только после того, как почти все хозяйки разойдутся по комнатам кормить свои семьи.  Кухню в бараке сделали очень большую. У каждой хозяйки свой столик со шкафчиком для посуды и керогазом… 
Очередной Новый Год отмечали как обычно. В клубе состоялось торжественное собрание, где подвели итоги прошедшего года и наградили победителей. После собрания было запланировано выступление художественной самодеятельности и танцы. Вера собралась было уйти, как всегда, но подруги упросили её остаться: «Что же ты себя хоронишь? Твой муж тебя бы не одобрил. И от коллектива отрываться нехорошо. Потанцуем, а потом к тебе в гости» Девчата знали, что Вера может прекрасно готовить.     А на танцах к Вере вдруг подошел Аркадий Борисович, так звали главного инженера. Бабий телеграф уже распространил новость о том, что главный уже полгода как свободен. Женушка не вынесла суровых строительных будней и уехала в Москву, где быстренько нашла себе любовника. Там их тёпленьких и застал Аркадий, внезапно приехавший в командировку…
«Здравствуйте Вера! Разрешите Вас пригласить» - галантно поклонился стоявший перед Верой Аркадий Борисович. Вера танцевала со своим кавалером и замечала, как её подруги прячут глаза, с завистью поглядывают на них. А как же! Аркадий – завидный жених и в этом деле между соперницами не бывает никакой дружбы. И поглядывали на него с интересом многие женщины… Аркадий не отпускал Веру от себя весь вечер, давая понять всем, кому это нужно, что свой выбор он уже сделал. Когда танцы закончились он проводил Веру домой и сразу договорился в следующий вечер пойти с ней в Зелёный театр, тот, который был, да и сейчас есть, в парке «Ривьера» Вера с радостью приняла приглашение, но только потому, что сто лет не была в театре. Она твёрдо решила не допускать сближения с Аркадием, хотя своим женским чутьём чувствовала, что мужчина влюблён…
Что бы не решала Вера, как бы она не упрямилась, но любовь – великая сила, и через год у них с Аркадием родилась дочка Мариночка. Марина стала великолепным лекарством от горестных воспоминаний Веры и не менее грустных мыслей Аркадия…

Хирург

Марина чувствовала себя хорошо почти всю дорогу до Лазаревской. В посёлке они остановились, зашли на рынок, купили немного еды и минералки для Марины. Отдохнула и машина. Теперь нужно было до темноты приехать домой. Марина устроилась на заднем сиденье, и машинка резво побежала по извилистой дороге вдоль побережья. Если до Лазаревской дорога была более или менее прямая, то теперь пошли сплошные повороты. Они не успели проехать и половины пути, как Марина попросила Сергея остановиться. Она с трудом вышла из машины, походила, подышала свежим воздухом: «Серёжа! Я себя плохо чувствую, нужно побыстрее ехать. Боюсь, что начну рожать в машине. А может я просто укачалась? Давай побыстрее»
Теперь Сергей не просто быстро ехал, он гнал машину на самой большой скорости, как только мог. Но, чем быстрее он ехал, тем сильнее машина раскачивалась на поворотах и тем хуже становилось Марине. Они уже были почти в Сочи, впереди остался Дагомыс, когда на одном из поворотов машина вдруг заглохла. Сергей, очень опытный водитель, в течение нескольких минут определил, что отказал бензонасос. Вечерело, и начинать ремонт было бессмысленно, тем более учитывая состояние Марины. А Марина уже чувствовала первые схватки, очень испугалась и стонала, лёжа на сиденье. Приближалось неизбежное и Сергей вышел на дорогу в надежде остановить машину. Но машин на трассе не было. В такое время все водители стараются вернуться поскорее домой. Уже совсем стемнело, и Сергей приготовился принимать роды у жены прямо здесь, на дороге. Он снял рубашку, майку и отдал их Марине. Оба не знали, что им делать и от этого становилось ещё страшнее…
И тут Сергей услышал звук двигателя. Он бросился на дорогу, практически прямо под колёса машине. «Какого …….  ты бросаешься под колёса! Жить надоело!» – заорал матом на Сергея водитель Волги. «Слушай! Жена рожает. А у меня бензонасос гавкнулся. Ты один только можешь. Довези в больницу». – закричал в ответ Сергей. «О – мужик! Тебе повезло! – говоря это водитель уже направлялся к Марине – Я работаю там и еду на смену. Я хирург и как раз сегодня моё дежурство» Бегло осмотрев Марину он сказал: «У нас времени не более десяти минут. Давай её осторожно на заднее сиденье и не возись» Сергей перенёс Марину в Волгу, и они поехали. Минут через двадцать Волга въехала на территорию Дагомысской больницы. Марину положили на каталку и увезли. Сергей, голый по пояс сидел в коридоре. Только сейчас он вспомнил, что в незапертой машине остались все вещи и документы. Даже ключи остались в замке зажигания. Подошла дежурная сестра, дала халат: «И как это Валентин Владимирович вас нашел. Врач он хороший, поэтому не беспокойтесь за жену. Всё будет отлично»
А ещё через десять минут Серёжа стал отцом. Сестра сообщила, что родился мальчик. Конечно, Сергей, как мужчина, хотел мальчика, но жене говорил, что ему, как бы всё равно. А Марина первую хотела девочку – помощницу себе… Затем вышел Валентин Владимирович: «Тебя как зовут, путешественник» «Сергей – ответил Сергей – А тебя Валентин?» «И как же тебя занесло ездить в такое время? Повезло то как нам всем. Ещё бы полчаса и я не знаю, что могло бы быть. Но теперь порядок. Зайдёшь к жене?» «Можно. Да?» «Тебе можно, как исключение на две минутки» - ответил хирург.
Марина, бледная от перенесённого стресса, от дороги и, конечно, от родов лежала уже в палате. Серёжа подошел, обнял жену: «Поздравляю тебя, моё солнышко. Как ты себя чувствуешь?» «У меня всё в порядке. – ответила Марина – Серёжа! Как зовут моего спасителя?» «Его зовут Валентин. – сказал Сережа, присаживаясь на краю кровати – Валентин Владимирович. Отличный парень» «Давай сыночка назовём как его – Валентин. Будет Валентин Сергеевич – Марина умоляющим взглядом смотрела на мужа – Ведь если б не он, что было бы» «Здорово! Какая ты молодец у меня. Я ему сейчас же скажу» - Сергей ещё раз обнял и поцеловал Марину и вышел из палаты. Увидеть Валентина Владимировича не получилось – хирурга вызвали на операцию. Сергей, как был в халате,
пошел на трассу, настало время побеспокоиться о машине. Ему повезло, от остановки отъезжал междугородный автобус. Водитель водителя понял сразу, и Сергей через пять минут уже ехал бесплатно к своей машинке. Автобус остановился как раз напротив машины. Сергей вышел, поблагодарил водителя и направился к ней.
А возле машины разворачивался свой спектакль. Рядом стоящий милицейский автобус освещал фарами Серёжин автомобиль. Двери автомобиля, капот и багажник были открыты. Вокруг суетились оперативники, что – то искали, снимали отпечатки. У автобуса, в окружении милиционеров стояли два щупленьких мужичка: «Начальник! Мы взяли только колесо. Ну там ещё инструментик был. Но мы же всё вернули. А водителя мы не видели. Его наверно до нас кто – то. Ты же знаешь, мы на мокрое ни-ни…» «Вот мы и проверим. Сколько раз я тебя, Сивый, предупреждал – попадёшься ты мне. Вот и попался. Пойдёте теперь за грабёж и убийство» – отвечал молоденький лейтенант, очевидно старший в группе. «Товарищ лейтенант! – обратился к милиционеру Сергей – я хозяин этой машины. Что здесь произошло? Кого убили?» Лейтенант, не без сожаления, взглянул на Сергея и крикнул: «Фёдотов! Дай там в вещ доках документы. Убитый явился» Пока милиционеры искали документы к Сергею подошел один из подозреваемых: «Слушай! Откажись от заявления! Мы ж не убивали. Если что приезжай, всегда помогу с машиной. Век не забуду!» «Не забудешь! Ни за что не забудешь! Кража то всё равно есть. А иначе из-за кого мы здесь два часа стояли - отодвинув Сивого произнёс лейтенант и, повернувшись к Сергею, сказал – Ну ка посмотрим на тебя» Он держал в руках документы на машину, права и паспорт Сергея. «И что же у тебя произошло?» – убедившись, что всё в порядке произнёс он. «Сын у меня здесь едва не родился. Хирург с больницы помог, отвёз, да и роды принял. Без него конец нам с женой был бы. Я под неё и рубашку, и майку подложил – вот они и в крови. А вы решили, что здесь убийство…» – объяснил Сергей. «Ну предположим ты не врёшь, но проверить всё – таки надо. Федотов звони в больницу, есть у них Долеев, поступал в ближайшее время. Да не Долеев, а Долеева» – засмеявшись сказал лейтенант. «Есть! Мальчика родила. Сказали хирург чудом нашел их» – через пять минут крикнули из автобуса. «Твоё счастье, что мальчика родил, а то я тебя бы в камеру…» – продолжая смеяться и отдавая Сергею все документы сказал лейтенант. «Товарищ лейтенант! Я понимаю, что эти совершили преступление. Но у меня же сегодня сын родился, а я буду жалобы катать. У меня нет претензий к мужикам, если они вернут всё» – выпалил Сергей. «Жалеешь! А они тебя жалели? Ну да ладно! Такой день у тебя. Слышали мракобесы – мигом всё на место положить и доложить! А дело на них я заведу всё равно»
Милиция уехала, а Сергей, закрыв машину спустился к морю. Он постирал майку и рубашку, посидел на берегу и вернулся к машине. Теперь он расположился на заднем сиденье, там, где днём полусидела – полулежала Марина. Серёжа наконец расслабился, столько за день произошло; машину купили, сына родили, обокрали машину и вот теперь всё хорошо. Сын! Какое это счастье! Сергей уже раскладывал перед малышом гаечные ключи, отвёртки, но вдруг смешал внутри себя эти мечты… Нет! Его сын поступит в институт и будет инженером и, конечно, будет замечательным водителем. И он Сергей подарит ему новую машину.
Постепенно мысли Сергея переключились на прошлое. Как это всё начиналось, когда он сам был маленьким, как родители относились к нему. Сергей вспоминал, как они с маленькой Мариной сидели рядом на горшках. Он, конечно, этого не мог помнить – очень мал был, но это было. Было и то, что все мальчишки дружили и играли в основном с мальчишками, а Серёжа играл только с Мариной. Сначала дети смеялись над ним, а затем привыкли. Любознательный Серёжа очень рано, ещё лет в двенадцать, обследовал и изучил свою подружку, а Марина – его. Удивительно, что они ничего не натворили до восемнадцати лет. Обошлось. Но их любовь возникла уже тогда. Серёжа никогда не относился к Марине, как к подружке или сестре. Она с самых малых лет была его любимой женщиной. И именно так он относился к ней всегда. Где, кто и когда мог внушить мальчишке такое отношение к женщине? Возможно Сергей видел, как любят друг друга его мама и папа…
Сергей спал на заднем сиденье «копейки» и ему снился барак…

Соня

У барака была своя жизненная история. Дело в том, что раньше, ещё до войны в помещении барака располагалась конюшня. Вокруг были поля, сады и кони в этих краях были единственным надёжным транспортом. Пришла война, всех коней, а с ними и коневодов, забрали на фронт, и конюшня опустела. После войны помещение приглянулось строителям и его использовали под склад. Но однажды в СМУ произошел «бабий бунт». На приём в кабинет директора пришли женщины, работающие на стройках и имеющие детей, но не имеющие никакого жилья. Бабы пришли не одни, а каждая со своим выводком. Ситуация получилась критическая и Михаил Абкарович сдался. «Дам я вам всем по комнате в бараке, но вы его в нерабочее время сами и отремонтируете. Материалы мои, а работа ваша. Идёт? Если да, то через неделю можете приступать» Такое решение вопроса всех устроило и через пару месяцев старая конюшня превратилась в очень даже приличное по тем временам жильё. Старанием директора бараку даже присвоили адрес: город Сочи улица Ореховая аллея номер семь.
И вот, ровно первого мая одна тысяча девятьсот сорок шестого года, барак родился, а вернее возродился, теперь уже как жилой дом. Новоселье праздновали сразу после Первомайской демонстрации прямо во дворе. Накрыли огромный стол, принесли всё, что только могли принести; посуду, продукты, вино. Пригласили и начальство, ведь это с его инициативы всё произошло. И, хотя ещё не все комнаты были заселены, и территория не приведена в порядок, праздник получился на славу. Пели и танцевали до полуночи, но и потом никто не хотел расходиться по домам…
После сдачи барака прошло уже более четырёх лет. Почти в каждой комнате родилось по ребёнку. А где успели родить и по два. В комнате, рядом с комнатой Веры живёт та самая еврейка Соня, которую почему – то ненавидит тётка Шурка. Кстати в тот день, когда Шурка оскорбила Соню, женщины, собравшиеся вечером в кухне, здорово отбрили её, за её злобный язык и предупредили, что выгонят её из барака, а то и с работы потребуют уволить. Шурка в тот же вечер ходила к Соне мириться…  Обиженная Соня поершилась немного, но всё закончилось, как всегда обоюдными слезами, а затем и «по рюмочке» Мир был восстановлен!
Соня четыре года жила в бараке с двумя детьми. Её муж Миша как ушел на фронт в сорок четвёртом, так и ни одного письма или другой весточки от него не было. А год тому назад друг Миши, ехавший вместе с ним на фронт, вернулся домой и, увидев Соню, рассказал ей, что Миша и до фронта не доехал. Их эшелон разбомбили, Миша был ранен, и последний раз друг видел, как его уложили на носилки и увезли в госпиталь. Что стало с ним, друг не знал, но у Сони появилась надежда на то, что Миша жив, а значит нужно искать его.
Соня сделала запрос в военкомате и узнала, что действительно в госпиталь под Воронежем был доставлен раненый Михаил Зейдель и он не умер, но ему ампутировали ноги. Нужно было ехать в Воронеж, но как оставить двоих детей, на кого?  И помощь пришла совсем с неожиданной стороны. Шурка, зловредная баба, не дающая спуску никому, узнав в подробностях о жизни Сони, о её Мише, вдруг предложила свою помощь. «Да ты не сомневайся, не ругнусь при дитях твоих не разу. Я люблю детей, но вот сколько уже мне лет, а своих детей не завела. Не с кем! А ты поезжай, вези своего Мишу. Даст Бог встретитесь!» - чуть ли не со слезами на глазах просила её Шурка.
И Соня поехала. Поездом до Воронежа – двое суток и там… Отпустили Соню на работе всего на несколько дней. И вот проходят третьи сутки, а результата нет. Соня побывала в госпитале и даже видела людей, которые помнили Мишу Зейделя. Теперь она точно знала, что её муж жив, но передвигается на маленькой тележке, которая заменила ему ноги. Но где Миша живёт, адрес или хотя бы населённый пункт, Соня так и не узнала. С горестными мыслями, поникшая она возвращалась домой.
На пороге её встретила Шура с девочкой на руках. Рядом стоял, прижимаясь к Шуркиному платью, сынишка Борик. Дети обрадовались маминому возвращению, но и Шуру от себя не особенно хотели отпускать. «Мама! А нам с тётей Сулой весело было. А можно тётя Сула будет жить с нами? Мы её теперь очень любим» – ворковала маленькая Лиза. Но самым неожиданным для Сони было то, с чем её встретила Шура: «У нас тут во всём порядок, ты Сонечка не волнуйся. А тебе письмо пришло. Из того самого Воронежа. Ты туда, а письмо сюда. Рядом где – то вы с ним разминулися.» На душе у Сони и похолодело и потеплело одновременно. Может подсказка какая в письме по живому Мише, а может добрые люди знают, где могилка его.
Писала письмо незнакомая женщина: «Здравствуйте Соня! Уже год ваш муж Миша Зейдель живёт у меня в постояльцах. Хороший мужик. Ноги ему отрезали под самые коленки, вот он домой и не едет. Уговаривала я его, но не хочет жизнь вашу молодую портить. Говорит, жена у меня красивая очень. И гордый, злится, если жалеть кто начинает. Но человек он порядочный. Тут пьяницы местные к нему зачастили. Думала запьёт мужик, а он выпил с ними пару раз и нагнал всех. Работает бухгалтером у нас на кирпичном. Уважают его. Вы Соня, если жизнь ваша по – другому идёт, то порвите это письмо. Я вас попробую понять и мужу Вашему ничего не буду говорить. Многие бабы на него здесь поглядывают, но он ни с кем не хочет. Может пристроится со временем. Но если нужен он, приезжайте. Грех в чужих вещах копаться, а не могу смотреть, как мужик убивается. Вижу у него фотография из Сочи, да и сам говорил мне, что он из Сочи. Высылаю письмо на военкомат, может добрые люди помогут. Адрес мой: г Воронеж, деревня Николаевка, Ефимцева Ульяна Никитична»
Который раз Соня перечитывает письмо, слезы застилают глаза, мешают читать, комок в горле не даёт говорить. «Ну говори же! Вижу, что жив! Да что же это Соня с тобой, как окаменела. – тормошила Соню Шура – Ах! Боже ж ты мой, что с ней творится. Не похоронка же!» Шура побежала на кухню за водой. «Мама! Мама! Это папка письмо прислал? Скоро приедет? А сколько у него орденов и медалей?» – без умолку щебетали дети. Соня залпом выпила стакан воды, поперхнулась так, что перестала дышать и только через две – три минуты открыла глаза, посмотрела вокруг. Рядом Шура и дети, в дверях бабы соседские. «Миша! Миша мой нашелся!» – смогла только и выговорить она и вдруг зарыдала, заголосила по бабьи громко, безутешно. За ней заплакала Лиза и Борик стал крутить головой и хлюпать носом.
«А вы, что тут пол мочите. – нарочито грубо прикрикнула на них Шура -  У них папка нашелся, а они ревут»

Шурка

Тётка Шурка, как её называли в бараке за её вредный, буйный характер, была
совсем ещё не старая женщина. Всего то тридцать два года… Сама сочинка, Шура с первых дней войны работала в военном госпитале. Много крови увидела, ухаживала за ранеными, как за родными. Можно сказать, каждому отдавала частичку себя, каждому находила место в своём сердце. Многие солдатики выздоравливающие и поухаживать стремились. Принимала ухаживания. Жалела их. Опять туда, под пули пойдут… Адресочек многим давала, а потом мечтала по ночам, в подушку, как он явится к ней после войны живой и здоровый. Никто не приехал, не написал... И ожесточилась совсем ещё молодая баба. Перед мужиками, которых ой сколько побили на войне, молоденькие свиристелки хвостами крутят. Куда ей с ними тягаться. Так и забралась в душу мысль, что всё уже прошло. Кончилось пианино, на котором Шура замечательно играла до войны. А пела как! В конкурсах побеждала… Но уже сколько лет никто не слышит её голос.
А в бараке опять с электричеством проблемы возникли. То мелькает свет, то отключится совсем. Тётка Шурка, как обычно на кухне, всеми цветами радуги посылала и само электричество, и всех электриков и, разумеется, начальство – от него все беды. И надо же, как раз в этот момент в барак пришел новый электрик. Вся Шуркина энергия, все её изыски словесные, нашли новое применение, нашли своего несчастного слушателя. Оторопевший Коля, так звали электрика, поначалу пытался хотя – бы понять, о чём говорила эта женщина. Но очень скоро его смущение сменилось подлинным восхищением. Коля смотрел и глаз не отводил от Шуры. Всю жизнь он мечтал и восхищался сильными женщинами. Видел их на фронте, где воевал связистом. Почти до Берлина дошел, но по ранению демобилизовался. В комнате Коли на стене вырезки из журналов, женщины – герои; лётчицы, санитарки, спасающие на поле боя раненых. Именно о такой женщине для себя и мечтал Николай. Бойкая, злая на язык, но ведь по делу, Шура очень ему понравилась. Первая встреча, знакомство не получилось. Коля спросил: «А как Вас зовут?» И получил в ответ ещё более бурную реакцию Шурки: «Что жаловаться пойдёшь! Ты лучше бы свет сделал, чем со мной здесь разговаривать. Ишь нашелся жалобщик!» Пришлось Коле ретироваться. Но обиды в его душе не было, оставалось только восхищение этой женщиной. Если те красавицы, портреты которых висели у него на стене, были далеко и совсем недоступны, то Шура была здесь, рядом и обладала такими же качествами сильной женщины.
На следующий день Коля, заранее узнав, как зовут Шуру пришел в барак. Вид у него был деловой. Шура, увидев электрика с мотком провода и инструментами, не стала, как обычно кричать, а мирно поздоровалась и даже попросила прощения за то, что вчера накинулась не незнакомого человека. «Меня зовут Александра, можно просто Шура, а Вас как зовут?» Коля увидел совсем другую женщину, очень даже симпатичную и достаточно скромную. «Да вот хочу подготовить список материалов и заняться ремонтом проводки. Зовут меня Николай и с сегодняшнего дня я ваш электрик» – не очень решительно, как бы проверяя ситуацию, сказал Коля. «Ну Вы поработайте, а через часок я Вас борщом угощу. Не теряйтесь» – сказала Шура и ни с того, ни с сего вдруг смутилась. Такой Коля её никак не ожидал увидеть, и она с каждой минутой нравилась ему всё больше и больше. И он, как валенок, продолжал стоять в дверях кухни. Тут Шурке вернулся её исчезнувший вдруг боевой дух, и она произнесла строго: «Так и будем стоять, вместо того, чтобы работать» «Да! Да! Да! Иду» – только и сказал в ответ Коля.
Оказывается, её зовут вовсе не Шурка, а Александра! Это имя теперь победно звенело в ушах, в мозгу Коли. Всю жизнь в душе фантазёр – беспредельщик, Коля, пока осматривал электрощитки, розетки, выключатели, успел в своих фантазиях обнять, поцеловать и даже жениться на Александре. Работа была уже почти закончена, когда Шура из кухни, душевно – мягким голосом позвала: «Николай! Идите обедать» И опять дурацкая его фантазия вдруг задала Коле вопрос: «Почему это моя жена меня на Вы называет?» С такими мыслями Коля и вошел на кухню.
Шура, она же Александра, в мыслях оказалась такой же мечтательницей, как и Николай: «Скромный, почти интеллигентный. Этот не схватит сразу за грудки и не потащит в свою комнату. А я с ним и не против была бы… Хороший мужик. Э – эх!» Так они бы и стояли посреди кухни, каждый со своими глупыми мыслями, если б не запах борща. У Коли от этого запаха мысли о любви сразу перестроились на мысли об обеде. Шура, уже давно не бывшая в роли хозяйки, суетилась и старалась изо всех сил. И это ей удалось. Обед закончился тем, что Николай спросил у Александры, чем она занята сегодня вечером и предложил пойти погулять. Предложение с восторгом было принято…
Весь следующий день в бараке только и разговоров было как о новом электрике и Шуре. А Шура, которая теперь принципиально отзывалась исключительно на имя Александра, преобразилась внешне. Вместо затёртой, стоящей от грязи, юбки и аналогичной мужской рубашки, Александра одела роскошный атласный халат, в котором расхаживала как королева. Колю бабы теперь называли не иначе как «зятёк», чем тот был вполне удовлетворён.
Свет в бараке теперь не моргал… 
Время – самый лучший лекарь во все времена, наградило Александру и Николая, за их любовь и преданность, сыном Сергеем. Да! Именно тем сыном, который теперь спал в своей машине, замёрз без одежды, но не мог проснуться, очнуться от воспоминаний детства…
Как только солнышко осветило всё вокруг и машину, Сергей, едва ли не покрытый инеем от холода, выпрыгнул из машины и, чтобы хотя бы чуть–чуть согреться начал бегать вокруг неё. Выдыхая, как паровоз, клубы пара, он выкрикивал, подбадривая себя: «Сын! Валентин Сергеевич! Маринка! А я - Отец! – и снова - Сын! Валентин Сергеевич! Маринка! А я - Отец!» Согревшись таким образом, Сергей приступил к ремонту. Снять бензонасос, почистить его, продуть и поставить на место, было для него просто смешно и через полчаса машинка уже урчала, прогреваясь, довольная, что и до неё дошло дело.
А ещё через полчаса она уже разворачивалась на площадке около больницы. Сергей, в помятой рубашке, непричёсанный, как бобик, но улыбающийся, как пряник, вошел в коридор больницы. «Вы к кому? - остановила его медсестра – Можно было одеться нормально. Вы же в больницу пришли, а не на базар»
«К Долеевой» - брякнул невозмутимо Сергей. Сегодня его обидеть было невозможно. И одно только слегка расстраивало его, то, что уже прошла половина суток, как у него родился сын, а он, отец, ещё и рюмочку не пропустил. Да ладно! Всё впереди… «Разрешите мне позвонить родителям. Ведь не знают, что мы родили сына» - попросил её Сергей. «Так это вас Валентин Владимирович спас, а я набросилась. Звоните конечно» – ответила смутившаяся медсестра. Сергей позвонил родителям, своим и Марины, коротко сообщил новости и сказал, что скоро приедет. Он торопился к Марине. Как она там, как сынок? Марина лежала в палате и, конечно ждала мужа. Она волновалась. Как он там, что с машиной? Сергей вошел в палату, обнял, поцеловал жену. На все вопросы сразу же нашлись ответы. Сын в порядке – растёт. Машина стоит под окном. Они сидели на кровати обнявшись и согревали друг друга. Марина ощупывала Сергея – как никак ночь без неё был. Сергей ощупывал Марину – вчера была с животиком, а сегодня на четыре килограмма похудела – за одну то ночь. 
«А помнишь, как ты из горшка вылил в печку? Какой аромат стоял два дня в комнате. – сказала Марина – Хорошо, что у нас печки нет. Сынок ведь твой, с тебя будет пример брать» «А ты ему не рассказывай, а то я расскажу, как ты цветочки надёргала и в кастрюлю с супом высыпала. Маме помогла. Хороший суп был?» – в тон ей ответил Сергей.
А помнишь! А помнишь! Они долго сидели так и сидели б ещё, но пришло время покормить наследника и Сергея выставили в коридор…

Конец барака

Всё, когда-то начинается, а когда-то заканчивается. Весной 1965 года жильцам сообщили, что барак сносят. Построенные рядом корпуса гостиницы «Кубань» сверкали новыми окнами. Все были несказанно рады и просто счастливы. Ведь комнатки в бараке всего двенадцать или четырнадцать метров. А квартиры должны давать минимум по девять метров на человека. Город расстроился. В центре появились целые улицы пятиэтажек; Роз, Воровского, Набережная. Рядом с бараком протянулась улица Гагарина, Цветной бульвар. Квартиры предоставляли в разных районах; на Донской, Мамайке и даже на Мацесте. Грустно было покидать старый, обветшалый, но такой согретый людским теплом дом. Жили ведь не семьями, а единой семьёй. И голодными никто никогда не был, и за детишками присмотр постоянный. А жизнь идёт, не идёт, а летит вперёд, только успевай привыкать к новому.
Вера и Аркадий, а к тому времени у них уже было трое детей – Марина, старшая, и двойняшки – Машенька и Андрюшка, получили огромную трёхкомнатную квартиру на улице Роз, в самом центре города. Наверняка сыграло свою роль то, что Аркадий был главным инженером СМУ.
Александра и Николай со своими двумя; Серёжей и Таней, получили на Донской двухкомнатную. Там же на Донской устроились и Соня Зейдель с мужем и тремя детьми. Многие «барачники» остались в своём районе на улице Гагарина.
Но были и недовольные переездом. Ими оказались Сергей и Марина. Как было хорошо в старом бараке. Они даже иногда спали вместе, правда, когда были поменьше, но, когда подросли – гуляли парочкой, как настоящие влюблённые и целовались на лавочках в Ривьере… Какой им переезд? Как можно жить так далеко друг от друга? Марина хотела стать врачом, а Сергей бредил автомобилями и дорогами. Позднее Марина закончила медучилище, а Сергей автошколу. Но после переезда их спасла бабушка Сергея у которой была однокомнатная квартира на Донской.
На свадьбе в кафе около кинотеатра «Юбилейный» гуляли все бывшие «барачники», для которых это была может быть последняя встреча с их большой семьёй. Сергей и Марина счастливо зажили в квартире бабушки, и в один прекрасный день получили почтовую карточку в которой сообщалось, что подошла их очередь на приобретение автомобиля Ваз 2101…
А что было дальше мы с вами уже знаем.

часть 2 Валидол

Детство

Валидол – это не название лекарственного препарата и к медицине не имеет
никакого отношения. Валидол – это кличка Валентина Долеева, того самого, которого мама едва не родила на подъезде к Дагомысу в одна тысяча девятьсот семьдесят первом году. Ему всего двенадцать лет. Где бы ни появлялся Валентин, как только окружающие узнавали его имя и фамилию, к нему накрепко прикреплялась эта кличка. Так было во дворе, даже в старшей группе детсада, и уж, конечно, в школе. Валентину совершенно не нравилось его имя, но что поделаешь. А вот кличку Валя, так его называли в семье, принял безоговорочно. Валидол – коренастый крепыш, ростом выше среднего, силой не обижен. В классе он один из лидеров, но своё положение утвердил совсем не силой. Он не любит показывать, выпячивать себя перед друзьями, одноклассниками, но, если атака направлена на него лично, бьётся и всегда одерживает верх.
В классе с ним по силе может сравниться разве что Валерка Рыбалко – Рыбак. Но Рыбак – полная противоположность Валидолу. Это худющий, невысокого роста парнишка, имеющий массу комплексов из – за своего внешнего вида и сильно пьющих родителей. Рыбак живёт в классе обособленно. Он в любую минуту готов отразить нападение, но как правило, нападает первым. Его хилая на первый взгляд фигура заканчивалась тонким и острым кулачком, встретиться с которым никому не хотелось. Рыбака в школе не любят и боятся не только одноклассники, но и старшие ребята. Однажды Валидолу крепко досталось от старшеклассников. Их было трое, а Валидол один. И в этот момент неизвестно откуда вдруг появился Рыбак. Не говоря ни слова, он ударил в лицо того паренька, который был выше всех. Вторым ударом сбил с ног другого нападавшего. Третий, не дожидаясь своей очереди, убежал. «И чего ты с этими уродами разговариваешь. Бей и точка!» – наставлял он Валидола.
Валидол и Рыбак не соперники и не друзья. Валидол в учёбе не особо, с тройки на четвёрку. Он ненавидит; математику, геометрию…, впрочем, проще назвать, что он терпит в школьной программе – пение и рисование. Даже физ – ру не любит. Валидол собирается быть водителем, как его отец, и уверен, что для этой профессии школа не очень нужна. В классе Валидол – центр всех событий, и плохих, и хороших. Девчонки его любят, но он к ним пока совершенно безразличен.
Рыбак, в отличие от Валидола, учится на пятёрки. Даже четвёрка у этого парня редкость.  В учёбе Валера проявляет удивительное усердие. И это тем более удивительно, ведь живёт парень можно сказать на «дне» общества, в однокомнатной квартире с родителями, для которых день начинается с поисков средств на бутылку. Если бутылку находят, то замечают, что у них есть сын и возможно даже покормят перед школой.   Рыбак ещё с первого класса поставил перед собой цель вырваться из этого «дна», выучиться и стать настоящим человеком. Но это вряд ли получилось, если бы в его подъезде не жила учительница Нина Алексеевна. Это она собирала мальчишку в первый класс и вела его первого сентября в школу. Это именно она внушила Валерке, что его в жизни спасёт только учёба. Это она вот уже пять лет под видом помощи ему по школе подкармливает вечно голодного мальчишку и даже иногда оставляет его у себя на ночь. Из – за этого однажды случился большой скандал. Проснувшись утром родители обратили внимание, что сына нет дома. «Она отняла у меня родненького сыночка» - орала под дверью учительницы Валеркина мамаша. Закончилось всё тем, что пьяная компания разодрала кожзаменитель на двери и разбросала по подъезду куски ваты. На том и успокоились. Валерке было очень стыдно за родителей, но он любил их. Вот такой случай – любил их по-настоящему, как любят хороших родителей. И жалел очень!
Родители Валерки «сгорели» когда ему было всего двадцать лет. Сначала отец, а за ним и мать. Валерка недолго горевал, а затем закатил такой ремонт в квартире, что многие позавидовали бы, если бы Валерка пригласил их в гости. Но он как был нелюдимым, таким и остался. И только учительница Нина Алексеевна была всегда желанным гостем в этой квартире. Как и раньше она периодически подкармливала Валерку, приглядывала за ним, боялась, чтобы не пошел по стопам родителей. Нина Алексеевна была уже пожилой, больной женщиной и Валерка частенько называл её мамой. Это из-за неё Валерка, закончивший школу на одни пятёрки, не поехал поступать в институт. Он пошел на курсы парикмахеров, потому что в соседнем доме, что рядом с Центральной библиотекой располагалась парикмахерская, а ему нужно было часто навещать Нину Алексеевну. У неё был инсульт, она лежала в больнице, а потом дома. Валера, как лучшая сиделка в мире ухаживал за своей учительницей – мамой. Он привык все дела в своей жизни делать на пять и в профессии парикмахера в короткое время достиг такого уровня, что для него выделили отдельный кабинет. Валерка был дамским мастером и красотки записывались к нему в очередь за недели. И это тот школьный разбойник, драчун. Но кулачки его так и остались острыми и, поэтому никто не смел посмеяться над тем, что Рыбак – дамский мастер.
Пришло время, Валерка женился на самой счастливой женщине. Потому счастливой, что и в семейных отношениях он выполнил всё на пять с плюсом. Через несколько лет у него уже было двое детей – девочек. Нина Алексеевна успела правдами – неправдами прописать в свою квартиру старшенькую Валеркину дочку и на руках Валеркиной семьи, счастливая, умерла. А Валерка поднапрягся и через пару лет родил долгожданного сына…
Я не случайно отвлёкся от описания жизни Валентина Долеева и сделал акцент на судьбе Валеры Рыбалко. Рождённый в самом «низу» общества и обречённый стать таким же, как и его родители, Валера где-то сам, где-то с помощью своей второй мамы, смог выцарапаться, не вымазавшись совершенно в той грязи, в которой жил, и стать совершенным человеком.
Совсем другая история получилась у Валидола. Может быть из-за того, что с самого раннего детства его почти не называли по имени, но была кличка.  А мы знаем в каких кругах называют людей по кличкам, зачастую не зная их имён… Семья у Валидола была очень даже приличная. Отец, Сергей Долеев много в своей жизни работал, а так как работал он водителем, то практически не пил. Правда курил всю жизнь. Марина работала медсестрой в поликлинике. И у Сергея, и у Марины в трудовой книжке было всего по одной записи; Спецавтохозяйство у него, Центральная поликлиника у неё. Кроме Валентина у Марины и Сергея родилась дочка, которую назвали Саша – Александра. Жизнь старшего поколения, дедушек и бабушек известна, и Валентин мог бы любого из них взять примером для себя. Но примерами для него стали, к сожалению, уличные авторитеты.

Уличные авторитеты

Итак, Валидолу всего двенадцать лет. Скромный, спокойный парень, ничем
особенно не выделялся ни в школе, ни дома. Родители работали, что могли делали для своих детей, но не смогли заметить, как их сын начал жить двойной жизнью. Всё его спокойствие и скромность были маской, под которой на многие годы скрылись его
подлинные интересы. Первое своё «преступление» Валидол совершил, когда ему было всего десять лет. В доме, в котором жил Валидол, в то время жила девушка. Света была старше Валидола, но мальчишка влюбился… Это была его первая любовь. Он не оказывал
внимания своей избраннице, даже почти не общался с ней, но всегда, когда она во дворе гуляла с подружками, сидела на лавочке, в душе Валидола возникало какое – то трепетное чувство. Валидол считал Свету своей девушкой и, когда у неё появился парень, сильно переживал по этому поводу. Встречи с парнем продолжались и однажды Света пригласила его в гости, очевидно познакомить с родителями. Валидол больше не смог сидеть и наблюдать, как «уводят» его девушку. И он решил отомстить. Квартира Светы находилась на первом этаже. За столом на кухне уже сидели хозяева и гость. Валидол долго прицеливался. Он надеялся попасть из рогатки в парня, в тарелку перед ним, и предвкушал как испортит ему смотрины. Выстрелив, Валидол убежал домой, и только на следующий день узнал, что он натворил. Камень из рогатки попал в оконное стекло, стекло даже не рассыпалось, просто треснуло, но совсем небольшой осколок попал в глаз сестрёнки Светы – маленькой ровесницы Валидола. Любовь прошла в один день, но с тех пор он не мог смотреть на подружку, которая долго ходила с заклеенным глазом, а затем всю жизнь носила очки с толстыми стёклами…
Маленький Валидол с завистью наблюдал, как его старшие друзья во дворе собирали деньги на бутылочку портвейна и сигареты, затем шли в магазин. Купив то, что хотели, они шли в детский сад. Там, на территории детского сада, в беседке мальчишки пили вино, курили и были в эти моменты такие крутые, взрослые и свободные. Сторож их уже не прогонял, смирился, но в обмен потребовал не бить бутылки, а оставлять их ему. Валидол был непременным участником этих компаний, но какое – то время пить ему не давали. А однажды он принёс деньги и, конечно, был принят в компанию с правом голоса. Курили ребята не много, пили совсем по чуть. У всех были дома родители… Но они, сидя в беседке, наслаждались своей свободой, правом выбора, зачастую наперекор тому, чему их учили родители, а то и назло им.
Очень долго компания, почти не меняясь, собиралась и интересы ребят ограничивались тем, что описано выше, но однажды самые старшие, которые уже не боялись родителей, решили обокрасть машину, стоящую под окном соседнего дома. Им нужны были деньги. В машине мальчишки взяли только аккумулятор и получили за него десять рублей. Для них тогда это были большие деньги. И процесс пошел… Мальчишки гуляли днём, высматривали, что где есть, какие стоят машины, как их закрывают. А ночью в дело включалась группа старших… Наутро возле машины крутился
хозяин, вызывал участкового, но вернуть украденное не получалось. Безнаказанные ночные набеги продолжались достаточно долго. На столе у участкового уже лежала папка с заявлениями граждан о ночных кражах. Но воришки, вдохновлённые успехами, думая,
что их никогда не поймают, решили вытащить в новой Волге магнитофон. Они не подозревали, что крутая машина, как и несколько других по району, уже много дней стояла и ждала, когда наконец ночные разбойники обратят на неё внимание. Опергруппа прибыла быстро, задержала двоих в машине, а рядом ещё несколько пацанов, в том числе и Валидола. Это был первый привод его в милицию. Все ребята были
несовершеннолетние и их в конце концов отпустили, оштрафовав только родителей, но двоих, которым было по шестнадцать отправили в колонию. Валидол отделался внушением. Дома, конечно, был большой скандал и Валидол почти на месяц лишился улицы, но, затем всё забылось.
Теперь в компании Валидол был в группе старших. Ему было четырнадцать. После неудачного «налёта» на Волгу, воришки на какое – то время притихли. Их по очереди вызывали к следователю и, когда следствие закончилось, все с облегчением вздохнули. Но, если для окружающих те двое, которые отправились в колонию, были малолетними
преступниками, то в компании их считали героями и часто вспоминали об их «заслугах».  Теперь малолетки не грабили машины. Они собирали информацию; кто купил что-то дорогое, кто носит ценные вещи, у кого появилась новая машина… За информацию мальчишек щедро одаривал червонцами бывалый вор-рецидивист, живущий в районе. Время пролетело быстро и из колонии вернулись «герои». Они стали настоящими «профи» и среди пацанов пользовались большим авторитетом. По району прогремела целая серия квартирных краж и угонов дорогих автомобилей. Несколько раз в дом к Долеевым приходил участковый, беседовал с Валидолом, с родителями. Он уже знал, что Валидол как-то участвует в преступлениях и предупреждал. Отец хотел было взяться за ремень, но понял, что поздно. Воспитывай ребёнка, пока он лежит поперёк кровати, а не когда он ляжет вдоль…
Сергей и Марина часто задавали себе вопрос, где и когда они проморгали, не заметили, как сын связался с ворами и от будущего ждали только худшего…

Короче, я из Сочи

Плохо ли, хорошо ли живут люди, хорошие они совершают поступки, или плохие, но время идёт и, если не лечит, то расставляет всё по своим местам. Милиция вычислила в конце концов тех, кто грабил квартиры и угонял машины. В районе стало потише, а в беседке детского сада так и собирались подростки, подрастало новое поколение, которое должно было сделать свой выбор жизненного пути. И вовсе не факт, что все, сидевшие в беседке, становились ворами. Многие, познав эту сторону жизни, увлекались чем – то другим, более интересным для них и более ценным.
Валидол уже отпраздновал семнадцатый день рождения, заканчивал школу. Он собирался сразу после школы идти на работу в автохозяйство, а по вечерам учиться в автошколе. Но в сентябре ему уже исполнялось восемнадцать, и служба в армии
становилась его будущим на следующие два года. Получив аттестат Валидол отдал его матери и больше не вспоминал ни о нём, ни о школе… И что вспоминать, если все последние годы он провёл в беседке, если от того, чем занимались в школе его школьные друзья, он презрительно отворачивался. Но теперь свобода – полная свобода! И он уже совсем взрослый, самостоятельный человек.
Самостоятельный человек пытается устроиться на работу то в одно, то в другое автопредприятие. Не берут. Возись с малолеткой учи его, а он уйдёт в армию и вернётся ли… Кому это надо? Случайно Валидол встречает на улице участкового. Суровый и обычно
грубый милиционер вдруг нормально поговорил и предложил зайти к нему в отделение – он поможет с работой. Валидол зашел и через неделю уже стоял в отделе кадров автопарка с направлением от комиссии по делам несовершеннолетних. Недовольная
заведующая отделом кадров, прочитав направление, спросила, кем он – Валентин Долеев хочет быть, в какой цех его направить. Конечно в электроцех, и через пару дней ученик автоэлектрика Долеев приступил к работе. Прикрепили Валидола к пожилому слесарю Георгию – хроническому алкоголику. Жора в течение рабочего дня через каждые два часа должен был отлучиться в раздевалку к своему шкафчику. Там у него в кармане пиджака хранилась бутылка Анны - Паллны (Анна – Паллна, это вино Анапа, очень популярное среди алкашей и недорогое). Если Жора не выпьет очередные пятьдесят капель – его начинает трясти, и потом уже не до работы. Основное задание Валидола – прикрыть
перед начальством отсутствие Георгия на рабочем месте…
В Сочи август… Это первый летний месяц в жизни Валидола, который он не проводит на море. Он работает, а вечерами встречается со своей компанией. Валидол уже покурил травку – угостили дружки. Понравилось… Но, для того, чтобы и дальше
«веселиться», нужны деньги и травка. Весь вопрос в том, где это взять. Понятное дело, просто так их никто не даст. И друзья находят выход. На остановке автобуса рядом с их домом стоит аптечный киоск – малюсенькая фанерная будочка. Вся задача была только в том, чтобы открыть его. Окна киоска защищены решетками, дверь металлическая, но пол… Начинающие наркоманы совершенно правильно предположили, что пол никак не
защищён. Но они не могли знать, что в таком киоске ничего более серьёзного, чем бинты, вата и йод с зелёнкой продавать не положено. Операцию назначили на ближайшую ночь среди недели, когда улица будет тёмная и не было прохожих. В этой операции
принимали участие и малолетки, так как для того, чтобы опрокинуть киоск нужно было приложить много сил. Начало операции было вполне успешным, мальцы помогли приподнять один край киоска и непрочная конструкция развалилась сама. Малолетки, похватав; кто бинты, кто коробки с таблетками, разбежались, а спецы приступили к поискам более серьёзных препаратов. За этим занятием их и застал проезжавший по улице наряд милиции. На арестованных троих грабителей завели уголовное дело. Шло следствие. Конечно следователь вызывал на допрос и Валидола, но видно дружки держались крепко и не выдавали никого. «Раскололся» кто – то из малолеток, выдав подробный список участников операции…
Однажды вечером в дверь к Долеевым постучали. Почувствовав недоброе, Марина, которая, конечно, знала о происшествии и о том, что арестовали ребят из компании Валентина, пошла открывать дверь. На пороге стоял участковый. «Можно пройти – спросил он и прошел на кухню – А Валидол, простите, Валентин, Ваш сын – дома» «Нет! Ещё не пришел. Наверно во дворе с ребятами» – срывающимся голосом
проговорила Марина. «Если б во дворе! Сами знаете, что отсиживается где – то со своими дружками – продолжал участковый – Троих воришек арестовали, и я точно знаю, что и он там был, но сбежал в последний момент» «И что опять он натворил? – спросил Сергей,
вошедший в кухню – С этими бандюгами киоск ограбил. Теперь точно посадят! Дожили!»
«Не торопись Серёга! Арестованные не подтверждают, что он там был. Пока не подтверждают. У меня есть разговор к вам. – участковый сел на стул, предложенный
Мариной – Валентину уже почти восемнадцать. Нужно, чтобы его этой осенью забрали в армию. У меня есть знакомый в военкомате. Он посоветовал, чтобы мамаша сходила к военному комиссару и поплакалась о сыне. Связался мол с плохой компанией, но мальчишка хороший, не совсем испорченный. Так нужно говорить, воры и бандиты там тоже не нужны. Послужит, может изменится»
Уже в десять утра на следующий день Марина была на приёме у военкома. Там она расплакалась и рассказала, что мол её сыночек хороший, закончил школу, работает в автопарке слесарем, но во дворе собирается плохая компания…  Военком – солидный
полковник, записал фамилию Валидола и пообещал Марине, что, если за её сыном нет ничего уголовного, он примет меры и заберёт его с первой же командой. Через неделю пришла повестка из военкомата на мед. комиссию.
Валидол идёт в армию. Эта весть в один день разнеслась по району. Кто-то был рад, что этого бандита целых два года не будет в городе, но большинство верили, что армия выбьет дурь из парня и, возможно, направит его куда надо. А матери арестованных
даже написали заявление о том, что Валентина Долеева нужно отправлять не в армию, а на скамью подсудимых. Но судьба была к Валидолу благосклонна. Он шел в армию.
На железнодорожном вокзале Сочи у того входа, где фонтан и женщина с кувшином, стояли автобусы. Отправлялась команда десять. Вчерашние мальчишки; одни – сопливые маменькины сыночки, другие постарше, более самостоятельные, третьи – совсем уж взрослые, с показной бравадой и почти все крепко выпившие. Среди третьих и наш Валидол. На одном из автобусов, как раз в котором собирался ехать Валидол, кто-то из призывников повесил плакат «Короче! Мы из Сочи»
Лозунг всем понравился и из окон автобуса то и дело выкрикивали: «Короче! Я из Сочи»
Два года пролетели незаметно, как один день. И вот уже статный, высокого роста, косая сажень в плечах, Валентин Долеев возвращается из армии. Он, попрощавшись с проводницей, вышел из вагона, прошел по перрону и остановился на привокзальной площади. Невозможно не обратить внимание на красавца с погонами старшины на плечах. Девушки, молодые женщины – все, как одна останавливаются и улыбаются ему. Их возмущенные мужчины ничего не могут сделать… Но Валентин никого не замечает.   Он вернулся! Он в родном городе Сочи, который не видел целых два года, долгих и трудных два года. Может он изменился, а может нет – будущее покажет. Но сегодня у него праздник. Последний день он носит погоны на плечах. Вот сейчас, приедет домой, переоденется и станет прежним Валидолом. А может Валентином? Дай то Бог!
Звонят в дверь. Давно Марина не подходила к двери с таким трепетом в душе. Валя написал, что скоро возвращается и это он. Валентин заходит, обнимает плачущую маму, папу, сестрёнку Сашу. Все счастливы – семья теперь в полном сборе. По звонку Марины к вечеру собираются дедушки, бабушки, братья и сестры Валентина. Много народу…
Валентин не собирается сидеть на шее у родителей. Через пару дней он уже в кабинете директора автопарка. Теперь такого работника, а тем более старшину запаса, принимают с удовольствием. Валентин хочет работать водителем, права он получил в армии и там же небольшой водительский стаж. Конечно мечта его, это автобус, но пока мало стажа, можно поработать и на самосвале. Через неделю он принял почти новый   Газ-53 – бортовой самосвал. На работе у Валентина всё складывается хорошо, но после работы он идёт к своим друзьям. Друзья известно какие, те же, что были и до армии. Нередко Валентин возвращается домой с запахом спиртного. Отец объясняет, что, если он будет выпивать, водителем автобуса не станет никогда. Постепенно Валентин становится прежним Валидолом. Он уже поучаствовал в нескольких «операциях» своей компании.
А Сергей и Марина с горечью понимают, что их сына армия не изменила к лучшему…

Встреча во дворе

        Валидол почти не появляется дома. Вечерние и ночные «дела» занимают всё его время. Приходя в три-четыре часа ночи домой, плохо выспавшись, он встаёт в семь и бежит на дежурный автобус, чтобы не опоздать на работу. Начальник автоколонны уже несколько раз предупредил его по поводу запаха спиртного…
Теперь Валидол не дружит с «мелкими» из беседки детского сада. Он познакомился с крутыми парнями, у которых за плечами уже по одному-два тюремного срока. Это опытные воры, которые никогда не работали и не будут работать, как он. А потому постоянная цель их – что-то украсть… Но Валидол, хотя и восхищается их воровским опытом, смелостью и наглостью, с которой они совершают свои «подвиги» - кое в чём не согласен с ними. Например, он считает, что работать необходимо, а украсть нужно что-то существенное и не для того, чтобы пропить, прогулять, а для семьи. Получая зарплату, он отдаёт матери приличную сумму, прибавляя туда и деньги от своих воровских походов. Такая жизнь его вполне устраивает и Валидол начинает чувствовать себя выше окружающих, ведь у него есть деньги. Он может погулять в ресторане со своей компанией и, конечно, с женщинами, которых он уже не считает, просто «имеет» их. Молодые девчата; москвички, ленинградки, сибирячки – они совсем не против погулять с сочинским красавцем ростом под два метра. Он же, получая без проблем от них то, что ему нужно, совсем развратился душевно, постепенно превращаясь в чёрствого беспутного гуляку.
Почти каждый вечер Валидол гуляет с компанией таких же «раздолбаев» по району. Их все боятся, обходят стороной, а они ищут, высматривают. Где выгружают дорогую мебель, кто купил новую машину, а кто просто одевается прилично, носит драгоценности. Дружки Валидола берут всё это на заметку, для последующей разработки. Но его пока к серьёзным делам не привлекают – пусть наберётся опыта…
В один из таких вечеров Валидол стоял и подпирал спиной металлическую трубу на бельевой площадке около своего дома. Он ждал, когда выйдет его дружок Пентюх. Мама его назвала Петя, а дружки, из-за маленького роста присвоили ему кличку – Пентюх. Валидол увидел, как из второго подъезда вышла Юлька с мужем. Юлька – ровесница, когда-то они вместе гуляли во дворе, но теперь она не любит, даже презирает Валидола, за его связь с бандитами. Она учительница и этим всё сказано. Муж её, мужик положительный. В общем у этой четы нет и не может быть никаких интересов к Валидолу. Они идут к своей машине, лишь сделав вид, что поздоровались с ним.
Валидол их даже не заметил бы, если б рядом с Юлькой не шла… нет плыла, а может летела, почти не касаясь земли, девушка. Нежная, как облачко, она о чем-то говорила с Юлькой и смеялась таким же нежным, как она сама, смехом. Аромат её духов коснулся и Валидола. У него в голове вдруг закружилось что-то, чего раньше никогда не было. Однако Валидол заметил, что девушка несколько раз посмотрела на него и достаточно внимательно. Машина завелась и тут же уехала. Остался только запах бензина и её духов. Валидол дышал её запахом, привычно отфильтровывая запах бензина. В голове у него не было никаких мыслей, но, почему-то захотелось взлететь в облака. И он взлетел… Он парил над городом, а перед ним, совсем недалеко парила она, и шаловливый ветерок соблазнительно приподнимал краешек её юбки, а она улыбалась. Она манила его к себе, дальше, в небо и он совсем не хотел опускаться на землю.   Одурманенный Валидол ещё долго так бы и стоял, но Пентюху уже надоело стоять и ждать, когда же друг обратит на него внимание. «Валидол! А Валидол! Ты чо – спишь штоли! Во – бабу увидел и обалдел! Ну ты даёшь, мало ты их         
  ..……   – выразил своё возмущение Пентюх, дёргая Валидола за рукав рубашки – Забыл, что нас ждут пацаны?»
«Валентин меня зовут, а не Валидол! Понял! И не матерись здесь!» – вдруг со злобой и раздражением взревел Валидол. «Ну вот, всегда был Валидол, а теперь Валентин. Она вышла из подъезда, уехала, а я остался виноватый» – обиженно провозгласил Пентюх…
Третий день Валидол не находил себе места. После работы он шел домой и никуда не выходил, только много курил на балконе. Временами звонил телефон, это Валидола разыскивали друзья, но он никого не хотел слышать и видеть. Это девушка, которую он увидел во дворе, что-то сделала с ним, что-то открыла в нём новое, другое и хорошее, о чём можно было жалеть и мечтать. И Валидол мечтал. Он хотел ещё раз пережить то ощущение полёта, душевной чистоты и нежности. Мама, конечно, сразу заметила, что с сыном что-то творится, но больше испугалась. В её памяти всплыла история с аптечным киоском. Опять попал со своими дружками в какую-то беду…  «Валечка! Что с тобой? Я чувствую, что ты не в своей тарелке. Расскажи мне» – приставала она к сыну.
«Мама! А ты не знаешь, кто это к Юльке со второго подъезда приехал?» – наконец спросил Валентин. «Что! Понравилась? Хорошая девочка. Это сестра Юлькина, тоже учительница – ответила мама, присаживаясь рядом с Валентином на диван – Но она, мне кажется, не для тебя. А точнее ты не для неё. Слишком разные у вас с ней интересы. Да и одеваешься ты… Прости меня сыночек! Ну как босяк…» Валидол хотел было обидеться на маму, но эти слова были сказаны с нежностью и добротой. И, конечно, он понимал, что мама была права.
На следующий день была суббота. Валентин с утра помыл голову, высушил её феном, проглотил бутерброд и, ничего не говоря родителям, ушел. Но обмануть маму ему не удалось. «Серёжа! Представляешь влюбился наш сынок. Вон, раненько намылся и к ней» – мечтательно произнесла Марина, облокотившись на плечо мужа – Повезёт же какой-то такого мужика отхватить» «Ну да, конечно, прямо драгоценный подарок на всю жизнь. Не мечтай. Просто животные заели, вот он и помыл голову» – съязвил Сергей. Но Марина, продолжая мечтать, пошла в комнату, налила себе валерьяночки… Такие уж они, наши мамы… Но ведь как в воду глядела!
А Валентин пошел к своему школьному другу Рыбаку. «Привет Валера! – поздоровался он – Вот хочу, чтобы ты привел мою голову в порядок» «Ну всю голову не возьмусь, тут психиатр нужен, а прическу можно попробовать. По какому случаю, если не секрет? Я имею ввиду какую тебе прическу? Ты ведь, я понимаю, уже сто лет не стригся» – ответил Валерка, удивлённый приходом школьного товарища. «Представь, встретил хорошую женщину, а сам выгляжу, как босяк» – ответил Валентин. Прошло не меньше часа пока Валерка колдовал с прической друга. Довольный Валентин пошел из парикмахерской в центр города. Там он купил брюки, кроссовки и свитер, всё это одел и возвращался домой по улице Горького мимо Сбербанка, военкомата. Валентин не просто шел по улице. Он шел и боролся сам с собой, а вернее с пацанской привычкой держать руки в карманах брюк. В принципе это не проблема, но не проходило и пяти минут, как руки опять оказывались в брюках. Валентин за этими заботами и не заметил, что его настойчиво зовут из припаркованной недалеко иномарки.
«Валентин! – к нему подбежала девушка, которую он видел во дворе – Валентин! Здравствуйте!
Я Лена! Я видела Вас во дворе. Вы не помните? Если Вы домой, то подождите пять минут, и мы с родителями подвезём Вас» Это событие потрясло Валентина больше, чем всё, что было раньше. Ведь он шел по городу и думал о ней, даже разговаривал с ней про себя. К машине подошли двое – представительный мужчина и худенькая, на вид болезненная женщина. «Тебя и на пять минут нельзя оставить одну – шутя проговорил мужчина – Ну! Знакомь нас» «Папа! Это Валентин. Он живёт в доме Юли. Давай подвезём его» – защебетала Лена. «Но мы же… – и тут папа почувствовал, как мама больно ткнула его в бок – Да, конечно, подвезём. Мы ведь туда сейчас и едем» Ох уж эти мужики! Лёжа на диване, да про политику – такие умные, а тут простейшая ситуация, и полная тупость… Мама Лены, в отличие от мужа, уже издалека просканировала стоящего рядом с дочкой парня и отметила, что вполне достойный экземпляр. Мужчина – папа Лены, сел за руль, мама рядом с ним, а Лена и Валентин – на заднее сидение. Эти двое, сидевшие сзади, как только машина тронулась, улетели в облака. Они смотрели друг на друга и молчали. Любопытная будущая тёща задавала какие-то вопросы, Валентин на них что-то отвечал, не расслышав даже сами вопросы. Они летали и родители Лены, очевидно поняв, что творится с молодыми людьми, оставили их в покое. Машина заехала во двор, родители забрали сумки и ушли, а они всё летали.
И вот удивительная вещь эта любовь с первого взгляда, да ещё и взаимная. Не любовь вовсе, а сумасшествие двоих людей, которые не видят никого вокруг, никого знать не хотят. Они видят только глаза, бездонные глаза друг друга. Наконец Валентин смог открыть рот: «Ты надолго в Сочи приехала или отдохнуть» «Я живу на Мамайке в доме с родителями. Там же работаю в школе. Веду первоклашек. – отвечала Лена – А Юлька моя сестра»
Преображение Валентина из босяка в прилично, даже очень прилично одетого парня, а затем эта встреча, как будто специально срежессированная, вовсе вывели Валентина из строя. Он едва добрался до постели и улёгся спать. Мама всё видела и поняла, не могла не понять – проплакала всю ночь и молилась. Неужто её сын Валечка станет таким… Сергей теперь уже помалкивал, не подкалывал её, тоже почувствовал изменения в сыне. Утром Валентин первым делом вышел покурить не на балкон, а в подъезд, откуда прекрасно виден двор. Он сидел на подоконнике и смотрел во двор. Курить уже не хотелось, но он боялся пропустить её. А мама, его проницательная мама, ничего не говоря, вынесла ему в подъезд чашку кофе. Она и тарелку супа бы вынесла, но тут сынок вскочил и как ошпаренный побежал во двор. Он увидел Лену. Конечно они договорились через два часа пойти погулять в город.
Лена, эта интеллигентная девушка из очень образованной семьи, влюбилась с первого взгляда ещё в того босяка, который подпирал столб на бельевой площадке. Ей понравилось именно то, что он был просто красивый, высокий мужчина, без тех всех изяществ, которые были в её окружении. Все эти галстучки, чистые рубашки, костюмы-тройки, а внутри их были такие же мужчины, но как правило хлюпенькие, уж слишком культурные. Её тошнило от того, что им ведь нужно было тоже, что и Валидолу, только он не скрывал это, не вуалировал красивыми словами. В её понимании он был чуть ли не героем Эллады, она так его и нарисовала внутри себя.
Через два часа парочка уже не торопясь прогуливалась вдоль набережной реки Сочи. Огромные платаны, местами опуская ветви почти до воды, закрывали их от жаркого солнца. На лавочках располагались больше пожилые люди с собачками или без них, но все без исключения обращали внимание на наших молодых людей. Высокий, плечистый, может не писаный красавчик, но силён мужик, а рядом такая красавица, сказать красивая – значит ничего не сказать… Лена держится за руку Валентина, а он так бережно ведёт её, как будто имеет дело с хрустальной вазой, тысяч за двадцать долларов. Оказывается, Лена, как и Валентин, родилась в Сочи и поговорить им очень даже есть о чём. Они проходят морской порт, выходят к маяку и вот они уже в районе Светланы. Тут Валентин вспоминает, что они живые люди и они направляются в кафе возле цирка. Раньше это была обыкновенная столовка, в которой обретались «кефирники» – т.е. те отдыхающие, у кого денег осталось только на кефир с булочкой. А сейчас это вполне приличное заведение. Валентин с Леной присаживаются за столик и выясняется, что оба так проголодались, что даже если бы им подали слона в собственном соку – они б и его съели. Им повезло, что рядом с кафе в парке оказалась свободная лавочка. Уже никуда не хотелось идти. Валентин, присаживаясь на лавочку, забросил левую руку вдоль лавки и, когда Лена села рядом, положил руку ей на плечо. Девушка не отбросила руку, а только придвинулась в нему вплотную и, откинув голову ему на руку, закрыла глаза. Кажется, как мало нужно человеку в жизни. Всего-то плечо, рука и облака в небе. Но из этого иногда образуется подлинное обалдение – куда там наркотикам. Наши герои ещё долго сидели молча на лавочке, прижимаясь друг к другу. Всё было сказано без единого слова.
Вечерело. Настала пора перемещаться поближе к дому. «Валя! Можно мне так тебя называть? –
заговорила Лена – Мне уже пора домой. Ещё доехать надо. А завтра на работу» «Я отвезу тебя на такси, заодно и узнаю, где ты живёшь» – ответил Валентин. Они вышли поближе к дороге и очень скоро ехали в машине через весь город. Валентин в своей огромной руке держал маленькую ручку Лены и, как бы невзначай, случайно, целовал её. Она же, немного смущаясь, поглядывала на водителя, но не убирала руку, тем не менее слегка отстраняясь от Валентина. Вот и Мамайка, и улица с домом Лены. Валентин, не отпуская такси, проводил её почти до калитки. «Мне так хорошо было с тобой, как никогда в жизни. – прошептала Лена, слегка наклонив голову – Я пойду! До свидания!» «Приезжай завтра вечером или если хочешь я приеду сюда за тобой – ответил Валентин, обнимая её и не разжимая своих сильных рук – Может в кино сходим. Куда захочешь» Тут Лена вдруг приподнялась и поцеловала Валентина прямо в губы. Сила рук молниеносно была сломлена, птичка выпорхнула из его объятий…
«Я сама приеду после шести. Жди во дворе» – сказала она, закрывая за собой калитку.

Конфликт

        Валентин и Лена встречаются уже почти десять дней. Конечно, мама Валентина всё знает о них, а вот родители Лены могут только догадываться, что этого парня однажды они подвозили на машине. Но дочка долго на свиданиях не задерживается и не даёт повода родителям волноваться. Лена и Валентин уже пересмотрели все достойные фильмы в кинотеатрах, побывали на концерте Валерия Леонтьева… А вот в любви Валентин за эти дни особенно не продвинулся. Неожиданная робость позволила ему лишь пару раз поцеловать Лену около калитки, когда она уже убегала домой.
В один из таких дней Валентин ждал Лену. Она пришла даже немного раньше шести. «Сегодня в театре в восемь «Лебединое озеро». Давай пойдём. Никогда живьём не видела. Ну пожалуйста!» – сказала Лена. Она могла бы и не говорить так просительно, ведь Валентин заранее был согласен пойти с ней куда угодно, только бы рядышком. Спектакль закончился почти в одиннадцать. Если Лена, которая наизусть ещё с детства знала этот спектакль, то Валентин был настолько поражен тем, что увидел, что даже выйдя из театра, долго не мог успокоиться. Одетта и Зигфрид стояли у него перед глазами… Разве можно было представить себе, что он раньше пошел бы на «Лебединое озеро». Валидол и балет – как это совместимо?
Совсем недалеко от Зимнего театра вдоль приморского пляжа расположен замечательный парк. Асфальтовые дорожки, лавочки вдоль них, поникшие красавицы мимозы делают эти лавочки интимными гнёздышками, как бы специально придуманными для встреч влюблённых. И гнёздышки эти почти никогда не бывают пустыми, разве что зимой. Занять одно из таких гнёздышек повезло и Валентину с Леной. Свежий морской воздух, звёзды в небе, луна, как маленький нежный ночник, светит так, чтобы не потревожить тех, кто в гнёздышках. Понятное дело, что через очень короткое время наша парочка целовалась. Они даже не заметили, как это произошло. Валентин обнимал свою Одетту, а она изо всех сил прижималась к нему. Их горячие губы стали сегодня надолго способом общения. Её глаза, лицо, мягкие мочки ушей – всё было зацеловано много раз. Валентин мог бы продолжить сближение, хотя неизвестно как к этому отнеслась бы Лена, скорее всего резко отрицательно. Но тут он вспомнил тех женщин, которые уже были в его жизни. Как они, заряженные спиртным, отдавались ему. Он «имел» их на пляже, в море на надувном матрасе, в кустах возле пляжа, в гостиничных номерах… Сколько их было? Много, очень много. Физическая близость с женщинами в то время для него была победой, достижением. Он, как и в случае с «Лебединым озером» не представлял себе, что может быть по-другому, что существуют другие отношения и даже совсем другой мир…
Валентин поднял голову и внимательно посмотрел на Лену: «Выходи за меня замуж! Я так люблю тебя, что дышать не могу! Хочу тебя! Очень! Но не здесь, а в нашей комнате, в двуспальной кровати» Лена, которая, ну никак не ожидала таких слов, замерла. Её глаза вмиг наполнились слезами. Они просто брызнули в разные стороны. «Так мы же с тобой ещё так мало встречаемся. – произнесла она, поглаживая ручкой щёку Валентина – Ты не торопишься?» «Есть не могу, спать не могу, всё о тебе думаю, – шептал он – Как раньше я жил? Сколько гадостей наделал, ты себе не представляешь. Я не достоин тебя, но жить хочу только с тобой. Ты моё спасение и без тебя я жить не смогу» «Я тоже не смогу без тебя – мой хороший. – сквозь слёзы выговаривала Лена – Но давай немного подождём, узнаем друг друга получше» «Хорошо, но не больше трёх дней» – пошутил Валентин. Они замолчали и снова устремились, но уже совсем в другом качестве, в своё облако. Эти ощущения, эту теплоту прижавшейся к нему любимой женщины, Валентин сейчас ни на что не мог променять… Разве с этим можно сравнить то, что ему давали те, заранее согласные на всё…
Небо над морем в самой верней его части стало светлеть. Приближался рассвет, а с ним и новый день. Уже около пяти утра парочка освободила гнёздышко. Так долго они ещё не гуляли. Валентин не без труда остановил проезжавшую машину и отвёз Лену домой. Только теперь он вспомнил о маме и позвонил. Возвращаться домой не было смысла и Валентин поехал на работу.
«Как ты могла до утра с ним болтаться. О матери подумала? Тебе ведь на работу к восьми» – возмущался отец Лены. «Папочка! Не ругайся! Он любит меня и уже предложил стать его женой. – оправдывалась Лена – Он сказал, что у нас ничего не будет до свадьбы. Я ему верю и тоже люблю его. Мы казались такими разными, но оказалось думаем и мечтаем совершенно одинаково» «Ты правда его любишь? – расспрашивала мама – я помню, как вы в первый день, когда мы его подвозили, смотрели друг на друга. Хороший парень, мне он понравился» Реабилитированная Лена пошла спать, но через три с половиной часа уже вела урок со своими первоклашками. А мама, такая же неуёмная, как и у Валентина, принялась наводить справки о будущем зяте. И в первую очередь она позвонила Юле. Когда Юля из объяснений матери поняла с кем встречается Лена, сказала, что вечером приедет к ним, чтобы рассказать о Валентине.
Валентин и Лена как всегда с нетерпением ждали окончания рабочего дня. И вот он наконец закончился. Лена, как всегда, вышла из здания школы и тут же увидела Валентина. Он стоял около школы с букетиком цветов. «Здравствуй, моё солнышко!» – улыбаясь во весь рот проговорил Валентин. «Здравствуй, моя планета! – в тон ему ответила Лена, беря Валентина за руку – Ты знаешь меня мама очень просила прийти вовремя домой. Что-то они там замышляют» «Хорошо, но мне можно тебя проводить?» – спросил Валентин. «Конечно! Здесь недалеко есть лавочка и мы можем посидеть недолго. Хорошо?» – сказала Лена. Так в этот день свидание и закончилось, но дома Лену ожидал трудный и неожиданный разговор.
Все были в сборе. Папа сурово и с осуждением поглядывал на Лену, мама смотрела на дочку напротив с нежностью и жалостью. Юля молча сидела на диване. После ужина они расположились на диване и Юля начала рассказывать всё, что она знала о Валидоле. А в голове у неё сохранилась только негативная информация и она выложила всё это. Вывод после разговора напрашивался один – Валентин, это бандит, отношения с которым необходимо немедленно прервать. У Лены не было причин не доверять сестре, она очень расстроилась, в конце разговора расплакалась и ушла в свою комнату. Впервые в своей жизни она встретила человека, с которым хотелось общаться, без которого было очень плохо. Её чувство к Валентину было настолько сильным, что, если бы он в прошедшую ночь захотел от неё чего-то большего, она бы позволила ему это. Его скромность и временами даже растерянность при общении с ней никак не вязались с тем, что рассказала о нём Юля. Но информация была совершенно неприемлемая для Лены. Она приняла решение больше с Валентином не встречаться.
На следующий же день, когда Валентин позвонил ей и предложил прогуляться вечером, Лена попросила встретиться во дворе. Как только вдохновлённый и жизнерадостный Валентин появился во дворе Лена вышла к нему. «Валентин! Нам нужно поговорить» – сказала Лена и направилась на детскую площадку, где стояли лавочки. Они присели на одну из лавочек и Лена продолжила: «Мы больше не будем встречаться. Я не буду скрывать, что вчера Юля мне рассказала о тебе. Я не хочу, чтобы мы встречались и забудь пожалуйста меня. Надеюсь ты меня поймёшь» Всё это Лена высказала Валентину ровным, без колебаний голосом, хотя в душе у неё просто кипели страсти. Но, очевидно профессия учителя помогла ей справиться с эмоциями.
Валентин был оглушен, он не знал, что думать, что говорить. Ещё вчера у них всё было так хорошо, так здорово… «Извини! Я пойду» – сказала Лена и ушла, а он ещё очень долго сидел на лавке. Он думал. Валентин не винил Лену в том, что произошло. Он должен был знать и ждать этого. Это расплата за прошлое, за его гадские поступки, за всю его непутёвую жизнь. И как он мог засмотреться так высоко… Те пьяные разращенные «тёлки» – вот кто для него, вот кто ему ровня. Ему вдруг совсем расхотелось жить. Ведь он уже почти решил отказаться от друзей, поменять все свои привычки, но ради чего теперь – ведь Лены для него уже нет и не будет никогда. Но и вернуться в своё прошлое Валентин уже не мог. Конфликт в его сознании, в душе, назревал уже давно, а Лена, своим появлением в его жизни, только усилила этот конфликт, ускорила его разрешение.
Валентин ходил на работу, возвращался домой, выносил по просьбе мамы мусор и бегал в магазин, но делал всё это он как робот, автоматически, без размышлений. Он игнорировал всех; друзей, родственников, даже весь свой ранее безумно любимый город. Никто не мог ему помочь. Валентин чувствовал себя лишним в этой жизни и всё больше утверждался в этом. Он делал свой выбор… Мама всё видела, всё понимала и молчала, но плакала ночами. Она как раз этого и боялась. Мама знала, что её сын решил измениться и уже мечтала, какой он будет теперь. Но не всем мечтам суждено сбываться…

Кровавый выбор

        Он шел по территории порта и знал, что сейчас совершит то, что уже твёрдо решил сделать. Подойдя к кромке причала, он сразу широко шагнул, даже не дав себе времени на раздумья, и темнота ночи и воды приняла его в свои объятия…   
Он плавал вниз лицом, широко раскинув руки. Мокрая одежда тянула на дно, но неведомая сила поддерживала его на поверхности воды. Ночь уже закончилась, как и жизнь, которую ещё вчера вечером он решил прекратить. Он ушел, как уходят люди, которые не захотели отдавать долги, или признавать свои ошибки. Сделал это не в эмоциональном порыве, а осознано, как должен был это сделать много лет тому назад. Он жил с этим, и эта жизнь была для него пыткой, а то, что он наконец-то сделал, стало избавлением от невыносимых страданий…
Уже сегодня к тем, кого он оставил, придут, спросят его. Будут понятые, обыск. Лена ничего не поймёт, испугается. Дочка заплачет, но папа уже не защитит её, и Лену не защитит. Сегодня его семья узнает, с кем жили они все эти годы. Сын будет ненавидеть его и никогда не простит, а отец скажет: «Как жил беспутно, так беспутно и ушел» Только мама будет плакать… А Лена простит ему всё, но больше в жизни никогда не полюбит…
Но, чтобы не говорили ей, она знает, что он всегда любил её, только её и больше никого. Да, руки его в крови, в душе грязь, грязь, грязь – круче чем в помойке. Но его девочки, те, которых так много было до Лены, закончились, как только он увидел её… Единственное чистое и светлое место в его душе, это Лена, их дети…
Утро разбудило первых прохожих, на кораблях проснулись дежурные. Кто-то увидел его в воде и позвонил. Его достали из воды, положили в кузов медицинского Уазика прямо на холодный металл и отвезли в морг.
Теперь он никто, объект для исследований патологоанатома, удобрение…
Валидол настолько реально чувствовал себя этим объектом, удобрением, что, когда проснулся, весь мокрый от пережитого ужаса, долго не мог понять, что он живой. И даже когда он сообразил, что это был всего лишь кошмарный сон из возможного будущего, его продолжало трясти. Валидол понял, что ему необходимо выбирать; или продолжать свою привычную свободную, разгульную и часто криминальную жизнь, но забыть Лену; или порвать навсегда и забыть своё прошлое, но заслужить быть рядом с ней, быть достойным её и их будущих детей. Нельзя сказать, что только этот сон и подсказал Валидолу, что он должен делать. Сам Валидол уже много дней думал о своей жизни, о своих успехах, конечно отрицательных. Но всё-таки этот сон был последней каплей, принуждающей его сделать нужный выбор.
Вот уже почти месяц, как Валентин исчез отовсюду, кроме работы. Он очень сильно изменился и это заметили его друзья-подельники, теперь уже бывшие. Но бывших воров не бывает и Валентин это хорошо знал, когда шел на последнюю встречу с ними. Решение принято и менять его он не собирался. Как всегда, воры собрались на пустыре за гаражами…
Там Валентина и нашел его друг. Пентюх знал, что воры хотят наказать предателя и, когда Валентин не вернулся со стрелки, забеспокоился. Он не ожидал, что вчерашние друзья, которых Валентин знал много лет, решатся на убийство. Уже ночью, уверенный в том, что все ушли, он пробрался за гаражи. Валентин лежал на спине в костре, который под ним слегка дымился. Он негромко стонал, но на имя не отреагировал. На рубашке у него растеклось большое кровавое пятно. Пентюх разорвал на себе майку и, как мог осторожно затолкал её под рубашку друга. Маленький, щуплый Пентюх тащил Валентина к дороге. Он рисковал неимоверно. Если братва узнает, что он спас предателя, которого они приговорили, то и с ним сделают то же самое. Но друг, с которым они дружили с самого детства, сейчас для него был важнее всего на свете. И он тащил этого здоровяка весом под девяносто килограммов. Затем он бежал к автомату и зажав во рту монету вызвал скорую и милицию. Пентюх благополучно исчез, когда увидел подъехавший наряд милиции. Он сделал всё что мог для друга…
Валентин очнулся от того, что почувствовал запах, который ни с каким другим он бы не спутал, а затем прикосновение руки, которую узнал бы среди тысячи. Он только чуть-чуть приоткрыл глаза. «Ой! Сестрёнка, он пришел в себя, очнулся» – вскрикнула Лена, выбегая из палаты. Через секунду она уже была рядом: «Мой хороший! Что болит скажи мне» «Ничего, только голова трещит» – ответил Валентин. «Конечно будет трещать, чем-то тяжелым ударили. А вообще тебя крепко отделали. Нож короткий оказался, до сердца один сантиметр не достал. Два ребра сломали. – сказал подошедший дежурный врач – Но при такой жене я бы тоже с того света вернулся. Вторые сутки от тебя не отходит» Валентин положил руку на коленку сидящей рядом Лены. «Жена! Не только жена, спасительница и единственная моя, солнышко моё – сказал он – если б не она, я так и остался бы одним из этих ублюдков»
На следующий день к Валентину пришел следователь прокуратуры. «Ничего не знаю и не помню. Шел домой, хотел сократить дорогу. Ударили по голове…» – отвечал он на вопрос. «Нам известно кто ты такой. У вас там стрелка была. Ты понимаешь, что тебя почти убили и сжечь заживо хотели, а ты их покрываешь» – напрягал его следователь. «Ну что ты достаёшь меня. – возмущённый Валентин привстал на кровати – Я такой же был, как и они. Был! Понимаешь? Это касается только меня и никого больше. Ничего я не знаю и ничего подписывать не буду» «А кто тебя тащил почти сто метров до дороги. Если бы не он, ты бы там точно сгорел – продолжил следователь – А всё-таки напиши заявление. Вдруг не оставят тебя в покое» Валентин сказал, что ничего не знает и не помнит, но он всё помнил. Он прекрасно помнил, как бывшие дружки окружили его. Кто-то первый ударил и тут же получил хороший ответ от него. Валентин разбросал их как котят, при этом сам не пропустил ни одного удара. Теперь они осторожничали, не подходили близко, но явно готовились. А затем был удар по голове…
И вдруг явился Пентюх. Валентин приветствовал его настороженно, ведь он был из этих… «Привет Валентин! Ты не думай обо мне плохо. Я считал поговорят они с тобой, попробуют убедить и отстанут. А они – ножом. – Пентюх подсел на край кровати – Это ведь я тебя вытащил оттуда. Твари! Бросили тебя в костёр. Никогда не прощу. Я тоже решил завязать с такой жизнью. Устраиваюсь в домоуправление слесарем» «Петька, друг, я теперь хоть буду знать кого благодарить – Валентин приподнялся на кровати, и друзья обнялись – Ты в мой дом теперь заходи в любое время и без стука. Понял?» 
Лена уходила домой из больницы только на ночь, а весь день была с Валентином. Благо в школе были каникулы и проблем с работой не возникло. Но больного посещали и другие. Конечно это были мама, папа, сестрёнка. Само собой, бабушки и дедушки. Но однажды в палату вошла Юлька. «Здравствуй Валя! – она стояла около кровати смущенная и растерянная – Ты прости меня, что не поверила тебе сразу» «А я и сам бы себе не поверил – ответил Валентин – Проехали» «Тут к тебе гости рвутся» – сообщила Лена. В палату с букетом цветов вошла мама Лены, а за ней и отец. «Здравствуй зятёк мой родненький! – запричитала будущая тёща – Как ты! Может что надо? Ты скажи. Я тебе супчик принесла и котлетки»
И как после этого не жить?
Валентин и Лена пришли к назначенному времени. Их пригласили к столу, попросили паспорта. Процедура подачи заявления была короткой и совсем не торжественной. Их ждали через месяц. На месяц переносилось счастье. Тридцать дней нужно было встречаться и расставаться каждый день. Ну не пытка разве? И в первую же субботу Лена упросила Юльку, и вся семья Юлькина на выходные уезжала на дачу. В распоряжении влюблённых целых два дня была двухкомнатная квартира с огромной двуспальной кроватью…
Счастье и любовь не требовали никакой регистрации, а то, что невесту на свадьбе слегка поташнивало – никто не заметил.