Внутри неё живут поезда. Я услышал их однажды ночью, когда зрачки не стреляют.
В моём доме нет окон. но есть она. Если бы и были окна, я их все обменял на неё.
Пока она видит уссурийских тигров, статуи свободы и колоссов родосских, вагоны съедают расстояние. Вагоны едут домой.
С начала я услышал шорох. Шорох, похожий на жало. Чем меньше я старался его не слышать, тем больше он хотел быть услышанным мною. / Семьи укладывают чемоданы в салон поезда. Отец берет дочь на руки и вытирает ей мокрые ресницы, чтобы она не видела его / Друзья обнимаются плечами и хотят танцевать; того, что повыше, в вагоне ждёт грустный старый чай и веселый новый друг / Выпадающий из окна босой мальчик повторяет теплой мягкой женщине с глазами-ветками новые почтовые цифры; она будет писать ему такие же тёплые мягкие письма, как домашние подушки / Выросшая из твидового платья девочка поднимается на подножку и спиной просит падающего ниже асфальта сгорающего мальчика больше никогда ему не сниться.
Потом шорох вытянулся и стал гулом/ Много дыма / печи трескаются углем / поезд мечтает убежать из тусклого города / Вагонные двери прощаются, ладони забираются воздухом / Поезд бежит.
Потом гул превратился в засыпающий шепот / маленькая девочка на жеваном желтом листе рисует цветными карандашами отца - у неё больше никогда не будет отца / друг ловит из рюкзака Достоевского и решается его выпить за время предстоящего метельного пути - у него больше никогда не будет лучшего друга / девочка из твидового платья мечтает увидеть сон, где мальчик дернет её за юбку и она останется - у неё больше никогда не будет мальчика, который будет хотеть её удержать / мальчику слезно от того, что пропел матери неверный адрес - у него больше никогда не будет домашних писем.
Шепот остановился в полночь на перроне. Со стуком колёс остановился стук сердца.
Людям снились домашние сны на многодетных поездных подушках.
Людям снилось, как поезд едет домой.
Внутри неё живут поезда.
Поезда, которые едут домой.
ты мой дом.